Кровь и Плен

Алекс Анжело, 2022

Вернувшись в родную обитель вместе с братом, Сара Сорель узнает от него все больше подробностей своего прошлого. Только она желает вспомнить все сама, чтобы избавиться от сомнений, крепнущих с каждым днем. Но ложь коварна, истина горька, а времени, чтобы отыскать светлое сердце богини и закрыть портал на материке, остается все меньше. Монстры в ночи. Пробуждение древней силы. И две противоположности, которые преодолеют этот путь вместе до самого конца. Вторая книга популярного цикла «Мир Дэвлата» Алекс Анжело. Интриги и заговоры на фоне мира, в котором чудовищный раскол плодит сотни монстров. Многослойная любовная линия, которая держит в напряжении с первых страниц. Издание оформлено художницей Altorina.

II. Первая охота

Даэвы слишком любят вино, невозможно найти напиток, что прельщает нас сильнее его.

«Из записей исчезнувшего ордена Хранителей» Библиотека города Турис

Академия Снов, тридцать один год назад…

Сара

— Луна такая яркая сегодня… Ты видишь темные пятна? — спросил Люций, сидя у открытого окна и смотря в небо. — Говорят, если сила теневых даэвов была столь велика, что не нашла после их смерти мира на землях Дэвлата, она уносится выше и находит пристанище на ночном светиле.

Договорив, он взглянул на мое лицо. Листая книгу, я старалась не обращать на него внимания, но все равно отвлеклась, когда див посмотрел на меня.

— Чушь, согласен. Но занимательная чушь.

Воцарилась тишина. Я вздохнула, вновь читая одно и то же предложение по третьему кругу.

Моран налил себе вина, бутылку с которым стащил с праздника Наступления Весны. Огни на башнях Академии Снов потухли совсем недавно, наконец-то рассеяв магическое зарево над лесом. Праздник Наступления Весны всегда отмечался с размахом, ведь ночь с каждым днем становилась короче, а день длиннее. У нечисти оставалось меньше времени, чтобы выйти на охоту и полакомиться людской плотью.

Лето — это жизнь, а зима несет смерть. Это правило прочно укоренилось на землях континента.

— Будешь? — предложил див, вновь обернувшись ко мне и потрясая своим стаканом. — Нет? Ну и зря.

Сладкий аромат вишни заполнил всю комнату, напрочь вытесняя аромат мяты, словно что-то ненужное. Растение росло прямо под окном. И лишь пару недель назад посаженные мною семена дали всходы. А теперь я размышляла о том, не потоптал ли их Люций, забираясь ко мне в спальню.

— Но знаешь…

— Люций, что ты здесь вообще делаешь? — не выдержав, процедила я.

Захлопнула фолиант, уставившись на Морана, чьи волосы в лунном сиянии едва ли не светились, точно маяк в ночи. А жидкость в стакане, который он держал, выглядела багрово-алой на фоне его бледных изящных пальцев.

Они казались слишком хрупкими для мечника. Но сила, заключенная в наших телах, напрямую зависела от магии, поэтому ни одного даэва не стоило судить лишь по внешнему облику.

— О, ну, увидел, что ты не спишь, — не растерялся див. — Подумал, дай-ка составлю компанию. В одиночку лучше не пить. Так ведь и спиться можно.

Люций вновь подлил себе вина. Багровая жидкость заплескалась по стеклянным граням.

Я пораженно уставилась на него. Не слышала причины нелепее, чтобы теневой даэв надоедал светлому. Особенно посреди ночи. В Академии Снов.

Вернувшись после официальной части праздника, я поняла, что совсем не чувствую себя уставшей. Поэтому, немного подумав, я решила почитать книгу, расположившись на циновке. Ставни были распахнуты, и свежий теплый ветер гулял по комнате. День выдался на редкость погожий для начала весны.

Ничего не предвещало беды, когда спустя некоторое время я услышала шорох, переросший в шаги, — кто-то топтался у моего окна. А потом появился Люций Моран. Поначалу он едва выглянул из-за подоконника, с любопытством рассматривая спальню и не сразу заметив меня.

Но когда наши взгляды встретились, повисла немая пауза, моя рука застыла, так и не перевернув страницу. Лицо Морана озарилось, брови подпрыгнули вверх. Он как ни в чем не бывало забрался внутрь и, подтащив стул, уселся у подоконника.

— Читаешь? Сегодня много звезд. В такую ночь просто преступление спать, — сообщил он и затих, обратив все свое внимание к небу. Долгое время див молчал, а я все никак не могла отделаться от мысли о неправильности происходящего.

