Александрида. Суперкукла

Алекс Динго

Роман «Александра. Суперкукла». Она считает, что судей надо отдать на мыло. И что победила она. Но так ли всё на самом деле.

Глава вторая

Небо белое озарялось тонкими лучами сонного солнца. Словно под гипнозом пребывало, который учинил доктор — психотерапевт Самсон Бурилкин. Витала белая пелена повсюду. Вдали плавно тянулись рваные облака. Веял лёгкий ветерок. Порошил снег. Дорога широкая, белая убегала далеко. Виляли белые змейки в разные стороны. Красная, подержанная иномарка — ауди ехала довольно быстро. Под колёсами вилась пыль. Мотор работал ровно, как часы. В салоне играла лёгкая и тихая мелодия. За рулём на тёмном, кожаном сидении восседал Гаврила Львович Рогатых. Он умело держался за баранку. И уже имел немалый опыт вождения автомобилем. Правда, несколько раз его ловили за превышение скорости. Но сейчас он не нарушал правил дорожного движения. Вид имел как у питона на дереве, который уже подкрепился сытно. Рядом на кожаном переднем сидении восседала дочь Ульяна. Её стройное тело обтягивал ремень безопасности. Лицо белое сияло небольшой улыбкой. На ней висела золотистая медаль, которую опоясывал атласный ремешок. Глаза сияли. Она сейчас походила на белку, которая нашла заветную шишку на дереве. Гаврила, держась за руль, бегло глянул на лицо дочери. И даже щёки порозовели.

— Малышка моя. Я тебя поздравляю… Ты победила всех. Ты лучшая моя девочка… Хаахааааа…

— Да… Я победила. Я первая… И вот она моя первая золотая медаль, — ответила девушка.

— Ну… Золотая…

— Да… Позолоченная.

— Думаю…

— Что? Она позолоченная.

— Ладно. Она позолоченная.

— Ты не веришь…

— Милая. Это не главное. Ты первая. Ты всех победила… Люблю тебя… Я так болел за тебя…, — приятно сказал Гаврила.

— Да… Сама не знаю, как выиграла.

— Ты готовилась… И была сильнее всех… Вот как…

— Да… Наверное.

— А что?

— Да… Альбина на меня залупалась… А сама упала…

— Вот. Вперёд наука…

— Хихихиииии…, — мило засмеялась девушка.

— Да. Не будет вылупаться… Соплячка. Да кто она такая… Кобыла дикая на льду. Хаахаааа…, — красиво и энергично сказал папа.

— Хиихииии… Мне нравиться, когда ты так говоришь…

— Хаахааааа…

— Хиихиииии…

Дали белели. Дорога пустынная лежала прямо. Автомобиль ауди гудел мотором. Колёса живо крутились. Гаврила крепко держался за руль. Он бегло глянул в зеркала заднего вида. Ульяна решила полюбоваться медалью за первое место. Её смартфон завибрировал. Воздух сотрясла ритмичная мелодия. Она заставляла двигаться. Девушка достали из кармана свой весьма дорогой аппарат.

— Сейчас приедем на нашу дачку. Выпьем шампанского. Будет много твоего любимого белого зефира. Хаахаааа…, — сказал он.

— Мама звонит мне…, — сказала она.

— Порадуй её… Скажи, что выиграла медаль…

— Да… Сейчас… Алло…

Ульяна прижала смартфон к уху. Она слегка улыбнулась. Глаза живо забегали. В трубке телефона послышался родной голос.

— Ульяна. Привет. Как ты там? — спросила Изольда.

— Мама я выиграла первое место по фигурному катанию. Я лучшая…, — навеселе закричала она.

— Молодец. Девочка моя. Поздравляю… Ты умница.

