Завещание 2. Регина

Айрин Мэл, 2022

Никто не рождается отрицательным героем. Им становятся под гнетом жизненных обстоятельств.Она была хорошей девочкой. Послушной дочерью, верной подругой, примерной женой. Но каждый раз на ее пути встречались люди, которые ломали ее.Первый мужчина предал ее доверие, но она не любила его.Второй – изменил, разбив ей сердце.Третьего она сама не воспринимала всерьез. Хотя, возможно, стоило.Тогда бы она точно не улетела к четвертому, и уж наверняка не встретила пятого, который и довершил формирование отрицательного персонажа.Эта история о ней…Чтобы вы не судили ее. Ибо такой она стала не сама.Содержит нецензурную брань!Строго 18+В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой!

Часть 2

Никита

Глава 1

Никита

Когда зазвонил телефон, я читал письмо от своих немецких коллег. Никогда не любил немецкий, хоть и в совершенстве владел этим языком. На его изучении в свое время настоял отец. По каким причинам, мне было совершенно неизвестно, но он был таким человеком, которому не говорят «нет». Никогда. Даже самые близкие. Поэтому теперь я идеально ориентировался в профильной терминологии иностранного языка. Только вот почему-то чувство благодарности к отцу так за эти годы и не возникло.

На вспыхнувшем экране отразилось: «Неизвестный номер», но я был практически уверен в том, чей голос я услышу, когда отвечу.

— Алло, — коротко произнес я.

— Здравствуй, Никита, — он всегда со мной здоровался именно так, осталось только на «вы» перейти.

— Добрый день, отец, — я инстинктивно выпрямился в кресле.

Слыша его голос, даже когда он не находился рядом, все равно хотелось встать по стойке «смирно» и максимально четко запоминать то, что он будет говорить. Ошибок этот человек не допускал и не прощал другим. Даже сыну.

— У меня будет к тебе просьба. Сможешь исполнить?

«О, он даже спрашивает?» — мелькнуло у меня в голове.

Обычно любая просьба этого человека была равносильна приказу и ответов: «нет», «не смогу», «не получилось», не подразумевала.

— Слушаю тебя, отец, — коротко ответил я.

— Я дам твой контакт одной девочке. Она тебе позвонит, и ты пригласишь ее на собеседование. После того как она придет на личную встречу, поручишь ей что-то не слишком сложное и энергозатратное. Девочка обучается по твоему профилю. Справится, возьмешь ее на постоянную работу. Нет, к тебе никаких претензий не будет.

Захотелось выругаться и со всей, даже не силы, а дури, зашвырнуть трубку в окно. Но вместо этого я лишь коротко произнес:

— Хорошо, отец.

— Тогда пока.

— Всего доброго.

После этого разговора я сильно задумался. Кто это такая? Что за девочка? Раз за нее просит сам Макритский старший. Он никогда ни за кого не просил. Даже за меня. А тут такое. Я был поражен. Мой отец был самым принципиальным человеком из всех, что я знал в своей жизни. И, если он решил прислать ее ко мне, значит: либо она — самородок, либо отец основательно решил пересмотреть свои жизненные приоритеты, что было в корне невозможно. Но даже если она была гением, мне в компании этот лазутчик отца, а никем другим она быть попросту не могла, совершенно не нужен.

— Лена, — обратился я к секретарю по селекторной связи.

— Да, Никита Владиславович, — тут же отозвалась моя верная помощница.

— Пригласи ко мне главного архитектора.

— Одну минуту, Никита Владиславович.

— И пусть захватит последние проекты, над которыми работает. И чем сложнее, тем лучше, — улыбнулся я.

— Конечно, Никита Владиславович.

Через пять минут перед моим столом уже стоял среднего роста мужчина с посеребренными висками и держал в руках небольшую стопку папок.

— Николай Максимович, мне нужен самый заковыристый заказ на дизайн, который только у вас есть, — улыбнулся я главному архитектору, закрывая крышку ноутбука.

— Проще простого, — ответил тот, хлопнул своей бумажной стопкой о поверхность директорского стола и опустился в кресло. — Буквально сегодня утром звонила помощница Сущевского. Об этом пока даже никакой документации нет. Я как раз собирался после обеда съездить на объект и осмотреться, чтобы снять замеры и заполнить бумаги. Ему, как всегда, срочно. Еще вчера.

Услышав фамилию самого сложного заказчика моего архитектурного бюро, я расплылся в широчайшей из своих улыбок. Глеб Сущевский был не просто занозой в заднице, он был тем еще геморроем. Постоянный заказчик. Но еще ни разу не было такого, чтобы он принял проект сразу же без правок, хотя перед началом работы мои дизайнеры получали самые подробные инструкции. Этот долбаный перфекционист все равно умудрялся придираться. Правки в его проекты вносились по сто пятьдесят раз. И слава всем богам, если в сто пятьдесят первый раз он подпишет схему проекта.

