Жизнь прожить… | To live a life…

Айри (Аркадий) Раца / Airy Ratza

Вторая мировая война, Румыния. В водовороте трагических событий две семьи – румынская и еврейская. Дети – Димитрий и Хая влюблены. Чувство переполняет их, не считаясь с традициями и правилами. Это чувство заставит Димитрия пойти за Хаей до конца. Дебютная книга Айри Раца рассказывает о корнях и драматической истории семьи его родителей. С пожеланием здоровья всем читателям и надеждой на антихрупкость мира.

2

Расположившись на заднем, пассажирском сиденье брички и подставив лицо весеннему солнышку, Моше предавался своему любимому занятию в редкие свободные от погони за монетой минуты. Привокзальная площадь в эти утренние часы была совершенно пустой, тихой, без пыли и людского гомона. Тело ощущало приятное тепло нагретой на солнце красной кожи сиденья. В то же время мысли витали в пространстве и времени. В настоящий момент мысленно Моше находился в Нью-Йорке, покупал детям подарки. Почему-то во всех этих грёзах наяву рядом была Сара, младшая сестра. Каждый раз он спрашивал себя: «Как же так получилось, что я не уехал в Нью-Йорк?» И каждый раз его уносило всё дальше в прошлое. Когда модница Сара приезжала погостить из Бухареста, все в Новоселице волновались. Женщины — по известной причине (поезд Бухарест — Черновцы), а у мужчин были свои мотивы. Уж очень она была шикарная, нарядная, а главное — свободная. А какие подарки привозила! Никого не забывала, и всем хватало!

От грубого окрика лошади вздрогнули, дёрнули бричку, и Моше вернулся в реальность. Шумнул кто-то из товарищей по извозу, оповещая о прибытии поезда, и, как всегда, Моше с его вместительным экипажем был востребован сразу. Он увидел группу взрослых и детей, стоящих в стороне от очереди прибывших пассажиров, рядом с внушительной горой чемоданов и сумок. За считаные секунды он развернулся и медленно, солидно подъехал к этой группе. Моше намётанный глазом оценил всё семейство. Он увидел, что все они одеты в добротную, очень удобную одежду. Женщина высокая и статная, но её невероятно бледная кожа свидетельствовала о каком-то неблагополучии. Мужчина был ниже её ростом, крепкого телосложения. Видно было сразу, что тяжёлой физической работы он не избегал. Так обычно выглядели зажиточные фермеры. Одет он был соответственно: кучма из дорогого каракуля, поверх вышитой рубахи жилетка из очень мягкой овечьей кожи, такие же брюки-галифе, вправленные в толстые носки ручной вязки. На ногах — постолы из мягкой, замысловато переплетённой кожи. Ясно было, что это не городской франт, а трудяга, знающий себе цену. К своему удивлению, Моше заметил, что дети соответствовали его собственной команде и по количеству (два мальчика и две девочки), и по возрасту. Подъехав к ним, Моше уже был заинтригован.

Погрузку, посадку произвели слаженно и быстро — чувствовалось, что в этой семье привыкли поддерживать друг друга. Ничего не ускользнуло от взгляда Моше. И как младший молча подавал ему самые лёгкие сумочки, и как все весело переглядывались, и как мужчина быстро прикоснулся к Тотеле и оценивающе оглядел Момеле, и то, что женщина ни к чему не притронулась. И всё это почти молча. Только старший сын, лет четырнадцати на вид, подшучивал над девчонками.

Загрузились, расселись. Глава семейства занял место впереди, рядом с Моше, остальное семейство расположилось сзади. Ехали молча.

— Могу я спросить господина… э?..

— Оставь, какой я тебе господин. Зови меня Ион, Ион Раца. А прибыли мы к моему брату, Василию. Если знаешь такого.

— Ну как не знать такого уважаемого человека, — ответил Моше.

На самом деле он не знал, насколько уважаем хмурый, как и его брат, и не очень разговорчивый Василий, которого Моше несколько раз подвозил по разным адресам. Просто было положено отвечать именно так.

Моше почему-то захотелось продолжить разговор. Вообще время пролетало быстро, когда он общался с клиентами, среди которых иногда попадались очень интересные люди. Вот и это семейство не оставило его равнодушным. Но сначала он представился:

— Моше, Моше Ройзман. Ион, судя по багажу, вы надолго в наши края. Только в гости или по делу тоже?

— Габриэла, жена… — Ион движением головы указал назад. — Надо лечить её. Пришлось ферму продать. Сам я без неё не справлялся, да и уйму денег уже потратил на лечение. Не могут ей помочь. Мучается, бедная. Хэх…

— Да, грехи наши, — вздохнул Моше, ничего не сказав о болезни Габриэлы. — А чем думаешь тут у нас заниматься?

Ион молчал довольно долго.

— Работать надо. Ты видел моё хозяйство. — Он снова кивнул назад. — Поднять их всех будет нелегко. Габи мне сегодня не помощник.

Интонация, с какой он произнёс это нежное «Габи», показала, насколько он жалеет эту женщину и как ему самому тяжело сегодня.

После долгого молчания Ион продолжил:

— Было много лошадей у меня. Овцы. Люди работали. Постепенно всё пришлось распродать. Лошадей жалко. Любил я их всех. А твоя парочка очень славная.

Словно услышав столь лестный отзыв, Тотеле повернул к ним свою и впрямь очень красивую голову и нежно фыркнул, раздувая ноздри. Ион и Моше взглянули друг на друга и дружно рассмеялись.

— Мне надо быть ближе к дому, — вновь заговорил Ион. — Смогу подобрать парочку хороших лошадок — займусь грузовыми перевозками.

— А чем плохо обслуживать людей, как это делаю я? — удивился Моше. — Как мой отец делал.

— Не по мне это — сидеть на козлах целый день. Прокисну. К тому же знаю, что больше заработать можно там, где люди строятся.

— Тяжело целый день загружать, разгружать. Да и немолодые уже для этого.

— Ты прав, Моше, но мне надо. Ты уже знаешь. Меньше времени будет для ненужных мыслей. И вообще хватит об этом. Как ты поживаешь, Моше? Семья, дети? Бричка у тебя знатная. Думаю, Габриэла сейчас счастлива. Очень уж нехорошо ей, когда её на жёстком ходу везут. А с тобой мы как по воздуху плывём.

— Спасибо, Ион. Да, конечно, семья. Жена — Роза. Дети — два парня и две девчонки, и что удивительно, по возрасту точно как твои. Я даже не поверил сначала.

Так и доехали. Во дворе уже ждали и взрослые, и дети, так как все знали, когда приходит поезд. Как только бричка остановилась, все с радостью кинулись друг к другу. Мгновенно, с весёлым гомоном повытаскивали багаж.

Когда суета немного утихла, Ион подошёл, щедро рассчитался с Моше и остановил своего старшего сына, который в это время пробегал мимо:

— Димитрий, маме помоги, смотри за ней.

Парень кивнул и убежал. «Шустрый малый», — подумал Моше. Он пожал протянутую руку Иона, крепкую, как из морёного дуба. Ион же помолчал, думая о чём-то своём, и сказал:

— Я вижу, ты надёжный человек. Если нужна будет помощь или совет, могу я к вам обратиться, господин Ройзман?

— Всегда рад помочь хорошему человеку, господин Раца.

И они снова дружно рассмеялись, почувствовав, как что-то сблизило их в этот момент.

Когда Моше, развернув бричку, выезжал со двора, он увидел Иона, который, улыбаясь, помахал ему рукой.