Сбежать любой ценой

Адриана Максимова, 2020

Спасаясь от маньяка, я попала в другой мир, который больше похож на тюрьму. Мне сказали, что выхода отсюда нет, но если я не найду его, то тот, от кого я сбежала, убьет мою сестру и еще сотни невинных девушек. Вопреки всему я должна найти этот чертов портал и вернуться домой! Но прежде мне придется стать убийцей и узнать тайну своей семьи.

Глава 5. Испытания силой и словом

У места, куда мы пришли, такое же интригующее название, как и у клуба, где работает Ник — «Козья свалка». Что в головах у тех, кто так называет свои заведения? Или это юмор, которого я не в силах понять? Может быть, здесь есть какие-то нюансы, и это стеб? Мне хочется спросить об этом у Рика, но он быстро идет вперед, к столу, за которым сидит рыжий мужчина, и о чем-то говорит с ним. Тот смеется и тянет шею, чтобы посмотреть на нас. Мы с Вергилием топчемся у входа. Рыжий одобрительно кивает. Рик оборачивается и показывает брюнету большой палец. Тот внезапно отпускает меня и спешит к своему приятелю. Я остаюсь одна и оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что все взгляды устремлены на меня, и жадно втягиваю в себя воздух. Вокруг одни мужчины. Здесь нет ни одной девушки, и я выгляжу бельмом на глазу. Не сомневаюсь, что парни это сделали намеренно!

— Эй! Цыпа с вами? — хрипло интересуется мужчина лет сорока у Вергилия, кивая в мою сторону. Он небрит, одет в лохмотья и выглядит, как бомж. Настройка блеклая, полустертая. Впрочем, как у большей части сидящих здесь.

— Не знаю, кто такая, — небрежно отвечает Вергилий, даже не взглянув на меня. Как же мне хочется его убить! Пальцы сжимаются в кулаки. Бомж и его приятель двигаются в мою сторону. Бегу к выходу, но дверь закрыта и не поддается. Да что ж такое!

— Ты куда собралась-то? — спрашивает меня бомж. — Мы ведь еще даже не познакомились!

— А ты мне уже не нравишься! — отвечаю я, продолжая дергать дверь. Безрезультатно. Меня хватают под руки и оттаскивают в сторону. Вместо тех двух, меня уже окружают пятеро. Половина всех присутствующих. Это если не считать моих вероломных спутников! Один из мужиков с силой прижимается к моему боку, и я понимаю, что в кармане лежит что-то твердое. С трудом извернувшись, засовываю пальцы в карман. Нож. Догадываюсь, что это Вергилий положил его мне, когда вошли сюда.

Чьи-то губы целуют меня сзади в шею, и волна отвращения накрывает с головой. К горлу подкатывает тошнота.

— А то ты не знала, на что шла, переступая порог! — говорит кто-то. Я уже не различаю их лица — все кажутся мне похожими. На меня накатывает паника, я чувствую себя беспомощной и обреченной.

— Эй, я первый ее заметил! Куда прешь! — возникает бомж.

— Да ее на всех хватит, чего паникуешь? — возражают ему.

Я словно выпадаю из реальности. Нет, все не по-настоящему — крутится в голове. Чужое дыхание скользит по коже. В голодных взглядах, устремленных на меня, агрессия, смешанная с похотью. Краем глаза вижу Вергилия, который с интересом наблюдет за происходящим. Ждет, когда можно будет присоединиться? От одной мысли о близости с ним во мне просыпается дикая ярость. Как же я его ненавижу за то, что заставляет меня проходить через это! Пальцы судорожно сжимают нож. Кто-то сзади хватает меня за плечи. От тисков будут синяки. Понимаю, что, если не начну отбиваться сейчас, дальше будет только хуже. Или я, или они. Бомж рвет на мне пальто. Выхватываю нож и бью в руку того, кто удерживает меня. Тут же выдергиваю лезвие — позади слышны вопли. Коротко бью ножом в грудь бомжу и отпихиваю его от себя. Он с глухим вздохом падает на пол. Сомневаюсь, что убила его, но, если честно, мне все равно сейчас, даже будь он мертв. Не я же напала на него!

