Черный клан. Стальной лорд

Алекс Градов, 2013

Хочешь стать драконом? Убей в себе человека. Хочешь уничтожить чудовище – стань чудовищем сам. Пытаясь оставаться человеком, Алекс совершает ошибку и ставит Черный клан на грань гибели. Ставки растут. На кону не только жизнь клана, но и существование двух миров. Время размышлений истекло. Пришло время действовать.

Глава 3

Бесполезный свидетель

— Лешка, привет! — окликнула меня бывшая в вестибюле НИИ.

— Привет. — Я подошел к ней, поцеловал в подставленную щеку. — Давно тебя видно не было. Чего не звонила?

— Так я в больнице лежала, — обиделась она. — Мог бы и поинтересоваться моим здоровьем, между прочим!

— Блин, точно… Ну извини.

Честно говоря, в последнее время мне было не до Ленки. Мало драконьих дел — на работе тоже творился непрерывный аврал. Народ вернулся из отпусков, генеральный раздобыл жирный оборонный заказ, и, как всегда осенью, все завертелось в три раза быстрее, чем летом. А рекомендацию Грега устроить бывшей допрос я всерьез не воспринял.

Ленка, оказывается, только что вышла из больницы, где провалялась пару недель с сотрясением мозга — крепко ее напоследок приложил Герман. Пока она лечилась, Васька жила у бабушек, и мы с дочкой виделись очень часто, почти каждый день. Я успел так привыкнуть к этому, что даже начал задумываться — а стоит ли возвращать ее Ленке? Не лучше ли, не безопаснее ли держать дочку при себе?

Но как? А работать когда? Ладно, решил я, в конце концов, кошка — тоже хищник. Пусть защищает своего котенка. А мы подстрахуем. Тем более теперь, когда Васькина безопасность стала нашим общим клановым делом, а не «моими семейными проблемами». Между прочим, это очень успокаивало. Сняв печать-птицу, Грег что-то сделал с Васькой — мне он толком так и не объяснил, что именно. Но пообещал, что теперь к ней никто из драконов-чародеев даже близко не подойдет, если ему жизнь дорога. А чтобы Ваську снова не украли какие-нибудь наемники, он поставил ей кучу невидимых маячков. Я-то думал, он замкнет их на меня, но он замкнул их на нас всех — на себя, Валенка, и даже на Ники. Ники была польщена, несмотря на свое человеконенавистничество. Неплохой психологический прием.

— Ну так что, как жизнь? Как себя чувствуешь, голова не болит?

Ленка тут же перестала дуться и принялась в подробностях рассказывать мне о пребывании в больнице и о том «многом», что она там передумала и перестрадала. Я смотрел на нее, думая, что бывшая все-таки значительно изменилась к лучшему. Похоже, действительно сделала выводы. Ни тебе высокомерия, ни этих жалких попыток мной помыкать — опять только позитив и полное согласие по всем вопросам…

Кстати, о вопросах! Я вспомнил наш разговор по пути к дому Анхеля. Ладно уж, раз сама подвернулась…

Хотя наверняка ее уже допрашивали менты, которые в таких делах поопытнее меня. Так… Значит, я должен спросить ее о том, что менты не могли знать по определению.

— Лен, слушай, — перебил я ее, — можно задать тебе один вопрос?

— Конечно, Лешенька, — ответила она подозрительно ласковым голоском. — Тебе — сколько угодно!

Я был так сосредоточен на своей задаче, что не обратил на это мурлыканье внимания. А зря.

— Это насчет твоего покойного… Ну, Германа, — начал я издалека. — Прости, если причиняю тебе боль…

Я понятия не имел, насколько она по нему скорбит. Как-никак он был ее мужем, а мы его убили. Ну она-то об этом не знала — ей потом сообщили из каких-то милицейских верхов, что Герман погиб в ходе спецоперации по спасению Васьки из лап торговцев органами. Что в общих чертах соответствовало правде. То, что главным торговцем органами был как раз Герман, Ленке было знать необязательно.