— Хиихихииии…

— Так держать…

— На мне висит золотая медаль… Хиихииии…

Небеса обетованные словно разверзлись. Появилась светло — ясная дымка. Дали белели. Дорога круто поворачивала в сторону. Она терялась из виду за высокими заснеженными деревьями. Автомобиль ауди был послушен, как здравый пёс. На спидометре стрелка перевалила за сотку. В салоне звучала лёгкая, воздушная мелодия. Гаврила умело держался за руль. И чуть двигал руками. Он бегло глянул в зеркала заднего вида. И тут же устремил свой взор на дорогу. На ней словно виляли белые змейки. Они куда — то спешили. Ветер лихо поддувал. Впереди нарисовался отлогий склон. И близился поворот. По встречной полосе двигалась грузовая фура. Тягач точно выдохнул. За рулём восседал Игнат Тележкин. Он имел тело плотное, громоздкое. Ряха заметно выпирала. Руки короткие. Голова овальная и лысая. Лицо простое, как одуванчик. Глаза раскосые, карие. Он жевал пухлыми губами папиросу. И умело держался за большую баранку. Игнат нажал на педаль газа. Тягач загудел. Из-под высоких колёс полетела белая пыль. Она высоко поднялась, как лихая фурия. И облюбовала кузов целиком и полностью. Стремительно на дорожной полосе показалась подержанная, тёмная иномарка Дацан. Автомобиль выкатился из-за фуры. Мотор взревел. За рулём восседал панк Владлен Сучоруков. На голове ало-зелёный ирокез. Глаза большие, ненормальные, цвета разбавленного бензина. Нос красный как рубленое полено. Ноздри широкие. Губы багряные, пухлые, вытаращенные. Словно клюв дикой утки. На широком теле красовалась тёмная кожуха. Владлен всё время косился глазами. За руль держался крепко. Но автомобиль вилял на дороге. На колёсах имелись крутые люфты. Владлен дико ухмыльнулся, взирая на дорогу. И педаль газа плотно уткнул в пол. Он был явно не в себе. И сейчас походил на сонного бизона в парке аттракционов. На переднем кожаном сидении лежали разноцветные странные пилюли, рассыпанные из пластиковой упаковки. Здесь же стояла полупустая бутылка виски. Владлен, прибавив газа, чуть завалился на руль. Его иномарка стремительно поехала по встречной полосе. И фура неслась параллельно. Игнат, держась за руль, взялся за бутерброд. И тут же закусил. Он зажевал смешно, как бык на лугу.

Веял морозный ветер. Порошил чуть снег. Автомобиль ауди мчался на скорости. Водитель Гаврила, крепко держась за руль, несколько оторопел. Глаза округлились. Его тело обдала жаром. Он живо нажал на педаль тормоза. Чуть заскрипели колодки. Но нужные секунды таяли быстро. Встречная иномарка приближалась, как ураган. А её водитель Владлен точно уснул. Он давил на педаль газа, ни чего не соображая. Глаза косились. Ауди чуть занесло. Колёса лихо закрутились. Гаврила, вцепившись в руль, ужаснулся. Глаза широко открыл. Тело обуял жар. На лице появился влажный, тонкий блеск. И мелькнуло смятение. Мысли путались. «Что он творит сукин сын… Сейчас мы ударимся лоб в лоб… Откуда он тут вылез. Сволочь…», — подумал он. Гаврила чуть запаниковал. Он резко выкрутил руль в правую сторону. Ауди живо вылетела на обочину дороги. И правые колёса потеряли сцепление с поверхностью. Словно провалились в снегу. Они просто закрутились в воздухе. Автомобиль тут же накренился. Гаврила, держась за руль, ужаснулся. Он сейчас походил на дикого обезьяна в клетке. Дочь Ульяна вся перепугалась. Лицо онемело. Глаза выкатились из орбит. Малышка ушла в себя. И сейчас напоминала зайчонка в кустах, который таился от волка. Она зажалась, прижав к груди свой смартфон. А там ещё звучал голос мамы. Гаврила растерялся. Но, казалось, мог ещё исправить ситуацию. Он закрутил рулём. Но автомобиль его не слушался.

