Рождение Азербайджанской Республики: национальное движение в 1917-1918 гг.

Айдын Гусейнага оглы Балаев, 2021

В книге исследуются этно-политические и социально-экономические предпосылки возникновения Азербайджанского национального движения и особенности его эволюции после Февральской революции, которые привели к возникновению Азербайджанской Республики в мае 1918 года.

Политическая эволюция национального движения после февральской революции

Оформление качественно новой идейно-политической платформы и организационных структур национального движения

Первая мировая война до крайности обострила социально-экономические, политические и национальные проблемы в Российской империи. По сравнению с другими воюющими странами, последствия войны для России оказались более катастрофическими. Царское правительство проявило полную неспособность и беспомощность в управлении страной в условиях военного времени. В результате провала внешней и внутренней политики царизма (военные поражения, сопровождавшиеся огромными людскими потерями, хозяйственная разруха, голод, усиление национального гнета) к началу 1917 г. политический и экономический кризис в империи достиг своей кульминации.

Именно глубиной кризисных явлений объясняется относительно быстрое и безболезненное свержение самодержавия в России. Начавшиеся 23 февраля 1917 года мирные демонстрации и стачка петроградских рабочих очень скоро переросли в вооруженное восстание, и уже 27 февраля город фактически находился в руках восставших. Даже наиболее преданные сторонники самодержавия понимали его обреченность, и поэтому не предприняли решительных шагов для его спасения.

В этих условиях 2 марта 1917 года российский император Николай II был вынужден подписать акт об отречении в пользу своего брата Михаила Александровича. Через два дня, т.е. марта, Михаил Александрович также отказался от прав Я престол, объясняя свой шаг тем, что он может принять верховную власть лишь в том случае, «если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского».⁶⁰ Так завершилось 300-летнее правление династии Романовых и началась новая эпоха в истории порабощенных народов Российской империи, в том числе азербайджанского народа.

Как отмечал один из лидеров национального движения М.Э. Расулзаде, «революция свершилось в результате все нарастающего напора двух важнейших сил. С одной стороны, обездоленные классы, а с другой стороны, порабощенные народы требовали свои права».⁶¹

2 марта 1917 г. было образовано Временное правительство, программа деятельности которого была изложена в декларации от 3 марта, а затем в обращении к гражданам России от 6 марта. Временное правительство обещало осуществить полную и немедленную амнистию по всем политическим и религиозным делам, ввести свободу слова, печати, союзов, собраний и стачек, отменить все сословные, вероисповедные и национальные ограничения, приступить к подготовке созыва Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования, которое должно было установить форму правления в стране и принять ее новую конституцию.

Несмотря на наличие в стране к началу 1917 г. всех признаков революционной ситуации, ни одна партия, ни одна мало-мальски значительная общественная организация специально не готовились к такому величайшему перевороту, как свержение самодержавия. В этом отношении февральская революция стала результатом стихийного движения народных масс и присоединившихся к ним армейских частей. Очевидец этих событий, Н. Жордания пишет: «Революция (февральская — А.Б.) была неожиданной для всех политических партий без исключения. Революцию сделала армия. Петербургский гарнизон вышел из подчинения правительству. Революция была военного происхождения».⁶²

Следовательно, характерные для советской историографии утверждения о том, что февральская революция «была совершена под руководством партии большевиков»⁶³, полностью противоречит историческим фактам. Об этом свидетельствует и высказывание В.И. Ленина, который несмотря на бурную деятельность по подготовке революции в России, ожидал ее не ранее 20-х годов.⁶⁴ Еще в январе 1917 года он писал: «Мы старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции».⁶⁵ А сразу же после февральской революции, в апреле того же года признавал, что «революция вышла так, как никто не ожидал».⁶⁶

Подтверждением тому, что революция оказалась полной неожиданностью для большевиков является растерянность, царившая в их рядах в первые месяцы после революции. Фактически до начала апреля 1917 г., когда В.И. Ленин выступил с «Апрельскими тезисами», большевики не имели четкой позиции ни по одному из основных проблем послереволюционной общественно-политической ситуации в стране. Для партии, действительно организовывавшей революцию, этот факт более чем странный.

