Александрида. Колдун

Алекс Динго

Роман «Александрида. Колдун». Александру окружают верные забавные друзья. И на их надёжное плечо можно положиться. А тут, кажется, кто-то просто совсем не понимает, на кого батон крошит неосторожно.

Глава первая

Утреннее небо золотисто — розовое расплылось над городом и над всеми чудными окрестностями города Брянска. Светило таилось, словно под одеялом. Но уже начинало озарять округу. И походило на лампу, которая долго разгоралась. Вдали рождались замысловатые облака. Они незаметно плыли, как в море корабли. Ветерок чуть поддувал. Далеко виднелся чудный Брянский кремль. Его купола отливались, как будто золотом. Круг замыкал тёмный, еловый лес. Ширились бескрайние просторы. В крутом русле маячила дикая речка. Высоко в небе тянулась белая трасса авиалайнера. Он строго придерживался своего маршрута.

Окраина города пребывала в тиши. Витая, грунтовая дорога тянулась далеко и круто поворачивала на поворотах. В ряд стояли весьма дорогие бунгало, особняки, пентхайсы и виллы. Здесь же имелись невысокие домики зажиточных тружеников. Все дома разделяли культурные участки и заборы. Где — то границы владений помечались высокими, каменными стенами. Казалось, они скрывают истинные дворцы вельмож.

Повеял лёгкий ветерок. Утреннюю безмятежность и тишину сотряс петушиный ор. Его поддержали куры. Где — то неподалёку заголосил мелодично большой пёс-сенбернар Мишутка. Решил пополнить квартет своим звонким голосом. И получилось красиво. А дирижёр всего ансамбля лежал на отлогой крыше сарая. Мурзик развалился во всю длину. И лениво осматривал территорию. По узкой дороге живо катился небольшой трактор. Его кабину слегка качало. Мотор ревел неровно. За рулём восседал Денис Кукин. На нём костюм от иголочки. На бардачке букет полевых цветов. В зеркале заднего вида отразился безмятежный, улыбчивый лик. Казалось, парень всегда улыбался. Глаза сияли синими, озёрными далями. Чем — то он походил на копчёного карася, фаршированного лимонами и брусникой. Но от него самого исходили другие ароматы. Тут тебе и запах бензина с моторным маслом, и керосин, и аромат тройного одеколона за пятьдесят рублей флакончик. Его уже как десять минут ждала пышка Валя Великова на сеновале, с которой он договорился о любовном свидании по телефону. В кармане мятого пиджака парень держал мини-шкатулку, где лежало брачное кольцо — подарок. Но всё же его посещали смутные сомнения. Он очень деликатно и тонко обдумывал свою помолвку и женитьбу. Потому как ужиливался уже три раза. Кассирша Тоня его чуть не придавила его своей массой, когда те находились в жарких ласках. Мила краса — длинная коса занималась боксом. И как — то врезала пареньку апперкот случайно. Люда — студентка кооперативного техникума страдала манией преследования и слыла ярой мазохистской. Наручники, плётки и ошейники с кандалами ей даже не снились. Имелось что покруче. Её лицо, как у индийской жрицы. И сила в тонких руках дюжая. Пареньку доставалось с лихвою, после интимных встреч. И он решил даже утопить сим-карту. Но жиденькая студентка Люда всё равно преследовала мачо, который ей очень полюбился. И тогда Казанова изменил свою внешность. Стал носить парик и усы приклеивал. Люди исчезла из его жизни.

Веял лёгкий ветерок. Вдали плавно тянулись бело-золотые облака. Солнечные, тонкие лучи игрались не по-детски. Они прокатились по бревенчатым, золотистым стенам особняка. И ударили смачно в оконную решётку. Стёкла широкие и просторные озарились дневным сиянием. Лучи проникли внутрь свободного помещения. Неплотно задёрнутые занавески цвета луны позволяли вольничать. Белый «зайка» пробежался по полу. Затем поднялся по стенке, где красовался большой плакат, на котором рисовалась российская фигуристка Александра Русова во всей красе. На ней сидело плотно розовое платье в мексиканском стиле. Лицо пестрило макияжем. Она исполняла зажигательный танец. Фотограф из Канады Майкл О Ши поймал на свою мощную фотокамеру малышку в пикантной и чудной позе. Она как раз подлетела надо льдом. Она находилась в вертикальном положении. И, казалось, кружила дико. Словно летела, а не каталась. Но на ногах красовались отменные золотые коньки. И лезвия сияли, отражая всю броскую реальность.

