Одинокие чудеса

Алевтина Вишневская

Аннотация:…потому что мы все одинокие, и все чудеса. Тексты про бестолковое, неправильное, но такое живое и прекрасное поколение.

∞

«Мы тут смиренно бдим на страже твоих снов и иногда даже думаем, что зазря. За прошедшую зиму от тебя не пришло ни весточки, снег выпал в ноябре, и видел я тебя последний раз в первый снег, да и то сон был какой-то глупый и нечеткий, я уже почти забыл. Страшно соскучился, страшно хочу заобнимать, до сих пор помню, в волосах у тебя солнечные одуванчики — страшно обнаглел, хочу их взъерошить, пусть и ругаться будешь: волосы у тебя и так вечно спутаны. Страшно хочу хулиганить и топить кого-нибудь в лужах, на календаре конец марта, за окном почти кончилась зима. Если я начну что-нибудь творить, вляпаюсь и не выпутаюсь, потому держусь. Мне все-таки надо смиренно бдеть, сны у тебя сейчас фиговые, заработалась, чувствую…».

Письма мы пишем на лимонных корках, на коробке чая с Нового года, на брошюрках местного театра и кусках обоев; раньше писали на стенах домов соседней улицы, но их это жителей почему-то не устраивало. Хотели даже на облаках, но это — совсем уж себялюбие.

Сегодня я с вопиющей наглостью пишу на альбомном листе, обычной ручкой с синей пастой — даже безо всяких сумеречно-фиалковых отблесков: взяла ее у однокурсника на лекции, да так и не отдала.

Я сама по себе — вопиющая наглость. Такую только носить на ручках и гренками кормить с утра пораньше. Может, тогда научу внаглую менять одну картину мира на другую и пихать звезды людям в капюшоны.

Пишу:

«Баба Люба мне сказала, что пора уже взрослеть и учиться принимать на себя ответственность за творимые деяния, а я сказала, что все равно полы в подъезде мыть не буду — пусть и моя очередь.

С домовым поссорилась на прошлой неделе, сказал, у меня «истинно человеческое, волшебством не излечимое влечение к унылой бесперспективной реальности», ушел к соседке снизу. Вчера возвращался за тапочками. Унес часы с кукушкой, три банки земляничного варенья, чашку с совой и резиновые сапоги в горошек, про тапочки забыл.

С прошлой недели у меня гостит Реальность, конфеты жрет мешками, хуже тысячелетие голодавших джиннов и взаправдашних волшебников, будто спасается от аллергии на саму себя. Прячет наши стихи про китов, сует мне под нос дипломную работу (неготовую).

В лицо я ее правда так и не увидела, или увидела, но не узнала — ты вот помнишь, как она выглядит? И я не помню.

Звезды на небе теперь кто-то рисует вместо меня. Я рада, что нашлись преемники, но позавчера нарисовали малой медведице слишком длинный хвост — не знаю, заметили ли люди, но вот морякам это могло навредить.

Ты ведь у меня не в плаванье?

В пятницу утром помогала сестре с математикой, вечером запретила смотреть мультики, на следующий день отправила в школу, хотя обещала в парк. Нет, это уже совсем кощунство.

Конечно же, шучу.

Приезжай, я еще не повзрослела».

Июнь’16.