Как бы то ни было, свержение царского режима, жестоко угнетавшего колониальные народы империи, было встречено с большим воодушевлением в Азербайджане. В начале марта 1917 г. на промышленных предприятиях, улицах и площадях города Баку состоялись многочисленные митинги и собрания в честь победы февральской революции. Особенно многолюдное собрание — митинг состоялось в здании «Исмаиллие», где выступили известные деятели национального движения. В телеграмме, отправленной от имени участников митинга председателю Исполкома Государственной Думы М.В. Родзянко, выражалось уверенность в том, что «возвещенные Временным правительством основы гражданской, политической, национальной, религиозной свободы и равенства всех граждан государства Российского будут отныне незыблемы, и мусульмане, освободившиеся от вековых гонений и глумлений низвергнутого в прах режима, возродятся к новой, светлой, созидательной жизни в свободной России».⁶⁷ Вслед за Баку аналогичные митинги и демонстрации состоялись в Нухе, Гяндже, Загаталах и других городах Азербайджана. Именно в те дни М.Э. Расулзаде писал: «Все народности России достигли хранившейся в их сердцах цели. Пал деспотизм, этот кровавый жандарм, враг всего народа». Далее он выражал надежду, что «созданное благодаря усилиям исстрадавшихся народов, жаждущих свободы рабочих и героев-воинов, Учредительное собрание, вне сомнения, создаст новые условия для всех народов, населяющих Россию».⁶⁸

Однако, очень скоро выяснилось, что Временное правительство не ставит перед собой задачи кардинального решения национального вопроса в России. Смысл всех его заявлений в этой области по сути сводился к приверженности великодержавной идее «великой и неделимой России». Правительство, не собираясь ликвидировать национальный гнет, тормозило проведение в жизнь даже минимальных требований угнетенных наций, кричало о сепаратизме, доказывая, что национальные движения к «распаду государства», к гибели революции и т.п. решение национального вопроса, как и другие жизненно важные вопросы, откладывались до созыва Учредительного собрания.

Лишь под давлением национально-освободительного движения Временное правительство вынуждено было 20 марта 1917 г. издать декрет об отмене национальных и вероисповедных ограничений. Декрет отменял национальные и религиозные ограничения в выборе места жительства, передвижения, приобретении собственности, занятиях ремеслами и торговлей, поступлении в учебные заведения, на государственную службу, а также употреблении национальных языков, но только в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях и при ведении торговых книг.⁶⁹ В декрете ничего не говорилось об автономии и о самоопределении, осуществления которых требовали угнетенные народы империи, не было в нем ни слова об употреблении родного языка в государственных учреждениях или учебных заведениях.

Право на самоопределение, и то в ограниченной форме, было признано лишь за польским и финским народами. Так, 7 марта 1917 г. Временное правительство восстановило в Финляндии куцую конституцию, дарованную еще Александром I, a 17 марта опубликовало декларацию о создании в перспективе независимой Польши с включением в нее всех польских земель. Правда, декларация навязывала Польше идею «свободного военного союза» с Россией.

Таким образом, национальная политика Временного правительства оказалась в непримиримом противоречии с интересами угнетенных наций империи. Несмотря на это, с победой февральской революции все же создались более благоприятные условия для национальной борьбы азербайджанского народа.

Если до февраля 1917 года азербайджанские деятели ограничивались требованиями создания соответствующих условий для свободного развития азербайджанской культуры и языка, отмены национальных ограничений, то уже в марте 1917 года, в обстановке подъема освободительной борьбы во всех российских колониях, они выступили за политическое конституирование азербайджанцев как самобытной нации, за территориальную автономию Азербайджана в рамках Российского государства.

Следовательно, с победой февральской революции Азербайджанское национальное движение вступило в качественно новый этап своего развития: от постановки и решения проблем в основном национально-культурного характера, от теоретических дискуссий и споров на страницах печати оно перешло к активным политическим действиям, призванным обеспечить азербайджанскую нацию государственным организмом в форме национально-территориальной автономии.

Вместе с тем, углубление политического характера движения отнюдь не снимало актуальности культурно-языковой проблематики, которая все более тесно увязывалась с социально-политическими задачами. 9 марта 1917 г. по решению Временного правительства наместничество на Кавказе было ликвидировано, и в целях"установления нового порядка и устройства Закавказского края"образован Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ), в состав которого вошли члены IV Государственной думы: Б.Харламов (председатель), М. Пападжанов, М.Ю. Джафаров, А. Чхенкели и К. Абашидзе. ОЗАКОМ непосредственно подчинялся Временному правительству и был уполномочен вести все гражданские дела в Закавказье.

12 апреля 1917 г. ОЗАКОМ обратился к населению Закавказья с воззванием об установлении в крае «нового порядка на основах, всенародно объявленных 6 марта с.г. Временным правительством, и в соответствии с местными условиями и нуждами». ОЗАКОМ намеревался в ближайшем будущем обеспечить осуществление свободы совести с привлечением местных общественных сил для управления краем, реорганизовать общественное городское самоуправление и принять меры к скорейшему введению земства на широких демократических началах, ввести выборный мировой суд и преобразовать крайне неудовлетворительные сельские суды. Далее в воззвании отмечалось, что «вопросы, имеющие общегосударственное значение, как-то: национальный, церковный, аграрный и рабочий — могут получить окончательное разрешение лишь в Учредительном собрании». Война должна была продолжаться, налоги и пошлины должны были по-прежнему вноситься, запрещался захват земель крестьянами и т.д.⁷⁰

ОЗАКОМ не выполнил даже этих минимальных обещаний, провозглашенных в данном воззвании. При правлении этого органа остались без изменений суды и ведомства в Закавказье, а в школах и учреждениях края в принудительном порядке сохранялся русский язык, что окончательно подорвало позиции ОЗАКОМа, и так не пользовавшегося особым авторитетом среди населения. В конечном итоге ОЗАКОМ, не имевший законодательной функции и не обладавший необходимой силой, не смог разрешить ни одну из важных проблем региона и превратился в один из многочисленных комитетов и организаций, возникших сразу после революции на Закавказье и вынужден был разделять с ними власть на местах.

