Дневник невестки: замужем за мамсиком

Аиша Идрисова, 2021

Анна, 35 лет, учитель русского языка в маленьком провинциальном городишке. Типичная «хорошая девочка» с мазохистским типом характера. Выйдя замуж, рассчитывала получить мужскую поддержку и опору, но вместо этого стала мамой для своего мужа Эдуарда. Анна всеми силами пытается сделать из мужчины самостоятельного человека, не зависящего от мнения собственной матери, пытается спасти семью от развода ( увлекается тренингами женственности, читает книги по «стервологии»). Ведя записи в дневнике, Анна учится лучше понимать себя, мотивы своих поступков. Общаясь с учениками, она осознает, что все важнейшие решения в ее жизни принимались другими людьми. Она задумывается о смене профессии, изменении своего характера, и в конце концов ей это удается. Также она приходит к пониманию, что маменькиного сынка ей никогда не изменить.

Глава 4

7 сентября.

7:00

Обожаю осень! Люблю осенними долгими вечерами сидеть к кресле, завернувшись в уютный шерстяной плед, неторопливо пить из чашки горячий чай и читать книги — о путешествиях Даррелла, например. Обожаю бродить по осеннему лесу, собирать грибы и яркие букеты из листьев клена, слушать, как шуршит под ногами осенняя листва… А потом засыпать под шум дождя за окном и смотреть до утра разноцветные сны.

Честно говоря, первая учебная неделя выдалась весьма бурной: восьмой «А» за лето стал совершенно неуправляемым, а Васюткин — здоровенный парень из моего девятого «Б» вообще три дня не появлялся в школе. В пятницу после уроков дозвонилась до его матери.

— Ох, Анна Александровна, спасибо, что позвонили! — запричитала она в трубку, — Сама звонить собиралась. Вы знаете, Рома ни в какую в школу идти не хочет — говорит, всему научился уже.

Вот и приплыли. Конечно, я предполагала, что в девятом классе будут проблемы, но к таким я не готова. Не знаю я, как мотивировать взрослого дяденьку, у которого под верхней губой уже усики пробиваются, к учебе. Что я ему скажу? Двойку поставлю? Родителей в школу вызову? Не получишь образования — станешь дворником? Тьфу, курам на смех…

Пообещала, что на днях обязательно загляну к Васюткиным и поговорю с Ромой. Я ведь «классная мама», как нежно говорят мне мои девятиклашки — приходится соответствовать. К тому же, мне за это деньги платят — целых полторы тысячи рублей. В месяц.

Хорошо, что сегодня — выходной. Пока все спят, успею пробежаться по парку и подзарядиться хорошим настроением! Решено! Где мой спортивный костюм?

Не успела я натянуть кроссовки, как в прихожей материализовалась свекровь. Она казалась совсем не сонной. Глаза ее метали молнии, рот был сурово сжат в тонкую нитку.

— Далеко собралась? — пророкотала она на всю квартиру. — Решила выскользнуть из дома, пока все спят, думала, я не услышу?!

— Да что Вы, Зинаида Ивановна, я не хотела Вас разбудить, поспали бы подольше… Я хотела прогуляться немного, воздухом подышать, раньше я очень любила…

— Одна? — истерично поинтересовалась свекровь, — Почему ты гуляешь в одиночестве?

— Ну… Просто Эдик еще спит, я не хотела его будить, и вообще, я хотела…

— Эээээдик! — воя сиреной, свекровь помчалась в нашу спальню, — У тебя жена на прогулку собралась, сходи с ней, погуляй. А ты жди! — это, видимо, мне.

До моего слуха донесся яростный шепот свекрови и глухое бормотание Эдика — он спросонья плохо соображает. Потом я услышала звук открывающихся дверей шкафа — по всей вероятности, Эдик искал джинсы. Через пять минут он появился в дверях спальни, хмуро поглядывая на меня.

— Капец, ты не могла потом на прогулку сходить?