Меня валят на пол. Нож отлетает в сторону. Вот черт! Мужик с лысой башкой, похожей на биту, всей тяжестью наваливается на меня. От него пахнет тухлыми яйцами и потом. Даже глаза начинают слезиться от такой вони. Отворачиваюсь от него, чтобы он не поцеловал меня. Его это не устраивает, и он бьет меня по лицу. Перед глазами все плывет. Мне кажется, что я ухожу под воду. Не сейчас, не сейчас! Отчаянно моргаю, чтобы не выключиться. Подумаешь, один удар! Бывало ведь и хуже! Мужик пытается схватить меня за запястье, но успеваю увернуться и вогнать ему ногти в щеку, стараясь глубоко процарапать кожу. Кровь двумя скупыми каплями падает мне на лицо. Брезгливо морщусь и бью его головой. Что есть сил отпихиваю его от себя и, откатившись в сторону, поднимаюсь. Юбка мешает мне, путается в ногах, и я от души ненавижу ее. Пальто порвано и висит на мне тряпкой. Ищу взглядом нож.

— Не его потеряла? — махая перед моим носом оружием, говорит щуплый парень с лицом, испещренным оспой.

— Да ты телепат прям! — усмехаюсь я. Меня переполняет злость, которая рвется наружу, и хочется бить и крушить все, что попадется под руку. Тело все еще горит от чужих прикосновений, и хочется сделать все, чтобы это прекратилось. Я не собираюсь играть с ним и одним ударом ноги выбиваю из его пальцев нож. Тот отлетает в сторону. Быстро подбираю его и обвожу взглядом помещение.

— Есть еще желающие размяться? — хрипло произношу я. Меня трясет от адреналина, и я еле держусь на ногах. Давно я так не веселилась! А раньше похожие тренировки были регулярными… Никто не отзывается. Сжимая нож, подхожу к Вергилию. Тот довольно ухмыляется. Не могу сдержаться и залепляю ему пощечину.

— Ты просто мерзавец! — с негодованием говорю я, сверля его взглядом.

Он подходит ко мне и, запустив руку в волосы, тянет назад, заставляя меня вскинуть подбородок. Смотрит в глаза, и меня словно обдает холодным ветром.

— Зато ты молодец, хорошо справилась. Я доволен, — говорит Вергилий. Его пальцы еще сильнее вцепляются мне в волосы. В его глазах ярость, смешанная… Не пойму с чем — то ли страстью, то ли ненавистью. Это пугает и притягивает, заставляет смотреть в эту черноту. Я даже боль перестаю чувствовать.

— Какого черта, Рик? — вопит кто-то из побитых мной. — Ты же говорил, что это шутка, а твоя подружка чуть не убила меня!

— Рик, утешь человека! — небрежно говорит Вергилий, не сводя с меня глаз. Сама не знаю, почему злюсь только на него: ведь его приятель виноват не меньше!

— Да от твоих утешений одни проблемы! — встревает рыжий, с которым беседовал Рик, когда мы пришли сюда.

— Зато ты больше не наш должник! — говорит Рик и улыбается. Улыбка выглядит натянутой, даже нервной. Словно он чувствует себя не в своей тарелке. Хотя с чего бы?

— Я хотел посмотреть на тебя в сложных обстоятельствах, — говорит Вергилий и отпускает меня. Сует руку в карман моего пальто и забирает нож. Все происходит так быстро, что я даже возразить не успеваю. — Если бы ты знала, что все подстроено, то ничего бы не вышло. Но я бы не допустил, чтобы ты пострадала. Так что нет смысла на меня злиться.

— Я тебя ненавижу, — глядя Вергилию в глаза, говорю я.

— Мне это знакомо.

— Это была моя идея, — встревает Рик.

— А если бы я кого-то убила? — продолжаю негодовать я. — Вы бы тоже сказали, что это шутка?

— Тогда бы мы узнали, как быстро ты бегаешь, — говорит Вергилий.

Он отходит в сторону и потирает скулу. Ну, а что он хотел? У меня тяжелая рука! Нервно проводит рукой по волосам. Сама не знаю, зачем смотрю на него. Мне хочется расцарапать ему лицо за все то, через что он заставил меня пройти.

— Уроды, — шепчу я.

— Пойдемте, — говорит Рик, который только что расплатился с Виктором и пострадавшими.

Вергилий направляется к выходу, и, я, запахнув порванное пальто, иду следом за ним.

— Есть хочется, — произносит Вергилий, пряча руки в карманы.

— И я бы не отказался, — говорит Рик, и они двигаются вперед.

