Клуб алкогольных напитков

Айгуль Айратовна Гизатуллина, 2023

"За круглым столом захудалого бара сидели такие разные личности, что вы даже представить не можете!" – Так начинается данная книга, где главные роли исполнили Текила, Ром, Шампанское, Мартини, Саке и прочие сомнительные персоны клуба алкогольных напитков! Что ж, давайте познакомимся с ними поближе, дамы и господа! Ведь кто знает, что припасено у них в стеклянном "шкафу".

Глава 9

Двумя днями ранее

На мосту, что заволокло утренним туманом и веяло холодом стоял низкорослый мужчина в возрасте, закутавшийся в тулуп и шапку-ушанку, и курил самокрутку, чтоб хоть как-то согреть потрескавшиеся пальцы.

Он был весь сморщен, не сколько даже в лице, что в душе. Его поглотила неизвестность и самобичевание, будто в нем дрались два демона и вот уже на протяжении последних лет ни один из них так и не одержал победу.

Любое воспитание — это хождение по лезвию ножа, никогда не знаешь, где ты совершишь ошибку и сломаешь психику ребенка. Где это чертова грань между избалованностью, вседозволенностью и начало проблем с самоуверенностью и низкой самооценкой? Когда Самогон упустил из виду тот момент жизни своего сына, что тот из милого прекрасного мальчика перерос в негодяя, что идет по головам ради своих корыстных целей?

В такие минуты мечтаешь повернуть время вспять и исправить все ошибки на корню, не замечая, что в любом случае сделаешь другие ошибки и в последствии столкнешься с другой проблемой. Вся наша жизнь — сплошь опыт через просчеты, цена которых порой слишком высока.

— Все грустишь? — спросил его подошедший мужчина.

— Неизбежно, — ответил ему старик.

— Дашь прикурить? — попросил тот. — Давно не имел дела с самокрутками.

— Да трава это. Матрешка и всякая подобная зелень, — отмахнулся Самогон, но все же не отказал.

— Полезная вещь, — улыбнулся мужчина и закурил.

— Хорошо помогает с нервами. Успокаивает, знаешь ли, — поддержал его старик.

И так они стояли в тишине еще минут пять. Наверное, вы слышали о невербальном контакте у коренных американцев — прийти в гости, покурить долгое время и не сказав ни слово уйти — и это считается у них тоже общением. Так и вот эти наши приятели выглядели в данный момент именно как те индейцы. Они молчали, каждый уйдя в свои мысли и не спешили переходить к сути встречи.

— У меня плохие новости, Самогон, — сказал джентльмен, потушив окурок дорогущими ботинками.

— Я был к ним готов, — повторив телодвижение собеседника, ответил бородач. — Говори, что еще натворил мой отпрыск?

— Он придумал новый вид химии, что прозвал Каббала и планирует его поставку в штаты.

Самогон грустно улыбнулся и начал рассматривать свою изношенную обувь. Он был конспиратором в какой-то мере, в частности того, что касалось одежды. Столетиями носил портянки с лаптями и его это устраивало. Пока все же время и жизнь не заставили его одеть кожаную обувь, что в первое время давалось ему тяжело, ведь она была куда тяжелее и неудобнее соломенной лапти. И стоя сейчас в «кирзовых» сапогах (он специально взял такие, что напоминали ему о былых счастливых днях) Самогона, по-видимому, посетила мысль, что и это его качество могло сподвигнуть сына к кардинальным изменениям. Да и вообще Суррогат был из другого теста изначально. Ему нравилось все новое, как бурлила, видоизменялась жизнь вокруг, весь кипиш народа на празднествах, что они посещали вместе. Он был очарователен еще тогда, к нему все тянулись. Ведь и он был новым для всех, как и они для него. Самогон предостерегал сына, говорил: не стоит делать того и иного, но Суррогат лишь мило улыбался и все равно творил хаос.

— Молчишь? — спросил его собеседник, хотя понимал, что старику просто нечего ответить на его информацию. Возможно, другой батя и отреагировал бы бурно: «Да я ему голову оторву!» или «Ну попадись мне мальчишка! Я тебе такое устрою!», но только не Самогон. Психологи сказали бы, что он типичный флегматик, но, кажется, дело немного в другом. Самогон то ли изначально знал, каким станет его сын, то ли уже устал слушать о зле, что он несет в мир.

Так тянулись долгие минуты, пока джентльмен не ушел, лишь кивнув на прощание. Ему казалось, что Самогону надо побыть одному прежде, чем принять хоть какие-то меры. Не всегда всем дается принимать решения сразу, особенно, если это касается твоей родной крови.