— Герка? — повторила Ленка, и лицо у нее аж вспыхнуло. — Не хочу ничего знать про эту сволочь! Слышать о нем не желаю! Василису хотел бандитам продать, гадюка! Даже не думай об этой твари! Герка — это вчерашний день! Одного хочу — забыть как страшный сон и начать с чистого листа…

— Погоди ты, — перебил я ее, не дослушав про чистый лист. — Скажи только вот что… Когда вы жили вместе, особенно в последнее время, не замечала ли ты чего-нибудь странного?

— Как это?

— Ну… каких-то признаков, что готовится нечто нехорошее… Что-нибудь необычное, непонятное?

Ленка вдруг шмыгнула носом. Я с изумлением увидел, что у нее на глазах выступили слезы.

— Я так и знала! — Ее губы задрожали. — Так я и знала, что ты меня подозреваешь!

— В чем?!

— Что мы были с Геркой заодно!!!

— Да ты что? — опешил я. — И на уме не было! Быстро успокойся!

Ленка только хуже разрыдалась. Пришлось обнимать ее, гладить по головке и утешать. Бывшая вяло отпихивала меня и голосила:

— Ты всегда думал обо мне только гадости! Ты считал меня меркантильной сукой! Я знаю, знаю! Ты меня всегда презирал!

— Ну что ты несешь?! — Я умолк, сообразив, что в ее нынешнем состоянии все сказанное обратится против меня.

— Помню, как ты на нашу новую машину смотрел! Будто Герка за нее родину продал! А Герка был просто псих! Он еще весной начал с ума сходить… Я думала, у него в бизнесе проблемы, терпела, ждала, что пройдет… А он все хуже и хуже… Дверь железную поставил, квартиру на охрану, телохранителя себе завести хотел, только очень дорого оказалось… К осени он в реальную паранойю впал… Совсем чокнулся. Он и Ваську-то увез в помрачении ума — я ж видела…

— Как это?

— А как иначе-то? Выглянул среди ночи в окно, побелел и как заорет: «Это они!»

Я насторожился. О, как интересно…

— Вытащил Ваську из кровати, даже одевать не стал, и к двери. Я ему: «Куда ребенка потащил?!» А он: «Если я ее не отвезу, они меня самого потащат!» Да как даст в глаз!

— Кто — «они»? Он не говорил?

— Я как бы в обмороке была, забыла спросить, — язвительно ответила Ленка.

— А что Герман увидел в окне?

— Понятия не имею! Никого там не было, пустой двор, два часа ночи…

Черт! Как правильно спросить? Я чувствовал — «горячо»!

— Леночка, подумай очень хорошо! Может, что-то было на улице странное? Чего там быть не должно? Во дворе… На деревьях… — Я вспомнил о Драганке. — В небе?

Ленка наморщила лоб.

— Туча была, — сказала она.

— Туча?

— Ты сам спросил — «чего не должно быть»! Огромная, грозовая, прямо над домом. Я еще тогда подумала — вот сейчас как польет, а в прогнозе писали «ясно», халтурщики…

Я хмуро смотрел на нее. Значит, туча…

— Слава богу, что это закончилось! — Ленка содрогнулась всем телом. — Ты даже не представляешь, в каком аду я по твоей милости жила последние полгода…

— Почему это по моей?

— Да потому, что, если бы со мной был не Герка, а ТЫ, этого всего бы не случилось!

— Это уж точно, — ляпнул я, ошеломленный ее логическими выводами.

— Вот видишь! Если бы ты меня не бросил…

— Я?!

— Но знаешь… — Ленка подступила ко мне, заглядывая снизу заплаканными глазами. — Я многое пережила, передумала… И готова тебя простить!

«Вот черт, влип! — понял я в ужасе. — Блин, что делать-то?»

— Я так ошибалась насчет тебя, — ворковала Ленка. — Ты оказался настоящим мужчиной… Лешенька, мне так жаль, что мы расстались…

Я с трудом изобразил на лице идиотскую ухмылку. Ленка оживилась, сочтя ее за поощрение. Трепыхая ресницами, она тихо спросила:

— Может, попробуем еще раз?

И интимным жестом взяла меня за руку. Точнее, за запястье.