Именно поэтому он являлся идеальной кандидатурой в заказчики для отцовского шпиона. Никакой новичок не выдержит пресинга Сущевских помощников, а его личной критики, закидонов — и подавно. Эта девочка сбежит отсюда, сверкая пятками, еще до завершения проекта. Лучшего и придумать было нельзя. Поэтому я отправил Николая Максимовича на разведку, а сам стал дожидаться звонка от потенциального врага. Но враг почему-то не спешил обозначать себя. И тем самым еще больше подогревал мой интерес.

Что же это за девочка такая? Может, отец завел себе новую любовницу? Хотя, подсунуть свою подстилку сыну? Даже для него это слишком. Нет, этот старый лис всегда действует тоньше. Изящнее. И он явно что-то задумал. Но что? Мне предстояло ломать над этим голову до самого вечера и постоянно коситься на телефон. Ведь он все еще не звонил.

* * *

В девять вечера я засобирался из офиса. День измотал жутко. Хотелось лишь одного: побыстрее попасть домой и пораньше лечь спать, ведь завтра в восемь утра мне уже необходимо было быть на объекте. Я складывал документы в портфель, когда на столе, где-то под бумагами завибрировал телефон. Звонить мог кто угодно: от прораба до заказчика. Но я, был абсолютно уверен, что звонит она — эта загадочная девочка отца.

— Слушаю, — максимально строго ответил я, чтобы она сразу поняла: здесь главный я, а не отец. И что его протекция ей не поможет.

— Здравствуйте, эээ… — я услышал шуршание бумаги. — Никита Владиславович. Меня зовут Регина, — затараторила она. — Ваш номер мне дал наш комендант, Владислав Александрович, и сказал, что я завтра могу прийти на собеседование, — сразу же после этой словестно-автоматной очереди в трубке повисла тишина, ожидательная такая.

Даже я растерялся. Что за чушь несет эта неадекватная? Какой еще комендант? Мой отец был гением начертательной геометрии! Профессором! Правда он давно уже не преподавал. Но периодически появлялся в родной альма-матер. Не каждый отпрыск состоятельных родителей мог позволить себе консультацию моего отца. И не каждая компания.

Кто-то скажет: что такого в каких-то там чертежах? А я отвечу: хорошо, что этого не слышит мой отец!

Если честно, ему бы больше пошло быть каким-нибудь бандитским авторитетом, а не уважаемым профессором. Но что-то мне подсказывало, что на самом деле все было именно так. Или я мог бы добавить, что элитная профессура — та еще мафия.

Человек, вырастивший меня, был настолько темной лошадкой, что даже я, прожив с ним полжизни, очень мало о нем знал. Официальную, а значит максимально откорректированную версию событий его жизни, как принято говорить, я, конечно же, мог бы пересказать кому угодно. Только вот, вся его настоящая биография была настолько покрыта мраком, что даже его семья мало что знала об этом скрытном человеке. И, честно говоря, предпочитала не знать, ведь бывает такая информация, узнав которую, ты понимаешь, что было бы лучше, если б она так и оставалась тайной.

Он не был ни добрым, ни отзывчивым. Но при этом он никогда не повышал голоса и вообще говорил крайне мало. Но делал он это так, что поджилки начинали трястись у видавших виды. Еще в детстве я видел, как перед отцом тряслись много повидавшие в этой жизни грозного вида мужики. И я прекрасно понимал каждого из них, ведь с рождения трясся перед ним словно осиновый лист. Правда с годами научился скрывать это. Ото всех. Кроме разве что отца.

И теперь какая-то пигалица заявляет мне, что мой отец… Мой! Отец — комендант? Кто-то из нас двоих был явно не в себе. И этим «кто-то» был точно не я.

— Я смогу принять вас завтра в одиннадцать. Прошу не опаздывать. Мое время слишком дорого стоит.

В телефоне слышалось лишь глубокое дыхание. И все. Никакого ответа. Видимо я все-таки слегка перегнул. Но на попятную идти было уже нельзя.

— Д-да, я поняла. Буду в одиннадцать. До свидания, — и первая положила трубку.

«Вот пигалица! — злобно подумал я, глядя на погасший экран смартфона. — Трубку бросила, коза! Ну, ничего. Явишься ты ко мне завтра. Я тебе покажу!»

Кинул телефон в карман брюк и продолжил собирать документы. Но наглая пигалица никак не хотела идти из головы.

— Подумать только, — бурчал я, словно вредный дед, — трубку бросила. Собралась ко мне на собеседование и… — замок, наконец поддался. — Или она решила, раз протекцию ей оказывает сам «великий и ужасный», то ей уже все можно? Как бы не так, детка! — злобно улыбнулся я и направился к выходу из кабинета. — Ничего, я подсуну тебя Сущевскому. Он то тебя быстренько спустит с небес на землю.

Так я и отправился домой, уже предвкушая грядущее. Только я даже представить себе не мог каким оно в действительности окажется.