Но заговорить с Мораном — все равно что добавить поленьев в костер. Вот только огонь под именем Люций не нуждался в искре со стороны и вспыхнул сам, когда ему надоела тишина.

— Ночью гулять запрещено, — сказала я, наблюдая, как стремительно пустеет его бокал.

— Патрули упразднены. Сегодня праздник. Кому, как не тебе, Сара, знать об этом? — с насмешливой улыбкой отозвался он.

— И лишь поэтому ты до сих пор сидишь здесь, а не у наставника.

— Не только поэтому… — лениво возразил он, шаря взглядом по комнате. Отыскав второй стакан, стоявший на тумбочке, он поднялся и взял его. А потом внезапно выплеснул налитый в нем маковый чай, который я настаивала, чтобы выпить перед сном, в окно.

«Моя мята… Мой чай…» — сокрушенно подумала я. Взглянув на Морана и испытывая некое бессилие, со вздохом накрыла ладонью лицо. Стакан был наполовину полон — видимо, теневой див подумал, что я уже часть выпила, а про мяту он просто не знал, злиться было бесполезно.

Аромат вишни стал ярче, я подняла взор, увидев протягиваемое мне вино и ничего не подозревающего Люция.

Я некоторое время задумчиво смотрела на напиток, но все же сдалась.

— Теневые негодовали всю неделю. Ты доставила им массу неудобств, — проговорил див, возвращаясь на место. — Но, безусловно, многие рады, что твое наказание подошло к концу.

После той ситуации, когда я соврала насчет книг, оправдывая Люция, мне увеличили количество ночей в патруле и переменили время — теперь я следила за порядком вместе с отрядом теневых. Которые относились к своим обязанностям, мягко говоря, условно. Их друзья и в принципе все теневое отделение часто гуляли по ночам, совсем не таясь. В первые дни я ловила их пачками, приходилось обездвиживать и собственноручно тащить к наставнику, чтобы те не сбежали.

Однажды попался и Люций, у самой границы территории Академии Снов. Див нещадно болтал, связанный по рукам и ногам, и, чтобы хоть как-то насолить, успел лизнуть мне пальцы, пока я крепила печать тишины на его лицо. До сих пор мурашки пробирали от ощущения его языка на моей руке.

Когда это случилось, я выпустила связанного Морана, и тот упал, волчком покатившись с пригорка. Кинувшись его догонять, упала и я сама — широкие рукава мантии зацепились за торчавшие ветки кустов. Тем временем Люций успел врезаться в ствол дерева, возмущенно ойкнув.

Печать тишины слетела с лица парня. И тот, сам развалившись на земле и собрав на себе все дары природы (на пути ему попался куст с зимними ягодами, которые пусть и не оставили заметные в ночи следы на его одеянии, но на моей белой веревке, связывавшей его тело, вполне отметились), спросил у меня:

— Ты в порядке?

— В порядке, — отозвалась я, поднимаясь и склоняясь над ним. Оглядела, отметив царапину на щеке. Протянула было ладонь, но, опомнившись, отдернула. — Помажешь лечебной мазью. Ушибов нет?

— Ну-у-у… Почти нет, — задумчиво протянул он, а потом добавил, напрочь убивая все мое чувство вины: — Разве что мягкую точку отбил, но с этим ты мне вряд ли поможешь.

Я выдохнула, хватаясь за веревку и собираясь поставить Люция на ноги, как вдруг услышала грохот — это был звон, от которого затряслась земля под ногами. Тревога.

На обеих башнях зажглись огни. Они багровым сиянием озарили светлые и темные стены и сделали облака на небосводе грязно-коричневыми.

В ту ночь под землей сгорел архив библиотеки, уничтожив все записи о посетителях и книгах, взятых на руки. Остальные труды не пострадали. Но даэву-смотрителю, уснувшему за столом с горящей свечкой, которые использовать в читальне вообще запрещалось, пришлось оставить свою должность и покинуть Академию Снов.

Мы с Мораном видели пепелище. От архивной комнаты ничего не осталось. И даже ценная древесина Вечного дерева, из которой были изготовлены книжные шкафы, пострадала, местами прогорев. И это все несмотря на природную устойчивость к пламени. Живому растению никакой огонь не мог навредить, но вот сотворенная из него мебель была не столь неуязвима. Видимо, пламя было слишком жарким.

Прибрались в пещерах быстро, но по коридорам подземелья до сих пор гулял запах гари.

— Что не дает тебе покоя? — вдруг спросил Моран, склонив голову и посерьезнев. Его пальцы сжимали цепочку, что обвивала шею парня и пряталась под мантией.