— Держись Ульяна… Держись, — громко произнёс Гаврила.

— АААААА… Папа, — закричала девочка.

— Держись… Мы падаем… ААААА…

Веял сильный ветер. Порошил снег. Айди стремительно теряла управление. И быстро полетела в кювет. Она лихо кувырнулась. И завился на мгновение. В салоне мелькнул розовый цвет. И резко наступила полная темнота. Иномарка завалилась грузно на заснеженную поверхность вверх тормашками. Кузов сильно помялся. Вылетели стёкла фар. Колёса живо крутились, поднимая снежную пыль. Мотор взревел под мятым капотом. В салоне сработали подушки безопасности. Гаврила всё же сильно ударился лбом об твёрдую поверхность. Он резко подскочил, сидя на кожаномкресле. На лбу появилась кровь. В ушах сильно зазвенело. И в глазах потемнело. Он потерял чувства. Ульяна вздрогнула. Её сильно прижала к сидению подушка безопасности. И сильно тряхнуло. Она, перевернувшись, ударилась головой об крышу. И появилась кровь на лице. Та потекла тонкими струйками. Девушка перестала дышать. Голову завалила на бок. Глаза сомкнула. И смотрела в одну точку. Автомобиль ещё потащило по снежному скату. Колёса так и крутились. Мотор гудел. Из глушителя вылетал бело-серый дымок.

Веял холодный ветер. Порошил снег. Лихо крутилась снежная пыль. Автомобиль Дацан плотно прижался к грузовику. Панк Владлен, опомнившись, крутанул рулём. И передок иномарки занесло прямо под фуру. Её тут же ударило и сильно замяло мощными колёсами. Водитель Игнат Тележкин нажал на педаль тормоза. Тягач терял скорость медлительно. Кузов слегка занесло. Легковой автомобиль понесло по заниженной дороге. Владлен Сучоруков осознал свой кошмар. Глаза округлил. И сейчас походил на дикого суслика, который бежал по полю. А прямо над ним зависла бурный орлан. И уже показал свои острые когти.

— АААААА… ААА…, — закричал Владлен.

Повеял резкий ветер. Тягач остановился прямо на заснеженной дороге. Кузов заметно развернулся, перекрыв трассу. Легковой автомобиль сильно замяло. Весь передок расплющился. И потянулся едкий дым. Водитель, отделавшись несусветным страхом, выдохнул. И пустил слюну изо рта. Он не мог опомниться. Руки задрожали. На лбу появилась сильная ссадина. Та кровоточила. И лицо залило кровью. Появилась неприятная боль.

— АААААА… ААА…, — застонал горе водитель.

Дали белели. Порошил заметный снег. Ауди лежала на снегу вверх тормашками. Мотор затих. Из-под капота тянулся тёмный дым. Лобовое стекло сильно треснуло. Гаврила оживился. Он прищурился. Голова кружилась. В глазах рябило. Он ощутил острую боль в правом плече. Но всё же быстро отстегнул ремень. И тут же перевернулся.

— АААААА… ААА, — истошно застонал он.

В разбитые стёкла задувал ветер. И летели снежинки. Холод брал своё. Гаврила ужаснулся, ощутив реальный кошмар. Мысли путались. Боль томила.

— ААААА… ААА… Боже… Моя девочка. Ульяна… Ульяна… Ты как? Ульяна. Очнись… Ульяна… Её надо освободить от ремня и вытащить… АААА… ААА… Моё плечо… АААА… ААА, — произнёс он.

Ульяна, сидя на сидении, цеплялась за ремень безопасности. Подушка матовая окропилась багряной влагой. Её голова уткнулась в потолок. На сбитых губах виднелись слюнки. Ноги малышки тянулись к рулю. Казалось, она не дышала. Гаврила просто одичал. Сейчас он походил на дикого зверя, которого ранили охотники в лесу. Глаза живо бегали в зарницах. Дышалось тяжело.