Глава 2

Регина

Историческое здание в центре города сразу дало мне понять, что конторка, в которую меня рекомендовал Владислав Александрович не простая. Даже при моих скудных знаниях о порядках, царящих в столице нашей Родины, хватило, чтобы это понять. Далеко не каждому было по карману арендовать себе офис мало того, что почти в шаговой доступности от Кремля, так еще и в здании с белыми колоннами и барельефом на стенах.

Подойдя к нему, я сначала не поверила, что мне именно сюда. Я считала, что направляюсь в какое-нибудь бюро таких же энтузиастов, как я, а не в компанию с громким именем на рынке недвижимости. Правда и о доступности Кремля, и об «имени» я узнала намного позже. Сейчас же я пялилась на памятник вековой архитектуры, и историк во мне бился в оргазмических конвульсиях.

Перед выбором высшего учебного заведения, мы с мамой выяснили, что у меня в жизни всего две страсти: это рисование и история. Так вот это здание заставило плавиться от экстаза не только историка во мне, но и художника.

Сочетание пастельных оттенков, величественности и простоты. Если бы не приближение времени, на которое у меня была назначена встреча, я бы, скорее всего, так и крутилась вокруг здания, изучая каждую его черточку, чтобы в полной мере насладиться увиденным. Поэтому я отыскала центральный вход и направилась в здание. Даже затаила дыхание, переступая его порог.

На первом этаже меня встретила приветливая девушка за стойкой ресепшен:

— Добрый день! Чем могу вам помочь?

— Эээ… я к… — я достала из рюкзака бумажку, которую дал мне Владислав Александрович. — К Никите Владиславовичу.

— Вам назначено? — эта девушка была словно робот. На ее лице не отражалось совершенно никаких эмоций, а улыбка была явно отработанным навыком.

— Да, я вчера звонила ему. Он сказал, что сможет принять меня в одиннадцать. Сейчас как раз, — я посмотрела на наручные часы, — без пяти.

— Присядьте, пожалуйста, — девушка указала на диванчики у стены. — Я уточню информацию и приглашу вас.

Мне ничего не оставалось, как только послушаться. Пока девушка куда-то звонила, я разглядывала просторный холл, стену почти от пола до потолка завешенную какими-то наградами, невероятную люстру, которая была скорее привезена из… космоса! С другой планеты, потому что на земле такое попросту изобрести не смогли.

В этом помещении смешались штрихи старого времени с новомодными веяниями. Минимализм в высшей своей степени встречался с помпезностью ампира. Как можно было смешать два этих совершенно, на мой взгляд, несовместимых стиля, я не представляла. Но у того, кто это задумал и осуществил, определенно получилось. Поскольку я вертела головой во все стороны, выхватывая и запоминая мельчайшие нюансы, и не могла никак насытиться увиденным. Хотелось подойти и все потрогать, изучить в мельчайших подробностях. Оно того определенно стоило. Ведь это был очень смелый дизайнерский эксперимент. На подобное мог решиться либо сумасшедший, либо гений. Что, собственно, является двумя сторонами одной монеты.

— Проходите, пожалуйста, — оторвал меня от созерцания пространства голос девушки.

Она указала мне в сторону лифтов.

— Третий этаж. Там вас встретят.

— Спасибо! — радостно вскочила я с места и двинулась в указанном направлении.

— Хорошего дня, — выполняя заложенную в нее программу, ответила девушка и забыла о моем существовании, тут же занявшись другими делами.

Когда двери лифта с характерным «дзынь» раскрылись на третьем этаже, мой взгляд тут же уткнулся практически в такую же девушку, что сидела за стойкой ресепшен на первом этаже.

«Они тут что, специальный кастинг проходят на соответствие внешности? Или они, может, взяли одну и клонируют ее бесконечное количество раз» — подумала я, а встречающая меня девушка уже растягивала губы в профессиональной улыбке.

— Добрый день, Никита Владиславович уже ждет вас.

— Здравствуйте! — робко протянула я, еще до конца, не придя в себя от увиденного на первом этаже архитектурного великолепия, а схожести персонала уже пора перестать поражаться.

— Могу я забрать вашу верхнюю одежду? — безупречно вежливо с широкой улыбкой спросили у меня.

— Эээ, да. Конечно.

Я быстро скинула с плеча рюкзак, аккуратно разместив его на диванчике, стоявшем неподалеку, и, сняв пуховик, отдала его девушке. После меня проводили к кабинету, как я поняла, руководителя, распахнули передо мной дверь, пропустили вперед и потом тихо прикрыли ее за моей спиной. Сразу возникло ощущение, что меня словно в какую-то ловушку загнали. Но отступать было некуда, да и я верила Владиславу Александровичу. Мне казалось, что он не пошлет меня в то место, где со мной может случиться что-то нехорошее. К тому же, я накануне позвонила папе и обрадовала его тем, что иду на собеседование. Он тут же переписал все данные из записки Владислава Александровича. Так что он был в курсе по какому адресу я сейчас нахожусь. Поэтому я широко улыбнулась и сделала смелый шаг к столу босса, за которым он и сидел.