— О чем ты? — невозмутимым голосом отозвалась я, чувствуя тяжесть в груди.

— В последнее время ты недовольнее обычного. Неужели жалеешь, Сара? Жалеешь, что помогла мне тогда? — отпивая вина и бросая на меня косой хитрый взгляд, полюбопытствовал он.

— Нет, не жалею.

Я ни капли не сомневалась в том поступке, но моя же совесть меня не отпускала. И то, с каким рвением я отбывала наказание, стало в своем роде искуплением за ложь. Я светлая и должна ею оставаться, а не сидеть посреди ночи в своей спальне с надоедливым теневым дивом.

Но вся ирония в том, что мне нравилось проводить время с Люцием гораздо больше, чем я хотела бы. Пусть теперь того требовали сложившиеся обстоятельства, но все же.

— Значит, архив… — угадал Моран, сощурившись. — А я думал, как долго ты будешь избегать этой темы. Уж слишком удачно он сгорел. Да и ваша новоявленная карательница крайне быстро покинула Академию. Похоже, что ее визит вообще предназначался не для поиска виновного, а для давления. Давления на теневых из-за той охоты, где погибли все светлые.

Люций произнес то, о чем я и сама неоднократно размышляла, но ни с кем никогда не обсуждала. Когда на охоте погибли даэвы только с нашей стороны, это событие всего за пару недель обросло тревожными слухами, грозившими враждой между орденами. Но эти слухи рассеялись так же неожиданно, как и возникли. А Элизабет Ларак покинула Академию Снов еще до пожара в архиве — у дэвы накопились дела в обители. То, что советника главы ордена отправили заниматься этим делом, изначально вызывало много подозрений.

— Библиотека в Турисе… — начала я, игнорируя все сказанное ранее. — Слышала, она почти такая же древняя, как та, что в нашей Академии. Ее тоже основал орден Хранителей.

Мне не требовалось договаривать, чтобы Люций все понял. Буквально на днях весь первый курс отправлялся на охоту как раз в тот город вблизи лагеря на озере Спокойствия.

— Меня посещали похожие мысли… — лукаво улыбнувшись, на мгновение обнажая свою истинную суть, согласился Моран.

Неизвестного злоумышленника интересовало наследие предков. Он что-то разыскивал. И возможно, если нам повезет, в библиотеке Туриса мы получим ответы. Собрание Академии Снов уже давно лишилось пары десятков экземпляров — все книги Хранителей изучили, а интересующие забрали. Возможно, до второй копилки знаний наш вор добраться не успел.

Изначально я не желала вмешиваться, но преступник затаился, и всем вокруг неожиданно стало все равно.

Халатное безразличие.

Я отпила вина и поморщилась. Сладкое. Даже чересчур. Нахмурилась, внезапно ощутив горечь, которой там быть не должно.

— Ты что-то добавил, — сказала я, прожигая дива проницательным взглядом.

Обычно в вине было слишком мало градусов, чтобы опьянить даэва, но то, что я держала в руках, оказалось куда крепче. В аромате вишни чувствовалось что-то еще.

Я принюхалась.

Кедр.

— Кедровая настойка! — Вскинув взгляд, я угрожающе процедила: — Люций Моран…

— Что? Ты не спрашивала. А по мне, так даже вкуснее. — Он хлебнул еще, оставаясь трезвым как стеклышко.

Я же поставила стакан на пол.

— Значит, мы заглянем в библиотеку… Ну хорошо, — протянул див спустя несколько минут молчания. — За твое здоровье, Сара. И пусть боги помогут нам не вляпаться в неприятности.

Отсалютовав, он вновь опустошил бокал.

«В твоем случае не вляпаться просто невозможно», — подумала я, наблюдая за Люцием: его губы стали красными, почти такими же, как лепестки ликориса — цветка смерти.

* * *

Темная дорога с островками зелени уходила вдаль. Мы отставали от остальных светлых, отправившихся в Турис, на шесть часов. На влажной от прошедшего ночью дождя земле остались их следы.

Я вспомнила, что когда-то по этой же дороге катили повозку с ревенантом, которого нам не раз показывали за последний месяц обучения. От голода монстр становился все медлительнее с каждым днем — без свежей крови нечисть иссыхала изнутри.

— Айвен, все же повезло, что твоя мама уже уехала, — заметила я. Многие верили, что если охота начнется неудачно и возникнут проблемы, то все и дальше пойдет не так, как надо.

— Ну извини, извини! — повторила девушка, уже не хныча.