— Ульяна. Детка моя… Ульяна… ААААА… ААА… Ульяна сейчас… Ульяна. Погоди… Я тебя освобожу… Ульяна… Мать ети… У неё лицо в крови…, — произнёс он.

В салон задувал ледяной ветер. Гаврила, ощущая боль в плече, живо освободил девушку от ремня безопасности. Он натужил свои жилистые руки. Боль вновь дала о себе знать. В глазах рябило. Он прихватил дочку. И тут же развернул, чтобы видеть её лицо. Её невысокое и лёгкое тело отяжелело. Голова запрокинулась на бок. На щеках красовалась багряная влага. Гаврила, ужаснувшись, быстро проверил у девочки пульс. Тот отсутствовал. Он ужаснулся.

— Ульяна… Только держись… Как же так… Ульяна… АААА… ААА. Ульяна. Моя малышка… Ульяна… Сейчас… Надо вылезать отсюда… АААА… ААА, — произнёс он.

Гаврила, чуть подав обратно, еле открыл исковерканную дверку. Он прихватил дочку за пояс. И тут же пополз по потолку кабины элитной иномарки. Боль томила всё тело. Он тяжело вздохнул. Вновь закружилась голова. Её словно ударили мешком опилок.

— ААААА… ААА… Потерпи дочка… АААА… Сейчас… Только дыши… Ульяна. Моя малышка… АААА… ААА, — произнёс он.

Веял резкий, холодный ветер. Порошил быстро снег. Гаврила преодолел около трёх метров. А дышал так, как будто полз стометровку. Глаза широко открыл. Изо рта потянулся парок. Он прижался к дочке. Она не дышала. Глаза сомкнула. На лице уже застыла багряная струйка влаги.

— АААААА… ААА… Ульяна… Только дыши. Она не дышит… Она… Нет… Она. Ульяна… Сейчас…, — произнёс он.

Гаврила, склонившись, поцеловал девушку в губы. И вдыхал в неё воздух, делая искусственное дыхание. Он лихо повторил свои нетрудные манипуляции. Но всё четно. Малышка не двигалась и не дышала. Она лежала на спине. И тихонько леденела.

— ААААА… ААА… Ульяна… Дыши… Ульяна… АААА… ААА…, — громко закричал он.

Повеял холодный ветер. Полетела стеной мелкая, морозная, белая пыль. Она красиво кружила. Гаврила сжал ладони. Он прижал свои руки к гриди малышки. И тут же сделал массаж. Он ритмично задвигался. Но всё четно. Он вновь вдохнул в рот дочки кислород. Но и тот не помог. Ульяна не дышала. Она получила сильную травму шеи, когда автомобиль кувыркался. Она уже не сражалась за свою жизнь. И не могла помочь родной душе. Гаврила прижал девушку к торсу. И крепко сжал руками. Он неровно задышал. Лицо побагровело. Глаза широко открыл. И тут же налились большие слезинки. Стайки прозрачной влаги покатились по битым щекам. Боль томила. На душе скребли кошки. И переворачивало наизнанку. Он чудом выжил, но потерял дочку.

— ААААА… АААА… Ульяна… Вернись ко мне… АААА… ААА, — неистово закричал Гаврила.

Ледяной вихрь усилился. Стеной полетела белая снежная масса. Она накрыла собою и Гаврилу, и малышку Ульяну. И всё вокруг стало белым и чистым. Воздух сотрясся диким, необузданным, больным и мучительным ором профессора. Он, горько рыдая, поцеловал дочку в щёчку. Его тело залихорадило. Руки сильно затряслись. Внутри всё опустело и опостылело. Появилась бездна дикой мучительности. Она охватила весь мир, которым жил профессор точных наук.