Бросаю взгляд на часы. Стрелка доползла до тройки. Значит, за пределами этой крытой улицы уже наступила мгла. Людей становится намного больше. Замешкавшись, едва не теряю парней из вида. Торопливо бегу за ними. Они о чем-то оживленно болтают и не замечают моего отсутствия, а может быть, им все равно. А мне страшно потеряться в этом месте, тем более, когда у меня нет оружия. Ловлю себя на мысли, что забыла о том, что должна исследовать этот мир сама. Да, страшно. Да, я ничего не знаю толком об этом месте, но я вряд ли что-то узнаю, если не стану самостоятельной.

Замедляю шаг, оглядываясь по сторонам. Мне нужно найти того человека, которому Адель просила передать сообщение. С этой суматохой я совсем забыла о ее просьбе! Даже становится немного стыдно, потому что мне жаль ее. Столько лет провести в полном одиночестве! Она еще молодец, держится. Я бы, наверное, свихнулась.

Разворачиваюсь и перебегаю на другую сторону. Что она там говорила про место, где я должна найти Аргуса? «Ностальгия мертвой курицы»? Господи, что они тут курят, раз дают своим заведениям такие названия? Что они в это вкладывают? Хотя… Мне уже интересно, что может находиться под вывеской с таким названием. Питание? Украшения? Наркотики? Последний вариант кажется мне самым подходящим.

Пару раз оглядываюсь, но парней не вижу. Похоже, они увлеклись беседой и забыли обо мне, хотя это как-то подозрительно выглядит. Не в стиле этих лже-джентльменов. Еще одно испытание? Или они надеются, что я побегу за ними, как преданная собачонка? С одной стороны, я рада, что отделалась от них, с другой — на меня накатывает беспокойство, будто я маленькая девочка, потерявшаяся среди вокзальной суеты. Хотя с этими двумя хорошего ждать нечего.

Спрашиваю у прохожего, как найти это милое место с грустящей курицей. Тот удивленно таращится на меня и быстро уходит. Следующий реагирует похоже, и я понимаю, что что-то делаю не так. Третья попытка оказывается удачной. Молодой мужчина советует идти вниз по улице, а потом свернуть направо и пройти через туннель. Там и должна быть курица легендарного Аргуса. Интересно, чем он так легендарен? Благодарю парня и спешу в указанном направлении.

Здание, на которое мне указали, находится за высоким белым забором. И оно больше похоже на больницу, чем на увеселительное заведение. Ищу вывеску, но ее нет. Может, я ошиблась? Или меня обманули? Замечаю сканер, который строго следит за мной. Калитка в воротах открывается, и ко мне выходит женщина, одетая в черное платье с глухим воротом. Она похожа на гувернантку из романа восемнадцатого века.

— Вы что-то хотели? — строго спрашивает она меня.

— Я ищу Аргуса, — помявшись, говорю я. Дама окидывает меня хмурым взглядом, словно оценивает мою адекватность. — Это ведь «Ностальгия мертвой курицы»?

Во взгляде дамы вспыхивает ужас, смешанный с презрением. Или брезгливостью?

— Вовсе нет! — надменно произносит она, и мне начинает казаться, что я оказалась на территории института благородных девиц. — Вас ввели в заблуждение! Будет лучше, если вы уйдете отсюда!

Из-за ее спины появляется бородатый мужчина и впивается в меня взглядом.

— Кого ты ищешь, милая? — вкрадчиво спрашивает он.

— Ей нужен Аргус, — произносит женщина. Меня охватывает нехорошее предчувствие. Инстинкты кричат, чтобы я бежала отсюда куда подальше.

— Вы его знаете? — с недоверием спрашиваю я. Адель меня убьет, если я вернусь к ней, не поговорив с этим типом.

— Конечно, заходи, — жестом приглашая меня войти, ласково произносит бородач. И бросает взгляд на даму. — Леонсия у нас новенькая, еще никого не знает. Заходи, заходи. Ты кто ему будешь? Племянница?

— Знакомая, — говорю я, топчась на месте. Мне совсем не хочется заходить в это непонятное здание. Но я обещала Адель, и мне не хочется ее подставлять.

— Ну, чего же ты? — видя мою нерешительность, улыбается бородач. Мне не нравится его взгляд, есть в нем что-то недоброе. — Холодно на ветру стоять.

— Ничего, она закаленная, — раздается рядом голос Вергилия, и я чувствую, как его пальцы до синяков сжимают мой локоть. — Прошу простить мою жену, она немного не в себе после родов.

Дама закатывает глаза, а бородач подозрительно хмыкает.

— Так зачем пришла? — прищурившись, спрашивает он. — Шпионить?