После февральских событий в Азербайджане, как и на всей территории бывшей империи, на волне подъема национально-освободительного движения стали возникать организации и партии различного политического и идеологического направления. Большинство из этих партий в силу слабости своих организационных структур и социальной базы вскоре прекратили свое существование, не оставив сколь-нибудь значительного следа в истории национального движения. Подобная участь, например, постигла партии «Иршад» и «Фиркаш-Мамедлы», созданные, соответственно, в Иреване и Гяндже.⁷¹ Однако, несмотря на скоротечность деятельности этих партий, само их появление свидетельствовало о политическом пробуждении населения, что, в свою очередь, являлось одним из признаков активизации национального движения в Азербайджане.

После февральской революции вышла из подполья партия «Мусават», которая в этот момент находилась в состоянии перехода от небольшой строго законспирированной группы к массовой партии.

Партия «Мусават» была образована в условиях строжайшей конспирации в 1911 году. Учредителями"Мусавата"являлись М.Э. Расулзаде, А. Казымзаде, К.В. Микаилзаде и Г. Шарифзаде, в большинстве своем бывшие члены «Гуммета». В декларации, принятой в связи с образованием «Мусавата», отмечалось, что «будучи властителем на таких громадных частях света, как Азия, Европа и Африка, ислам ныне разбился на мелкие части, а мусульманские государства стали в руках иностранцев игрушкой и народы наши изнывают от влияния и угнетения иностранцев».⁷² Поэтому, партия провозглашала своей целью «объединение всех разрозненных сил мусульманского мира и защиту национальных и человеческих прав мусульман для возвращения былой славы народу ислама».⁷³

Первая программа «Мусавата», составленная вскоре после образования партии, содержала 8 пунктов:

«1. Объединение всех мусульманских народов без различия нации и религиозных толков.

2. Восстановление утраченной независимости мусульманских стран.

3. Оказывание моральной и материальной помощи мусульманским странам, борющимся за сохранение или восстановление независимости.

4. Помощь развитию оборонительных и наступательных сил мусульманских народов и стран.

5. Устранение всех преград, препятствующих распространению этой идеи.

6. Установление связи с партиями, стремящимися к объединению и прогрессу мусульман.

7. Установление по мере надобности связи и обмена мнений с иностранными партиями, ставящими своей задачей благоденствие и прогресс человечества.

8. Усиление средств борьбы за существование мусульман и развитие их торговли, промыслов и, вообще, экономической жизни».⁷⁴

Как видно, красной нитью через всю программу проходила идея единения мусульманских народов. В этот период «Мусават» был далек от национальной идеи и претендовал на роль общероссийской мусульманской организации, что подтверждается содержанием первых программных документов партии. В них открыто подчеркивается стремление партии «организовать свои отделения во всех концах Российской империи».⁷⁵ По своей политической доктрине «Мусават» в начальный период своего существования являлся в некоторой степени преемником «Дифаи». Неслучайно и то, что многие бывшие руководители и члены этой организации впоследствии вступили в «Мусават». Приверженность первой программы «Мусавата» к идеям исламской солидарности и единения была обусловлена как особенностями развития Азербайджанского национального движения, так и тогдашней ситуацией на международной арене.

Стремление азербайджанцев к освобождению от колониального гнета наталкивалось на растущую агрессивность русского империализма, в планы которого отнюдь не входило освобождение угнетенных народов. Силы в этой борьбе были слишком неравными. Поэтому основатели партии «Мусават» будучи политическими реалистами ясно осознавали, что в подобной обстановке без мощной внешней поддержки и союзников трудно рассчитывать на победу в национально-освободительной борьбе.

В тот момент такой поддержкой мог служить лишь взаимопомощь и взаимодействие мусульманских народов, расселенных в Российской империи и за ее пределами. Тем более, что перед этими народами стояла идентичная задача — покончить с насилием европейских держав и добиться национального освобождения.

В этом контексте становится вполне логичным, почему в первой программе «Мусавата» идеи исламского единения имели приоритет над собственно национальными идеями, хотя нельзя говорить о полном отсутствии последних в теории и практике национального движения в этот период, т.к. национальные идеи в форме тюркизма появились в азербайджанской общественной мысли уже в первые годы XX столетия.