В тот же миг я буквально отшвырнул ее от себя. Бывшая отлетела и не упала только потому, что ударилась спиной о стенку.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Ленка бледнела на глазах.

— Ты чего? — прошептала она.

Я чуть не попытался объяснить, что, возможно, спас ей жизнь, потому что у Ленки не было печатей, защищающих от драконьего яда. Но с моих губ сорвалось нечто совсем другое:

— Отойди от меня, человеческая самка!

Ленка недоверчиво взглянула на меня, и ее губы задрожали от обиды.

— Ну почему все мужики такие уроды?! — крикнула она плаксивым голосом, оттолкнулась от стенки и быстро устремилась прочь по коридору. Я проводил ее мрачным взглядом.

О чем я подумал за миг до того, как она взяла меня за руку? «Опять замутить с Ленкой? Да ну нафиг, вот еще!» Как бы не так. Совсем иначе: «Что? С человеком?!Фу!»

Одна мысль об этом вызывала у меня оторопь.

«Вот оно, превращение», — холодея, осознал я.

Грег был прав. Драконом не становятся за один миг. Превращение идет непрерывно, постоянно, незаметно для меня самого. Но однажды наступит такой момент, как этот, и я внезапно пойму, как далеко ушел с тех времен, когда был куколкой.

Я покосился на левое предплечье.

Как она сказала? Урод? Ну, в общем, так и есть…

Вернувшись после работы домой, я собрался было позвонить Грегу, но потом передумал. Ничего конкретного я все равно у Ленки не выяснил. А что Германа запугивали загадочные «они»… Так несложно догадаться, кто это. Я сам, честно говоря, при встрече с «ними» слегка понервничал. Вот только непонятно, при чем тут туча — если это, конечно, та туча, о которой я подумал…

Поэтому я позвонил Валенку и пересказал разговор с бывшей ему, а дальше пусть сам решает, стоит ли информация того, чтобы передавать ее Черному лорду. Заодно, ради прикола, рассказал ему и про «человеческую самку».

Валенок хмыкнул в трубку:

— Главное, не сожри ее случайно…

И вдруг, не меняя тона, спросил:

— Кстати, кого ты пытался навести на мое гнездо?

Хотя голос Валенка звучал все так же дружелюбно, мне стало как-то неуютно.

— Я никого не пытался…

— Тут у меня недавно сработала защита гнезда.

— Да я даже не знаю, где твое гнездо! И знать не хочу!

— А тебе и необязательно знать, — ласково сказал Валенок. — Это как в море: пара капель крови, и акула почует их за километры… Ну, кто это был?

«Поиск на кровь», — щелкнуло у меня в мозгу.

— Ах, это? Извини, мой прокол. Случайно получилось. Мы вообще другим занимались. Орка расхвастался, какой он, типа, мастер работы с информацией, аж досада разобрала, и я решил его проверить. Вспомнил, что ты об меня руку ободрал, и предложил ему…

— Орка?

— Один парень… Один дракон. Из Желтого клана. Пацан, похоже, недавно превратился, ищет приключений — ну ты помнишь, как я…

В трубке издевательски хмыкнули:

— Желтый клан? М-да-а! Ну ты, Леха, и друзей себе находишь!

— Да он нормальный. Ты бы его видел! Он бы тебя заинтересовал.

— Чем?

— Он, похоже, боевой!

— Желтый боевой?!

Трубка совершенно неприлично заржала. Я слегка обиделся и принялся рассказывать про молнию из пальца, поиск по природным носителям и информационные войны.

— Фигня! Человечество уже изобрело способ передавать информацию на расстояние. Мобильник называется!

— Да что с тобой говорить! У тебя один метод поиска: увидел — сожрал!

— Хе-хе… Это «желтый боевой» предложил тебе устроить поиск на кровь?

— Нет, я сам. Он просто офигел, когда понял, кого нашел.

— Ну еще бы, — проворчал Валенок. — Интересно, на кого он рассчитывал…

— Я же говорю, случайно…

— Может, и случайно… Контакты он тебе оставил?