— Добрый день! Меня зовут Регина. Я пришла к вам по рекомендации Владислава Александровича. Мы созванивались вчера.

— Добрый день! — отозвался молодой мужчина, подняв глаза от монитора своего ноутбука и смерив меня оценивающим взглядом с головы до ног.

— Я захватила некоторые свои работы, чтобы вы смогли ознакомиться, — без разрешения опустившись в гостевое кресло, сказала я, доставая из рюкзака свой ноутбук.

— Это совершенно не обязательно, — коротко перебил меня вкрадчивый голос, когда его обладатель полностью забыл о ноутбуке и своей работе в нем, откинулся в кресле и полностью переключил на меня свое внимание. — Слова рекомендовавшего вас человека мне вполне достаточно.

— Тогда, возможно, вы расскажите мне о сути этой работы? — растерялась я.

Он молчал. Молчал и не отводил от меня глаз. Я вся съежилась под этим взглядом. На меня так раньше не смотрели. Словно вскрывая нутро. Будто проходились по мне рентгеном. Казалось я на приеме у экстрасенса. Он сейчас вот так на меня поглядит, потом еще чуть-чуть поглядит, и после обязательно все-все про меня расскажет. Что было, что будет, чем сердце успокоится. Или так не экстрасенсы делают, а уже кто-то другой…

— Всю положенную вам информацию, получите у секретаря, — вывел меня из раздумий спокойный голос Никиты Владиславовича. — На этом все, — после сказанного он попросту опустил глаза в монитор своего ноутбука и больше их на меня не поднимал.

Красивые длинные пальцы вновь застучали по клавишам. Это было самое короткое собеседование в моей жизни. Оно, конечно, было и первым в моей жизни, но, что-то мне подсказывает, что собеседования на соискание работы длятся дольше. Он должен был хотя бы работы мои посмотреть. Может, я бездарь? Может, я квадрат от круга не отличаю? Но все эти вопросы роились лишь в моей голове.

Чувствуя себя максимально глупо, я медленно поднялась из кресла, приглашения сесть в которое так и не дождалась, засунула в рюкзак наполовину торчащий из нее ноутбук и попятилась к дверям. Этот Никита Владиславович головы так и не поднял, словно меня здесь уже нет и, возможно, никогда не было.

«Ну, и ледышка, — подумала тогда я. — Из чего его только вылепили, такого отмороженного?»

Тихонько, почти крадучись, я вышла из кабинета и, прикрыв дверь, тут же вздрогнула. За порогом меня уже ждал улыбающийся манекен модели «Секретарь-улыбашка».

— Это документация по проекту, — выпалила она без каких-либо вопросов с моей стороны. — На ознакомление у вас два дня, по истечению этого времени приступаете к исполнению проекта. Вопросы?

«Да целый список, солнышко, — мысленно воскликнула я, только вот вслух этого не сказала. — А то еще погонят взашей поганой метлой. Ладно, без заказа останусь, это ерунда, но вот перед Владиславом Александровичем точно будет неудобно. Он меня в такое место пристроил».

Поэтому я лишь широко улыбнулась и схватила документы из рук секретаря.

— Вопросов пока нет, — после чего упаковала папку в свой рюкзак и направилась к лифту. — До свидания.

— Всего хорошего, — раздалось уже у меня за спиной.

Историческое здание в центре города я покидала переполненная энтузиазмом свернуть горы. Если не Джомолунгму, то хотя бы китайскую Цзинь.

Если бы я только знала, к чему это все приведет… Если бы я только знала…

Глава 3

Никита

Я ожидал увидеть что угодно, но только не это! А вернее, не эту.

Я ждал, что ко мне в кабинет сейчас войдет девушка… Ну… Эээ… Смесь подпольной леди-вамп и скромницы-заучки. А в итоге я увидел… Мультяшку!

Метр с кепкою в прыжке. Правда вместо кепки была шапка. С помпоном. И та в рюкзаке. Ни вызывающего декольте, способного тут же приковать внимание, ни высоченных каблуков, ни обтягивающей юбки, чтобы просматривались и ножки, и талия, да и вся фигурка в общем. Нет, ничего подобного! Джинсы, свитер, какие-то смешные ботинки. Собранные в косу волосы. И все! Ничего особенного. Но потом она подняла на меня глаза, и я немного завис. Они были огромные. Словно у рисованной героини японского аниме. И настолько светло-голубые, почти бледные. Но смотрелось это так, будто она была не настоящая, а действительно придуманный персонаж. И взгляд этот пронзал насквозь. Хотя, его обладательница вряд ли об этом догадывалась. От ее невинного и одновременно горящего взгляда я ощутил бег мурашек по позвоночнику. Так шпионы не выглядят! Хотя, откуда мне знать, как должны выглядеть корпоративные шпионы, присылаемые отцом к сыну.