Следует также учесть, что к моменту создания «Мусавата», в самой Турции, претендовавшей на роль лидера всего мусульманского мира, основу официальной государственной доктрины составляли именно общемусульманские идеи. Лишь после поражения Турции в Триполитанской (1911 г.) и Балканской (1911-1912 тт.) войнах в официальных кругах этой страны начался процесс постепенного дрейфа в сторону тюркистской идеологии.⁷⁶ В подобной ситуации даже возможность провозглашения основателями «Мусавата» тюркизма в качестве идеологической основы партии вряд ли могло обеспечить должную поддержку со стороны Турции.

Необходимо еще раз отметить и тот факт, что в общественном сознании мусульманских народов религиозные элементы в значительной степени превалировали над собственно национальными. В силу этого, национальные лозунги в тот момент вряд ли могли найти понимание и поддержку у этих народов. Учитывая эти факторы, можно считать вполне естественным, что в момент создания «Мусавата» идея исламского единства составила сердцевину политической программы партии.

Впрочем, очень скоро ситуация кардинальным образом изменилась и начался процесс эволюции политической линии «Мусавата» от исламизма в сторону национальных идей. Это было связано, прежде всего, с деятельностью М.Э. Расулзаде. В молодости он был одним из основателей азербайджанской социал-демократической организации «Гуммет». Но очень быстро М.Э. Расулзаде разочаровался в марксистской идеологии, основанной на классовом подходе к событиям и процессам. В 1908 г., опасаясь преследований царских властей, он эмигрировал в Иран, где принимал активное участие в национально-освободительной борьбе южных азербайджанцев против шахского режима. Царское правительство, озабоченное деятельностью М.Э. Расулзаде в Иране, потребовано от иранских властей его ареста, что вынудило его уехать в Турцию, Здесь он впервые близко познакомился с младотурками и их идеями, что сыграло решающую роль в окончательном становлении его политического мировоззрения.

Воспользовавшись амнистией по случаю трехсотлетия романовской династии, М.Э. Расулзаде в 1913 году возвращается из вынужденной эмиграции на родину и вступает в партию «Мусават». Очень скоро он становится главным идеологом и лидером «Мусавата».

Своими теоретическими работами, написанными в эти годы, М.Э. Расулзаде во многом способствовал трансформации идеологии «Мусавата». Одной из его значительных работ того периода является серия статей под общим названием «Национальное бытие», опубликованных в 1914 г. на страницах журнала «Дирилик». В них М.Э. Расулзаде отвергает отождествление религиозной и национальной общностей, понятий «умма» и «миллет» (нация). Проводя между ними четкую грань, он подчеркивает, что «умма» означает объединение всех мусульман мира, независимо от их этнической и культурной принадлежности, т.е. религиозную общность, в то время как понятие «миллет» представляет собой общность людей, основанной не только на единстве религии, но и языка, культуры, традиций и истории. Примечательно, что М.Э. Расулзаде считал религию лишь одним из признаков нации, причем, не самым основным. По его мнению, главным этноопределяющим признаком являлся язык. Он отмечал, что нация на восемьдесят процентов зиждется на языковой общности.⁷⁷ Следует указать, что в этот период М.Э. Расулзаде не смог еще окончательно принять идеи самобытности азербайджанской нации и считал азербайджанцев одной из многочисленных ветвей единой тюркской нации.

Тем не менее своими теоретическими работами, написанными накануне февраля 1917 г., М.Э. Расулзаде подвел национальную основу под идеологию «Мусавата», что, в конечном итоге, способствовало переориентации политической программы партии от концепции исламского единства в сторону борьбы за национальные права азербайджанцев и других тюркских народов. Это явилось переломным моментом в политической эволюции не только «Мусавата», но и всего Азербайджанского национального движения.

В этот период возобновила свою деятельность и организация «Гуммет». Состоявшаяся 3 марта 1917 г. в Баку экстренная конференция членов «Гуммет» обсудила вопрос о целесообразности функционирования организации. Приняв во внимание своеобразие работы среди азербайджанских масс, конференция решила сохранить организацию. Являясь составной частью РСДРП(б), и целиком ограничивая свою деятельность рамками классовой борьбы, «Гуммет» ни в организационном, ни в идеологическом плане не представлял собой самостоятельную политическую силу. Поэтому он не сыграл существенной роли в национальном движении.

Спустя несколько дней после свержения самодержавия в Гяндже возникла Тюркская партия федералистов, впервые в истории национального движения выдвинувшая идею самостоятельности азербайджанского народа «не только в национальных и местных, но и в общегосударственных вопросах».⁷⁸ Основные концептуальные идеи партии были почерпнуты из программы партии федералистов Турции. Таким образом, совпадение названий двух этих партий не было случайностью.