Я лишь прибавила шагу, понимая, что иного выбора нет. В Академию Снов не впускали людей, поэтому нельзя было нанять помощников, которые могли следить за порядком и работать в конюшне. Она была маленькой, вмещающей в себя не больше десятка скакунов. За ними ухаживали провинившиеся в своих орденах даэвы, которых порою отправляли туда за разные проступки. Но этой участи зачастую удостаивались и не очень умелые воины, занимающие низкое место в иерархии своей обители.

По этой причине ученики обычно отправлялись к месту охоты пешком. Это считалось одной из тренировок, испытанием на выносливость. Тем более места, куда шли молодые воины, зачастую находились не так далеко от башен тени и света.

Но пусть даэвы уставали не так быстро, как люди, долгое путешествие все равно утомляло и порою навевало скуку. Особенно когда ты был вынужден пройти по одной и той же дороге дважды.

До Туриса же было чуть больше дня пути. Каждый добирался до города самостоятельно, но наставник наказал не делиться на группы меньше трех человек. Пусть дорога славилась своей безопасностью, но нельзя было пренебрегать главными правилами предосторожности.

Изначально мы с Айвен отправились вместе со всеми светлыми даэвами, но когда спустя три часа пути выяснилось, что девушка забыла свой меч, это вызвало волну немого раздражения и недовольства.

Необходимо было возвращаться, иначе Айвен бы отстранили от охоты и отправили письмо в обитель — последнего она боялась как огня. Она стояла, поникшая и перепуганная, готовая идти в одиночку. Остальные переглядывались, зная, что отпускать одну нельзя, но и возложить на свои плечи дополнительные шесть часов пути никто не спешил, ведь придется идти всю ночь, чтобы успеть к следующему утру. Они не отдохнут, а им еще весь день предстояло расспрашивать жителей и разыскивать зацепки в надежде, что к заходу солнца они смогут отыскать затаившегося в той местности монстра.

Каждый желал получить звезду, у многих ключицы были девственно-чистыми, без знаков заслуг. И даже при малейшей возможности отличиться никто не хотел терять этот шанс.

— Я пойду с тобой, — произнесла я, чувствуя облегчение, охватившее остальных. Даэвы переглянулись. Айвен виновато смотрела на меня, и глаза у нее были на мокром месте. В последнее время она стала более рассеянной. Возможно, это было связано с недавним визитом ее матери в Академию Снов.

— Вы вернетесь вдвоем? Разве мы можем их отпустить? — возразил Ной, выступая вперед. — Наставник узнает, и все получат выговор.

— И что ты предлагаешь? — спросил кто-то.

— Ничего. Никто не возвращается, и все мы продолжаем путь. Этот случай научит дисциплине. Как вообще можно забыть свой меч? — Див искоса глянул на Айвен и хмыкнул: — Если, конечно, никто не желает быть третьим в этом отряде.

Все согласно закивали.

— Я… я пойду с ними, — несмело подняв руку и тушуясь под всеобщими взглядами, выступил вперед Винсент.

Ной усмехнулся:

— Ну хорошо. Тогда не смеем мешать. Теперь вас трое. — Он развернулся, собираясь продолжить путь. Остальные последовали его примеру.

— Сара, — окликнул меня Натан Страйд, когда даэвы отошли на несколько метров. Юноша был одним из первых по успеваемости на нашем году обучения. — Будьте осторожными. И извини, что не могу пойти с вами.

Див опустил взгляд. Он чувствовал вину. Но, видный представитель своего ордена, как и все стражи, он не мог упустить выпавшего первого шанса. Главы и умудренные опытом даэвы больше всего любили обсуждать успехи молодого поколения. Хвалиться ими. Ведь именно нынешние ученики выстроят будущее ордена и станут его опорой. Очень важно проявить себя во время вот таких вылазок.

— Ничего. Не беспокойся об этом, я все понимаю, — отозвалась я, ни в чем его не виня.

У меня самой не имелось и капли желания затягивать и усложнять и без того долгое путешествие. Но и Айвен бросить я не могла.

Натан поджал губы в сожалении, все еще колеблясь. Потом бросился догонять успевшую отойти группу.

Я же повернулась, собираясь отправиться в противоположную сторону.

— Спасибо, Винсент, — взглянула я на чувствовавшего себя неуютно юношу.

Тот, заметив мой взор, покраснел.

— Я… я просто мог помочь, — смущенно прошептал он.

Винсент суетливо провел рукой по светло-русым, слегка завивающимся волосам, будто не зная, куда деться. Веснушки на его носу и щеках будто придавали облику молодого воина еще большей рассеянности.

