Пляжный сезон

Алекс Динго

Роман «Пляжный сезон». Дикий пляж у лазурного широкого тихого берега реки раскрывает для них свои объятия. И романтично и легко манит за собой куда-то…

Глава вторая

Крутые дали зеленели. Они завораживали. Над ними кисельные небеса плыли плавно и легко. Яркое светило уже висело высоко. И чудно озаряло всё вокруг. День близился к полудню. Веял чуткий, тёплый, беглый ветерок. В небольшом парке разлетались вороны. И вели себя нагловато. Вдоль дороги стоят невысокие деревянные дома. Заборы косые. Трава высокая чуть косилась. Кабриолет живо ехал по грунтовой дороге. Фары мелькали. Мотор работал ровно. На спидометре стрелка показывала пятьдесят километров в час. Пантелеймон, держась за руль, бегло осмотрелся. Он недоумевал. Мысли путались. «Так. Улица Труда. Дом 89. Надо бы спросить у кого-нибудь. Сейчас спросим… Блин. Что за глухомань? Куда я попал? Какая — то небольшая деревня. И название дикое. Диково. Прямо жуть… Куда я приехал? Не буду думать о плохом. Надо спросить у кого-нибудь где улица Труда… Язык до Киева доведёт… Сейчас спросим. Вон у того деда… Что — то он неважно выглядит… Ну да ладно. Мне то что с того… Говорить он надеюсь умеет… Сейчас и узнаем… Надо подкатить. Стоит на площадке… Как будто не в себе… Какой — то н дикий… Он же в деревне Диково живёт… Но мне выбирать не приходиться… Тут больше никого не видно… Вот же блин глухомань какая — то…», — подумал он. Пантелеймон выдохнул. Он умело вывернул руль. И сцепление слушалось отменно. Кабриолет, отдав блеском, живо остановился возле остановочной площадки. И тут же уставился на незнакомца. Дед шестидесяти восьми лет Артамон Горбунов стоял на площадке. И широко держал ноги в модных кроссовках. На нём имелся старомодный пиджак цвета угля. Штаны холщовые подвязывались обычной верёвкой. Рост невысокий. Плечи узкие. Лицо суховатое, морщинистое, загорелое. Глаза круглые, вулканического происхождения. Губы тонкие, цвета шоколада. За пиджаком скрывался тонкий свитер. И тот заметно распустившийся на вороте и на рукавах. Волосы седые на голове выпирали из-под кожаной истёртой кепки. Казалось, он стоял на шухере. А его приятели грабили продуктовый магазин, который находился неподалёку. Его глаза покосились на модный и дорогой кабриолет. Дед прикрыл рукой бутылку водки, которая торчала из кармана пиджака.

Повеял свободный, высокий ветерок. Он игрался не по-детски. Пантелеймон, сидя в кабриолете, держался руками за руль. И чутко уставился на лицо деда. Глаза округлил, которые скрывались за тёмными очками. И слегка возбудился. Но выглядел уверенно. Пантелеймон сейчас походил на короля бензоколонок.

— Привет… Здравствуйте. Вы мне не подскажите, как проехать на улицу Труда. Мне надо дом 98.

— Чего? — ответил дед.

— Мне надо улицу Труда, — громко сказал Пантелеймон.

— ААААА… Как тебе объяснить. Так тебе прямо. И через три поворота налево… Только налево не ходи сынок. Хаахахааа…, — смело сказал дед.

— Спасибо… Отличный прикид.

