Ката – дочь конунга

Алекс-Мари, 2018

Студентка Маша поддалась на уговоры друга и согласилась участвовать в исторической реконструкции. Во время перерыва уставшая девушка торопится уйти от внимания навязчивых туристов и зрителей. В глубине парка она набредает на небольшое озерцо, а возле него встречает молоденькую девушку, которая представляется Катой, дочкой Олафа, короля Норвегии. Может это звучало бы не так безумно, если бы в той самой реконструкции Маша не изображала Кату, дочь беглого норвежского короля…

7.

Пир длился долго. Блюда сменялись бесчисленное количество раз, кто-то из гостей порядком захмелел и начал говорить громче, чем прилично было при государыне. Младший княжич раскапризничался, устав, и няньки утащили его укладывать спать. Увели и княжну Анну, которая хоть и держалась, но была еще слишком мала, чтобы продолжать сидеть за общим столом. Наконец утомилась и княгиня. Она поднялась, и шум вокруг затих. Женщины и девушки захлопотали вокруг, княгиня вышла в двери, за ней старшие княжны. Ката задержалась, разыскивая глазами свою горничную. Но та, как назло, куда-то подевалась. Тогда девушка махнула рукой Светозару, стоявшему за спиной Магнуса. Светозар на секунду задержался, ожидая позволения Магнуса отойти, и когда тот кивнул, он, раздвигая народ, пробрался к девушкам.

— Меня княгиня звала, — торопилась сказать Ката, — проводи ее, — указала она на Машу, — в опочивальню. Да найди Беляну. Куда эта дурища пропала, когда она нужна…

Выдав все это, Ката метнулась к выходу.

— Идем, — коротко произнес Светозар.

Они вышли из зала. Маша семенила за спиной Светозара, который время от времени останавливал пробегающих девушек с наказом немедленно отправить служанку Беляну на ее рабочее место.

В спальне Каты царила полутьма. Несколько свечей тускло освещали пространство, и Маша в очередной раз подумала, что жить в век высоких технологий и электричества — огромная удача. Она вошла, потопталась у входа, и, не зная, что делать дальше, присела на лавку. Светозар тоже вошел, но дальше порога не двинулся, и просто стоял, ожидая, когда кто-то сменит его на этом посту. Он выглядел спокойным, уверенным в себе и слегка уставшим. Впрочем, возможно, это был обман полутьмы.

Маша поглядывала на старшего близнеца и пыталась представить его в своей среде. Ну, в общем, очень даже ничего. Стройный, сильный, высокий. Весь его вид говорил о достоинстве. Боярский сын, почти принц. Только какой-то все время грустный. Или задумчивый.

— Садись, — Маша похлопала на скамью рядом с собой, — чего ты там топчешься?

Светозар удивленно взглянул на девушку, будто видел перед собой лягушку, которая вдруг начала квакать на человеческом языке.

— Или у вас нельзя? — спросила Маша.

— Можно, — пожал плечами Светозар.

— Ну так садись тогда, — снова позвала она, — весь вечер простоял, я видела.

Светозар как будто еще подумал немного, потом шагнул к ней и присел на самом краю.

— Чем ты занимаешься кроме того, что присматриваешь за братом Каты? — спросила Маша.

Светозар помолчал, потом ответил.

— Я на службе у князя, — сказал он, — что князь прикажет, то и буду исполнять.

— И на войну пойдешь? — продолжала допытываться Маша.

— И на войну, — кивнул Светозар.

— А ты был на войне?

— Не был, — нехотя признался парень, — но нас с братом с трех лет обучают воинскому искусству.

— Ух ты! — восхитилась Маша, — а живете вы где?

— По-разному, — пожал плечами Светозар, — где ночь застанет. Сегодня вот в покоях княжича. Вообще-то у отца есть дом, там мать и сестры незамужние живут. Но мы там редко бываем.

Он замолчал. Маша тоже молчала. Она сидела, оперевшись руками в широкую лавку, и покачивала ногой.

