Лжепророк, которого полюбил бог-кузнец

Азер Азилхан оглы Мусаев, 2011

Жизнь, в которой предостаточно всех условий для полного счастья, может казаться для кого-то пустотой "пожирающей" спокойствие .

МЕНГИ-ЧАГИН

ЛЖЕПРОРОК, КОТОРОГО

ПОЛЮБИЛ БОГ-КУЗНЕЦ

Сказка для взрослых

Редактор:

Р

асскажу я вам сказку про другой мир…

Когда-то на свете жил-был один только Океан радости, и не было ничего другого. Так как этот Океан был один, у него не было ни достижимых берегов, ни дна, ни поверхности. Потому что не было ничего, что могло бы стать его пределом. Это был Бог в виде Океана, но состоял он не из воды, а из живого духа, вечно счастливого и спокойного. Из-за радости своей Океан иногда закруживался и создавал в себе круговые волны. А закруживался он потому, что двинуться в каком-то направлении было бессмысленно. Куда бы ни двинулся, всюду был он сам. Да и оттолкнуться было не от чего. Ведь был только Он. И потому Его движения в самом себе оказывались круговыми. От круговых движений в Нем загорались и гасли звезды. И как-то Бог опять обнаружил в себе одно желание, и этим желанием создал очередную планету.

Он создал на этой планете умельцев и мастеров, которые так же могли создавать хоть и не живые, но самые разнообразные вещи. Каждому мастеру Он дал способности и определенную профессию, науку о разных делах. Кто-то стал пахарем и собирал добрый урожай, кто-то стал пастухом и имел стада, кто-то, аккуратно собирая шерсть и хлопок, делал из них нити, а кто-то ткал из нитей ткани. Если кто-то был умелым столяром, то рядом жили мастера каменщики и строители. Труд каждого был полезен всем остальным.

Были такие, которые работали очень внимательно, и такие, которые были не очень прилежны. Кто-то любил работать быстро, а кто-то медленно. Но был один кузнец, непохожий на всех остальных. В своем ремесле он был обычным мастером, ничем не отличавшимся от других. Нередко он работал меньше и медленнее, чем его коллеги. Потому что другие профессии были ему интереснее, чем своя. Ему нравилось следить за работой других, и он всегда уделял этому время. Наблюдая за работой каменщиков или ткачей, он из интереса начинал им помогать. Он это любил. Собственное ремесло было недостаточным для кузнеца, его интересовало все и всему хотелось научиться. Причем наблюдая и помогая другому мастеру, за короткое время он становился настоящим знатоком и гораздо более лучшим умельцем в этом деле, чем сам хозяин этого дела. И потому кузнец постоянно давал советы разным мастерам — поварам, садовникам. Никто у него этого не просил. Но любопытный кузнец не мог сдержать себя и вмешивался в работу каждого, чей труд наблюдал и, помогая, давал советы «делай этак, а не так», показывал новые методы для легкого выполнения работы и большего производства своих товаров. Много новшеств изобрел кузнец в ремеслах и научил тех мастеров, кто был не против выслушать его.

Это поведение любопытного до всего кузнеца вызывало у мастеров разную реакцию. Кто-то был рад совету и делал все, как подсказывал кузнец. Внимавшие кузнецу и получавшие таким образом больше товаров, благодарили и уважали кузнеца. Других же это раздражало, а некоторые предпочитали просто его не замечать. Один из них как-то сказал кузнецу: «Для меня главное не сделать побольше товаров, мы и так производим достаточно всего необходимого. Самое главное то, что все мы, работая и производя всякое разное, создаем нашу благодатную среду, единство и равновесие в ней. Потому что труд каждого из нас полезен для всех остальных». Но было немало и тех, которых раздражало, что кузнец повсюду совал свой нос.