Основателем и идейным вдохновителем партии был Насиб бек Усуббеков (1881-1920). Во время учебы на юридическом факультете Одесского университета он являлся одним из руководителей землячества азербайджанских студентов. Из-за нехватки средств Н. Усуббеков вынужден был с IV курса оставить учебу в университете и уехать в Бахчисарай, где он сотрудничал с газетой «Терджуман» известного общественно-политического деятеля, одного из лидеров тюркизма — И. Гаспринского. Именно под влиянием идей тюркизма И. Гаспринского произошло окончательное формирование политических взглядов Н. Усуббекова, в 1908 году Н. Усуббеков иммигрирует в Турцию, но через год возвращается в родную Гянджу. Он активно участвует в работе действовавших в эти годы в Гяндже «Мусульманского благотворительного общества», «Общества по распространению просвещения среди мусульман», «Актерского общества», выступает со статьями в прессе.

После победы февральской революции Н. Усуббеков становится одним из создателей и лидеров Тюркской партии федералистов. Возглавляемая им партия призывала все тюркские народы России «сплотиться и организовываться, чтобы не идти в хвосте национальных движений».⁷⁹ Руководствуясь национально-демократическими принци-пами, партия ставила своей политической задачей осуществление:

а) демократической республики на национально-территориально-федеративных началах, вообще, в России, и в частности:

б) территориальной автономии Азербайджана, Туркестана, Киргизии и Башкирии, а также:

в) национальной автономии поволжских и крымских татар и всех вообще тюркских народностей.⁸⁰

Согласно программе Тюркской партии федералистов автономные единицы должны были получить полную независимость в своих внутренних делах (административных, финансово-хозяйственных, культурных и в судопроизводстве). В юрисдикции федеральных властей оставались лишь вопросы обороны, внешней политики, денежной системы и таможни.⁸¹ Основная концептуальная идея политической программы этой партии — принцип федерализма, стал стержневой линией всего Азербайджанского национального движения после февральской революции.

Партия федералистов выдвигая на первый план политические и национальные проблемы в жизни народа, одновременно, подчеркивала важность социальных вопросов, в частности, земельного и рабочего. В программном документе партии отмечалось, что она «считает своей задачей защиту интересов земледельческого и рабочего класса согласно национально-демократическим идеалам».⁸² Тюркская партия федералистов наиболее активно действовала на территории Гянджинской губернии.

В первые дни после февральской революции ни одна из азербайджанских партий из-за своей слабости еще не была в состоянии единолично руководить национальным движением. В этом отношении вполне естественно, что различными кругами азербайджанской общественности с целью консолидации национальных сил делались попытки создать координирующий орган, куда вошли бы представители различных политических сил. Результатом этих усилий стало создание 29 марта 1917 г. Временного Комитета бакинских мусульманских общественных организаций, призванного стать политическим центром национального движения.

В воззвании Временного Комитета говорилось: «В целях ознакомления широких мусульманских масс с исторической важностью переживаемого момента, объединения всех мусульманских общественных сил путем создания соответствующих организаций для выяснения и популяризации национально-политических идеалов образовался Совет бакинских мусульманских общественных организаций, который избрал из своей среды Временный комитет, именуемый"Комитетом бакинских мусульманских общественных организаций».⁸³

Председателем Временного Комитета был избран М.Г. Гаджинский, его заместителем — М.Э. Расулзаде.⁸⁴ Временный Комитет призвал всех азербайджанцев «забыть личные обиды и разногласия, и объединиться вокруг национально-политических лозунгов».⁸⁵ Одной из своих ближайших задач Временный Комитет считал созыв общемусульманского съезда для определения программных целей движения.

Образование Временного Комитета бакинских мусульманских общественных организаций стимулировало процесс формирования национальных комитетов на местах. В условиях Азербайджана, когда национально-политические организации были еще слабы и неопытны, а политическая дифференциация населения находилась в зачаточном состоянии, национальные комитеты на местах сыграли незаменимую роль в консолидации и просвещении народных масс, в формировании организационных и идейно-политических основ национального движения, в особенности, в первые месяцы после февральских событий. В этот период именно национальным комитетам было суждено стать руководящими центрами национального движения.

Временный Комитет бакинских общественных организаций воздержался от обнародования своей национально-политической программы до созыва общемусуль-манского съезда. Несмотря на., это, в общественно-политических кругах Азербайджана уже вовсю дискутировалась проблема будущего государственного устройства страны. И все большую поддержку среди азербайджанской общественности получала идея предоставления Азербайджану, как и другим мусульманским областям бывшей империи, национально-территориальной автономии. Об этом красноречиво свидетельствует резолюция общего собрания студентов-азербайджанцев, состоявшегося накануне общемусульманского съезда. В ней, в частности, содержалось требование к съезду «добиться для Азербайджана, Дагестана, Туркестана, Киргизии и Башкирии национально-территориальной автономии на основе децентрализации государственной власти».⁸⁶

В организации и проведении съезда мусульман Кавказа, который по сути явился форумом азербайджанских политических сил, решающую роль сыграл Временный Комитет бакинских общественных организаций. Говоря об основных задачах и целях съезда, М.Э. Расулзаде накануне его открытия на страницах газеты «Ачыг сез» писал: «Этот съезд, вместе с выражением настроений и чувств кавказских мусульман по поводу текущих событий и их отношения к ним, должен открыто выставить их политические и национально-культурные стремления».⁸⁷

На съезде мусульман Кавказа, проходившем с 15 по 20 апреля 1917 года в Баку, был представлен весь спектр азербайджанских политических сил, во всем его многообразии — от «Мусавата» и Тюркской партии федералистов до представителей большевистской партии и панисламистских течений.