— Ну телефонами обменялись. Мы тут собирались еще разок встретиться, потренироваться вместе…

— Ага, — протянул Валенок. — Да ну, тренировка. И не поговорить толком. Лучше пригласи его пивка попить. В наше любимое место. И я, может быть, подвалю.

— Ну хорошо, как-нибудь на днях…

— Завтра.

— Вообще-то так не договариваются. Что за ультиматумы? А если у него дела?

— Леха, поверь мне, он придет.

— Погоди, в «наше любимое» — это же не то, о котором я подумал?! Да ноги моей там…

— До завтра!

Я нажал на «отбой», причем попал не с первого раза. Почему-то слегка трясло. Я кинул телефон на стол, встал, прошелся по комнате, чувствуя, что внутри нарастает злость. Что я еще, оправдываться должен перед этим толстомордым?! Пусть сам следит за своим гнездом, я тут при чем?!

В итоге я решил плюнуть на Валенка, Орке позвонить как-нибудь потом, возможно завтра, забить на все эти драконьи заморочки и шпионские игры и пошел заниматься своими делами. Включил комп, вскипятил чайник, смастерил себе бутерброд. Сел за комп, вставил наушники и принялся прокручивать плей-лист, подбирая музыку под настроение. Почему-то хотелось именно того, что я всегда так не любил, — хотя бы один вечер пожить обычной, банальной человеческой жизнью. Как я ни пытался заткнуть внутренние уши, но внутренний голос все равно упорно подсказывал, что мне недолго осталось ею наслаждаться.

Я рассеянно просматривал почту, пока не зацепился взглядом за одно письмо. Сперва чуть не стер его автоматически, приняв за спам. Потом сообразил — это старое письмо от меня — Лигейе. Отправлено еще в июне… А, ну да, я благодарил ее за спасение. Не получил ответа и забыл. Я посмотрел на дату. Однако, три месяца прошло. Похоже, письмо так и не нашло адресата. Серебряная дракониха давным-давно улетела вместе с замком из нашего мира. Но если верить Ленке, в конце августа она была еще здесь…

«Что там говорил Орка? — подумалось вдруг. — Хотя бы электронное письмо… Ну-ка попробуем!»

— Лигейя! Ты где? — воззвал я, глядя на письмо. — Ау!

Даже самому смешно стало. Я сосредоточился, выпрямил спину и постарался представить невидимую нить — от письма к адресату. Старался я долго, пока в глазах не помутнело, а плоскость экрана не начала расплываться и проваливаться внутрь себя, превращаясь в нечто вроде неевклидова пространства, полного прозрачных фиолетовых нитей, расходящихся во все стороны. Толку с этих нитей не было никакого, только глаза устали. Я оторвал взгляд от экрана, зажмурился и принялся растирать веки.

За окном шелестело и плескало. Я взглянул поверх экрана — начинался дождь. Монотонный шорох быстро нарастал. Стена звука становилась все более плотной…

Я сидел, глядя на бегущие по стеклу капли, подсвеченные уличным фонарем.

Вода — универсальный носитель… На воду можно записать все что угодно…

Кстати, неплохая идея! Я представил картину: некто, проходя мимо дома врага, капнет на порог немного воды, и на нее запишется информация обо всех, кто пройдет мимо! М-да… и как потом ее считывать?

Или я как-то не так это представляю?

«Что там гадать? — оборвал я себя. — Надо пробовать!»

Недолго думая, я забрался на стол и открыл форточку. В лицо ударил грохот, окатила волна сырого холода. Я высунул в окно руку. Потоки воды в несколько мгновений чуть синяки мне не набили. Ого, какой дождище разгулялся!

Хоть я высовывался из форточки всего несколько секунд, но со стола слез спереди весь мокрый. И на подоконник натекло, и на клавиатуру попало. Даже на мониторе блестели каким-то образом долетевшие капли.

Я обозлился. Блин, ничего не получается ни так, ни этак! Протер стол и комп и лег спать, сердитый и недовольный собой. Перед закрытыми глазами до самого момента засыпания вращались фиолетовые нити.

