Эликсир красоты, или Это всё Она

Айлин Лин, 2023

Моё призвание делать людей красивыми! И никакой мистики в моём деле отродясь не было!Но озвученное вслух желание перевернуло мою жизнь с ног на голову. И вот я неизвестно где. Вокруг холодина и мрачные люди. Ах да, ещё меня чуть не приняли за шпионку! Но чтобы легализоваться в новом мире, всё же пришлось посетить градоправителя: угрюмого, резкого, даже хамоватого лестера Джерома Холстена, и он, нисколько не чинясь, предложил мне два пути… Фигу ему в руки, но третьей любовницей я ни за какие коврижки не стану!

Глава 5

Глава 4

Исходящие паром кружки стояли напротив каждого из нас, но мы молчали. Я всё ждала, что Гарра заговорит первой, а она, по всей видимости, думала, что мне есть, что сказать.

— Мхм, — подал голос Красий, первым не выдержавший разлитого в пространстве напряжения. — Лесса, давай так. Ты скажи нам немного о себе, откуда ты? Кто твои родители?

— Я… — если честно, я растерялась. Они насели на меня как-то уж очень неожиданно, скопом. Не скажу, что не думала над тем, что буду им говорить, но всё же собрать все мысли в кучу не успела. — Не помню ничего. Но у меня есть вот это, — я вынула свой бейджик и положила его на тёмную, знавшую лучшие времена, столешницу.

Старик был ближе и взял ламинированную вещицу в руки. Повертел и так и сяк, чуть ли не облизнул и недоумённо вскинул свои карие глаза на супругу.

— Это не наши письмена! — его голос обвиняюще задрожал, и даже стал немного визгливым.

— Дай сюда! — рыкнула Гарра, ловко выхватывая многострадальный бейджик и поднося его к глазам. — Неизвестная письменность, — начала бормотать женщина, — народ из-за горья использует иную… и эти закорючки вообще ни на что не похожи… ни вот эти, ни эти, — тыкала она на русский текст, следом на английский. — На своём веку я много где была, но таких букв никогда не встречала. Мхмхм, — пропыхтела Гарра и вскинула на меня свои карие глаза. — Говоришь, что ничего не помнишь?

— Более того, я не знаю, каким образом очутилась на той горе, на своей кровати, которая ко всему прочему, катилась вниз! — моё сердце при одном воспоминании об этом самым натуральным образом ускорило бег. И это не скрылось от сидевших напротив меня людей.

— Не переживай так, девочка, — голос Гарры потеплел. — Что же. На шпиёнку ты непохожа. Но это уже не нам решать, а главному в городе. Встретиться с ним тебе всё равно прийдётся. Показать тебя людям без дохументов никак не можна! — припечатала она увесистой ладонью по столешнице так, что я вздрогнула. — Вижу, вопросы есть у тебя, задавай! — щедро предложила она.

Я же, подхватив кружку двумя руками, чтобы согреть озябшие ладони, задумчиво сделала маленький глоток. Напиток был заварен из листьев ромашки и каких-то кислых ягод. Но мне понравилось.

— Как называется ваше государство? — решилась и замерла, ожидая услышать хоть что-то знакомое.

— Ральгот, — последовал ответ, — королевство, — добила она меня, я устало прикрыла веки. Я не дома. И даже если это моя любимая Земля, то другая. В историческом прошлом моего мира нет ни единого упоминания о подобном месте. — Сейчас ты находишься в приграничном городе Эльм. По закону всем жителям после рождения дают дохумент с именем и хде родился. Печать стоит королевская. Тебе така бумага, жуть, как надобна! Иначе в темницу упекут. Я могу назвать тебя своей племяшкой. Прибыла издалека, из деревни Вёсна, таких много по королевству, в дороге грабители напали, усё забрали. Поручиться можем, мы оба. — суровый взгляд на старика. Тот согласно закивал, быстро-быстро, как китайский болванчик.

— А взамен? — не верю, что забесплатно мне помогут.

— Шта? — вылупилась тётка на меня, — а, ты об аплате баешь? Не надо нам, старым, ужо ничё. Век свой доживаем. Нутром чую, помочь тебе надобно. Гайра Великая забрала дочь мою, годков ей было, как тебе. И вот, в ответ на мои молитвы, ты упала к нам с небес.

Мне было жутко стыдно, что я им лгу. Но кое-что, прежде чем на что-то решиться, я должна была всё-таки выяснить.

— Почему вы называете меня лесса? — задала ещё один интересующий меня вопрос.

— Так ты явно аристократка, — пожала плечами Гарра, её речь чуть выровнялась, куда-то подевались просторечные закидоны. Ох и непростая передо мной сидит женщина. — Посмотри на свои руки, — велела она и я на автомате последовала её словам, уставилась на свои мягкие ладони с аккуратным коротким маникюром. — Они никогда не держали в руках что-то тяжелее этой ложки, — веско добавила хозяйка дома. — Твои волосы блестят, как шёлк, от тебя приятно пахнет. Твоя кожа полупрозрачная и чистая, как первый снег.