Див так переживал. Нервозность волнами распространялась от его тела.

Почти весь путь обратно Айвен плелась, отставая на несколько шагов, и постоянно шмыгала носом, коря себя и непрестанно извиняясь перед нами. Но, когда мы вернулись в Академию Снов и она смогла забрать свой меч, оправившись от случившегося, дэва будто ожила. Безустанно благодарила, прижимая к груди оружие. Когда мы оставили позади место, где нам пришлось разминуться с основной группой, девушка и вовсе повеселела.

Было приятно видеть, что она вновь стала собой. Шла, задрав голову, разглядывая верхушки деревьев, растущих по краю дороги. Мы были уже девять часов на ногах, закатное солнце клонилось к горизонту, и скоро надо было устроить привал.

— Не обращай внимания, если остальные будут что-то говорить о случившемся, — произнесла я, прекрасно понимая, что и светлые, и теневые могут начать поддевать подругу. — Но в следующий раз надо быть внимательней, Айвен. От того, будет у тебя меч или нет, зависит не только твоя жизнь.

— Я понимаю, Сара, — помрачнев, отозвалась она, обращая взор на свой клинок с инкрустированным в эфес сапфиром. И вдруг тихо добавила: — Но порой я смотреть на него не могу…

Взметнув взгляд, она будто осознала, что сказала лишнего. Ларак прибавила шагу, догоняя светлого дива, идущего несколько впереди нас.

— Винсент, а ты из какого ордена? — пристала к нему подруга.

Я покачала головой. Провести бок о бок на занятиях полгода и не знать ордена даэва — как минимум невежливо. Хотя в данном случае Айвен наверняка лукавила и использовала вопрос как повод завести беседу.

Обычно Винсент вел себя тихо, не выделялся, поэтому Ларак до нынешнего момента практически с ним не говорила.

— Орден Рухх, — отодвигаясь от нее, пролепетал парень.

— Орден Рухх? — нахмурилась Айвен.

— В честь огромной птицы, обитающей на Затерянных островах. Она иногда долетает до берегов острова Рухх, — вмешалась я. Будь на месте Винсента кто-то иной, и Айвен могла бы пожалеть о своем незнании.

— Это остров у самого раскола в Серый мир? — округлила глаза Айвен и, загибая пальцы, стала перечислять: — Получается, птица Рухх, остров Рухх и орден Рухх. Наверное, и фамилия твоя Рухх?

— Нет, Рок. — Парень опустил взгляд, вновь смутившись. — Но это одно из малоизвестных названий птицы Рухх.

Девушка засмеялась. Ее смех пронесся по пустынной дороге.

— Айвен, — позвала я, внимательно наблюдая за подругой все это время, — пусть орден Винсента и малочислен, но они больше всех знают о мутациях монстров. Хоть остальные виды встречаются крайне редко и ревенанты — наша главная напасть, но именно незнание погубило многих даэвов даже при столкновении с самыми слабыми из них. Думаю, Винсент ведает о нечисти гораздо больше нас с тобой и нам есть чему у него научиться.

Орден Рухх существовал довольно обособленно из-за отдаленности от остальных обителей светлых. Лишь недавно их глава вошел в общий совет.

— Спасибо, — пробормотал див.

Я покачала головой. Меня не за что было благодарить.

Вскоре мы остановились на привал у дороги, поросшей сорняками. Этим путем мало пользовались, люди здесь почти не встречались, за исключением редких путников, случайно свернувших на развилку с главного тракта, и телег с провизией, что проезжали здесь примерно раз в полмесяца.

— Остальные уже, наверное, добрались, — прошептала Айвен, жуя бутерброд, который достала из своей матерчатой сумки. Ее меч небрежно лежал у ноги, прямо на пыльной земле.

Я согласно кивнула, задумчиво глядя в темное небо с одиноко плывущими в лунном свете, точно куски ваты, серыми облаками. Неполная луна уже шла на убыль, но темные пятна на ее поверхности все еще четко выделялись.

Небу не было дела до земных проблем, оно выглядело так безмятежно.

— Сара, о чем вы задумались? — спросил Винсент.

— Сара всегда о чем-то думает, — ответила ему Айвен.

— Ни о чем. Просто луна красивая. Ко мне можно на «ты», — чувствуя умиротворение на душе, произнесла я.