— Что ты делала в лесу? — вдруг спросил Светозар.

Маша вскинула голову и уже хотела говорить, но потом передумала.

— Ты не поймешь, — ответила она.

— Ты — колдунья? — спросил Светозар.

— Ну почему колдунья-то?! — возмутилась Маша, — у вас тут что, кроме колдуний никто больше в лес не ходит?

— Раздетые и босые темной ночью обычно что-то ведают, — резонно заметил Светозар, — не за ягодами же ты в ночь пошла.

— А почему ты думаешь, что я колдунья? — спросила Маша.

— Странная ты, — ответил Светозар, не такая, как все. Вроде девка обычная, да не обычная. Рассуждаешь по-другому, глаз не прячешь, разговариваешь смело. Кату не иначе приворожила, вон она за тебя как держится.

— А может ей просто со мной интересно?! — встречным вопросом ответила Маша, — у вас тут девки скучные, туда не ходи, сюда не гляди.

— Вот и я говорю — наши девки другие.

В это время дверь распахнулась, и в горницу ввалилась Беляна. Увидев Светозара, сидящего на лавке рядом с гостьей, она поклонилась в пояс.

— Где ходишь, дура?! — сурово накинулся Светозар, — скажу хозяйке, прикажет выпороть!

Беляна склонилась еще ниже. Светозар встал, поправил одежду. Маша тоже встала.

— Спокойной ночи, — негромко произнес молодой человек, и, не оборачиваясь, вышел.

Беляна тут же распрямилась, на лице не было ни капли раскаяния. Кроме того, она не испытывала совершенно никакого пиетета перед Машей, впрочем, последнюю это вполне устраивало. Беляна расплела Машину косу, что-то негромко приговаривая, потом принесла аккуратно свернутую одежду. Среди безразмерных спальных принадлежностей Маша с радостью увидела свое нижнее белье, и, пока Беляна копошилась с постелью, с удовольствием натянула трусы, испытав неимоверное блаженство.

— Что-то долго у княгини наша голубушка, — бубнила Беляна, — не иначе новость какую-то привезла государыня.

— Какую новость? — спросила Маша, лежащая в мягких подушках.

— Известно какую! — Беляна произнесла это так, словно ей и правда было известно, — засиделась в девках краса ненаглядная, не иначе сосватала ее княгиня.

— Откуда знаешь? — вскинулась Маша.

Беляна только хмыкнула. Ну конечно, слуги уже давно, наверное, знают, разболтали друг дружке.

Дверь в горницу распахнулась так, что и Маша, и Беляна вздрогнули. Ката почти вбежала, и вид у нее был безумный. Беляна тут же заворковала, бросилась к своей подопечной, но та оттолкнула служанку и плюхнулась в чем была на высокую постель.

— Что случилось? — это было очевидно, и Маша заволновалась.

Ката подняла лицо. Она была бледна.

— Отдает меня княгиня! — голос ее дрожал.

— Куда отдает?

— Чужим людям, — глухо произнесла Ката в подушку.

— Погоди! — Маша с усилием перевернула девушку, — что значит — отдает?

— Ярл Ренгвальд, Ладожский посадник, сосватал меня для своих сыновей, Ульва и Эйлива, — Ката всхлипнула, — и княгиня согласилась!

— Сразу за двоих?! — изумилась Маша.

— Да нет же! — Ката села, вытерла глаза тыльной стороной ладони, — они скоро приедут, будут свататься, а я должна выбрать.

— Ничего себе! — Маше хотелось сказать что-то в поддержку, — ну это же хорошо! Целых два жениха! Когда есть выбор, это всегда хорошо.

Ката перестала сопеть, развернулась лицом кверху.

— Княгиня была терпелива и добра. Но она поставила условие. Если я не выберу себе мужа, то поеду жить в монастырь.

Вот это было неожиданно. Будто княгиня хочет избавиться от воспитанницы.

— А ты хочешь в монастырь? — спросила Маша.