Она поздоровалась, а я не мог оторвать от нее глаз. Вернее, от ее лица. Увидев один раз такое, уже точно никогда не забудешь. Но я все-таки сделал над собой усилие и переместил взгляд в направлении пола, беря тем самым небольшую паузу, чтобы прийти в себя и быть способным вести конструктивный диалог. И желательно короткий. Потому что долго смотреть в эти огромные глаза было невозможно — они затягивали. В них можно было потерять себя. А мне этого очень не хотелось.

Девчонка же, не дожидаясь приглашения присесть, воодушевленно плюхнулась на сидение гостевого кресла и полезла в рюкзак, предлагая мне взглянуть на какие-то там ее работы. Меня они не интересовали. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это разглядывать ее лицо. Молодое, с налетом невинности и наивности — убийственное для меня сочетание.

Я не был бабником, но наивный взгляд невинных глаз был способен свести меня с ума. И у этих небесно-голубых глаз были все шансы. Но тогда ни о какой совместной работе не может идти речь. Я был категорически против служебных романов. В уставе компании это, конечно, не было прописано, но считалось своеобразным негласным правилом, известным всем.

— Это совершенно не обязательно, — прервал я ее порыв и пламенную речь. — Слова рекомендовавшего вас человека мне вполне достаточно.

Глаза не слушались меня. Они пустились в путешествие по изучаемому объекту. Копна длинющих светлых волос, убранных в толстенную косу, не грамма косметики, она даже брови не выщипывала, но это ее совсем не портило. Это была некая дикая, первобытная красота, упакованная в простую одежду без вычурности, придающую ей налет небрежной элегантности и утонченности. И, конечно же, я, как мужчина, не мог не обратить внимание на вишенку этого торта — большую округлую грудь, скрытую под тонкой тканью свитера. «Троечка», не меньше. Конечно, вишенкой подобное назвать нельзя. В сравнение подошла бы куда более крупная ягода. Но все равно, этот торт был с вишенкой. И этот торт прислал мне отец. Интересно, за какие заслуги? И поощрение ли это вообще? Возможно, это окажется худшим из наказаний…

— Тогда, возможно, вы расскажите мне о сути этой работы? — прервал ее вопрос мои разглядывания.

Я отчетливо понимал, что ни к чему хорошему, а точнее к деловой беседе, внешний вид этой девочки точно не приведет. Вернее, не внешний вид, а мое разглядывание этого самого вида. Поэтому я быстро свернул беседу, отправив гостью к секретарю от греха подальше. Ведь меня уже начали посещать совершенно неделовые мысли.

Но как только она вышла за дверь, я тут же схватился за телефон.

Гудок.

Еще.

— Кто она? — сразу же спросил я, стоило прекратиться гудкам.

— Понравилась, — не спрашивал, утверждал он.

— Ты ответишь? — от нетерпения я вскочил на ноги и зашагал по кабинету.

— Ее зовут Регина, — спокойно ответил мне он.

— Это я уже знаю, — мое нетерпение уже невозможно было скрыть.

— Она студентка первого курса «Строгановки», — кинули мне еще одну маленькую информационную косточку, словно голодному псу.

А я ходил по своему кабинету из стороны в сторону и для полноты картины оставалось лишь начать вилять хвостом.

— Какое удачное совпадение. Когда-то я тоже закончил эту академию, — усмехнулся я.

— Она очень талантливая девушка, — в ответ на это сказал он.

— Ты с ней спишь? — без обиняков, практически рискуя головой, решил сразу уточнить я.

— Если бы я с ней спал, — спокойно ответил мне отец, — ты был бы последним человеком на земле, к кому я отправил девушку, полностью соответствующую его вкусовым предпочтениям.

— Но для чего тогда? — спросил, чтобы расставить все точки над «i».

— Именно по той причине, которую и озвучил тебе вчера. Она действительно талантливая девочка с нестандартным подходом и интересными идеями. Первую сессию закрыла на отлично. Перспективная. Вскоре ее с руками оторвут. И пока этого не случилось, я решил направить ее к тебе.

Это была одна из самых длинных речей отца.

— Значит, ты действительно просто так прислал мне уникальный талант? — не поверил я, скепсис так и сочился в моем голосе. — И все?

— Никита, я хоть что-то когда-нибудь делал просто так? — ровным голосом, игнорируя мой недоверчивый тон, в ответ спросил он.

— В том-то и дело, что нет.

— Тогда не строй из себя дурочка.

Повисла пауза.

Отец всегда любил поступать так. И на вопрос не ответил, и интригу усилил. Если до этого разговора мысли о присланной им девчонке надолго бы задержались в моей голове, то теперь их было ничем не вытравить оттуда.

— Почему она сказала, что мой контакт ей дал комендант ее общежития? — с тяжелым вздохом спросил я.

— Потому что, так и есть, — лаконично пояснил отец, как обычно, не дав никаких ответов.

