Дэвид Старр, космический рейнджер

Айзек Азимов, 1952

Дэвид «Счастливчик» Старр, самый молодой член Научного Совета – правительства мира будущего, – отправляется с чрезвычайной миссией на Марс. Он должен выяснить причину таинственных смертельных отравлений – ведь это угрожает Земле, полностью зависимой от поставок продовольствия с марсианских ферм. Сумеет ли он раскрыть заговор и заслужить гордое звание Космического Рейнджера?

Глава 4

Чужая жизнь

Рваные полосы света проплывали мимо. Дэвид Старр ощутил сильное покалывание во всем теле и давление на спину. Последнее объяснялось тем, что он лежал лицом вверх на жестком матраце. А покалывание, как он знал, было последствием действия станнера, оружия, которое парализовало нервные окончания у основания мозга.

Прежде чем полосы света приобрели смысл, прежде чем он полностью осознал происходящее, Дэвид почувствовал, что его трясут за плечи и шлепают по щекам. Свет устремился в его открытые глаза, и он поднял ноющую руку, чтобы предотвратить следующий шлепок.

Над ним склонился Верзила, его маленькое кроличье личико с круглым вздернутым носом придвинулось совсем близко.

— Клянусь Ганимедом, я уже думал, что тебя прикончили, — сказал он.

Дэвид приподнялся на онемевшем локте.

— Я так себя чувствую, будто это почти правда. Где мы?

— В фермерской тюрьме. Бесполезно пытаться выбраться: двери закрыты, окна зарешечены. — Голос его звучал угнетенно.

Дэвид пощупал под рукой. Бластера не было. Естественно! Этого можно было ожидать.

— Тебе тоже досталось станнера, Верзила? — спросил он.

Верзила покачал головой.

— Зукис уложил меня рукоятью пистолета. — Малыш с отвращением осторожно потрогал голову. Потом выпалил: — Но я перед этим чуть не сломал ему руку.

За дверью послышались шаги. Дэвид сел. Вошел Хеннес, с ним пожилой человек с вытянутым усталым лицом. Его бледно-голубые глаза под густыми седыми бровями, казалось, постоянно щурились. На нем был городской костюм, вполне земного типа. Даже марсианских сапог на нем не было.

Хеннес заговорил сначала с Верзилой.

— Убирайся в столовую и, если только выйдешь без разрешения, будешь разорван надвое.

Верзила скорчил рожу, махнул Дэвиду:

— Пока, землянин, — и вышел с громким топотом.

Хеннес, проводив его взглядом, закрыл дверь. Потом повернулся к человеку с седыми бровями.

— Это он, мистер Макиан. Называет себя Уильямсом.

— Вы рисковали, Хеннес. Если бы он умер, вместе с ним исчезла бы ценная нить.

Хеннес пожал плечами.

— Он был вооружен. Мы не могли иначе. Во всяком случае, он перед вами, сэр.

Дэвид отметил, что они говорят о нем так, будто его здесь нет или он — неодушевленная часть кровати.

Макиан повернулся к нему, взгляд его был жестким.

— Я хозяин этого ранчо. Свыше ста миль в любом направлении — все это владения Макиана. Я указываю, кого освободить, а кого заключить в тюрьму. Я говорю, кто работает, а кто голодает, даже кто живет и кто умирает. Ты меня понял?

— Да, — ответил Дэвид.

— Тогда отвечай откровенно, и тебе нечего бояться. Но, если попытаешься что-нибудь скрыть, мы все равно узнаем. И тогда придется тебя убить. Ты по-прежнему меня понимаешь?

— Понимаю.

— Тебя зовут Уильямс?

— Таково мое имя на Марсе.

— Ладно. Что ты знаешь о пищевых отравлениях?

Дэвид спустил ноги с кровати и начал рассказывать:

— Моя сестра умерла, когда поела хлеба с джемом. Ей было всего двенадцать лет, и она лежала мертвая, а на губах джем. Мы вызвали врача. Он сказал, что это пищевое отравление, и велел ничего не есть в доме, пока он не вернется со специальными инструментами. Но он так и не вернулся. Вместо него пришли другие. Пришел большой начальник. С ним сыщики. Начальник велел нам описать все происшедшее. И сказал, что это был сердечный приступ. Мы пытались спорить с ним. Это нелепо: у сестры было здоровое сердце. Но он нас не слушал. Сказал, что, если будем распространять глупые сплетни о пищевом отравлении, у нас будут неприятности. Банку джема он забрал с собой. Даже рассердился на нас за то, что мы вытерли джем с губ сестры. Я попытался связаться с врачом, но медсестра уверяла, что его нет. Я ворвался в кабинет — врач был там. Он сказал, что его диагноз неверен. Он, похоже, боялся разговаривать со мной. Я пошел в полицию, но там меня не стали слушать. Джем из банки, которую забрал тот человек, был единственным, чего в этот день не ели остальные. Банку только что открыли, ее привезли с Марса. Мы люди старомодные и предпочитаем обычную пищу. Джем был единственным марсианским продуктом в доме. Я рылся в газетах, пытаясь выяснить, были ли еще случаи пищевых отравлений. Все это казалось мне очень подозрительным. Я даже поехал в Интернациональный Город. Ушел с работы и решил так или иначе выяснить, кто убил мою сестру, кто за это отвечает. Но всюду натыкался на глухую стену, а потом появились полицейские с ордером на мой арест. Я почти ожидал этого и опередил их на шаг. Сюда, на Марс, я явился по двум причинам. Во-первых, это единственная возможность не попасть в тюрьму (хотя сейчас мне так уже не кажется), во-вторых, потому что кое-что я все-таки узнал. В ресторанах Интернационального Города было несколько случаев подозрительных смертей, и во всех этих случаях к столу подавали марсианские деликатесы. Поэтому я решил, что найду ответ на Марсе.

