Обречëнная быть

Аксинья Цареградова (2024)

Девушка из мегаполиса становится учителем в сельском детском доме. Она всячески помогает подросткам, ей даже удаётся избавить целое село от маньяка, но единственное, что ей не удаётся — это направить на благие дела циничного и не по годам умного юношу, виртуозно играющим чужими судьбами. Современный социально-философский роман, заставляющий задуматься о смысле жизни через призму действий циничного подростка, чьи размышления главная героиня стремится направить в верное русло. Первая любовь, жажда жизни, боль потери и стремление к совершенству знакомы и близки каждому читателю.

Глава Б

Дождь лил уже второй час. Вера ждала любимого. Пытаясь отвлечь себя от мыслей и от жуткого предчувствия неудачного разговора, она перебирала вещи в шкафу. Вера настраивала себя сказать правду, — ту правду, которую придумала, ту правду, которой хотелось больше, чем этой болезни. Раздался звонок в дверь. Это он. Он. Он, который видит сегодня её в последний раз. В этом она себя убедила. Дверь открыла мама, но Вера мигом выскочила из комнаты и помчалась в прихожую, чтобы мама не успела сказать то, что пока известно только им двоим. Поприветствовав любимого, она взяла его за руку и повела к себе в комнату.

Она встала у окна, думая, что и как сказать. Его же посадила на стул перед собой и облокотилась на подоконник. Она только сейчас заметила, что за окном льёт дождь. “Наконец-то дождь и ветер.” — невольно подумала Вера, взглянув в окно.

Сам диалог, собственно, мало имеет смысла переводить его на бумагу. Ясно лишь то, что Вера не смогла придумать ничего лучше, чем самую дурацкую и бессмысленную ложь, которую только и способна придумать женщина, чей разум находится во власти любящего сердца. Она призналась любимому, что любит другого, и чтобы не мучить друг друга предложила поскорее расстаться. Егор (любимый), разумеется, ничего не понимал, вытирал Вере слёзы, утешал, прижимал к себе, целовал в голову.

Как бессильны мы пред своими чувствами, но как становимся сильней, когда желаем счастья дорогим и близким, жертвуя собой. Что-то такое думала про себя Вера. Слёзы сменялись поцелуями, поцелуи слезами.

Многое ещё можно рассказать об этом грустном свидании, но, наверное, не стоит. Это свидание было последним.

Так решила она.

Проводив Егора до двери, оставив его в смятении, непонимании и разочаровании, Вера пошла в кухню и принялась пить чай. Чай с душистой мятой несколько успокоил её. Она перестала плакать. Кажется, слёзы кончились. Ведь невозможно плакать бесконечно.

Оказалось, возможно.

Вера легла спать, но вместо этого она снова начала плакать. Она думала, как несколько часов назад вышла из клиники, получив не самые радостные известия…

Дождь за окном уже докапывал и доносился лёгкий свежий ветерок из приоткрытого окна. В такой час легко засыпается. Но не Вере. Она начала мучить себя различными мыслями: то думала, как отдалить роковую минуту, то бросалась в счастливые воспоминания детства и юности, то размышляла, какого её маме и за что это ей самой.

Круговорот мыслей, где была капля логики, долька здравого смысла, а в основном уныние и самозаклинание, привёл в конечном счёте к одному только очень грустному выводу: как правильно завершить свой жизненный путь?

Странно называть вопрос выводом, но что ж, бывает.

И всё же: во имя чего и на что потратить последние силы?

Вера встала с постели, походила по комнате, подошла к окну, открыла его и стала жадно вдыхать прохладный воздух летней ночи. Сначала нервными быстрыми глотками, потом всё медленнее. Вера обняла саму себя за плечи и стала их гладить. Она закрыла глаза и начала дышать глубоко. Ветер растрёпывал ей волосы, она чувствовала, как будто он делает её сильнее. Дыхание стало ровнее. В эту ночь она чуть-чуть стала сильнее, во всяком случае ей так показалось. Она вернулась в кровать, перевернула мокрую от слёз подушку и легла головой на сухую сторону. Она начала приводить мысли в порядок, и в процессе наведения такого рода порядка, уснула.

Судьбой, в которую так не верила наша героиня, на жизнь отведено было четыре месяца. На все надежды и мечты. А что можно успеть за четыре месяца? Что? Да, ничего.

Но, с другой стороны, ведь не четыре дня…

Утром в голову нашей Вере пришла отличная мысль — прожить остаток жизни с пользой, но не для себя, а для других. Почему же раньше такая мысль не приходила ей в голову? Почему живём, не задумываясь?