— Понятно, — только и сказал я. — Твоя протеже получила задание, идеально соответствующее заданным тобой параметрам. — Сообщил я.

— Я был уверен, что ты поручишь ей самый сложный проект, который только найдешь среди своих заказов. Постарайся в будущем быть менее предсказуемым, сын. Иначе тобой слишком просто манипулировать. Даже неинтересно.

От такого, ничем не прикрытого, унижения, я даже рот раскрыл. Но комментировать его слова не стал — бесполезно. Я всегда был для него лишь фигурой на шахматной доске. В тех играх, в которые он любил играть, никого не посвящая в задуманное. И на этом поле я был не королем, и даже не ферзем — всего лишь пешкой. Самой мелкой и незначительной фигурой, которой всегда можно пожертвовать в угоду своим интересам.

— До свидания, отец, — наконец сказал я.

— Всего хорошего, сын.

Вот и поговорили.

Глава 4

Никита

Девочка действительно оказалась с нестандартным мышлением. И это заметил не только я.

На первой встрече с заказчиком случилось невероятное. Господин Сущевский не произнес ни одного слова против того, чтобы проектом обустройства его новой недвижимости занимался не профессионал с мировым именем, которым являлся мой главный архитектор, Николай Максимович, что ранее всегда исполнял его заказы, а простая студентка. Он вообще мало говорил на встрече. А вот смотрел много. И все время на Регину. И только на нее.

Вся эта встреча вообще была похожа на цирк или на шоу, я не определился. Но происходящее почему-то злило меня. Встреча проходила в конференц-зале. На ней присутствовал Сущевский с помощницей, наш главный архитектор, я и, разумеется, самородок, подкинутый моим отцом.

Сущевский лишь сухо поздоровался при встрече, пожал мне руку и затих, а точнее завис, вылупившись на нового внештатного сотрудника. И Регина молодец, постаралась вырядиться так, чтобы уж точно броситься в глаза. На ней были шерстяные леггинсы коричневого цвета с мелкими белыми оленями, такая же коричневая толстовка с капюшоном к которому, о ужас, были пришиты уши, и какие-то невероятные ботинки. Конечно же Сущевский удивился, заметив это чудо, ярко выделяющееся на фоне моих сотрудников, которые соблюдали в офисе строгий дресс-код. Разумеется, Глеб Платонович не мог оторвать от нее глаз. Никто не мог! Но, почему-то именно его внимание к этому чудо-дизайнеру выводило меня из себя больше всего. Всю эту неприязнь я списывал на то, что на дух не переваривал Сущевского, несмотря на то что Глеб Платонович был постоянным и самым главным заказчиком моего архитектурного бюро.

Хоть он и был старше меня всего лишь на пять лет, но состояние, которое он сколотил самостоятельно, вызывало уважение. Он сделал это сам, без чьей-либо помощи. Правда, каким образом он добился этого, меня не касалось. Да, в принципе, и не интересовало. Он просто бесил меня по определению, без каких-либо видимых на то причин. Хотя, возможно, я завидовал ему, его успеху. Ведь, в отличие от него, мне мой бизнес передал отец, уйдя, так сказать, на покой. Так что я пришел уже на все готовенькое. Мне не нужно было ничего придумывать, ничего изобретать. Я просто сел в кресло руководителя и начал руководить.

Да, у меня это неплохо получалось и, доставшийся по наследству бизнес, не загнулся на следующий же день. Но все равно, понимание, что этого всего добился не я, а лишь продолжил, нет-нет, да грызло меня изнутри. А вот Сущевский со своими достижениями блистал на моем фоне, как начищенный медяк. И зависть во мне все-таки присутствовала. Но склоняться к этой версии совершенно не хотелось, поэтому мне приятней было думать, что Сущевский попросту неприятный человек.

Но и в этом суждении я не был далек от истины. Глеб Платонович был весьма темной лошадкой. Несмотря на размах его деятельности и постоянное обновление списка недвижимости, я не мог с точностью сказать, чем он занимается. Но, слышал, что его деятельность связана с IT-технологиями, читал немногочисленные статьи о нем в светской и деловой прессе. Хотя, чаще в деловой. Развлекательные мероприятия он посещал крайне редко, а его личная жизнь вообще была под грифом «Секретно». Возможно, именно поэтому его личность и вызывала такой ажиотаж.

И сейчас этот компьютерный гений, которому не было и тридцати, поедал глазами моего внештатного сотрудника. И в этом словосочетании главным словом было: «моего»! И уступать этого самого сотрудника никому не хотелось. Тем более Сущевскому.

А еще этот забавный гном по имени Регина подливал масло в огонь. Она спокойно сидела за длинным столом напротив Сущевского и записывала все его пожелания, озвучиваемые в этот момент его секретарем, при этом поглядывая на Сущевского. Не с интересом, не заигрывая, а просто для понимания, одобряет ли он все то, о чем вещает его помощница. Та, конечно, трындела, не затыкаясь. А я в этот момент думал: спит ли с ней Глеб Платонович? И очень хотелось, чтобы ответ на этот вопрос оказался положительным. А еще мысленно я называл Сущевского исключительно Глебом Платоновичем — так он мне самому казался старше. Мне вообще хотелось думать, что он глубокий старик. А все его зрительные контакты с Региной — прихоти престарелого извращенца.