Осматриваясь, я желала запечатлеть в памяти таинственную и немного мрачную красоту этого места. Темные ветви деревьев были подобны сотням рук, пытающимся дотянуться до неба, стать к нему чуточку ближе, а шуршание листвы походило на хоровой шепот, возносящий молитву. Прочитав много книг, я почти перестала верить в богов — слишком много противоречивого было написано в них. У даэвов еще сохранились труды, раскрывающие истину о личностях некоторых из божеств. Эти истории разительно отличались от тех, что рассказывались в храмах. В них боги были лишь даэвами, отважными воинами, чья смелость превзошла отвагу остальных, а судьба оказалась более удивительной. Но порою встречались записи и о том, что люди становились героями этих историй. Это несомненно доказывало: то, кем мы станем, зависит лишь от нас самих, а не от того, кем именно мы родились.

После короткого привала мы вновь двинулись в путь. Винсент уже перестал смущаться из-за сущей ерунды, но и не болтал попусту. Порой на его губах появлялась легкая, едва заметная улыбка. Несмотря на долгое, изнурительное путешествие, настроение у юноши стало гораздо лучше, чем в самом начале.

До Туриса оставалось еще около двух часов пути, когда на повороте дороги обнаружилась косо стоявшая телега, съехавшая прямо в кусты, — из-за отсутствовавшего колеса она рухнула на один край. Рядом кто-то стоял, переговариваясь, и слышался плач ребенка.

— Кто это? Разве люди пользуются этим путем? — удивилась Айвен.

— Сейчас узнаем, — проговорила я. При приближении стало понятно, что телега застряла между двух деревьев. Лошадь шумно дышала, фыркала и топталась на одном месте за их стволами.

— Вы уверены, что не заметили ничего необычного, уважаемый? — послышался знакомый голос.

— В который раз говорю — нет! Мы с женой случайно забрели на эту дорогу, когда стало смеркаться, поняли, что свернули не туда, и решили возвратиться. А эта животина вдруг взбесилась и ломанулась в лес. Где я возьму деньги на новое колесо?! — Человек, причитая, схватился за голову.

Вдруг раздался треск.

— Посторонись! — крикнули из леса. Мужчина и его жена вскрикнули, а ребенок перестал плакать, когда на дорогу упал ствол высохшего дерева.

— Ты что творишь? — опешил Рафаиль, появляющийся из-за кустов.

— Собираюсь сделать колесо. Не беспокойтесь, сейчас что-нибудь сообразим. — Отряхивая руки, из леса деловито вышел Люций, за ним брел Коэн. — Или ты на себе собирался тащить их телегу? О, Сорель!

Моран приблизился бегом, посмотрел на ствол, лежавший у самых моих ног, и двух даэвов, вцепившихся в мои плечи побелевшими пальцами. С одной стороны выглядывала Айвен, с другой — Винсент. Поведение последнего стало сюрпризом.

— Что здесь случилось?

— Не знаю, наткнулись на них. Лошадь пыталась затащить телегу в лес. Там болота начинаются, деревьев меньше становится. Им повезло, что колесо сломалось, край телеги повело, и она не смогла проехать дальше, — негромко поведал Моран, мельком оглядываясь назад. — Смотрю, и у тебя прибавилось подопечных. Неужели меня не хватало, Сорель?

Айвен позади сердито засопела.

Коэн, сложив руки на груди, стоял в нескольких метрах от нас, всем своим видом выражая враждебность.

— Ты мог восстановить старое колесо. — Игнорируя последний вопрос, я посмотрела на дерево у ног.

— Не мог. Оно изначально слишком трухлявое. Я, конечно, рад, что ты такого высокого мнения о моих навыках, Сорель, но гораздо легче по подобию создать новое. — Люций все же достал из кустов старое колесо и, по-разному крутясь, прикладывал его к стволу.

— Как лошадь?

— В полном порядке. Не знаю, что с ней случилось. Может, приманило что-то? Или просто испугалась… — отозвался Моран. — Расспрошу их поподробнее, когда будем возвращаться в город. Вряд ли они поедут дальше после подобного приключения. Плохая примета.

Понаблюдав некоторое время за плясками дива, который кружил вместе со сломанным колесом, я перешагнула преграду, оказавшись на другой стороне дороги.

— Идемте, — обратилась я к Айвен с Винсентом. — Здесь прекрасно справятся без нас.

Мы отошли на несколько метров, уже почти исчезнув в ночи, когда за спиной раздался возглас:

— Сорель, не забудь, что ты обещала угостить меня вином!

Я на мгновенье замерла. Это не было обещанием, просто Люций, как обычно, заговорил меня. Той ночью в моей комнате. Он заявил, что я обязана его вознаградить, если мы отыщем что-то в библиотеке Туриса.