Съезд, проанализировав текущую ситуацию, сформулировал национально-политические задачи азербайджанского народа и пути их достижения. Доклад по главной проблеме повестки дня съезда — политическому устройству страны сделал — М.Э. Расулзаде. В основу доклада была положена идея федеративной демократической республики, заимствованная из программы Тюркской партии федералистов. Следует отметить, что по всем основным вопросам, обсуждаемым на съезде, мусаватисты и федералисты занимали идентичные или близкие позиции. Именно на съезде было положено начало процессу их слияния в одну партию.

М.Э. Расулзаде в своем докладе отметил, что централизация власти в таком территориально обширном, а в национальном отношении — разнородном государстве, как Россия, не соответствует началам свободного общежития народов, и поэтому непригодна для нормального развития государственной жизни России. «Сама история, подчеркнул М.Э. Расулзаде, на примере Тамерлана, Чингизхана, Александра Македонского и римских императоров свидетельствует о том, что никакая сила, кроме свободно выраженного желания составить государственный союз, не может создать прочного единения между отдельными национальностями, входящими в государство».⁸⁸

Докладчик потребовал предоставления национальным группам России права свободного самоопределения. Обособленные таким путем, отдельные народы России, по мнению М.Э. Расулзаде, образовали бы затем государственный союз, основанный на принципе национально-территориальной автономии.

Против идеи территориальной автономии на съезде выступили представители панисламистских сил и различных группировок социалистического направления, в том числе большевики. Первые обвиняли приверженцев этой идеи в разобщении мусульманских народов России, а вторые — в попытке раскола революционного движения. Однако, в конечном итоге, сторонникам идеи территориальной автономии все же удалось получить поддержку делегатов. После продолжительных прений съезд почти единогласно принял следующее постановление: «Признана, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на территориально-федеративных началах».⁸⁹

В центре внимания делегатов съезда были также межнациональные проблемы. Мы специально акцентируем внимание на этом моменте, поскольку на протяжении десятилетий многие наши исследователи, страдающие национальным нигилизмом, обвиняли лидеров Азербайджанского национального движения в махровом национализме, «в стремлении нарушить дружбу закавказских народов, отравить сознание трудящихся края ядом шовинизма, разжигать межнациональные столкновения в Закавказье».⁹⁰

Ход обсуждения межнационального вопроса на съезде и принятые по данной проблеме решения свидетельствуют о несостоятельности подобных измышлений. Патриарх национального движения А.М. Топчибашев, раскрывая истинные причины межнациональных столкновений в Закавказье, заявил: «Политика старого русского правительства в отношении к населяющим Россию нерусским народностям была политикой разъединения, политикой натравливания этих народов против друг друга. Столкновение между армянами и азербайджанцами объясняется именно этой зловредной политикой человеконенавистничества. И если азербайджанцы, а за ними и другие народы Кавказа, хотят встать на действительный путь обновления и освобождения, то они должны пойти в Учредительное собрание объединенными, связанными общими стремлениями и идеалами».⁹¹

Интересно отметить, что кадет Х.А. Вермишев, приветствуя съезд от имени армянских общественных организаций сказал: «Куда бы не повела кавказских мусульман их свободная воля, армяне всегда будут с ними, т.к. в душе армян живет непобедимая потребность единения с мусульманами».⁹²

На съезде была выражена решимость азербайджанского народа «всемерно поддерживать все народности Российского государства в их стремлении к осуществлению их национально-политических идеалов, основанных на демократических началах; в частности, в отношении народов Кавказа съезд признал необходимым тесное с ними сближение в целях реализации общих демократических идеалов на началах взаимного уважения».⁹³ Не вина азербайджанских политических лидеров и азербайджанскрго народа, что в дальнейшем не удалось добиться такого сплочения между народами Кавказа.