Короче говоря, всем была интересна своя работа, а кузнецу — работа всех остальных. Хоть злого умысла в этом и не было, но новые методы кузнеца по увеличению и облегчению производства начали разрушать равновесие в единстве мастеров. Следуя советам кузнеца, мастера, производившие больше, стали выделяться из остальных. Они стали богаче ввиду того, что с легкостью справлялись со своей работой, и у них появилось больше свободного времени. Разбогатевшие и получившие больше свободного времени мастера стали чаще встречаться и общаться между собой. Работавшие по старым методам стали попадать в зависимость от богатых, влияние которых росло, и это стало раздражать. Потому что разбогатевшие все больше прибирали к рукам свободные места и сырье. Из-за этого положение тех, кто когда-то хотел производить не много, а достаточно, становилось все хуже и хуже, и они все больше зависели от решений и желаний разбогатевших — тех, которые не были против новшеств кузнеца. Даже те спокойные и мудрые, которые преднамеренно отказывались увеличивать темп работы ради равновесия и единства среди мастеров, стали злиться и на кузнеца, и на тех, кто последовал его советам. Их беспокоило сложившееся новое положение дел в обществе. Конечно же, больше всех был огорчен и стал беспокоиться сам кузнец. Потому что он любил все ремесла, и все мастера ему были дороги и интересны. Но спокойствие и единство общества, нарушенные вследствие его интереса, заставило его обо всем сильно сожалеть. Но с другой стороны, он понимал, что у него не было другой жизни, как жить жизнью всех и вся. Кузнец, хоть и поздно, но понял, что больше всего он любил свой мир мастеров, а дела и ремесла были лишь подоплекой, лишь поводом общаться с мастерами. Оказывается, главное, что его вдохновляло, это было само сообщество мастеров, исполнявших самые разнообразные работы и создававших этим полезную всем среду обитания. Осознание того, что он навредил тому, что любил больше всего, мучило его совесть. Печали кузнеца не было предела. Слишком поздно он понял и распознал то, что любит на самом деле. В темную ночь кузнец, не выдержав страдания, обратился к Богу и признался, что во всем виноват он, хоть и не имел никаких злых намерений. Он был бессилен что-либо изменить и, смирившись со своим бессилием, просил у Него помощи.

Когда кузнец спал, Бог вывел из тела его сознание и забрал к себе. Поднимаясь в пространстве Бога, кузнец осознал, что мучительная печаль невозможна вне тела. Отдаляясь от планеты, кузнец восхищался величием и бесконечностью пространства Бога. Но именно это и стало причиной первого вопроса, возникшего у кузнеца:

— Почему Ты не разрешаешь проблемы, возникающие у мастеров, и вообще, почему заранее не предупреждаешь их возникновение? Ведь Ты всемогущий.

На этот, можно сказать, обвинительный вопрос, Бог ответил так:

— Так как ты оказался очень талантливым и разносторонним мастером, я для тебя выделю пространство. Это пространство будет твоим, оно будет заполнено твоим творческим духом. Это будет твой мир, где ты сможешь создать гораздо большее, чем когда ты был просто кузнецом и жил на планете мастеров. Кроме того, чтобы ответить на твои такого рода вопросы, ты сам должен иметь опыт создания ранее не существовавших существ из своего духа.

Итак, кузнец стал богом-кузнецом

Итак, кузнец стал богом-кузнецом. Когда он был просто мастером, он был очень сильно огорчен тем, что его вмешательства в дела мастеров обернулись весьма плачевными последствиями. И потому он решил создать такой мир, где он — бог-кузнец — не будет вмешиваться в дела своих тварей. Твари сами будут принимать решения по всякому поводу, а он, то есть бог-кузнец, при необходимости будет им лишь помогать.

Наверное, вы и сами поняли, что душа кузнеца, которая не позволяло ему спокойно заниматься своим делом и заставляла интересоваться всеми и вся, состояла из любви и любопытства. Теперь эта же душа должна была стать источником жизни новых тварей, которых он собирался создать в своем мире. Пространство, выделенное Богом-Океаном для кузнеца, наполнилось духом нового бога-кузнеца. Конечно, все это находилось нигде как в безграничном объеме Бога-Океана, потому как не было никакого другого пространства.