— Ты согласна? — бросил Моран, удачно выбрав время. А я, задумавшись, неосознанно кивнула. И див это запомнил.

После этого я дала себе зарок быть внимательнее. Ведь Люций способен всю душу вытрясти, пока не получит желаемого.

— Пока что мы ничего не нашли. Поэтому и угощать тебя я не обязана, — едва повернув голову, повысив голос, бросила я.

Вновь вернула взор на дорогу, собираясь продолжить путь. И наткнулась на взгляд Айвен — удивленный и осуждающий.

— Что вы пока не нашли? — спросила она, смотря на меня все так же — с подозрением, будто не узнавая. Понизив голос, она продолжила: — Ты уже настолько с ним близка? Тебе не кажется странным, что из всей Академии Снов он прицепился именно к тебе? К дочери главы одного из крупнейших светлых орденов?

К дочери главы? Это утверждение было верно лишь наполовину. Все же кровь — не вода.

— Айвен, не надо. Не стоит злословить о том, кого плохо знаешь, — произнесла я, видя, насколько не по душе пришелся Ларак мой ответ. Она шумно втянула воздух, но промолчала, прибавляя шагу.

Смотря ей вслед, я почувствовала вину. Но в то же время и рассказать обо всем девушке я не могла. Это была не моя тайна. А Айвен давала мне слишком много поводов для недоверия.

Наша группа уже долгое время шла в тишине, когда Винсент проговорил:

— Все-таки странное происшествие…

— Да. Путникам повезло, что сегодня эта дорога весьма оживленна. В ином случае они бы остались там одни на всю ночь, а кто знает, что притаилось в этой местности?

Ситуация заставляла задуматься, ведь в Турисе пропало несколько людей. По словам жителей, все пропавшие собирались в путешествие. Логично было бы предположить, что путешествие затянулось либо с ними произошло несчастье уже в пути. Но совсем недавно нашли младенца прямо на дороге, а до этого мужчину со сломанной ногой, что попал в капкан охотника и истек кровью, — он не смог выбраться и позвать на помощь. У младенца были родители, а у умершего имелся брат, который путешествовал вместе с ним, — и все они тоже исчезли. Словно растворились в воздухе. Или их сожрали твари — этот вариант событий был наиболее вероятен.

Изначально, когда только планировалась эта охота, обитание монстра возле Туриса было лишь домыслом. Большая часть учеников и не верила, что мы наткнемся на нечисть. Но в свете последних новостей о пропавших сомнений стало гораздо меньше.

Поэтому в городе нас ожидало трое наставников, хотя обычно в охоте участвовал лишь один. Руководство Академии Снов решило, что лучше подстраховаться, дабы избежать внезапных смертей.

Хотя смерть редко бывает ожидаемой…

Но, несмотря на охоту, на меня Турис навевал воспоминания о лагере у озера Спокойствия, который раскинулся неподалеку. В это время года он практически пустовал, там проживали лишь престарелые даэвы, приглядывавшие за территорией и решившие провести остаток жизни в уединении. Даже в летние месяцы, когда туда отовсюду стекались молодые стражи, постоянные жильцы обычно скрывались в дальней части лагеря, куда ученикам вход запрещали.

Земли возле Великих озер и Академии Снов считались одними из самых безопасных, в округе было слишком много магии даэвов, и это отпугивало нечисть, заставляя ее разбредаться по другим уголкам материка. Но за последние два года Турис уже, возможно, второй раз страдал от порождений тьмы.

На днях, заглянув в хроники, я узнала, что последнее появление нечисти в Турисе, не считая случая со мной, происходило почти пятнадцать лет назад. Безмятежным годам вдруг пришел конец. И если слухи о монстре подтвердятся, то, вероятно, где-то неподалеку находится то, что привлекает энергию Серого мира в этот городишко.

Мысли прервал негромкий скрип, донесшийся сзади.

Люций, управляя повозкой, стремительно нагонял нас, нахлобучив на голову неведомо откуда взявшуюся соломенную шляпу. Сами владельцы гнедой кобылы сидели вместе с другими теневыми дивами в телеге, у которой вместо одного было целых четыре новых колеса.

— Забирайтесь, подвезем, — предложил Моран.

— Телега развалится, — буркнула Ларак.

— Ничего не развалится, — отмахнулся див, а потом раздался треск. У попытавшегося встать Блеза провалилась в днище нога, проделав дыру. У Айвен вырвался тихий смешок.

— Точно развалится, — прошептала она, пытаясь подавить улыбку.

— Мы сами дойдем. Но спасибо, — отозвалась я, уже видя зарево огней над городом, что не потухали даже ночью. Если мы поторопимся, то успеем даже поспать.