— Чего? Чего сказал… Иди сюда…

— Что он там бормочет? Надо валить…

— Иди сюда… Я тебе сейчас морду разобью… Сынок мамин…

Веял беглый ветерок. Кабриолет живо взял с букса. Колёса на литых дисках живо закрутились. Кузов идеальный, бордовый отдал блеском. На стеклах рисовались чудные блики. Мотор взревел. Пантелеймон уверенно держался за руль. И надавил на педаль газа. Он смотрел прямо на дорогу. Мысли путались. «Вот же хрен мамин. От него тащит пивнушкой. И прикид у него дикий. Хотя чего… Он же житель деревни Диково. Куда я приехал? Понятия не имею. Три дома. И те без крыши. Хотя вижу богатые бунгало. Вон там… В роще спрятались. Этот дед просто чумовой… Он же бухает дико… Он живёт в деревне Диково… Блин. Если я тут задержусь, то, наверное, буду бухать как и он… Что тут ещё делать? Вот же Диково… Так Диково. Полная глушь… Медведей я ещё не видел с балалайками… Хаахахааа. Ещё всё впереди… Теперь я знаю, куда ехать. Если, конечно, этот дед мне не соврал. Сейчас приеду… И что мы будем делать? Просто отдыхать. В этом диком месте. Здесь же есть пляж… Вот туда и надо двигать… Бабки есть. Магазины тут вроде тоже есть… Купим, что нужно… И махнём на пляж. Надо взять палатку. Если у Тони есть, то не будем покупать… Ладно пока… Надо дом найти… Это же Диково… Блин здесь стрёмно…», — подумал он. Пантелеймон, сидя за рулём крутого болида, бегло осмотрелся. Глаза округлил. На призме тёмных очков отразились фигуры. На площадке стояли дети и женщины. Все заворожённо уставились на элитный автомобиль. Пантелеймон недоумевал. Он слегка ухмыльнулся. Мысли томили. «Что они так смотрят на меня… Точно же. Они никогда не видели таких тачек у себя в деревне… Они вообще не видели тачек таких… Понятно почему… Они же живут в Диково… Здесь надо сворачивать… Сейчас поверну… Точно же… Это улица Труда… Дед не соврал… Он ещё говорить умеет ладно… Но он разошёлся… Что — то закричал? Вот же дикарь… Наверное, ещё не опохмелился… Вот же Диково… И Антонина отсюда родом… Блин. Надо с ней быть повежливее…», — подумал он. Пантелеймон ловко вывернул руль. И чуть надавил на педаль газа. Автомобиль, блеснув фарами, живо повернул на развилке. И оказался на грунтовой дороге. Улица тянулась не так далеко. И просматривались все дома. Тут же высились деревья и кусты. Заборы косились. Но кое-где имелись отменные усадьбы и прямо отменные бунгало. Вдали через дорогу пробежал большой пёс Форвард. Его так назвал хозяин Федул за отменную игру с мячом. Тот просто рвал и метал. И мог реально стоять сто миллионов евро, если бы существовал футбольный собачий клуб.

Повеял тонкий ветерок. Кабриолет плавно ехал по грунтовой дороге. Мотор работал, как швейцарские часы. Из-под колёс вылетели небольшие камешки. На идеальных бортах рисовалась местная действительность. На стёкла ложились чудные блики. Пантелеймон, умело держась за руль, бегло осмотрелся. Он заприметил знакомую фигурку. И тут же подал звуковой сигнал. И надавил на педаль. Кабриолет живо миновал около ста метров. И тут же круто повернул на лужайку. На ней стояла Антонина Олеговна Нушкина. Лицо озарилось белой улыбкой. Глаза просто сияли, как у дикой кошки. На ней красовалась короткая белая футболка. Она подчёркивала изгибы большой пылкой груди. Низ украшали красные короткие шорты. И те подчёркивали её икристые, сексуальные ягодицы. Стронные ножки уже слегка приняли загар. На них красовались розовые шлёпанцы. Прямо за девушкой возвышался деревянный забор. Местами он косился. И заметно проваливался. За ним имелся двухэтажный дом. Но он не походил на богатое бунгало. Дом уже заметно обветшал. Крыша треугольная слегка прогнулась. Труба каменная печная смотрелась криво. И уже выпадали кирпичи из кладки. Некоторые квадратные большие окна прятались за деревянными щитами. На других за стёклами висели кружевные занавески. И на подоконниках стояли глиняные горшки с цветами. Дорожка к дому мостилась из булыжников.