— Не знаю, — пожала плечами Ката, — но и жить с мужчиной, которого я не полюблю, будет хуже монастырских стен.

— Это правда, — тих согласилась Маша, — но ты погоди расстраиваться, может приедут эти сыновья, и ты как влюбишься!

— Маша, не покидай меня! — Ката бросилась к ней на шею, и Маша от неожиданности чуть не повалилась в подушки, — побудь еще чуть-чуть!

— Слушай… Ну… — хорошо, еще пару дней, — нехотя согласилась Маша. Вообще-то, ей уже очень хотелось домой.

На торговой стороне было многолюдно. Княгиня с сыновьями устроила праздник в честь помолвки своей старшей дочери, княжны Анастасии, и приемной дочери, Каты Олаффдоттир, дочери норвежского конунга. Люди веселились, прославляли доброту княгини, повелевшей выкатить на круглую площадь бочки с медовухой, брагой и пивом, и расставить столы с угощениями. Тут и там слышались пожелания счастья и многочадия княжнам, а князю и княгине долголетия.

О сватовстве Андраша, герцога венгерского к Анастасии двор узнал утром. Это сообщение потрясло всех, и даже Ката, полночи проворочавшаяся от смурных мыслей, была огорошена новостью. Все давно знали, что Анастасия готовится уйти в монастырь. Она была уже в тех летах, когда девка не ждет сватов, и выходит замуж по сговору родителей, но ни отец, ни мать мужа ей не искали. В свои шестнадцать лет княжна научилась усмирять страстный нрав, и это сказалось на ее характере. Анастасия была необщительна, к младшим строга, к старшим почтительна. Ее чаще можно было встретить в молельне, чем за веселыми посиделками с рукоделием.

Двор шумел радостно и хмельно. В огромной зале собрались все, кто был причастен к празднику. И даже старшие княжичи, которые редко общались с сестрами, почтили их праздник. Столы, расставленные вдоль стен, ломились от яств, а в середине шло представление. Мужик в яркой рубахе, подпоясанной веревкой, играл на балалайке, а рядом с ним, вызывая смех у зрителей, плясала белая рогатая коза. Коза вставала на задние ноги и смешно трясла бородой. Когда коза уставала, вперед выходили мальчишки с рожками. Они дудели и прыгали, переворачиваясь через голову. Потом, сменив мальчишек, в центр вышел мужчина — великан. Он был выше и толще всех присутствующих, громко ухнул и поднял одной рукой специально приготовленное бревно, длинное и толстое.

Маша смотрела на древнеславянское представление, и ей было хорошо. Вот умели же люди веселиться! Рядом всплескивала руками и заливалась смехом Ката, а вторая невеста, княжна Анастасия, была на удивление улыбчива и мила, и, очевидно, совсем не тревожилась о своем будущем, в отличие от Каты.

Тем временем силач предложил поднимать девушек. Теремные пугливые девицы начали жаться к стенам, краснея и хихикая. Маша встала с высокого стульца и вышла вперед. Вместе с ней шагнула в круг еще одна, высокая, стройная, взглянула с пренебрежением, и села на край лавки. Маша села на другой. Силач ухнул, взялся на лавку и поднял ее почти над головой. Маша взвизгнула и вцепилась в край скамьи. Вторая девица выглядела не менее испуганной. Маша краем глаза увидела, что к ним направляются близнецы. Мужчина начал медленно поворачивать скамью, будто это была карусель, потом остановил. С высоты роста славянского качка Маша поглядывала, вцепившись в край лавки. Ей не было страшно, а вот Ката вытаращила глаза и тыкала близнецам пальцем, чтобы снимали. С Машиной стороны подошел Светислав, протянул руки. Маша позволила взять себя за талию, молодой мужчина с легкостью приподнял ее и поставил рядом с собой. В это же время другой девушке протянул руки Светозар. Девушка зарделась, и, как только оказалась на полу, тут же метнулась в кучку подружек.

Маша вернулась на свое место. Ката схватила ее за запястье.

