Миры и истории. Первый контакт

Алекс Кама, 2023

Пришелец, попавший на землю из далёких миров, знакомится с мальчиком Денисом. Вместе они попадают в мир, где живут свины, коты, еноты и хомяки, не похожие на земных. За время необычного путешествия Денис привязывается к новым друзьям, которые во всём помогают ему в чужом мире, а в трудную минуту сам приходит им на выручку…

Глава 4. Он сказал: «Приехали!»

«Котам следует давать короткие имена,которые не стыдно выкрикивать по ночам на всю округу».

(Терри Пратчетт, английский писатель)

«Этого не может быть!» — осознание реальности будто скручивало меня изнутри.

«Что за дрянь?! Я не могу никуда лететь! Я же ребёнок!» — проносилось у меня в голове, когда я, свернувшись улиткой, сжался около мешков с картошкой в бесполезной надежде, что всё происходящее — какой-то дурацкий сон. Или пранк.

«Зачем я вообще полез на эту погрузку? Почему не спрыгнул, когда ещё можно было?»

Кричать больше не получалось. Меня трясло так, что зубы стучали. И мурашки бегали по всему телу, словно от холода, хотя внутри корабля было очень тепло… Что будет с родителями? Я представил плачущую маму и тут же дико разозлился на себя. «Тормоз! Дебил! Придурок!» — теперь я уже не мог лежать. Вскочил на ноги, посмотрел куда-то вверх, будто действительно кого-то там увижу, и — не шутка! — взмолился: «Я не этого хотел! Помоги! Просто помоги! Пожалуйста! И я ни о чём никогда больше не попрошу! Пожалуйста! Только спаси меня!»

Конечно, никто мне с верхней обшивки отсека не ответил. Наоборот, тишина стала какой-то мучительно звенящей… А я никак не мог перестать думать о том, что будет с родными, когда выяснится, что меня нет. Они ведь даже не узнают, что меня больше вообще нет — на Земле! И что подумает Лера, если всё-таки придет на вечеринку, а меня там нет?

Как и в какой момент моё лицо стало мокрым, я даже не понял. Потом мне показалось, что я вечность простоял, заливаясь слезами. Пока через люк из отсека управления не вышел Пузатый.

Я попытался крикнуть ему, но голос будто остался только внутри меня, не получилось издать ни звука. Ноги застыли. А вот замахать трясущимися руками мне удалось. Хотя я сам не понимал, чем это поможет.

Пузатый заметил меня не сразу. Лишь после того, как съел половину мешка картошки и стал оглядывать отсек. А наткнувшись взглядом на мою нелепо машущую молчаливую фигуру, он изменился в лице: удивление сменилось озабоченностью, а затем — безусловной радостью. Он стал пробираться ко мне прямо по мешкам. А когда добрался, размахнулся — словно обнять хотел… Но ограничился коротким поглаживанием по плечу.

— Денис! Ты решил лететь с нами! А почему сразу не сказал?

— Я ничего не решал, — голос ко мне наконец вернулся, но стал почему-то надсадно хриплым.

— Я никуда не хочу лететь. Мне нужно домой! Вернитесь назад! Верните меня к маме!

— Не получится, — из отсека управления высунулся Милый.

— Мы уже в Жёлтом мире, и теперь нам не скоро удастся попасть к чёрным дырам. Кораблю требуется ремонт и полная настройка систем. После такого перехода могут быть серьёзные сбои. Этот корабль вообще не рассчитан на длительные путешествия, только между странами нашего мира. Идите уже сюда. Здесь удобнее.

Пузатый пожал плечами, снова погладил меня по плечу, а потом развернулся и полез обратно по картошке, вопросительно обернувшись у самого люка.

— Пригородная электричка у вас, а не корабль, — прошептал я себе под нос, смиряясь с непоправимым, и попробовал всё же сделать хотя бы шаг онемевшими ногами. Получилось. Я двинулся за Пузатым, пытаясь сохранить равновесие на бугристых мешках.

В главном отсеке действительно оказалось светло и удобно. Серебристые стены, ещё два люка, которые куда-то ведут… Куда? Милый махнул на одно из кресел, и оно, как только я в него сел, тут же стало будто менять форму, подстраиваясь под каждое моё движение.

В руках Милый, внимательно изучающий многочисленные мониторы, держал сразу два предмета, чем-то напоминающие наши игровые джойстики. Оказалось — штурвалы.

Я на секунду задумался: «Зачем два?», но мои ужас и истеричное «хочу домой» в этот момент выбивали из головы абсолютно всё.

В присутствии двух свинов мне стало немного легче. Я повозился в кресле, которое снова зашевелилось подо мной, но… стало ещё удобнее. Может, надо продолжать говорить со свинами? Я ведь не смогу вернуться, если они мне не помогут.

Я рассказал Милому о разговоре с мамой, о том, как встретил Пузатого. Он внимательно слушал, а потом повернулся ко мне:

— Каждой своей мыслью, каждым словом и действие мы создаём свою судьбу. Ты ведь хотел убежать из дома, так?

— Да.

— Ну вот, это и произошло.

— Но я хотел к Владу, вечером, с Лерой.

— С желаниями надо быть осторожным. Просто успокойся! Уверяю тебя, всё будет хорошо.

Мы посидели молча.

— А зачем все эти сенсоры?