Через какое-то время седовласый старик в ушанке с трясущимися от холода руками набрал номер телефона и сказал:

— Мне нужна твоя помощь.

И замолчал вновь. На том конце провода так вообще ничего не ответили и просто положили трубку. Можно было бы сказать, что там его поняли без лишних слов, лишь обратив внимание на грустный голос, но скорее дело было в другом: тот человек не привык получать звонок от этого абонента, и раз такой случай предвиделся, дело и впрямь было дрянь.

За час до встречи в баре

— Спасибо, что приехал, — дружески поприветствовал Самогон своего старого друга.

Снимая верхнюю охотничью одежду кочевников и оставшись в дэгэл¹⁸, Кумыс мило улыбнулся старику.

— У меня был выбор? — усмехнулся он.

— Прости, сынок, — по-отечески извинился Самогон, наливая себе выпить. Разговор предстоял тяжелый, поэтому без тяжелой артиллерии было бы сложно говорить о чем-либо. Он предложил и Кумысу, но тот показал на свою фляжку в нагрудном кармане.

— Предпочитаю все свое носить с собой, — и пригубив напиток, спросил: — Что привело нас сюда? — растирая ладони после холода.

Старик помалкивал, лишь тихо попивая горячительное, а потом, когда понял, что и тишина затягивается и действие алкоголя развязало слегка язык, ответил:

— Суррогат, — голосом надломленным и лишенным сил.

— Тот самый что портит всегда все веселье? — парень понимал, что сейчас не до шуток, но не мог с собой ничего поделать.

— Ты опытный следопыт, Кумыс, и мне нужна твоя помощь, — старик все это время говорил, не поднимая глаз.

Кумысу не нравился ход разговора, если честно. Он наперед предположил, что дело будет нечистым, а предпочитал он именно прямой контакт: бой один на один. Сказывалось детство и воспитание. Отец учил его боевым приемам, учил не бояться смотреть в глаза противнику и всегда идти до конца, в том числе принимать любой исход битвы. А тут, чувствовал парень, замешано что-то более личное и, следовательно, происки разума, а не грубой силы.

— И чем мне тебе помочь?

— Мне нужно, чтобы ты незаметно выкрал одну очень нужную ему… вещь, — он слегка запнулся пред последним словом, не зная, как сформировать свою просьбу.

— Интересно, и что же это? — присев на барный стул поинтересовался парень.

— То, что ему дико необходимо, что является его смыслом жизни.

Любопытно, конечно, ничего не скажешь. Одно то, что старик знает тайну своего «врага». Какой, интересно, ценой он ее раздобыл?

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — ответил все же ему Кумыс.

— Нет, — допив напиток, прошептал бородач, — я слабо верю в свой план, но понимаю, что мне нужно хоть как-то ему противостоять.

— Самогон, не обижайся, но даже если ты помешаешь ему сейчас, разве он изменится?

— Я сделаю все, чтобы его остановить, но не убивать же мне его, ей богу!

— Было бы полезнее, — буркнул сибиряк, посмотрев в окно, где постепенно темнело, и город зажигал свои «гирлянды», превращаясь в сюрреалистичный неоновый мир со своими правилами и порядками.

— Он — мой сын, Кумыс! И я не Тарас Бульба, черт тебя дери! — разгневался под алкоголем старик.

Тот факт, что старик выдал собственную тайну своей родословной уже говорило о многом. Как минимум о том, что он прилично набрался, да и о том, что, видимо, он доверял Кумысу больше, чем этого хотел.

Последний, долго не думая, развернулся к нему и положил руку на плечо.

— Не горячись, — и тяжело выдохнул. — Я помогу тебе, бесспорно. Просто хотелось бы знать, что все не зря. Что это реально его остановит. Ведь лишний раз дорогу переходить Суррогату я не тороплюсь, — а потом более тихо добавил: — я наслышан о его методах покарания.

— Ты боишься? — усмехнулся бородач.

— Лишь глупец не боится Суррогата, — признался парень.

— Я думал, ты более бесстрашен, — горько выдавил старик.

Кумыса это естественно задело, что аж желваки передернулись на скулах, но он промолчал. Сейчас было не до выяснения отношений.

— У меня есть план, — продолжил седовласый, — и пусть он неидеален, но на время его притормозит, — отпив еще пару глотков алкоголя, сказал Самогон. — Поэтому слушай внимательно.

Примечания

18

Дэ́ли, дэгэл (монг. дээл) — традиционная одежда монгольских и тюркских народов Центральной Азии; обычно делается из хлопка, шёлка или парчи