— Я так испугалась за тебя! — задыхаясь проговорила она.

— Чего испугалась-то? — удивилась Маша, — мужик держал крепко!

— Все равно страшно!

На центр вышли музыканты с дудками и бубнами, заиграли что-то веселое, закружились девки-плясицы. Кое-кто из мужчин присоединился, и пошла потеха, кто кого перепляшет, у кого бойчее получится. Маше музыка не нравилась. Слишком громкая и визгливая. Она потихоньку отходила все дальше и дальше от центра, и, наконец, оказалась совсем в углу. Присев на стул, она ждала, пока закончится танцевальный батл.

— Поздорову, девица! — голос, возникший рядом, напугал, и она вздрогнула. Голос принадлежал молодому мужчине с рыжей бородкой. Рыжий улыбался шире, чем надо, и Маша догадалась, что он порядочно пьян.

— И вам не хворать, — ответила Маша и отвернулась полубоком, в надежде, что рыжий уйдет. Ката показывала ей всех более-менее значимых в зале. Этот был, вроде бы, какой-то боярин или боярский сын, в общем, местная элита.

— Приглянулась ты мне, — продолжил рыжий, — давно за тобой наблюдаю. Девка ты веселая, бойкая, как раз таких люблю.

Это было уже ни в какие ворота. Такого нахального подката она не видела даже в двадцать первом веке.

— Слыш меня? — настойчиво говорил рыжебородый, — приходи сегодня ко мне в опочивальню…

Машиному терпению пришел конец. Она резко встала, не удостоив наглеца ответом, и хотела уйти, но мужчина вдруг резко, схватил ее за запястье.

— Мне не отказывают! — зловеще выдохнул он Маше в лицо сивушный перегар, — я — боярин Доброжир!

— Да пошел ты, боярин Доброжир! — презрительно прищурилась Маша и, выдернув руку, отпихнула ухажора от себя.

Рыжий боярин потерял равновесие, начал заваливаться назад, пытался неловко удержаться, но не сумел, и с грохотом рухнул прямо в круг танцующих. Народ сначала замер, а потом зал взорвался оглушительным хохотом. Доброжир барахтался, словно жук, упавший на спину, потом вскочил, схватился было за оружие, но, опомнившись, отпустил рукоять.

— Ты чего, Доброжир, — смеясь спросил Магнус, — меда перебрал? Так иди проспись, нечего тут честной народ пугать.

— Твоя правда, Олаффсон, — криво усмехнувшись ответил боярин, — надо охолониться.

Он наклонил голову и вышел, не оглядываясь.

Маше стало неуютно. Она вернулась ближе к Кате, которая, увлекшись зрелищем, и не заметила, как Доброжир домогался ее в том углу. Размышляя о том, что ничего не меняется, и пьяные придурки есть в каждом временном периоде, она поглядывала по сторонам, и вдруг увидела знакомое лицо. Мал!

Мальчишка важно шагал в веренице парнишек постарше, держа в руках большой глиняный кувшин с каким-то питьем. Он был принаряжен в добротный кафтанчик и аккуратную рубаху, на ногах красовались сапожки.

— Мал! — выкрикнула Маша, когда мальчишки шли обратно. Мал закрутил головой, увидел ее и расплылся в улыбке. Маша призывно замахала руками, и мал, оглянувшись на уходивших товарищей, все же развернулся и подбежал к ней.

— Ну здравствуй, дружок! — Маша искренне была рада мальчику, — ты как тут оказался?

— А я теперь не дворовый! — похвастался Мал, — княжна Катерина Владимировна заступилась, а боярин Светозар забрал в детинец. Я теперь — детский! Служу воинам, помогаю, подношу, а они учат меня.

— Это очень хорошо! — Маша улыбнулась, — не обижают тебя?

— Нет! — затряс головой Мал, — что ты!

В это время один из мальчиков вернулся и сердито замахал. Мал дернулся бежать, потом вернулся, неловко протянул руки и обнял Машу за шею. Проходя мимо Каты, поклонился ей до земли, и, выполнив все, сорвался с места и исчез в толпе.