Повеял чуткий ветерок. Кабриолет остановился прямо возле хозяйки усадьбы. Фары погасли. Мотор затих. Но воздух сотрясала ритмичная мелодия. Пантелеймон решил не прекращать дискотеку. И автомагнитола осталась включенной. Он, открыв дверку, выскочил из салона крутой иномарки. И тут же пошёл вперёд. Антонина тоже сорвалась с места. И любовная парочка воссоединилась в крепком объятии. Пантелеймон крепко схватил красотку и чуть приподнял. Он закружил её, стоя на месте. Они сладко поцеловались в губы. И бегло переглянулись. И вновь решили поцеловаться. И поцелуй продолжался довольно долго. Она вытянулась, стоя на носочках. И розовые шлёпанцы слетели с ног. Он, казалось, ещё крепче прижал её к себе. Но тут же ослабил хватку. И девушка встала на ноги. Но руки держала на поясе возлюбленного. Он отвечал взаимностью. Они любовались друг на друга.

— Антонина… Как я рад тебя видеть…, — сказал он.

— Да… Я тоже рада, что ты приехал… Как добрался? Всё нормально. Какая у тебя тачка клёвая…, — ответила она.

— Да… Тачка зверь. Зацени. Всё круто… У тебя гости…

Повёл чуткий ветерок. Из ворот вышла девушка. Она остановилась у столбика. И, глядя на сладкую парочку, мило улыбнулась. Арина выглядела шикарно. На ней сидела в обтяжку белая футболка. И подчёркивал изгибы её сексуальной груди. Низ украшали короткие шортики. Ноги стройные и загорелые. На нах белые носочки и шлепанцы розового цвета. Арина скрестила руки на груди, что говорило о важности и деловитости. Глаза блеснули. На тех имелись солнцезащитные очки золотистого цвета. Антонина бегло глянула на свою подружку. И улыбнулась своему бойфренду.

— Да… Это моя подружка. Её зовут Арина. Она приехала из Сибири отдохнуть сюда… И гостит у меня. Я же тебе говорила о ней… Ты, что не помнишь…, — сказала Антонина.

— Да… Я помню… Я знаю… Привет. Арина как дела? — спросил он.

— Привет… Всё отлично… У тебя крутая тачка…, — ответила девушка.

— Да… Спасибо.

— Арина иди сюда… Заценим его тачку… Он у меня богатый… Так что будем теперь жить красиво.

— Хиихихииии…

Солнечные лучи игрались. Повеял лёгкий ветерок. И всколыхнул листву на деревьях и кустарниках. В траве без умолку трещали кузнечики. Арина живо пошла лёгкой походкой по лугу. И умело крутила бёдрами. Глаза округлила. И показала свою белую улыбку. Пантелеймон бегло поцеловал свою пассию в губы. И тут же глянул на Арину.

— Привет…, — сказал он.

— Привет… Клёвая тачка…, — ответила Арина.

— Да… Стоит пятнадцать миллионов рублей, — сказал он.

— Чего? Вот эта тачка… Стоит столько денег…, — возмутилась Тоня.

— Да… А что?

— Так… Арина. Берём его в оборот. И тачку сбагрим… И мы с тобой миллионеры… Хиихихиииии…

— Просто вау…

— Тачка зверь… Но по вашим дорогам… Лучше ездить на вездеходе…

— Только не надо тут ля — ля… А то у нас тут люди дикие живут…

— Знаю я кто у вас тут живёт… С одним я уже познакомился, когда сюда ехал. Спросил у деда там бородатого такого… У магазина на площадке стоит… Где улица Труда… Он мне ответил… А потом хотел врезать… Хаахахааа. Я быстро уехал…, — сказал Пантелеймон.

— Так это же наш местный маньяк…, — ответила Тоня.

— Чего?

— Хиихихииии… Я поштила…

— Хаахахааа… Тоня от твоих шуток мурашки по коже…

— Хиихихиииии…, — мило засмеялась Арина.