На съезде обсуждались и проблемы образования. На основе доклада Э. Эфендизаде по данному вопросу было принято решение о введении всеобщего, обязательного и бесплатного обучения на азербайджанском языке. Для подготовки преподавательских кадров планировалось открыть учительские семинарии и институты. Съезд выступил также за создание университета с преподаванием на национальном языке.⁹⁴

С целью финансирования намеченных общественно-политических и культурных задач, и, в первую очередь, школьных дел, был учрежден национальный фонд. Первое пожертвование на счет фонда в сумме 50 тыс. рублей, сделал Г.З. Тагиев, выступление которого съезд приветствовал долгими аплодисментами.⁹⁵ Симптоматичный случай произошел на съезде после выступления двух женщин-азербайджанок — Ш. Эфендизаде и С. Талышхановой, горячо встреченных делегатами. Выступивший после них бывший бакинский казий Ага Мирмамед Керим осудил этих женщин за их выступления с открытым лицом перед мужчинами, как противоречащее догматам шариата, чем вызвал бурное негодование делегатов. Почти весь зал возгласами «долой» заставил оратора спуститься с трибуны. По инициативе М.Э. Расулзаде съезд принял резолюцию по женскому вопросу, в которой отмечалось, что «когда женщины всех остальных народов наравне с мужчинами участвуют в общественно-политической жизни, способствуя, тем самым, успеху своей нации, азербайджанки не могут и не должны оставаться в затворничестве». В резолюции подчеркивалась необходимость уравнения азербайджанок в политических и гражданских правах с мужчинами.⁹⁶

Как свидетельствуют принятые решения, съезд стал подлинным триумфом демократических сил в Азербайджанском национальном движении. Решения съезда показали, что национальному движению азербайджанского народа чужды всякие проявления национальной ограниченности и консерватизма, и занимая по основным вопросам текущего момента прогрессивно-демократические позиции, оно идет в авангарде национально-освободительной борьбы угнетенных народов России.

Особенно четко это проявилось в отношении съезда к Временному правительству и проблеме продолжения войны. Потребовав немедленного прекращения войны и заключения мира без аннексий и контрибуций, съезд занял радикальную позицию в вопросах войны и мира.

Для сравнения отметим, что даже бакинские большевики в этот период занимали полуоборонческую позицию. Так, в резолюции межрайонной конференции бакинской организации РСДРП, проведенной 10 апреля 1917 г., наряду с требованием положить конец империалистической войне, была записано: «…Пока мир не достигнут, мы призываем не ослаблять и не дезорганизовывать армию в тылу и на фронте, а всячески поддерживать ее».⁹⁷

Следует подчеркнуть, что в Закавказье оборончество имело свою специфику, т.к. отношение к войне, в значительной мере, определялось по национальному признаку: армяне и грузины, не говоря уже о русских, выступали за продолжение войны до победного конца, в то время как азербайджанцы не имели никакого основания желать победы России на кавказском театре военных действий против Турции. Все это и определяло поведение грузинских и армянских политических лидеров, поддерживавших Временное правительство в его стремлении продолжить войну, надеясь получить этим путем привилегированное положение в Закавказье. Таким образом, в период с февраля до конца мая 1917 г. представители Азербайджанского национального движения фактически являлись единственной влиятельной политической силой в Закавказье, требовавших без всяких оговорок прекращения войны.

Данная позиция азербайджанских лидеров имела тем большее значение в свете того факта, что Временное правительство не только не думало о прекращении войны, но, наоборот, пыталось использовать революцию для более активного участия России в войне с целью осуществления своих давнишних замыслов по вытеснению Турции из Европы и достижения контроля над проливами. Поэтому русское командование, отказываясь от активных действий до июня-июля 1917 г. на европейском театре, активизировало военные операции именно на Кавказском фронте, что было продиктовано важным военно-стратегическим и политико-экономическим значением края.

Потеря Закавказья, как важнейшей энергетической базы, создало бы огромные трудности с топливом для всей России. С другой стороны, захват Закавказья противником позволял ему укрепить свое господство на Каспийском море и создать угрозу для дальнейшего продвижения на северо-кавказском и астраханском направлениях, и в Средней Азии. Пытаясь не допустить подобного развития событий, Временное правительство продолжило начавшееся еще 17 февраля 1917 г. наступление на юго-западной части Персии, закончившееся полным провалом, и еще больше усилившим процесс разложения русской армии.

Вышеизложенные факты показывают, что в таких важнейших вопросах текущего момента, как проблемы войны и мира, государственного устройства страны, в национальном вопросе позиции Азербайджанского национального движения в корне расходились с политикой Временного правительства. Этот факт напрочь опровергает утверждения, доминировавшие в советской историографии, о якобы существовавшей полной поддержке Временного правительства лидерами национального движения.⁹⁸

Неслучайно, съездом мусульман Кавказа было принято решение поддерживать Временное правительство только в той степени, в какой оно будет последовательно проводить в жизнь принципы декларации от 3 марта 1917 г. Нежелание Временного правительства реализовывать эти принципы автоматически исключало возможность его поддержки азербайджанскими лидерами.