Ночью мне снились разнообразные сны. Видел рыжего Орку. Самодовольно скалясь, он выплеснул на меня воду из бутылки. Я не отступил, как в зале, а наоборот, протянул обе руки навстречу брызгам. Потом облизнул мокрое лицо горячим языком. Обнаружил, что успел превратиться в дракона. Отметил, как удобно облизываться, когда язык длиной метр. И снова уснул — как дракон.

А ведь сон дракона — вовсе не то, что подразумевают под сном куколки… Он напоминает странствие по мирам, из одной параллельной вселенной в другую. Только в чужие сны мне пока попадать не приходилось.

И фиолетовых нитей я больше не видел. Но кажется… сам стал одной из них.

Да, нитей больше не было, и никаких других образов тоже. Но я чувствовал присутствие. Слышал голоса, знакомые и нет. Ловил отзвуки мыслей и эмоций — приятных, а чаще не очень. Вот только не видел лиц. Да и не хотел бы, пожалуй.

Понимал — если я их увижу, то увидят и меня.

А это бывает опасно.

Снаружи водопадом грохотал дождь. Водяные нити, информационные потоки. Мириады капель сползали по стеклу, складываясь в бесчисленные послания, не имеющие ко мне никакого отношения. Я зажмурился, интуитивно понимая: от такого объема информации мозг просто лопнет и сгорит, как та лампочка в зале. Если я хочу работать с этим носителем, надо отбрасывать все лишнее и смотреть только свое. Один адресат, один вопрос.

— Лигейя! — позвал я, крепко жмурясь.

А потом открыл глаза.

По стеклу проползла капля, оставляя за собой извилистый след. В какой-то момент я понял, что понимаю его смысл. В тот же миг стекло просто исчезло.

Преграда пропала. Информационный поток захлестнул меня.

Не ночь и не день. Нет здесь ни низа, ни верха, нет земли и звезд. Только небо, полное туч. Грандиозные и хаотические построения из пара, ветра и света. В которых фантазия может увидеть что угодно. Например, воздушный замок.

Иногда это в самом деле воздушный замок. Изменчивый, как туман, вечный, как небо, опасный, как тайфун. Абсолютно неуязвимый, защищенный от любой опасности извне… Нет защиты только от того, от чего ее нет по определению.

В сущности, нехорошо подслушивать чужие разговоры. Но когда я об этом подумал, то уже не мог оторваться…

— Милая…

— Ты?!

— Как дела? Давно не виделись.

— Давно?! Это уж точно! Лет триста — или все пятьсот?!

— Я скучал…

— Не лги! Ты даже не дал о себе знать… за все эти годы… Ни разу! до июня, пока…

— Птичка моя, а как? Ты обитаешь в великолепном летающем замке, а я живу в сыром лесу, шарахаюсь по буеракам… У меня ведь даже Интернета нет…

— А с чего ты мне тогда пишешь?

— Неважно. У нас тут вообще ничего нет. Эх, птичка… Ты даже не представляешь, как скверно и одиноко мне живется. С каждым днем ситуация все безнадежнее. Моя жизнь — война всех против всех. Иногда мне кажется, только я один на своих крыльях удерживаю мир от окончательного хаоса… Если бы не я, тут начался бы конец света, последняя битва, Армагеддон…

— Да он уже давно идет, при твоем активном участии! Взгляни правде в глаза — ты его и развязал!

— И ты как всегда права! Только благодаря моим усилиям хаос пока удается направлять в нужную сторону. Но, птичка моя, как же это тяжело! Тебе я могу пожаловаться, ведь ты всегда меня понимала и поддерживала… Я окружен ненавистью, завистью, злобой… Ни на мгновение не расслабиться — съедят свои же соратники, не говоря уж о врагах! Причем в буквальном смысле!

— Мне какое дело!

Женский голос холоден. Но, против воли говорящей, в нем звучит тоскливая нотка. И эта нотка вполне заметна и понятна обоим собеседникам.

— Ты всегда так жил. Тебе это нравится!

Небольшая пауза.

— Да, это правда, — с обезоруживающей откровенностью отвечает собеседник. — Я же неспроста говорю — ты всегда так хорошо понимала меня, ты одна…

— Верно, я тебя неплохо знаю. Поэтому не надо мне льстить! Лучше скажи прямо, чего тебе от меня надо?