— Говорю же — не в себе личность, — терпеливо поясняет Вергилий и тянет меня за собой. — Пойдем милая, наш сын уже с ума сходит от голода! Еще раз простите!

Не могу сопротивляться его силе и, спотыкаясь, иду за ним.

— Какого черта?! — возмущаюсь я. Вергилий протаскивает меня все улицу и наконец останавливается.

— У тебя что, секса давно не было? — сквозь зубы произносит он.

— О чем ты? Меня попросили найти одного человека…

— Ты добровольно приперлась в публичный дом, — зло бросает Вергилий, словно мой поступок задел его лично. — Кого ты там собралась искать?

— Аргуса, — машинально произношу я и не понимаю, почему Адель меня так подставила.

— Нет. Аргус давно мертв, его клуб по интересам отдан шлюхам, — отвечает брюнет. — Тот, кто тебя послал сюда, явно оторван от реальности!

— Это правда, — говорю я. Вергилий усмехается и смотрит на меня, как на провинившегося подростка — надменно и снисходительно.

Хочу сказать ему что-то колкое, но вместо этого теряю сознание.

Медленно открываю глаза и вижу Рика и Вергилия, что сидят за столом и играют в карты. Оглядываюсь по сторонам. Мы снова в каком-то баре. Хотя баром это можно назвать с большой натяжкой. Выпивки здесь нет, просто люди сидят за столами и общаются. Здесь шумно, хотя людей немного. От красных световых шаров болят глаза. Они висят поодиночке, висят десятками, словно грозди рябины. Зачем так много?

— О, смотри, она очнулась! — довольно говорит Вергилий, бросая карты на стол. Рик смотрит на них и корчит невольную гримасу — догадываюсь, что он проиграл.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спрашивает Рик.

— Мы разорились на максимальную дозу, — откидываясь на спинку стула, говорит Вергилий. Внимательно смотрит на меня, оценивая свое вложение. — Так что чувствовать она себя должна прекрасно.

— Кто из вас заставил меня принять питание? — спрашиваю я. Мне хочется понять, кому из них мое тело больше доверяет.

— Я, — просто отвечает Вергилий. — Надеюсь для тебя это не слишком оскорбительно.

Не знаю, что ему сказать на это. Возможно, по правилам этого мира, я должна проклясть его за это. Потираю холодными пальцами виски и медленно втягиваю носом воздух. Парни снова играют и на какое-то время забывают обо мне. Пользуясь паузой, стараюсь привести мысли в порядок. После драки у меня болит все тело. Последний год я тренировалась мало и сейчас жалею об этом. Хочется выпить обезболивающего, свернуться калачиком и уснуть. От красного цвета, которого здесь много, у меня слезятся глаза, и я быстро вытираю слезы, чтобы похитители не решили, что я рыдаю тут из-за них.

— Итак, — кладя руки перед собой на стол, говорю я. Голос звучит жестко и решительно, что вдохновляет меня. — Я хочу услышать причину своего похищения.

Вергилий бросает на меня короткий взгляд и тут же переключается на Рика, словно ищет одобрения. Тот едва заметно кивает.

— Расскажи о себе, — просит он, рассматривая рисунок на столешнице.

— Меня не устраивает такой ответ, — хмурюсь я.

— Прежде, чем обсуждать важные темы, нам нужно хоть немного познакомиться, — говорит Вергилий, крутя в руках замусоленную колоду карт.

— Отличная мысль! Вот ты первым и начни! — откликаюсь я, а сама думаю, что я могу рассказать им, чтобы не подставиться и не попасть в ловушку.

— Меня зовут Вергилий Джакомо Делука. По отцу имею итальянские корни, мама была полячкой. Родился и до пяти лет жил в Нью-Йорке. Мне двадцать пять лет. Здесь нахожусь в деловой командировке. Твоя очередь, Рик.

— Я Ричард Хантер, родился в Лондоне. Двадцать восемь лет. Здесь нахожусь на задании, — вяло говорит тот. — И не понимаю, как нам это поможет.

— Ну… Я Дана Стрелкова. Родилась в Первоозерске и там провела всю жизнь. Мне двадцать три. Тут оказалась по стечению обстоятельств, — говорю я, внимательно наблюдая за своими новыми друзьями. Не знаю, чего еще от них ждать, и это напрягает меня.

— А чем занималась дома?

— Работала медсестрой в больнице, — отвечаю я и вдруг понимаю, что соскучилась по своей работе. И по Лёне. Я не позволяла себе вспоминать о нем, с тех пор как оказалась здесь.