В чуть приоткрытую форточку влетел свежий ветерок. Он всколыхнул занавески. В большой комнате царил полный беспорядок. Но во всём виднелось целомудрие. Возле стены стояли широкие шкафчики. А один шкаф лежал на боку. Казалось, его кто — то недавно оседлал, как жеребца. На полках стояли кубки и лежали медали чемпионки разных достоинств. Большой, золотой кубок, похожий на чашу стоял на полу. В нём имелся лёгкий лимонадный напиток. Во влаге плавал ночной мотылёк. Он жаждал выбраться из западни. На большом гвоздике за шнурки зацеплялись бежевые коньки. Казалось, их только вчера купили в магазине. Лезвия сияли, словно истинное серебро. И тут отражалась реальность, как в зеркале. Большую площадь занимали плюшевые медвежата. А один и вовсе занял место на широкой кровати, как потенциальный ухажёр фигуристки. Он лежал на боку. И, казалось, хотел обнять и поцеловать избранницу. Но не хватало смелости. Его бурая мордочка имела смешной вид. В глазах витало лёгкое смущение.

На полу лежала разноцветная мишура и конфетти из хлопушек. На полу лежало несколько раскрытых книжек по кулинарии. Одни из них открывала страницу, где подробно описывалось приготовление коктейля Молотова. Тут же стояли и фужеры. На одном овальном подносе имелись всякие приправы и эмульсии в баночках. На другой круглом подносе располагался фруктовый микс, — виноградные веточки с ягодой, дольки яблока, лимона, банана, апельсина, мандарина. Как — то странно рассыпалась сахарная пудра. Она покрывала все угощения и книги. Тонкий след тянулся по полу от шкафа до кровати. А ещё он выходил за переделы комнаты и терялся за чуть приоткрытой дверью. Причём следы чьих — то тонких, небольших пяток чётко отразила сама пудра. Тянуло в воздухе пряностями, ванилью, ароматом фруктовой лозы, тёртым шоколадом и салатом оливье. Казалось, его забыли на подоконнике в небольшой стеклянной чаше. И теперь он забродил. И дал вкусный сок. Возле кровати стояла большая бутылка шампанского. Напиток игривый имелся только на донышке. Он отдавал чудным блеском. На розовой перине возлегала сама чемпионка Александра Русова. Она чутко сопела, укрываясь атласным одеялом, на котором мило плавали золотые рубки и осьминоги в коралловой долине. Рисунок просто завораживал. Из-под одеяла выглядывали изнеженные пяточки Саши. И на них красовалась сладкая розовая пудра. Девушка, нежась в кровати, чуть пошевелила руками. Но всё же ещё дремала глубоким сном. Она чуть дёрнула алыми губками. На мышином носике имелись след всё той же пудры. Волосы длинные, русые и густые смотрели в разные стороны. Саша чуть пошевелилась. И чутко вздохнула. Казалось, она видит сладкие сновидения. Левую руку свесила до пола. А своей правой рукой обняла машинально медвежонка, который просто жаждал любви. Глаза тёмные сияли. И сердечко его прямо билось на взрыв. Он смотрел прямо на лицо своей избранницы.

— Куда ты пошёл… Стой… Ладно… Не дури… А то по морде дам… Глупо…, — во сне сказала Саша.

На первом этаже большого дома комнаты озарились яркими лучами светила. Тихонько тикали настенные часы в просторной кухне. Там на кухонном столе восседала кошка Хлоя. Шерсть гладкая, мышиная блестела. Глаза цвета бриллиантов сияли, как у совы в лунной ночи. Кошка быстро лакомилась сметаной из банки. И морда всю себе замазала. На полу лежали фантики и разноцветные, круглые бумажки от хлопушек. Всё пространство утопало в конфетти. Кругом висели блёсточки и бумажные гирлянды. Казалось, здесь недавно кто — то мило и бурно провёл вечеринку, где билась посуда, кувыркалась мебель и проходили ралли на электросамокате. За входной дверью послышался шум. Мелькнула тень.

— Ввввввооооуууу, — дико завыл питомец.

Стекло на дверке озарилось дневным светом. В небольшое, специальное отверстие мигом заскочил средних размеров упитанный пёс — хаски по кличке Джек. Он имел чудную гладкую шерсть цвета тёмно-серебристо-белого. Глаза немного шальные с голубоватым оттенком блеснули. В нем, несомненно, жила капля волка. Зверь повёл мокрым, вытянутым носом. Казалось, он отбился от своей стаи. И просто заглянул в дом ради интереса. Мощные лапы имели заметные когти. Те чудно стучали о гладкий паркет. Пёс зажимал в пасти свою любимую резиновую игрушку в виде кренделя. Она забавно пищала, как утёнок. Если нажать посильнее. И сейчас воздух сотрясся диким писком. Джек лихо забежал в гостиную. И быстро закружил возле широкого, цвета светло — кофейного дивана. Он лихо запрыгнул на него. И немного потоптался на подушке. Сам красиво вытянулся. Его нюх обострился. Розовый язык повис на влажной губе. Глаза голубые блеснули.