— Вообще-то я собиралась погулять в одиночестве, без тебя! — не сдержала я раздражения, — Но вот твоя мама выскочила из спальни и начала кричать, что в одиночестве гулять после замужества запрещено!

— Да! Именно так! — царственно выплывая из спальни, сказала свекровь, — Вы же не одинокие люди! Вы теперь везде должны вместе ходить! В нашей семье всегда так было, когда был жив твой отец! — она внезапно захлюпала носом и ушла рыдать в ванную. Почему-то у меня возникло твердое ощущение, что она сейчас стоит, припав ухом к двери, и напряженно прислушивается. Но слезы матери всегда вызывают у Эдика эффект разорвавшейся бомбы.

— Это ты вечно портишь маме настроение! Вместо того, чтобы пойти готовить завтрак, ты выскакиваешь из дома в 7 утра и идешь гулять, как… Как… Как не знаю кто! А теперь я, вместо того, чтобы выспаться перед рабочей неделей, вынужден тоже тащиться с тобой грязь месить по лужам!

— Знаешь что! — я перешла на свистящий шепот — такой, чтобы свекровь ничего не услышала (В нашей семье, похоже, это единственный человек, которого нельзя расстраивать). — Я хочу пойти подышать свежим воздухом! Одна! Когда вернусь, обязательно приготовлю тебе завтрак, — я так и собиралась сделать. Можешь пойти и лечь спать, я тебя не заставляю идти со мной! — с этими словами я захлопнула дверь и выскочила в коридор.

08:00

Пробежалась по парку Якутова — это мой самый любимый парк в городе. Сюда папа приводил меня в детстве. Он катал меня на лодке по озеру, кормил мороженым и сладкой черешней. А вот и наша березка — рядом с ней меня фотографировали лет в шесть. Осторожно ступая по ковру из шуршащих желтых листьев, я подошла к березке и погладила ее гладкий белый, словно вощеный ствол. Березка с тех пор разрослась. Я прижалась лицом к стволу и внезапно остро ощутила свое одиночество. Как бы мне навестить родителей, не нарвавшись дома на откровенный скандал?

Естественно, когда я вернулась, Эдик сладко посапывал в кроватке, а из кухни шел запах жарящейся яичницы с колбасой. Я вошла в кухню. Свекровь демонстративно отвернулась. Споры с сыном (моим мужем, если что), она воспринимает как личное оскорбление.

— А я вот завтрак приготовила! — взглянула она на меня с укоризной. Предполагалось, что после этих слов и ТАКОГО взгляда я должна немедленно раскаяться в совершенном ужасном поступке, расплакаться, попросить прощения и сказать, что никогда больше не буду огорчать мою дражайшую свекровь. И стану такой, какой она меня хочет видеть.

Вместо этого я молча вытащила опару, приготовленную с вечера, и принялась печь блины.

Эдик, вышедший к завтраку, демонстративно отказался от блинов и поел с аппетитом мамину яичницу, а она похлопывала его по спине и приговаривала: «Ешь, миленький, ешь, совсем изголодался!» Меня в природе словно не было.

Да, на войне как на войне. Сидела, ела свои никому не нужные блинчики, пила чай, и, так как Эдик с Зинаидой Ивановной продолжали делать вид, что за столом они вдвоем, я от скуки стала разговаривать с котом. А что? Кажется, Кузька — единственное существо в этом доме, которое меня понимает. И любит. И блинчики мои ест.

18:00

Гулять я в этот день больше не выходила. Какой смысл идти гулять, если хорошее настроение твоих домочадцев прямо пропорционально твоем настроению: чем оно у тебя лучше, тем у них хуже. И наоборот.

Весь день крутилась как белка в колесе: убиралась, стирала, гладила, пылесосила, поменяла занавески и постельное белье, приготовила обед и ужин.

К вечеру, вспомнив о Васюткине, сообщила мужу и свекрови, что мне нужно сходить к ученику для профилактической беседы.