Я, честно говоря, не знал откуда это взялось, но дух соперничества с Сущевским только рос. Он был моим заказчиком уже три года, и за все это время мне ни в чем не хотелось уступать ему. Хоть это и было достаточно сложно. Казалось, он априори лучше меня, быстрее, умнее. А мне хотелось доказать обратное. Ему. Себе. Отцу…

После этой встречи все дальнейшее общение заказчика и дизайнера должно было проходить без моего участия. В действительности я и любой другой представитель компании на этих встречах были лишними. Но меня коробила лишь одна мысль о том, что Сущевский будет находиться с Региной наедине, без меня.

Как правило, дизайнер получал техническое задание и старался выполнить его в оговоренный срок, высылая этапы выполнения заказа к назначенным датам. Но Сущевский всегда хотел общаться с исполнителем лично, несмотря на то что на этих встречах практически не произносил ни слова. Зато его секретарь болтала без умолку. Сыпала вопросами, делилась рекомендациями. Скорее всего, все сказанное ей было оговорено с Сущевским заранее, но производило впечатление, что босс вообще ничего не собирается решать, а всем рулит эта пигалица. Хотя, зная Сущевского, представить это было сложно. Вряд ли на планете Земля найдется хоть один человек, способный руководить этим куском камня.

Я лично никогда не присутствовал на этих встречах, но был наслышан. В этот раз я собирался присутствовать на каждой, оправдывая это тем, что хочу проконтролировать работу нового сотрудника, пусть и внештатного. На самом деле мне хотелось переиграть Сущевского. Его интерес к Регине был написан у него на лбу большими неоновыми буквами, а ее уступать ему я уж точно не собирался. К тому же, она заинтересовала меня самого, хоть я и старался максимально не показывать этого. А Регина сидела и спокойно делала свои пометки, в общем-то, не обращая внимания ни на Сущевского, ни на меня. И это немного радовало. Не потому, что она не обращала внимания на меня, но потому, что и Сущевскому ничего не доставалось. Может быть, поэтому после первой встречи он вышел из конференц-зала, не сказав ни слова. А я же не смог отказать себе в удовольствии и задержать нового внештатного сотрудника для последних ЦУ.

— Регина, я надеюсь, вы обратили внимание на уровень заказчика и тонкости его требований? — строго спросил я, наконец расслабленно откидываясь в кресле.

Еще, конечно хотелось и галстук развязать, но была пока первая половина дня, а значит не время для таких вольностей.

— Да, — радостно ответила она.

Складывая свои немногочисленные вещи в рюкзак, она почти подпрыгивала на месте, а на лице сияла лучезарная улыбка.

Я засмотрелся.

Сколько нужно человеку для счастья? Хорошую работу с приличным заработком, апартаменты, желательно где-нибудь в центре, несколько раз в год слетать куда-нибудь на тропические острова, чтобы отдохнуть, ну и еще, наверно, качественный секс. Куда же без него?

Только вот что-то мне подсказывало, что эта Дюймовочка, что вырядилась на деловую встречу самым нелепейшим образом, который только можно было себе вообразить, была счастлива. И что-то мне подсказывало, что она ни разу не бывала на тропических островах.

«Что ж, в моих силах исправить это, — как только подобная мысль промелькнула в голове я сначала ужаснулся силе своих порывов, но очень быстро расслабился, принимая эту мысль. — А почему бы и нет?»

Регина была из тех девушек, на которых сразу же останавливался мой глаз. Молодая, не избалованная, почти невинная. Такие ничего еще в своей жизни не видели. И я любил быть тем, кто им все покажет. Кто превратит их жизнь в сказку. А еще неприкрытый интерес Сущевского подстегивал меня к действиям. Так что Регина по всем параметрам подходила на роль моей Золушки. Но я решил не трогать ее до окончания проекта. К тому же, я был категорическим противником служебных романов. Поэтому я решил подождать, пока Сущевский размажет ее гордость о свое самомнение, растоптав все ее порывы. Я, исходя из этого, не смогу взять ее на постоянную работу, о чем и сообщу, как ей, так и отцу. А потом Регина получит утешительный приз. Я бы даже сказал, джекпот — меня.

Но пока было рано об этом говорить. Пока что нужно было сделать все, чтобы усложнить девочке работу. А так как это был самый первый в ее жизни заказ, я был уверен, что дополнительных вопросов у нее возникнет море. Но моей задачей было не помочь ей, а наоборот: заставить ее самостоятельно отказаться, либо попросту запороть проект на одном из этапов представлений. Учитывая, каким требовательным был Сущевский, осуществить задуманное было совсем несложно. Только вот для девочки хотелось остаться в итоге благодетелем. Но пока нужно было проявить строгость руководителя.