— Вввввоооуууу, — тихо завыл пёс, держа в пасти свою игрушку.

Джек навострил треугольные уши. Его симпатичная морда слегка оскалилась. Даже больше улыбнулась. Он живо соскочил с дивана. И слегка засеменил по паркету. Когти тихо бились об красное дерево. В его слюнявой пасти тонко запищала резиновая игрушка. Пёс Джек стремглав побежал вперёд по томному коридору. И живо запрыгнул на резную, деревянную лестницу, которая вела на второй этаж. На нижней ступеньке стояла пустая бутылка шампанского, которая здесь поселилась после горячей вечеринки. Пёс Джек остановился на верхней площадке. Он чутко принюхался. И тут же выпусти из пасти свою игрушку. Он унюхал кусочек ароматного, кремового, розового торта на стеклянном блюдце. Тот имел несколько больших откусов с разных сторон. Питомец не церемонился. Он разом заглотил весь кусочек. И тут же проглотил угощение. И решил вылизать блюдце. То поехало по полу и упало вниз. Брякнуло глухо об деревянный пол. Но не разбилось. Просто покатилось немного и завалилось, как полагается. Пёс Джек лихо облизнулся. Он сейчас походил на юбиляра, который обожал сладкое. Он вновь облизнулся. И живо взял в пасть свою любимую игрушку. Он лихо продвинулся по гладкому паркету коридора. И шёл верно к своей любимой хозяйке. Джек ловко прижался к полу стеклянной двери. Он живо замахал передней, когтистой лапой. И вход приоткрылся. Питомец мигом ворвался в спальную комнату. Он резко засеменил. И живо запрыгнул на кровать. Он чуть завертелся. И уткнул свой влажный нос в лицо девушки.

— Уууууууууу, — заверещал пушистый малыш.

Солнечный «зайчик» тоже облюбовал белое лицо Саши. Он был нагл и неугомонен. Джек слегка развернулся. Но тут же вновь сориентировался. Он мило завилял хвостом. И вновь слово поцеловал милое лицо приятельницы.

— Ууууууууу, — дико завыл он.

Александра пробудилась. Она открыла свои цвета бурной реки и дикого водопада глаза. И чудно прищурилась. Всё закружилось вокруг, как будто она сидела на лошадке карусели. Голова загудела. Всё нутро забурлило. И клонило в сон. В глазах зарябило. Джек вновь ткнул хозяйку своей уже слюнявой игрушкой. И Саша наморщилась. Нос напрягла.

— ААААА… ААА… Джек. Как я рада тебя видеть… Но ты бы не мог ещё где-нибудь погулять минут десять… АААА…, — сонно сказала она.

— Уууууаааауууу, — недовольно завыл Джек.

Питомец негодовал. Казалось, он прекрасно владел азбукой русского языка. И всё понимал с полуслова. Он лихо замотал головой, взирая на лицо хозяйки.

— Уууууаааауууу, — дико завыл пёс.

— АААА… Джек. Ты меня… Как я тебя люблю…, — сказала Саша.

— Уууууууууу…, — ответил пёс, сидя на месте.

— Ладно… Надо вставать… Как же голова гудит… Блин. Во сколько я спать легла… Не помню. Кажется, уже начинало светать…, — сонно произнесла Саша.