— Тачка у тебя крутая… Я прокачуть… Надо в магазин за хлебом съездить. Все будут смотреть на меня… Какая я крутая… Хиихихиии…

— Да… Отличная идея… Тоня дерзай… Я не против… Только в столб не угоди… А то тебе не расплатиться со мной…

— Ты в этом уверен…

— Хиихихиииии…, — засмеялась Арина.

— Ладно… Ты сможешь расплатиться… Но лучше рулить как надо…

— Ладно… Сейчас я сяду за руль… Арина садись вперёд. И поехали…, — нагло сказала Тоня.

— Хиихихиииии…

Повеял чуткий ветерок. Антонина живо уселась за руль кабриолета. И слегка замотала головой, прислушиваясь к ритмичной мелодии. Она прибавила громкости на автомагнитоле. Её мысли путались. «Как тут классно сидеть. Я хочу заняться сексом с ним прямо здесь… Это же клёво. Прямо в тачке… Я займусь с ним сексом прямо здесь. Просто вау… Мы на ней поедем кататься… А потом у нас будет секс… Я его уломаю… Прямо в тачке. Вот это круто… Как тут красиво всё… Такой тачки ни у кого. Только у него есть. Он просто супер. И я хочу его…», — подумал она. Арина уселась рядом в салон. И вела себя намного скромнее, чем подружка. Она бегло глянула на приятеля. Мысли ясные. «А он такой ничего… И какой богатый. Повезло моей подружке… Мне бы такого богатого… А может, он в меня влюбится. О чём я думаю… Он же парень моей лучшей подруги… Но он забавный такой. Вот же ей повезло…», — подумала Арина. Пантелеймон, стоя возле автомобиля, молча наблюдал за девушками. Он показал свою жеманную ухмылку. Глаза округлил.

— Отлично. Теперь крутани ключ зажигания. Только поставь сначала на нейтральную передачу. И дерзай. Рулить умеешь, наверное…, — сказал он.

— Хихиииии… Я уже рулю…

— Езжай, что стоишь… Все парни на деревне твои… Хаахахахааа…

— Хиихихиииии… Я сейчас, погоди. Сколько она стоит говоришь. Полмиллиона долларов. Блин. Я сейчас я продам и стану самой богатой девушкой на селе… Хиихиииии…, — сказала Антонина.

— Хиихииииии… И мне немного денег отвалишь, — засмеялась Арина.

— А ты — то тут при чём…

— Как я твою подруга…

— Окей… Тебе сто тысяч баксов, что ты моя подруга…

— Хиихихииииии…

— Я завожу…

— Так заводи уже… И дерзай… А я посмотрю, похожу тут… А то я устал ехать… Я пока пойду чайку попью… У вас есть чаёк…

— Я тоже хочу чая… Пойдём в дом… А потом по делам…, — ответила Антонина.

— Да пошли…, — добавила Арина.

Игрались чудные тонкие лучи. Повеял лёгкий ветерок. Девушки живо вышли из автомобиля. И тут же прихватили своего дорогого бойфренда за руки. Тот недоумевал. И бегло глянул на лица красоток. Те отвечали взаимностью. Антонина округлила глаза. В них просматривалось лёгкое вожделение, и страсть, и игра. Она умело строила глазки.

— Так. Пойдём в дом пить чай. У нас есть варенье из морошки и клубники.

— Я буду всё. Я долго к вам ехал… Наверное, километров так триста. А может и больше…

— Ничего. Сейчас мы тебя реанимируем…

— Хиихииииии…

— Погодите… Только ключи заберу… А то у вас тут появиться гонщик… Как тут у вас тихо. Тачки не угоняют…

— Твою могут легко… Так что забирай ключи… И надо смотреть иногда в окна. А то могут колёса открутить. У нас тут такие дела быстро делаются. Выйдем, а твоя машина стоит на чурбаках. Колёс уже не видно…, — сказала Тоня.