Маше тоже хотелось уже куда-нибудь выйти. Зал хоть и был большим, но многолюдье создавало духоту, и она устала. Музыканты закончили выступление, стало потише. К Кате подошла служанка, протянула с поклоном чашу. Ката взяла и махнула головой на Машу. Девушка быстро обернулась, принеся напиток и Маше.

Маша не хотела пить. За эти несколько дней она перепробовала множество напитков, в том числе и алкогольных, и пришла к выводу, что самым вкусным тут была вода. Все, что содержало алкоголь, очень сильно пьянило, и Маше это совсем не нравилось

Осторожно понюхав содержимое, она вдруг ощутила запах мяты. Брожением не пахло, и Маша отпила. Приятный холодящий напиток пролился в горло, и она с удовольствием отпила еще. Удивительное питье взбодрило. Вдруг за спиной пронесся восхищенный ропот, и раздался оглушительный рев, отчего Маша, да и все присутствующие зажали уши. Она резко обернулась — два мужика ввели в зал медведя. Маша ахнула и зажала рот ладонью. Медведь был настоящим великаном. Он шел на четырех лапах, удерживаемый намордником, у которого с двух сторон были прикреплены цепи. Мужики хоть и держали зверя, но стало понятно, что если он захочет освободиться, то ему не составит труда это сделать.

— Мамочки! — прошептала Маша, — они тут все сумасшедшие!

Ката схватила ее за локоть. Медведь тем временем встал на задние лапы, а передние поднял вверх. Зрелище было ужасающее. Поводыри, однако, не боялись жуткого питомца. Они скакали и кувыркались вокруг зверя, хватали его за лапы, один пытался бороться, несильно ударяя мишку кулаками в бока. Медведь поглядывал на людишек равнодушно и ждал только одного — когда один из мужиков достанет из передника, повязанного у него на животе, кусок вонючей рыбы.

Вообще, Маша уже давно старалась дышать пореже. Она так и не выпустила из рук чашу с мятным питьем, и, время от времени, поднимала ее к лицу, чтобы подышать ароматом мяты. Медведь вонял жутко! А вместе с рыбой, которой угощал его поводырь, это составляло жуткий смрад. Похоже, местные совсем не переживали из-за вони, они с удовольствием наблюдали за ручным медведем, и каждое его действие сопровождалось одобрительным шумом. Но Маша этого уже выносить не могла. Она двинулась вдоль стены туда, где из зала вела полукруглая дверь. Она уже довольно неплохо ориентировалась, и знала, что за дверью будет коридор, который выведет на улицу. Свежий воздух — это то, что ей жизненно необходимо.

Коридор, как всегда, ничем не освещался. Вообще, Маше совсем не нравилось то, что здесь постоянно жили в полумраке. Маленькие окна совсем не пропускали свет, а коридоры и вое не освещались. Она почти на ощупь пробиралась к выходу, когда услышала за спиной шаги. Быстро приближающиеся шаги. И тут же на лицо, точнее на рот, легла рука, а другая пыталась прижать к себе, чтобы зафиксировать. От испуга Маша рванулась резко, почти вырвалась, и ударила невидимого нападателя. Человек вскрикнул, это был мужчина. Маша уже обрадовалась, что так легко отделалась, но тут ее крепко схватили за обе руки и больно стянули сзади. Похоже, что тех, кто на нее охотился, было двое. Маша задергалась, понимая, что если сейчас не освободится, то неизвестно, где встретит следующее утро. Она уже переживала такое, и знала, что тут шутить не любят.

— Ну-ка отпусти, сволочь! — выкрикнула она и наподдала ногой назад, ударив того, кто за спиной, по щиколотке. Он зашипел от боли, схватил ее за косу и намотал на руку, больно запрокинув голову назад.

— Добром не хотела, без воли пойдешь! — прошипел в ухо голос, и ее поволокли.

— Помогите! — отчаянно закричала Маша, но ей тут же зажали ладонью рот.