Мой вопрос повис в воздухе. Милый, продолжая работать с управлением, не ответил. Зато Пузатый откуда-то вынес банку с горячим напитком и предложил мне. По вкусу тот был похож на густой травяной чай. Стелла такие готовит…

Стелла — папина мама, которая пьёт чудовищно крепкий кофе, за рулём обожает ругаться с другими водителями, носит каблуки даже в булочную и угрожает, что отречётся от любого из родственников, если хоть кто-то назовёт ее «бабушкой»…

Мы все надеемся, что она шутит. Но бабушкой её не зовём…

— А что там? — кивнул я на люки.

Пузатый улыбнулся:

— Оранжерея.

На моё злое: «Огород? В электричке? Очень смешно!» неожиданно среагировал Милый. Он тут же отложил (а по жесту было больше похоже, что бросил) свои джойстики и развернулся ко мне, сердито спросив:

— Тебе не нравится табиата?

Я удивлённо посмотрел на Пузатого. Он тут же пояснил:

— Природа.

— Ага, табиата. Милый не стал дожидаться, пока я отвечу, и, мотнув головой «за мной», распахнул ближайший люк.

— Зря ты это сказал, — хохотнул Пузатый мне в спину.

Не представляю, как они создали оранжерею на таком ограниченном пространстве. Но я увидел своими глазами всевозможную зелень, плоды — от обычных огурцов и каких-то микроскопических кабачков до винограда и мандаринов, зреющих в этом отсеке повсюду: от пола до потолка.

Но больше всего было цветов. Причём, некоторые не похожи ни на одно из земных растений.

Я был в таком ауте, что не сразу уловил… Милый говорит. Быстрым речитативом. И говорит очень много! Как выяснилось, это его любимая оранжерея, и его, что называется, «несло» провести мне презентацию абсолютно каждого куста и бутона…

Я быстро понял, что растения он любит так же (или почти так же), как Пузатый — еду.

Кстати, когда мы с Милым наконец вернулись в отсек, Пузатый опять что-то жевал. Я снова вспомнил Стеллу. Она как-то пошутила на рекомендацию врача не есть после шести вечера: «Чего? Не есть? А вдруг война, а я не жрамши?»

Если серьёзно, я никогда не видел, чтобы кто-то волновался о еде больше Пузатого! Он, кажется, жил ради того, чтобы почаще и побольше поесть, а между этими «поесть» обязательно «перекусить».

Милый, как я потом увидел, знал эту слабость и обеспечивал Пузатого едой «по уши». И, кажется, обоим это нравилось.

…Постепенно я потерял даже примерный счёт времени. Наверное, на Земле была уже ночь — меня явно вырубало. Но перестал я бороться со сном лишь когда в соседнем с моим кресле сочно захрапел Пузатый.

Я даже не заметил, как уснул. Крепко. Настолько крепко, что не уловил момент потери ощущения полета. А когда открыл глаза, то сразу понял, что мы уже где-то призем… Ну, то есть где-то сели.

— Добро пожаловать на Верул! — лицо Милого над моим было бодрым и сияющим, он явно был собой доволен.

От стены отошёл главный люк, и в отсеке сразу стало очень светло. Как в солнечный день на Земле. А ещё появились запахи, и я сразу понял, что очень хочу есть. Видимо, пора грабить Пузатого…

А он тем временем уже вываливался наружу.

— Идём, — Милый поднялся с кресла, осмотрел отсек.

— Сейчас поедем в меймон, там отдохнём и приготовимся к завтрашнему дню. Но сначала ты и Пузатый пройдёте санитарный контроль, коты очень щепетильны на этот счёт.

— Коты?! — сообразив, что меймон — это отель, я уже думал, что меня здесь ничем не удивят. Ошибся.

— Да. Верул — страна котов. Пузатый тебе не рассказывал?

— Может, и хорошо, что не рассказывал, — пробормотал я себе под нос.

Милый не обратил на это внимания, поспешив навстречу вышедшему из павильона у посадочной площадки… коту! На самом деле — коту! Ушки, усы, пёстрая мягкая шёрстка…

Только шёл этот кот к нам точно так же, как ходят люди, на двух лап… то есть ногах, и был одет в комбинезон, чем-то похожий на костюм космонавтов.

«Ничего себе Барсик? Метровый!» — хорошо, что я не сказал это вслух и как-то сумел не засмеяться, когда Милый с серьёзным выражением лица представил нас друг другу:

— Барс, это Денис. Денис, это Барс. Он главный на базе.

Барс внимательно посмотрел на меня.

— У тебя большое будущее, Денис, — он перевёл взгляд на Милого, тот согласно кивнул.

— Но предстоит ещё много чему учиться. Ты пока не осознаёшь своей силы.

— О чём это он? — я повернулся к Милому.

— Всему своё время, Денис! Ничего не происходит просто так, значит, на моём корабле ты точно оказался не случайно.

Он хотел ещё что-то объяснить, но Барс прервал его тихим: «Потом», указав на второй павильон в стороне от площадки, где на двери висела табличка с непонятной для меня надписью: «Вам туда. Идёмте».

— На каком языке вы тут разговариваете? — мой вопрос был адресован Милому, но Барс ответил быстрее:

— На мировом. Это так на всех базах каждого мира и каждой страны. Так сложилось очень давно. Мы с детства изучаем по два языка. Хотя в каждой стране есть свой язык, на котором разговаривают в семьях, но в коллективном общении он используется всё меньше. Милый предупредил меня, что ты из другой… страны и из другого мира. Вам придётся пройти контроль. Бояться не надо. Это быстро и не больно.

«Я не боюсь, я не боюсь, я не боюсь. Да, ну! Не боюсь… Кого я обманываю?»