Макиан тер пальцем подбородок. Он сказал:

— Звучит правдоподобно. Как вы считаете, Хеннес?

— Нужно взять у него имена и даты и все проверить. Мы ведь не знаем, кто он на самом деле.

Голос Макиана звучал почти жалобно:

— Вы ведь понимаете, что мы не можем этого сделать. Я не хочу, чтобы поползли слухи. Это поставит под угрозу синдикат. — Он повернулся к Дэвиду. — С тобой поговорит Бенсон, наш агроном. — Потом снова повернулся к Хеннесу: — Оставайтесь здесь до прихода Бенсона.

Примерно через полчаса пришел Бенсон. Все это время Дэвид лежал на кровати, не обращая никакого внимания на Хеннеса, тот отвечал ему тем же.

Открылась дверь, и послышался голос:

— Я Бенсон.

Мягкий неуверенный голос принадлежал круглолицему человеку лет сорока, с редеющими волосами песочного цвета и в очках без оправы. Его маленький рот растянулся в улыбке, и он произнес:

— А вы, вероятно, Уильямс?

— Верно, — ответил Дэвид Старр.

Бенсон внимательно оглядел молодого землянина, как бы исследуя его взглядом. Потом спросил:

— Вы расположены к насилию?

— Я безоружен, — ответил Дэвид, — и нахожусь на ферме, полной людей, готовых убить меня, если я что-то сделаю не так.

— Верно. Не оставите ли нас, Хеннес?

Хеннес вскочил на ноги.

— Это опасно, Бенсон.

— Пожалуйста, Хеннес. — Бенсон кротким взглядом посмотрел сквозь очки.

Хеннес что-то проворчал, раздраженно шлепнул рукой по голенищу сапога и вышел. Бенсон закрыл за ним дверь.

— Видите ли, Уильямс, за последние полгода я стал тут важной шишкой. Даже Хеннес меня слушается. Но я все еще не привык к этому. — Он опять улыбнулся. — Скажите. Мистер Макиан говорит, что вы были свидетелем смерти в результате пищевого отравления.

— Умерла моя сестра.

— О! — Бенсон покраснел. — Извините. Я понимаю, это для вас болезненная тема, но не расскажете ли подробности? Это очень важно.

Дэвид повторил то, что рассказывал раньше Макиану.

Бенсон спросил:

— И все произошло быстро?

— От пяти до десяти минут после еды.

— Ужасно. Ужасно. Вы даже не понимаете, как это ужасно. — Он нервно потирал руки. — Во всяком случае, я хочу кое-что объяснить вам, Уильямс. И хотя о многом вы догадались сами, я чувствую вину за смерть вашей сестры. Все мы на Марсе виноваты, пока не раскроем загадку. Видите ли, эти отравления продолжаются уже несколько месяцев. Кое-кто из нас начинает понимать суть происходящего.

Мы проследили путь всей отравленной пищи и уверены, что ее нет ни на одной ферме. Но кое-что выяснилось: вся отравленная пища отправляется из Винград-сити; остальные два города ни при чем. Это, несомненно, указывает на источник инфекции в самом городе, и Хеннес занимается этим направлением. Он по ночам ездит в город в собственные разведывательные экспедиции, но пока ему ничего не удалось выяснить.

— Понятно. Это объясняет замечание Верзилы, — сказал Дэвид.

— Что? — Лицо Бенсона удивленно дернулось, потом прояснилось. — А, вы имеете в виду того малыша, который все время кричит. Да, он однажды заметил отъезд Хеннеса, и Хеннес вышвырнул его с фермы. Хеннес очень вспыльчивый человек. Я думаю, он был не прав… Нет никакого сомнения, что весь яд проходит через Винград-сити. Это порт целого полушария.

Сам мистер Макиан считает, что инфекция сознательно распространяется какими-то людьми. Он и некоторые другие члены синдиката получили предложения продать фермы по смехотворно низким ценам. Но есть ли связь между предложением и этой ужасной историей?..

Дэвид внимательно слушал. Потом спросил:

— А кто сделал эти предложения?

— Откуда нам знать? Я видел письма. Там говорится, что, если предложения будут приняты, синдикат получит закодированное послание на определенной волне. В письмах также говорится, что с каждым месяцем цена будет понижаться на десять процентов.

— А нельзя проследить, откуда эти письма?

— Боюсь, что нет. Они пришли обычной почтой с пометкой «Астероиды». Можно ли отыскать кого-нибудь в астероидах?

— Поставили ли в известность Планетарную полицию?

Бенсон негромко рассмеялся.

— Думаете, мистер Макиан или любой другой член синдиката обратится по такому поводу в полицию? Для них это объявление войны. Вы не понимаете марсианский менталитет, мистер Уильямс. Здесь не обращаются к закону, если уверены, что справятся самостоятельно. Ни один фермер так не поступит. Я предложил, чтобы информацию довели до сведения Совета Науки, но мистер Макиан не согласился даже на это. Он сказал, что Совет и так этим занимается — без всякого успеха, и он постарается обойтись без него. И тут на сцене появляюсь я.

Конец ознакомительного фрагмента.