И тут же пришло освобождение. Ее вдруг закрутило вихрем, похититель отпустил волосы, да и руки тоже освободились. Маша рухнула на пол, в глазах потемнело. Она слышала звуки ударов кулаков по телу, вскрики и стоны. Потом удары прекратились, и раздавались только стоны, переходящие во всхлипывания. Ее подняли с пола, и Маша наконец открыла глаза. У стены стоял Мал, испуганно таращивший глазенки, в руке его была плошка, удерживающая свечу. Маша повернула голову, посмотреть, кто рядом. Это был Светозар. Глаза его сверкали от гнева, и он все еще тяжело дышал после драки. Тут же был и Светислав, удерживающий за шкирку человека в светлой рубахе. Человек постанывал, но негромко, очевидно, боясь разозлить противника еще больше. Второй нападавший лежал у стены, поджав колени к животу, и не шевелился.

— Покажи! — раздался голос Магнуса. Брат Каты подошел ближе, Светислав повернул свою жертву лицом.

— Это холоп Доброжира, — удивленно узнал несчастного Магнус, — а второй?

Светислав бросил жертву на пол, подошел ко второму и носком сапога перевернул его.

— И этот, — кивнул Магнус, — оба сегодня за столом прислуживали.

Маша наконец поняла, чего от нее хотели и выругалась сквозь зубы.

— Приглянулась ты боярину, — усмехнулся Магнус, — скажи спасибо мальчишке, он увидел и прибежал, донес.

Машу начало трясти от мысли, что если бы не счастливый случай, все могло бы кончится очень плачевно. Она сама не заметила, как заплакала.

— Светозар, неси ее в светлицу, видишь девка совсем расстроилась, — Магнус сейчас выглядел на удивление взрослым, — а ты, — обратился он к Светиславу, — сестру зови.

Светозар аккуратно взял Машу на руки и понес. Магнус шел рядом, а за ним семенил Мал, которому не дали указания, что делать. Всей процессией они вышли на крыльцо, спустились во двор и прошли вокруг здания в ту сторону, где располагались женские покои.

Маше было уютно в сильных руках молчаливого Светозара. Она прижималась ухом к его груди и слышала ровный стук сильного сердца. Давно она не испытывала такого спокойствия рядом с мужчиной, и надо же было ощутить это именно здесь, на расстоянии тысячи лет от реалий ее жизни. Маша зажмурилась. Не хватало еще влюбиться!

Светозар остановился перед дверью, стукнул по двери сапогом. Дверь тут же распахнула комнатная девка, ойкнула и отскочила. Светозар внес Машу, прошел в спальный угол и положил ее на постель. Она тут же начала вставать, неудобно было лежать в присутствии двух мужчин… Ну, то есть одного с половиной мужчины, но Светозар удержал ее за плечо и заставил лечь.

— Не вставай, — тихо произнес он, и Маше показалось, будто Светозару было не все равно.

Дверь бухнула, и в покои ворвалась Ката, а за ней торопился Светислав.

— Где?! — выкрикнула Ката, но тут же увидела Машу и бросилась к ней.

— Бедная ты моя! — запричитала она, — ну что за напасти на тебя!

Маша пыталась улыбаться, но ощутила, что болит лицо. И тут же догадалась.

— Синяк?! — с ужасом спросила она.

— Ката кивнула.

Маша застонала, представив, как она сейчас выглядит.

Магнус улыбался, глядя, как сестра хлопочет над Машей.

— Доброжир не дождется потехи, — усмехнулся он, — злой будет завтра. Ну да я шепну Изяславу, чтобы остудил боярскую голову.

— Спасибо вам всем, — прошептала Маша и посмотрела на людей, которые в короткий срок стали ей друзьями.

Ката блестела круглыми, полными слез глазами, Магнус и Светислав улыбались, Светозар так и стоял неподалеку. Он помедлил, и вдруг тоже улыбнулся, став похожим на брата. Улыбка очень ему шла.