Негромкий смех. Вроде обычный — но от него мороз по коже. И я вдруг понимаю, почему. Слова не важны, имеет значение только тон, а он всегда одинаковый. И когда смеется, и когда говорит нежные слова, и когда отдает приказ: «Убейте их всех»…

— Как поживает наш замок?

— Наш?!

— Конечно. Не забывай, кто его тебе построил.

— Ты его построил себе! Хотя врал, что мне…

— Нам, птичка, нам…

— Нет, себе! Ты создавал себе оружие — моими руками! Я этого не видела и не понимала… когда поняла, было уже слишком поздно. А ты хитрый… уже тогда строил планы… Смотрел на пятьсот лет вперед! Когда говорил: я забочусь о твоей безопасности, давай поставим еще кольцо молний… — Наигранное ехидство обрывается сдавленным рыданием. — А я верила каждому твоему слову!

— Но я в самом деле о тебе заботился! Согласись, что благодаря замку ты сейчас в полной безопасности…

— Нет, не в безопасности! Я боюсь! Если хочешь знать, чего именно — его, собственного замка! Боюсь того, что он сможет устроить, если я хоть на миг потеряю над ним контроль…

— Хм, да. Это серьезно. Обращайся там с ним поаккуратнее. Он мне скоро понадобится.

— Убирайся, — отчаянный и беспомощный шепот. — Это мой замок! Ты его не получишь!

— Птичка моя, я не хочу опять тебя обижать. Пойми меня правильно — это не просьба.

Рыдание — уже нескрываемое.

— Ты чудовище! Ты никого не любишь. У тебя нет ни сердца. Ни совести. Ни морали. Ничего! Только зубы! И теперь ты точишь их на мой замок! Что ты затеваешь, кого хочешь погубить на этот раз? Зачем тебе он?!

С той стороны смех.

— Скоро увидимся, птичка. Мы ведь так давно об этом мечтали…

Сероглазая девушка захлопывает ноутбук, роняет голову на руки и плачет.

Гром, гроза, ливень.

Замок плачет вместе с ней. На землю рушатся потоки воды. В этом замке даже горе может быть опасно для окружающих.

Проснулся я под утро от ощущения чрезвычайного дискомфорта во всем теле. С досадой обнаружил, что сплю за столом, мордой на клавиатуре. Форточка была открыта настежь, снаружи завывал ветер и по-прежнему хлестал дождь. Стол был залит водой, даже волосы у меня были мокрые.

Ругаясь и охая от боли в одеревеневших конечностях, я включил свет и поставил чайник. За окном было еще совсем темно, но в далеких окнах уже горели огни — народ вставал на работу. Осенью рассветает поздно.

Снаружи творился натуральный потоп. Проезжая часть превратилась в широкий ручей. Машины ехали по оси в воде. Тротуар был завален мокрыми обломанными ветками. Я заглянул в Интернет — точно, «наводнение в Питере — сильнейшее за последние десять лет!».

Интересно совпало… Может, потому мне и приснился замок Лигейи? Что первично, а что вторично?

Или дело в том, что в последнее время я слишком часто задаю вопросы без ответов? Но тогда почему из всех этих вопросов получил ответ на один — самый случайный, самый неважный? Какое мне, собственно, дело до личной жизни серебряной драконихи?

И до того, что кому-то понадобился ее замок…

«Ты хоть понимаешь, что такое воздушный замок? — вспомнились мне слова Валенка. — Это штука покруче линкора „Айова“…»

Что за линкор такой? Я так и не выяснил, кстати. Но мне стало слегка тревожно. Однако сама мысль, чтобы Лигейя рассталась со своим замком, выглядела абсурдной. Да уж скорее она расстанется с жизнью, чем с ним!

Тем не менее я на всякий случай снова зашел в почту. Строчка с письмом от Лигейи во «входящих» как-то расплывалась. Я, думая, что на монитор попала вода, потер пальцем экран… И стер письмо окончательно. Не поверил своим глазам. Вошел в «удаленные». Проверил корзину.

Нигде ее письма не было.