— А что так поздно-то? Завтра в школе нельзя поговорить, что ли? — вскинулась свекровь, — Время-то уже недетское!

— Понимаете, я забыла об этом, — принялась оправдываться я, — А мальчик не хочет ходить в школу, и я просто обязана с ним поговорить.

— Ладно, иди! — недовольным голосом сказала свекровь, — Только пусть Эдик тебя отвезет. Еще неизвестно, куда ты идешь — может, на свиданку собралась.

Мама Васюткина удивленно оглядела Эдика, маячившего позади меня.

— Здравствуйте, Анна Александровна, — ошарашено сказала она, — Простите, я думала, Вы одна будете. Вы комиссию какую-то привели?

— Нет, нет! — краснея от стыда, сказала я, — Это мой супруг Эдуард, он волнуется за меня, не хочет по вечерам одну отпускать… Он сейчас уйдет, подождет меня в машине! — я сделала Эдику большие глаза. Тот, правильно поняв мой намек, отправился в машину. Надеюсь, дождется — иначе Зинаида Ивановна дома мне весь мозг съест своими подозрениями.

— Что у вас случилось? — шепотом поинтересовалась я у мамы Васюткина, проходя за ней на огромную кухню. Васюткины считались в нашем классе самой обеспеченной семьей. В прошлом году именно они, заметив, что я каждую перемену бегаю в приемную распечатывать задания и кое-какие документы, пожалели меня и подарили принтер. Родители Васюткина — первоклассные стоматологи — также сделали все, чтобы единственный сын ни в чем не нуждался. У кого самый крутой телефон в школе? У Васюткина! Кто ездит каждые каникулы отдыхать в ОАЭ или Кипр? Конечно, Васька, — как его ласково называют одноклассники. Кстати, именно Ромка на все праздники приносит в школу огромные цветочные композиции и подарочные сертификаты для всех учителей.

Да, в деньгах здесь явно не нуждаются — это было заметно по огромной кухне, сплошь забитой новомодной бытовой техникой. В углу стоял огромный двухстворчатый холодильник неожиданного ярко-оранжевого цвета. По кухне плыл восхитительный запах запеченного мяса со специями.

— Вы знаете, — тоже переходя на шепот, ответила она, — Рома все каникулы твердил нам с отцом, что хочет поступить в училище искусств и собирается уходить из школы после девятого класса. Ну, мы немного повздорили, — она смущенно отвела глаза, — и отец пригрозил Роме, что лишит его наследства и доли в семейном бизнесе — ну, вы ведь знаете, что у нас своя частная клиника. А Ромочка заартачился и объявил нам бойкот — сказал, что или мы примем его решение, или он совсем не будет ходить в школу. Сказал, что образование ему в случае нашего отказа ни к чему — он лучше пойдет дворы подметать! — взволнованно закончила она и, не в силах сдержаться, разрыдалась.

— Можно мне с ним поговорить? — тихо спросила я.

— Конечно, конечно, проходите! — и мама Ромки, спохватившись, повела меня по огромной лестнице, скрытой в глубине холла, на второй этаж — квартира Васюткиных оказалась двухуровневой.

Ромка валялся на кровати лицом к стене. В ушах его были огромные кислотно-зеленые наушники. Я осторожно дотронулась до его плеча. Парень нехотя оглянулся через плечо, но, увидев меня, резко вскочил на ноги, выдергивая из ушей наушники.

— Здрасьте, Анна Александровна, — виновато пробасил он, — А я это… Даже не слышал, как Вы вошли. Вы присаживайтесь! — он сдернул с кресла груду вещей и быстро запихал в шкаф.

Я огляделась по сторонам. В комнате Ромы, интерьер в которой явно был продуман опытным дизайнером, царил творческий беспорядок: на столе валялись книги, пол усеян скомканными бумажками, на синтезаторе у окна висит школьный костюм.

— Поговорим, Рома? — спросила я, усаживаясь на предложенное мне кресло.