Бог-кузнец создал в своем мире планету и звезду, которая была на достаточном расстоянии, чтобы согревать, но не обжигать планету. Звезда горела его желанием, забирая его дух в себя. Пространство-дух вокруг звезды круговоротом вливалось в нее. Пространство, вливающееся в звезду, двигало и планету по кругу вокруг звезды. А так как планета не скользила по кругу, а катилась, то есть так же, как и звезда, была в круговом движении, то и она, хоть и слабо, но вбирала в себя дух бога — пространство — и сжимало его. Потому планета была внутри хоть и не горящей, как звезда, но горячей. Но поверхность планеты была остывшей и гораздо тверже, чем внутри. Планета и звезда не могли приблизиться полностью друг к другу, потому что из-за вливания в них духа бога-кузнеца вокруг обоих дух-пространство становился плотнее. И это исключало их приближение. Но и отдаляться они не могли, так как и звезда, и планета, вкручивая в себя дух-пространство, притягивали все вокруг к себе.

Бог-кузнец провел множество комбинаций и опытов по созданию живых существ, он давал им от своего духа желание, но тела их быстро распадались. Наконец, Бог-Океан «дал понять» богу-кузнецу, что новое живое существо должно превращать данную ему силу любопытства — желание разнообразия — в желание беречь тело и продолжать существование. Превратив желание, полученное от бога-кузнеца, в желание сохранить свое существование, живое существо само бы начало беспокоиться о своем бытие и само обеспечило бы свое существование. И только после этого живое существо жило бы не только желанием беречь свое существование, но и желанием интересного в том изначальном виде, каким оно получало от бога-кузнеца. А бог-кузнец ни в коем случае не вмешивался бы в его решения. Но, конечно же, помогал бы ему в случае необходимости. Но в любом случае, нужно было, чтобы инстанцией, принимающей решение, было само живое существо.

После многочисленных попыток бог-кузнец сотворил наконец-то задуманную живую клетку. Эта клетка имела такую структуру, что своими усилиями могла вобрать в себя божественную энергию — желание бога-кузнеца, которая, в свою очередь, превращалась телом клетки в желание сохранить тело и продолжить свое бытие. Этот принцип задал клетке бог-кузнец и сознание было возбуждено желанием сохраниться. Но что конкретно необходимо и важно для этого бытия, решала уже сама клетка.

Новенькое творение кузнеца было крохотным

Да, новенькое живое существо было крохотным, но все необходимое для себя оно само могло брать из окружающей его среды. И не только это. Оно могло и защитить себя от всего вредного, получаемого из этой же среды. Когда надо, могло защититься от холода, а когда надо — и от чрезмерного тепла. Для этого клетка научилась следить за своим окружением, ощущая его, воспринимая все, что находится вокруг. У живой клетки образовалось знание о «полезном и вредном» для тела. Все, что клетка узнавала о своем окружении, она пропускала через память «о полезном и вредном». Вот такая у нее была рассудительность. Она пользовалась всем полезным и защищала себя от всего вредного. Еще не так давно начала жить живая клетка, а уже создала для себя понятия о «дружественно-своем» и о «вражески-чужом». Конечно же, корни этих понятий зиждились в знании «о полезном и вредном» для тела. Слежение за окружением, память и рассудительность — сравнивание полезности и вредности — стали составляющими частями разума живой клетки. Этот разум был оформлен телом, желанием живой клетки беречь и продолжать свое существование. У клетки появилось отличный от своего бога разум, телесный разум, озабоченный охраной телесного бытия. А у бога-кузнеца не было такого разума, у него был творческий разум, так как бог-кузнец состоял из духа, и у него не было прежнего тела, которое для него когда-то создал Бог-Океан. Рутинная жизнь клетки с самыми разнообразными заботами и деталями была непонятной богу-кузнецу без телесного разума. Несмотря на то, что клетка имела очень сложную телесную структуру, каждую ее частицу с другой связывал исключительно дух бога-кузнеца, который окутывал все тела изнутри и снаружи.

Конец ознакомительного фрагмента.