Я смотрела на неё и мысленно с каждым словом соглашалась. Я врач, мой инструмент — это руки, ловкие пальцы. За ними я всегда тщательнейшим образом ухаживала. Впрочем, как и за кожей тела, за волосами.

— Тогда как градоправитель поверит в наше родство, если я лесса? — логично поинтересовалась я.

— Даа, дела, — почесал макушку Красий.

— Приоденем тебя в привычную одёжу, руки сажей замажем, и хорошо будет, — начала прикидывать варианты Гарра, а я всё больше каменела, мне всё это категорически не нравилось, но и лучшего варианта пока предложено не было. Нужно легализоваться в этом мире любыми способами, а потом искать дорогу домой. — Что тут написано? — отвлекая меня, Гарра резко пододвинула ко мне бейджик.

— Пластический хирург, Мия Лис, — прочитала я, — меня, скорее всего, именно так и зовут.

— А шо таке пласти-шта? Рург? — вылупился на меня Красий.

— Пластический хирург, — автоматом поправила его я.

— Ты помнишь, что сие значит? — нахмурилась Гарра, даже не попытавшись повторить странные слова за супругом.

— Да. Знаю. Лекарь, — не стала кривить душой, сказала правду.

— Такмо ты целительница, ооо, — глаза старика стали круглыми как те блюдца для котят. — Это весьма, хмм, неожиданно!

Хозяйка дома, напротив, стала очень тихой и задумчивой.

— Вот шта, — её молчание длилось неприлично долго, минут десять точно, и всё это время я неторопливо попивала чай, смакуя приятную кислинку и терпкость ромашки. — Лесса Мия, поступим так…

— Стойте! — не ожидая от самой себя, заговорила я, перебивая женщину, — я сказала вам не всю правду.

Вдох-выдох и как в ледяную прорубь с головой, выпалила:

— Я из другого мира! Но вот как оказалась на том склоне и правда не знаю. Проснулась из-за летящего в лицо колючего снега. И ледяного вихря.

Трещал огонь в печи, завывал ветер за хлипким оконцем, пыхтел недовольно Красий, но Гарра отчего-то вдруг улыбнулась.

— Вот вишь, старый, — не глядя на супруга, ткнула она его в тонкую руку указательным пальцем, от неожиданности старик ойкнул и потёр предплечье, морщась от боли, — а ты не верил. То воля богини нашей милосердной. Мия, знай, я постараюсь, чтобы у тебя всё сложилось благополучно. Случаев, подобных твоему, я в своей долгой жазни никада не видала. Но, может, были, токмо им неповезло, да сгинули, кто где.

Её слова заставили поёжиться. А также я думала, что на меня сейчас посыплется град вопросов, но их всё не было. Эти люди отличались завидной сдержанностью и добротой. Щедростью. Всё же мне очень повезло попасть именно к ним.

— Девочка моя, — негромко заговорила Гарра, подпалив лучиной промасленную дурнопахнущую ткань, лежавшую в животном жиру в глубокой миске. Боже, у них даже свечек нет! — Когда на днях соберёмся к правителю, молчи. Он суровый дядька, если заподозрит ложь — разбираться не станет. Но справедливый. Я обскажу дело так: ты моя племянница, тебя обокрали по пути ко мне, сирота. Бумажки пропали. Он выпишет цидулку временную. А опосля токмо верная служба короне поможет тебе заслужить справный дохумент, какой положен.

— Можно поподробнее, что за служба?

— Ну, приставят тебя к работе, какой-нить, — пожал плечами Красий, — ты, главное, на всё согласная будь. Посудомойкой, али полы драить, может, повезёт и в доярки пойдёшь, всё подойдёт. Год поработаешь, там и бумаги получишь.

— Но я ведь лекарь! — мои глаза полезли из орбит, я даже мелко затряслась от описанных перспектив. Мне по-настоящему стало дурно, и в висках неприятно заломило.

— Целители — птицы высокого полёта, — покачала головой Гарра, подходя ко мне и накрывая мои плечи платком. Сочувственно сжала мне руки. — Дохументы надобны, что ты учёна.

А их у меня не было.

— И эту писульку спрячь, — она подвинула ко мне бейджик, — а лучше сожги. Не надобно, чтобы случайно кто увидал.

Быть дояркой? Поломойщицей? Я уважаю любой труд, но ведь мои руки после такой изнуряющей работы перестанут быть гибкими и чувствительными.

Понурая, чуть не плача, потащилась в свой закуток. Мне нужно было подумать, и лучше это делать с утра.

— Поспи, деточка, — ласковый голос Гарры долетел до меня, и я, полуобернувшись, вымученно улыбнулась:

— Доброй ночи. И спасибо вам.

Стараясь отвлечься от мрачных перспектив, переключила всё своё внимание на другое: на то, что моё сознание как-то своеобразно переводит говор колоритной парочки на какую-то смесь странного простонародного русского. Забавно. Но что есть — то есть, главное, мне всё понятно. А ещё примечательно, что отвечаю я им на том же языке, но без вот этих странных коверканий и вполне литературно.

Думая обо всех этих необычностях, потихоньку уснула. Будет новый день, появятся и решения.