— А о чем говорить, Анна Александровна? — набычился Рома, хмуро глядя на меня из-под широких черных бровей, — Я прекрасно знаю все, что Вы хотите мне сказать. Что надо учиться, без аттестата я пропаду, родители хотят как лучше, и мне следует последовать их советам.

— А чего хочешь ты? — тихо спросила я, внимательно глядя на взволнованного парня.

— Анна, Александровна, да Вы посмотрите на меня — какой из меня медик?! — Ромка, нервно оглянувшись на дверь, перешел на свистящий шепот, — ОНИ считают, что я должен пойти по их стопам: как же, семья потомственных медиков. Почему-то никто не думает о том, что у меня нет призвания к медицине! А от слова «денежная профессия» меня уже тошнит! Какая, к черту, медицина… — слегка покраснев, воскликнул он, — если по химии и биологии мне рисуют «четверки» только потому, что мама в школу подарки таскает? Ой, извините, я видимо, что-то не то сказал… — и Ромка, сообразив, что ляпнул лишнего, смущенно умолк.

— Рома, я пришла сюда не осуждать тебя, а поддержать, — сказала я, — И для этого мне нужно знать, чего хочешь ты?

Вместо ответа Рома отошел к синтезатору, нажал пару кнопок и… заиграл. Это была песня из мюзикла «Нотр-Дам де Пари», известная в исполнении Гару. Голос Ромы — неожиданно глубокий и мощный, звучал уверенно и притягательно. Надо же, это определенно талант. Слова пробирали до мурашек, музыка уносила в далекую юность — когда в моих зеркалах еще жила счастливая юная девушка, единственной проблемой которой была нерешенная на контрольной задача по геометрии.

Закончив играть, Ромка вопросительно посмотрел на меня. Во взгляде его затаилась невысказанная боль.

— Музыка — моя жизнь! — сказал он, — Я пишу песни с двенадцати лет, у меня своя рок-группа, и мы уже пару раз выступали с ребятами. Но все это неважно, — одернул он вдруг себя, — Родители считают мое занятие баловством. Отец сказал, что ни за что не поможет мне стать музыкантом — обучение там платное. Они с мамой настаивают на том, чтобы я после одиннадцатого поступал в медицинский. А я-то знаю, что не поступлю, — и он, грустно усмехнувшись, принялся собирать бумажки с пола.

Я подняла одну из них и развернула на коленях. Это были ноты. Подойдя к синтезатору, я наиграла мелодию. Так, здесь пиано. Надо же, никогда подобного не слышала.

— Здесь надо другой режим, свирель, к примеру, — ошарашено сказал Ромка, нажимая на кнопки, — А я и не знал, что Вы умеете играть!

— Когда-то по настоянию родителей я закончила музыкальную школу, — улыбнулась я, пробуя сыграть в новом режиме, — Знаешь, я думаю, что ничто на свете не происходит зря. Любое знание в жизни может пригодиться. Да и аттестат зрелости совсем в жизни не помешает.

Ромка тяжело вздохнул и плюхнулся в кресло.

— Я знаю, — в отчаянии сказал он, — Я не хочу бросать школу, это лишь знак протеста против произвола родителей. Я просто хочу, чтобы они меня услышали!

Наталья Дмитриевна — мама Ромы, выслушала меня, скептически качая головой.

— Я знаю, как ему будет лучше! — с пафосом воскликнула она, — Он же потом мне сам спасибо скажет! Стоматологи отлично зарабатывают — поглядите, — она сделала жест рукой — мы можем позволить себе прекрасный дом, отдых четыре раза в год за границей, хорошую сытую жизнь. Разве не об этом мечтает каждый?!

— Не уверена, — проговорила я с болью в сердце — мне вспомнилась моя мама, которая настаивала на получении мною диплома педагога, утверждая, что без работы я точно не останусь. — Знаете, если работа приносит вместо удовольствия только страдания и осознание собственной никчемности — к чему такая скучная работа?