Итак, Вера решила, что ей просто необходимо стать общественно полезной. Такого рода заключение породило следующую мысль — она просто обязана прожить, именно прожить за эти четыре месяца свою Жизнь, прожить так, чтобы было не грустно умирать, чтобы каждый день и час были наполнены смыслом и пользой. Дарить людям любовь, заботу во что бы то ни стало, жертвовать собой. Но кому? Родителям? Они счастливые, действительно счастливые. Егору? Он сможет разлюбить. Мужчины это умеют. Конечно, сейчас он не находил себе места, — ему трудно мириться с какой-то непонятной мыслью, что у Веры есть другой. Откуда? Когда она успела с ним познакомиться? И почему столько слёз и боли в любимых глазах?

Но Вера объяснила всё Егору, попросила не звонить, не писать, не приезжать. “Будь счастлив.” — сказала она ему тогда напоследок. Что это могло обозначать? С чем связано такое непонятное поведение?

Вера искренне хотела, чтобы её дорогой и любимый человек был счастлив. Она заверила себя и его в том, что он сможет ещё найти красивую, умную и здоровую девушку, сможет полюбить её и будет, обязательно будет счастлив. Ведь Вера так желает ему этого. А сильные желания женщин всегда исполняются, тем более когда не в угоду им самим. Это тоже было одним из её убеждений.

Мысли увлекали её чувства, когда она думала о Егоре. Она любила его, но убедила себя в том, что поступила с ним правильно.

“Так кому же всё-таки дарить счастье?” — вернулась к своим размышлениям Вера. Обеспеченным, здоровым и счастливым? Зачем? Значит, несчастным и обездоленным! Тем, кто так жаждет любви, ласки, внимания! Но кто? Да и кто есть у неё? И что она может дать, кроме счастья? Знания?

В прошлом году Вера окончила университет, получив звание учителя русского языка и литературы. Но она не работала по специальности. Она подрабатывала репетитором и копирайтером.

Ей всегда хотелось работать учителем, но ей внушили, что, став педагогом, она испортит себе нервы.

Обучаясь в школе и вузе, она всегда присматривалась к учителям и преподавателям, их отношению к ученикам и студентам, оценивала их методы преподавания и многое вынесла для себя из этих наблюдений. Учителя и преподаватели, разумеется, всегда попадались разные, но в общей сложности, они были одинаковы в отношении к прилежным ученикам и заумным студентам — их уважали, ставили хорошие оценки, ленивым и глупым, соответственно, — плохие. Это просто и очевидно. Что касается самой Веры, она всегда училась неплохо, в школе без троек, а университет с дипломом красным окончила. Особенных неприязней или симпатий с учителями и преподавателями у неё никогда не случалось. Она была самой обычной школьницей и самым обыкновенным студентом. Дикостей или странностей за ней никогда не числилось и не замечалось.

Бывало, Вера обнаруживала, как учителя порою пытались проникнуть в души учеников, понять их, почему они себя так или иначе ведут, дерзят им, почему не хотят ничего учить. Эти учителя тратили на таковых своё внеурочное время, объясняли им многое, вели разговоры “по душам”. Но, как отмечала для себя Вера, дело никогда не доводилось до конца. Дети может и менялись в лучшую сторону и начинали проявлять тягу к грызению гранита науки, но как-то ненадолго, озорство и лень брали вверх. Учителя — люди, и, разумеется, им надоедало возиться с такими ребятами. У них есть и свои дела, и свои дети…

Анализируя способности учителей к их деятельности, их методы преподавания, наблюдая со стороны, как они благосклонны к отличникам и как критичны к двоечникам, Вера приобрела некоторый опыт наблюдателя, получила теоретические знания, и это всё ей хотелось бы испробовать, что называется, на собственной шкуре.

Поразмыслив, взвесив все “за” и “против”, Вера приняла для себя решение, окончательно и бесповоротно: на днях она уезжает к родственникам в глушь, где острая нехватка учителей, да и вообще мало ведётся просветительской деятельности. А она, Вера, девушка, родившаяся и проживающая в культурной столице нашей прекрасной Родины, так много знает из истории, религии, философии, литературы, и, что самое важное, — психологии. Она постарается поделиться всеми своими знаниями с деревенскими подростками, став учителем в местной школе.

Так она думала.

Стоит ли описывать всё негодование родителей (отец был уже извещён о болезни), когда Вера сообщила им, что поедет в глушь к двоюродной бабушке. Доживать…

Не стоит.

Мама Веры планировала отправить её в Швейцарию, подлечиться, набраться сил и энергии, возможно прибавить ещё пару месяцев жизни… Мама в тайне надеялась на чудо. Вера же никогда не верила в чудеса. Ей это казалось бредом. Да и в Бога она не особо-то верила. Многое она не понимала в этой вере. И уж тем более уповать на чудо ей казалось уделом слабых. “Так и умру, надеясь на чудо. — думала она, — Так и не успев принести никакой пользы людям”.

Итак, движимая благими намерениями, преследуя наивысшие цели, превозмогая боль и уповая на силу духа, Вера отправилась в путь.