Но, против всякой логики, телега вдруг поехала медленнее, вровень с нами. Не прошло и нескольких минут, как изнутри донесся чей-то храп, — то ли это была семейная пара, то ли кто-то из дивов заснул. А может, и все вместе.

Пусть почти все из присутствовавших испытывали смертельную усталость, нашелся кое-кто, полный сил, — малышка лет семи, чей плач мы слышали в самом начале. Оправившись от шока и поняв, что ничего страшного не случилось, она, едва выглядывая из-за деревянного бортика, пристала к Люцию с вопросами:

— А вы тоже путешествуете?

— Да, мы идем на охоту, — с готовностью ответил Моран.

— Охоту?

— Да. На плохих-плохих существ.

— Ревенантов, да? Я уже взрослая, поэтому знаю о них, — довольная своей догадливостью, заявила малышка, тряхнув головой. Светло-русая коса растрепалась, делая ее похожей на одуванчик.

— Да? Ты и правда взрослая, — наигранно восхитился Люций. — Моя сестра была чем-то похожа на тебя в этом возрасте.

Див впервые заговорил о своей сестре. Я знала, что у главы Северного ордена два ребенка, но даже один из них мог заменить десятерых.

Какая она, вторая Моран?

Девочка повернулась ко мне. Долго смотрела, пока тишину нарушал лишь размеренный скрип телеги.

— Эта тетя меня пугает, — вдруг произнесла малышка, вновь обратив все свое внимание к Морану.

Я вздрогнула. Нахмурилась.

Люций звонко рассмеялся, лишь чудом не перебудив спящих.

— Порой она пугает и меня, — согласился он, бросив на меня хитрый взгляд. — Но на самом деле эта тетя очень добрая. Если бы ты узнала ее поближе, то поняла бы это.

— Она тебе нравится? — спросила малышка, подпирая ладошкой подбородок.

— Конечно. Она мой друг, — как ни в чем не бывало заявил див.

Мой взор метнулся к нему, на мгновение я будто утонула в пепельных глазах.

Такая банальность.

Айвен засыпала на ходу. Винсент тоже. И в повозке было подозрительно тихо. Это создавало иллюзию уединенности. Будто свидетелем этого разговора были только я и он и мало что понимающий ребенок.

— Мама говорит, что когда нравится, то женятся.

— Многому же тебя мама учит, — заметил Люций.

— Да. Она у меня очень умная.

— Значит, ты пошла в нее. — Моран потрепал девчушку по голове.

Дорога вильнула, деревья расступились, являя сплетение новых путей, которые соединялись в одну большую дорогу. Последняя упиралась в запертые деревянные ворота, что охраняли Турис от непрошеных гостей. Неподалеку от ограждения блестела гладь озера — одна его половина относилась к территории города, а другая — за его пределами.

— О, мы почти приехали, — сказал Люций, дергая поводья и заставляя лошадь идти быстрее.

Телега натужно заскрипела и обогнала нас, чтобы совсем скоро остановиться у ворот, где местный стражник проверял въезжающих в город. Город, не спящий даже ночью.

Посмотрев на лес, оставшийся позади, потом на проснувшуюся семейную пару и их ребенка — маленькую невинную девочку, что чмокнула в щеку маму и стала пересказывать недавний разговор с Мораном, — я вновь ощутила возрастающую ответственность за невинные жизни. Коснулась эфеса меча, осторожно проведя пальцами по металлу.

Малышка, сидевшая в телеге, неожиданно стала напевать песенку:

«На заре, встречая рассвет,

Растечется алый цвет.

Землю он обагрит,

И в том месте цветок вырастет».

Я оглянулась на девчушку, которая сама не знала, о чем пела, беззаботно вертя в руке тряпичную куклу. От этого песня звучала еще более зловеще и пугающе.

Ликорис — цветок смерти — нередко вырастал там, где недавно пролилась чужая кровь. Особенно если в ней присутствовала магия, темная или светлая — неважно, как и то, даэву она принадлежала или человеку, обращенному в монстра.

Сглотнув, я посмотрела на Морана — мы оглянулись одновременно, встретились взорами, — внутри его темно-серых радужек вновь бушевала гроза.

Скрип открывающихся ворот вывел меня из оцепенения, и я отвернулась, на мгновение сжав ладони в кулаки и чувствуя, как в горле неожиданно пересохло. Было так странно понимать, что из всех окружавших меня даэвов я неожиданно нашла понимание лишь у теневого дива, чьи эмоции раз за разом оказывались так созвучны моим.