— По-Вашему, все, имеющие «скучную работу», сплошь несчастны и терпят ее лишь ради зарплаты? — она удивленно подняла брови.

— Нет, — сказала я уверенно, — Я лишь хочу сказать, что лучше быть первоклассным музыкантом, чем посредственным стоматологом. До свидания.

19:00

Почти уверена, что мама Ромы разочарована мною, как педагогом. Что поделаешь, если я и сама разочарована собой в профессиональном плане. Наталья Дмитриевна наверняка надеялась, что я сумею уговорить Рому стать стоматологом и остаться в школе до одиннадцатого класса. А я неожиданно заняла его позицию. Просто увидела в этих отчаянных карих глазах свое отражение двадцатилетней давности. Если бы у меня хватило сил и решимости настоять тогда на своем — возможно, жизнь моя сложилась бы по-другому.

А может быть, и нет…

В горьких раздумьях я вышла на улицу и огляделась. Так и думала — Эдика и след простыл. Небось, уже дома чай пьет с плюшками. Тем лучше, немного пройтись и подышать осенью мне не помешает.

20:00

— Где шаталась? — встретила меня «ласково» на пороге свекровь, — Предупреждаю: твой муж очень недоволен такими поздними возвращениями домой.

— Была у ученика, — со вздохом сказала я, чувствуя, что она буравит меня взглядом, — Он не ходил в школу, и мне как классному руководителю вменяется в обязанность разобраться в причинах. Эдик в курсе.

— Эдик, к твоем сведению, вернулся час назад! — с горящими глазами поведала она мне, — А я бы на твоем месте была начеку — узнают на работе, что обделен женским вниманием, и уведут! Такого красавца грех не увести! — горделиво закончила она, и, отпихнув толстой ногой кота, отправилась в комнату.

Эдик был в спальне. Он оглядел меня холодным взглядом и на вопрос «Как дела» ответил ледяным молчанием.

Ну и ладно. Не больно-то и хотелось разговаривать. Пойду тесто поставлю. И поговорю с котом — в последнее время у меня складывается впечатление, что он единственный в этом доме слушает меня и понимает.

22:00

Вечер закончился весьма неожиданно.

Я, переделав все дела, читала книжку и пила чай, когда в кухню ко мне вплыла свекровь. Подсев рядом, она убрала мою книгу и проникновенно, даже ласково, произнесла:

— Давай поговорим?

— Да, хорошо, давайте! — ответила я, внутренне напрягаясь и чувствуя, что назревает еще один конфликт.

— Я давно собиралась тебе сказать, но все не решалась, тянула, а теперь вижу: у вас с Эдичком не все гладко. Думаю, мои советы помогут тебе улучшить отношения с ним. Тебе интересно? — не дожидаясь моего ответа она продолжала: — Значит, первое: в нашей семье принято ходить вместе всюду — и в гости, и на прогулки. Всегда и везде вместе — это залог счастливой семейной жизни, понимаешь? Вот мы всегда вместе ходили на прогулку с отцом Эдика. И за ручки держались. Ах, какое это было время… И второе! Деточка! Ну зачем тебе эти книжки? От них один вред женскому уму и никакой пользы. Вот если хочешь что-то почитать, я тебе принесу книгу по домоводству, у меня в комоде лежит… Да это время, которое ты тратишь на книги, лучше любимому мужу посвятить! Пообщаться, рядом посидеть… И все у вас станет гладко, вот увидишь, — увещевала меня она.

Итоги дня.

Секрет счастливого брака раскрыт:

1. Всюду и всегда вместе. Никакого личного пространства.

2. Никаких увлечений и хобби. Смотри пункт первый.

Почему меня ужасает такая перспектива?

С каждым днем мне все больше кажется, что я живу в тюрьме. Да, совсем не такой я представляла себе свою семейную жизнь.

Пойдем спать, Кузьма. Завтра будет тяжелый день.