Александра, лёжа на спине, чуть приподнялась. Она бегло осмотрелась. И широко открыла глаза. Казалось, её поразил вид комнаты. Саша заглотила слюнку. Мысли путались. «Блин… Кто так поступил нехорошо… Блин… Сколько тут всего набросано… Блин… И следы какие-то… Блин…», — подумала она. Александра, выдохнув, вновь завалилась плотно на кровать. Голова кружилась. Во рту пересохло. Она взялась руками за волосы. И те слегка липли, словно облитые вареньем. И сразу всплыла недавняя картина. «Блин… Я начинаю вспоминать этот кошмар… Я проиграла пари… Мы играли в карты… И меня облили вареньем… Потому что было такое желание… А моё желание. Показать стриптиз… Не осуществилось… Блин… Кто меня вареньем облил… Я не помню… Кажется, это была Алина… Она была здесь… На вечеринке. Точно… У меня была дома вечеринка… Мои родители и братья уехали в Объединённые Арбские Эмираты на две недели. Посмотреть на океан и пожить в знаменитом отеле пять звезд, который стоит прямо в воде… А я типа дома… Должна была следить за хозяйством… И за домом… Я позвала своих друзей… Были все мои лучшие друзья… Блин… И это сделали мои друзья… Вот же придурки. Хиихииии… Я всех не упомню. Алина точно была. Аня. Алёна. Кто ещё. Изабелла. Потом Эмма и Соня. Сестрички они две. Соседка Анжела. И кто — то ещё… Кто? Не помню… Тина… Блин это моя собака Тина… Тогда кто ещё? Точно ещё кто — то был… Дина… Блин… Она просто шальная… Дина… Это она меня вареньем… А стриптиз тогда кто показывал… Блин…», — подумала Саша. Она глубоко выдохнула. И очень захотелось пить. Она бегло глянула на своё нижнее бельё. К ней плотно прилегали бордовые стринги. А пылкие «лимончики» скрывал лифчик золотого цвета Помпей. Саша слегка нахмурилась. Она вновь чуть приподнялась. И зорко посмотрела на низкий, журнальный столик. Мысли путались. «Блин… Я опять проиграла. Только уже не в карты… Мы играли в домино… И я проиграла желание… Я должна была показать стриптиз… Блин… Это я танцевала на столике… В чём мама родила я танцевала… Я показывала стриптиз… Мама дорогая. Это была я…И никто больше… Вот же кабалки… Как я могла во всё проиграть?…Как? Я же всегда первая… А тут на тебе… Блин… Что тут творилось? Даже вспоминать не хочу… Я жарко танцевала. Блин. Я вспомнила. Я заскочила на столик….И танцевала в стиле уличные танцы и Майкл Джексон стайл. И раздевалась. Я сняла лифчик… И потом закрутила его над головой. А потом бросила его… И лифчик накрутился, как шарфик на шею Алёны. Она смутилась. Я помню её взгляд. Она широко улыбалась. И все улыбались. И аплодировали. Блин. Они аплодировали мне. Мама дорогая. Лучше не вспоминать… Но сейчас лифчик на мне… И эти блин стринги… Где я их взяла вообще… Блин… Я не буду вспоминать… Но всё равно вспомнится. Голова гудит… Мне бы чего-нибудь выпить… Но чего?…», — подумала она. Саша выдохнула. Голова ещё кружилась. В глазах рябило. Она прямо посмотрела на морду Джека. Тот сидел на кровати. И был весел. Но виднелось и лёгкое недовольство.

— Уууууааааауууу, — тихо завыл пёс.

— Джек… Хочешь играть… Хочешь, чтобы я покидала твою игрушку — крендель… Блин… А который уже час… Уже почти двенадцать часов. Вот это я сплю… Но я поздно легла… Блин… Это было очень поздно… Мама дорогая. Моя комната. Как будто быки бежали по испанской провинции. Думаю, так и было…, — произнесла Саша.

— Ууууаааууу, — подал голос Джек.

— Джек. Ты ещё не начинай. Уши вянут… И без тебя. Блин… Мне надо что-нибудь выпить… А то башка кружится… Блин… Я вспомнила… А так не хотелось. Мне подарили стринги девчонки. Они на мне потому, что я их надела. Но зачем я их надела… Если это просто подарок. Наверное, я хотела сразу примерить… Не помню… Ладно, проехали. Не буду вспоминать. Надо подниматься… И умыться надо… И что-нибудь выпить… Джек сейчас мы пойдём во двор гулять… Ты только дай мне одеться и привести себя в порядок. Ладно. И сразу пойдём… Блин. Мне надо сходить в душ… Мои волосы в варенье… Блин… Зачем вообще загадывать такое желание… У меня все волосы слиплись… Блин и щека ноет… Почему у меня ноет щека…, — задумала Саша.

— Ууууууууууу, — волнительно приучал питомец.

— Джек… Я тебя вижу и слышу…, — ответила Саша.

Пёс Джек всё сидел на кровати. И держал в пасти свою игрушку. Та заголосила, как дикий утёнок. Он чуть покосил голову. Глаза смотрели прямо на лицо смущённой хозяйки. А та выпрямила спину. Её пылкие «лимончики» округлились. Девушка широко открыла глаза. И вновь облюбовала руками свои липкие, длинные, русые волосы. Мысли прояснились. «Блин… Аня… Вот она дура… Она пальнула в меня ракету. Вот же… Ладно… Вот откуда мне прилетело… Ладно. Надо вставать… Сейчас…», — подумала она. Александра слегка рукой погладила пса по голове. Тот тут же спрыгнул с кровати. И чуть пробежался. Он присел возле дверей, который вели в коридор.