Бурные дискуссии на съезде мусульман Кавказа по вопросу о будущем государственном устройстве страны отражали общую ситуацию, сложившуюся весной 1917 г. в освободительном движении мусульманских народов России, в котором определилось два направления: унитаристское и федералистское. Унитаристы выступали за национально-культурную автономию мусульманских народов в рамках централизованного российского государства, а федералисты требовали предоставления мусульманским народам территориальной автономии с широчайшими правами в области внутреннего управления и преобразования России в федеративное государство.

Лидерами первого течения являлись татарские лидеры, а второго — политические деятели Азербайджана. Поэтому, в отечественной историографии унитаристское движение обычно идентифицировалось с татарским, а федералистское — с Азербайджан-ским национальным движением. Безусловно, подобная характеристика весьма условна, т.к. представители обеих направлений имелись как в татарском, так и в Азербайджанском национальном движении. Тем не менее, именно федералисты определяли политическое лицо Азербайджанского национального движения, а унитаристы преобладали в татарском национальном движении.

В отечественной историографии причины подобного положения вещей, как правило, связывались с дисперсным расселением татар по всей территории России, что делало практически невозможной для них территориальную автономию, и с тесными связями с русским капиталом татарской торговой буржуазии, опасавшейся в случае федерализации страны потерять обширный российский рынок.

В отличие от представителей татарского капитала, молодая азербайджанская национальная буржуазия, стремящаяся самостоятельно решить внутренние проблемы Азербайджана и не нуждавшаяся в посторонней опеке, видела в территориальной автономии одну из форм защиты от засилья русского капитала. В этом отношении очень характерна телеграмма Г.З. Тагиева в адрес I горского съезда, состоявшегося в мае 1917 г. во Владикавказе. Г.З. Тагиев в своем приветствии съезду писал: «Перед нами, мусульманами, стоит одна общая задача — загородить путь продвижения русского капитала на юг. Мы — мусульмане, сами сможем справиться в наших странах с внутренними делами. Поскольку русская буржуазия не отличается особым миролюбием, то придется, кто чем может противодействовать ей».⁹⁹

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

60

ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100. Л. 5.

61

Mehmet Emin Resulzade. Seçme Eserler. Kitab 1 / Neşre Hazırlayanlar: Yavuz Akpınar, İrfan Murat Yıldırım, Sabahattin Çağın. İstanbul, 2020. S. 155.

62

Жордания Н. Моя жизнь. Стэнфорд, 1968. С. 73.

63

Искандеров М.С. Из истории борьбы Коммунистической партии Азербайджана за победу Советской власти. Баку, 1958. С. 75.

64

Ленин В.И. ПСС. Т. 27. С. 263.

65

Ленин В.И. ПСС. Т. 30. С. 328.

66

Ленин В.И. ПСС. Т. 31. С. 239.

67

Баку. 1917. № 56.

68

Каспий. 1917. 8 марта.

10. Вестник Временного правительства, 1917, 22 марта.

69

Вестник Временного правительства. 1917. 22 марта.

70

Сеф С.Е. Революция 1917 г. в Закавказье (Документы, материалы). Тифлис, 1927. С. 80-81.

71

Беленький С. и Манвелов А. Революция 1917 года в Азербайджане (хроника событий). Баку, 1927. С. 33.

72

Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов"Мусават"в прошлом и настоящем. Баку, 1927, с.71.

73

Там же. С. 73.

74

Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов “Мусават” в прошлом и настоящем. С. 73.

75

Там же.

76

Миллер А.Ф. Турция. Актуальные проблемы новой и новейшей истории. М., 1983. C. 72.

77

Rasulzadə M.Ə. Milli dirilik // Ədəbiyyat və incəsənət. 1991. 25 oktyabr.

78

Каспий. 1917. 30 апреля.

79

Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов"Мусават"в прошлом и настоящем. Баку, 1927. С. 79.

80

Там же. С. 80.

81

Там же.

82

Каспий. 1917. 30 апреля.

83

Каспий. 1917. 6 апреля.

84

Каспий. 1917. 31 марта.

85

Беленький С. и Манвелов А. Революция 1917 года в Азербайджане (хроника событий). С. 33.

86

Каспий. 1917. 15 апреля.

87

Каспий. 1917. 19 апреля.

88

Каспий. 1917. 19 апреля.

89

Каспий. 1917. 21 апреля..

90

Искендеров М.С. Из истории борьбы Коммунистической партии Азербайджана за победу Советской власти. С. 60.

91

Каспий, 1917, 18 апреля.

.

92

Там же.

93

Каспий, 1917, 21 апреля.

94

Каспий, 1917, 22 апреля.

95

Каспий, 1917, 18 апреля.

96

Каспий, 1917, 23 апреля.

97

Бакинский рабочий, 1917, 22 апреля.

98

Искендеров М.С. Из истории борьбы Коммунистической партии Азербайджана за победу Советской власти. С. 82.

99

Аршаруни А. и Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. С. 63.