— Я надеюсь, вы успеете выполнить намеченный план к следующей встрече с заказчиком.

— Не беспокойтесь, — ее радостный настрой, казалось, ничем не сломить. — Все будет исполнено в лучшем виде. Я отличница и оборудование у меня приличное.

— Не сомневаюсь, — прищурился, вглядываясь в ее лицо. Там действительно не было ни капли страха, а лишь твердая уверенность в своих силах и нетерпение побыстрее приступить к работе. — Вы сделали для себя все нужные вам уточнения?

— Да мне все вполне понятно, — еще шире улыбнулась она.

Вот как она это делала? Не кокетничала, не пыталась привлечь к себе внимание, не стелилась передо мной, но мне не хотелось отрывать от нее глаза. Смешная, какая-то даже нелепая в этих своих оленях. Но такая теплая. Хотелось взять в руки и прижать к себе.

«Так, Макритский, кажется тебя понесло, — одернул я себя мысленно. — Мы же договорились, что подождем сдачи проекта. А вернее его провала, чтобы изобразить рыцаря и утешить прекрасную даму».

— Это хорошо, потому что не хотелось бы обременять заказчика лишним беспокойством. Вы понимаете, о чем я? — излишне резко сказал я, чтобы в первую очередь одернуть себя самого.

— Вполне, — улыбка немного скисла, но не пропала совсем, а во взгляде крупными буквами промелькнуло:

«КОЗЕЛ!», — что заставило меня улыбнуться лишь шире.

— Вот и отлично, — сказал я, вставая из кресла во главе стола. — Тогда не смею вас задерживать, — и не дожидаясь ее ответа, покинул конференц-зал.

Да, поступил по-мальчишески, но не смог отказать себе в этой шалости. Девочка вызывала во мне такие чувства, которые говорили лишь об одном: Макритский Никита Владиславович увлекся! А значит, у девочки нет шансов — она будет моей. Потом. После проекта.

Глава 5

Регина

Я затаила дыхание. От ответа, сидящего через стол от меня человека, зависело сейчас многое, если не все. А он не спешил с ответом. Во рту совсем пересохло сначала от долгой болтовни во время представления проекта, а теперь от нервного перенапряжения в ожидании вердикта заказчика. А он морщился о чем-то напряженно думая. Мне же казалось, что у меня сейчас сердце остановится, хотя на лице красовалось лишь сосредоточенное выражение и никаких посторонних эмоций.

С этим заказом мне пришлось изрядно попотеть. Несмотря на то, что Никитой Владиславовичем был назначен график промежуточных встреч с заказчиком для подтверждения исполнения этапов заказа, секретарь Глеба Платоновича связалась со мной на следующий же день после первой встречи и попросила меня приехать уже в их офис на встречу с заказчиком.

Не знаю почему, может, из-за того, что приняли меня в архитектурном бюро «Акин» не очень тепло, может, потому что хотелось утереть заносчивый нос Никиты Владиславовича, но звонить его секретарю и уведомлять о том, что заказчик назначил мне дополнительную встречу, я не стала. Просто согласилась на назначенное время и поехала в офис господина Сущевского. К тому же, я настолько была вдохновлена тем, что у меня теперь есть работа, тем более по моему основному профилю, что не спала практически всю ночь, так что на встречу я ехала не с пустыми руками, а уже могла кое-что продемонстрировать заказчику. Правда все это было лишь набросками. Можно сказать, лишь контурами предстоящей картины. Но я все равно была невероятно горда собой.

Встретила меня помощница Глеба Платоновича. И отличие ее поведения от вчерашнего было разительным. Она широко мне улыбнулась и приняла практически как давнюю подругу.

— Рада, что ты нашла время выбраться к нам, — сразу же перешла она на «ты».

— Спасибо, — даже немного растерялась я.

— Все эти официальные встречи нужны, конечно, но иногда все тонкости лучше разъяснять в непринужденной обстановке, — говорила она, ведя меня по длинному светлому коридору.

В офисе Глеба Платоновича вообще было много белого, хромированного и ультрасовременного. Высокие потолки, стеклянные и бетонные стены, большие пространства и, на удивление, много зелени. Получился своеобразный оазис в стиле хай-тек. И я без зазрения совести глазела по сторонам, стараясь рассмотреть все в деталях, поддавшись, так сказать, профессиональному интересу.

— Поэтому мы вчера не слишком-то распинались с Глебом. Тем более при Макритском, — вернула меня из моих дизайнерских исследований помощница, имя которой я никак не могла вспомнить.

Из ее слов я поняла, что заказчик не очень-то хорошо относился к моему новому боссу. И не понимала, зачем он тогда сотрудничал с ним. Видимо, в его бюро работали отличные специалисты, раз даже, несмотря на неприязнь, Глеб Платонович предпочитал делать заказы в его бюро.

Конец ознакомительного фрагмента.