— Ууууааааууу, — игриво завыл пёс.

— Да. Джек… Сейчас… Иди пока… Я сейчас… Только себя приведу в порядок. Дай мне десять минут… А потом поиграем…, — сказала Саша.

— Ууууууууууу…

Пёс Джек тут же вильнул хвостом. Он живо скрылся за дверью. И быстро побежал по коридору. Из соседней комнаты выскочил королевский пудель по кличке Лана. Она игриво завиляла хвостом. Глаза тёмные засияли. Шерсть кудрявая, цвета бронзового отдавала блеском. Малышка кинулась вдогонку за Джеком. И сразу поравнялась с ним. Лана бросилась на того, как ковбой на жеребца. Но Джек лихо оскалился. Всё же питомцы кувырнулись в обнимку. И чуть покатились по гладкому паркету.

— Ууууааааауууу, — завизжал Джек.

— Ууууууууу, — ответил Лана.

Джек живо вскочил на лапы. Он мигом побежал по ступенькам лестницы. В пасти держал свою игрушку. И не расставался с ней. Лана метнулась следом. Только пятки засверкали. Питомцы исчезли за входной дверью. И тут же раздался дикий вопль, ворчание и жуткое гавканье. Из дальней комнаты выбежала маленькая собачка — чихуахуа Тина. Шерсть гладкая, пятнистая, мягкая, светловато — коричневая блестела. Глаза немного шальные округлились. Она бегло смотрела по сторонам. И казалось, кого — то опасалась. Как будто она совершила преступление века. И её искали лучшие сыщика страны. Маленькие, когтистые лапки облюбовали паркет. Она засеменила по коридору. Сейчас она походила на горничную, которая вышла из себя.

Александра, потянувшись, подняла руки вверх. И слегка завибрировали локотки. Она глубоко вздохнула. Глаза открыла широко. И дневное озарение больше её не волновало. Образ вампира исчез вовсе. И теперь Саша превратилась в Сашу. Но ещё не совсем. Мысли путались. Она свесила ноги к полу. И тут же облюбовала волнительным взглядом бутылку шампанского. «Блин… Кажется, я начиная всё вспоминать… Прямо с самого того момента, когда я им открыла двери… Они влетели, как саранча. Как быки на родео. И быстро всё стало как — то по другому… Бурно и весело. Громко и дико. Блин. Шампанское. Я что ещё и выпивала. Вот почему голова гудит. Меня им поливали… Кто — то загадал желание, когда мы играли в игру — Камень, ножницы, бумага. Блин. Кому пришла в голову такая идея. Алина… Я тебя убью… Это она меня поливала из бутылки… Она… Блин. Почему я во всё и всем проиграла… Ладно… Пойду в душ… Стоп. А что м праздновали? Они пришли… И… Блин… Просто устроили вечеринку… Так бывает… Ладно. Проехали… Мне теперь прибирать тут весь день… Но сначала я пойду в душ… А потом выпью чашечку горячего кофе со сливками. И потом… Я накормлю питомцев… Видела я только Джека. Ладно… Думаю, у Ланы и Тины всё хорошо. Пойду в душ… Надо собраться с духом… Блин. Кругом всё шаром покати… Я их убью… Как такое можно устроить… Они же такие… У меня нет слов…», — подумала она. Саша выдохнула. Она взяла в руки бутылку шампанского в стекле отразилась её слегка помятое лицо.

Часы настенные известили о наступлении полудня. Воздух сотрясся мелодичным гулом. В комнату забежала собачка Тина. Она засеменила. И тут же прижалась к хозяйке.

— Тиночка. Моя малышка… Иди ко мне… Пойдём со мной. Я в душ. Потом я дам тебе покушать. Ты потерпишь минут пять. Ладно… Я так и знала. Ты настоящий друг… Тина малышка, — произнесла Саша.

Александра взяла собачку на руки. И тут же зашагала по гладкому паркету босиком. К икристым ягодицам девушки плотно прилегали красивые, тонкие стринги. Пылкую грудь скрывал лифчик. И больше на ней ничего не имелось. Волосы липкие смотрели в разные стороны. Они как будто наэлектризовались. И могли легко выдать лёгкий, но мощный разряд.