— Блин. Тоня… Ты меня пугаешь…

— Хиихииииии…

— Тоня говорит правду… Тут всё могут утащить… Всё, что плохо лежит, утащат быстро…

— Блин… Куда я попал? У вас тут народ диковатый. Это понятно. Деревня Диково. И вы заметно дикие… Хаахахаааа…

— Что ты сказал? Мы тебе сейчас устроим банный день…

— Хиихиииииии…

— Да я пошутил. Я просто хочу отдохнуть. Голова уже гудит от мотора. И хочу чая с вареньем…

— Сейчас мы тебе нальём…

— Вот даже так. Хаахахааа… Я не откажусь от вина… Думаю, что у вас тут меня не поймают нетрезвым за рулём.

— Не поймают. Не бойся… Тут никого никогда не видно…, — ответила Арина.

— Это круто… А дом у вас большой…

— Не такой и большой… Второй этаж вообще не занят. Там пусто… И в одном месте крыша течёт… Может, ты починишь…

— А что посмотрим… Я могу починить…

— Отлично. Ловлю на слове…

— Ты ещё не видел объём работ… Но ты уже согласился…, — добавила Арина.

— Ну… Я… Ладно. Проехали… Но сначала я хочу отдохнуть. И просто отдохнуть… И не более того…

Повеял чуткий ветерок. Пантелеймон, держась руками за девушек, тихонько шёл по каменной дорожке. Он чуть осмотрелся. И тут же поцеловал в щёчку Антонину. Та просто расцвела. И показала белую улыбку. Арина, наблюдая, за сладкой парочкой, слегка смутилась. Но не подавала виду. Она знала себе цену. И шагала, как ни в чём не бывало. Но по глазам читалось, что она жаждет секса. И сердечко забилось неровно в груди. Она бегло глянула на свою подружку. Пантелеймон, осматриваясь, недоумевал. Глаза округлил. Он остановился на каменистой площадке перед домом. Девушки смотрели на своего гостя. И глаз не сводили.

Из куста выскочил большой пёс Медведь. Глаза блеснули. Он наострил нюх. И живо побежал по зелёному лугу в сторону приятелей. И прыгал широко. Он слегка промочил свою густую шерсть, кувыркаясь в низине. Хвостом закрутил лихо.

— Ууууааааууууу, — подал голос пёс.

— Медведь бежит… Быстрее в дом… Он сырой…, — сказала Антонина.

— Мы не успеем… Уже. Он рядом…

— Ууууаааауууу…

— Что ещё за чудо? — сказал Пантелеймон.

— Это наш пёс… Его Медведь зовут…, — ответила Антонина.

— Вот как… Пёсик привет… Как дела?

— Ууууааааууу…

— Не надо его соблазнять… Не маши ему руками… Он прыгнет на тебя… Знаешь, какой он тяжёлый… И не отстанет потом… Он такой, — сказала Тоня.

— Он забавный какой…

— Ты его просто не знаешь…

— Да я и так вижу, что он чудный пёс…

— Только не гладь. Стой спокойно.

— Ладно… Ладно. Не буду…

— Он сырой весь какой — то…

— Точно сырой… Вот потому и не надо его гладить. Он прыгнет на нас…, — быстро сказала Тоня.

— Пошлите уже в дом… А то он дикий…, — добавила Арина.

— Дикий… Хаихааааа… Не удивительно. Он же тут живёт в деревне Диково… Как и вы… Хаахахааа…

— Такой умный. Мы тебя сейчас ему и отдадим…, — сказала Тоня.

— Ххихииии…

— Не надо…

Веял чуткий ветерок. Пёс Медведь прижался к приятелям. И живо повалился на площадку. И хвостом закрутил. Он умело перевернулся. И показал своё мокрое пузо. И знак почтения выразил. Он чуть закрутился из стороны в сторону. Из большой пасти потянулись слюнки. Глаза игривые смотрели косо. И выглядели просто диковато.