— Это в медицинском учат так хорошо драться? — спрашивает Вергилий.

— Конечно. Мало ли какой буйный пациент попадется. А тут раз — вырубила с ноги и все! Лечи сколько влезет! — с деланным воодушевлением говорю я. Рик смеется, прикрывая рукой лицо. — А теперь я хочу услышать, кто вы такие. И давайте обойдемся правдой.

Вергилий и Рик переглядываются. Вижу, что они сомневаются, и это пробуждает во мне любопытство.

— Мы проводники между мирами, — помолчав, говорит Вергилий, и я едва не подпрыгиваю от его слов. Неужели те самые, про которых рассказывала Адель? — Межмировой отдел по контролю и предотвращению тяжких преступлений.

— Кто, простите? — поперхнувшись, переспрашиваю я. Хотя чему я удивляюсь, после всего, что со мной случилось?

— Мы те, кто может путешествовать между мирами или проводить тех, кому это нужно, — объяснил Вергилий. — Как ты понимаешь, просто так это сделать нельзя. Если все желающие будут вторгаться по своему желанию в другие вселенные, начнется хаос. Наша организация это контролирует. Защищает от вторжений чужаков и ловит тех, кто, нарушив закон, прячется в другой реальности.

— То есть, вы здесь официально?

— Не совсем, — кашлянув, говорит Вергилий.

— Он попал сюда обманом, — с легкой насмешкой говорит Рик. — Это задание предназначалось для другого человека. И если мы вернемся, то будет скандал. Может быть, его даже посадят. В любом случае, надеюсь мы никогда больше не встретимся.

— Не надейся, — сверкнув глазами, говорит Вергилий. — Я не собираюсь делать твою жизнь приятной.

— Ты ее и так уже достаточно испоганил, — холодно говорит Рик.

— Брось. Если бы все было так плохо, тебя бы здесь не было, — небрежно произносит Вергилий.

Мне трудно сдерживать улыбку, глядя, как эти двое препираются. Как они еще не прикончили друг друга? Или это и есть суровая мужская дружба?

— А что было за задание, которое ты решил присвоить себе? — спрашиваю я, и Вергилий мгновенно мрачнеет.

— Казнить беглого преступника, которого здесь знают как короля Вайта, — после долгой паузы сурово произносит Вергилий. — Убить эту тварь.

— Тише, — просит его Рик и оглядывается.

— А так как из-за настройки мы не можем это сделать, — говорит Вергилий и пристально смотрит мне в глаза. — Этим займешься ты. Тем более данные для этого у тебя отличные.

— Да ни за что! — вырывается у меня. Убить короля! Да за кого он меня принимает!

— У тебя нет выбора.

— Нет.

— Я так понял, что ты очень хочешь домой, — нагоняя на себя уверенный вид, говорит Вергилий. Значит, он не должен знать, насколько мне это действительно важно.

— С чего ты взял? — равнодушно говорю я.

— У тебя нет настройки, значит, ты тут недавно. Мы встретились в Запретном лесу, куда местным нельзя. Предполагаю, ты искала там портал, через который попала сюда, — важно перечисляет Вергилий.

— А какого черта ты делал в лесу, если там запрещено бывать?

— У него разрешение на отстрел кхендр, — говорит Рик. — Их развелось слишком много, и король видит в этом опасность для города.

— Так что? — пристально глядя мне в глаза, спрашивает Вергилий. — Я прав?

— Скажем так, мне не нравится здешний климат, — отвечаю я.

— Не надейся, что мы отпустим тебя. Я видел, как ты ударила ножом того мужика. Быстро и хладнокровно. Тебе будет просто убить этого мерзавца, — с уверенностью говорит Вергилий, словно я уже ответила «да» и это дело решеное.

— Я не наносила ему смертельных ударов. И я всего лишь защищалась! — злюсь я, и щеки становятся красными, их даже щиплет от приливший к ним крови.

— Убить Вайта — это значит защитить тысячи людей от его самодурства! — с тихой яростью говорит Вергилий. — Он маньяк, которого разыскивают всем миром. И это большая ответственность — убрать из реальности такую тварь, которая только и умеет, что издеваться над другими и получать от этого садистское удовольствие!

— Суд приговорил Вайта к смерти, — сообщает Рик. — Так что все законно.

— Как так получилось, что маньяк из нашего мира стал правителем? — ошарашенная такой правдой, спрашиваю я.

— Сбежал из нашего мира благодаря связям. Убил тех, кто помог ему и обвалил порталы, чтобы никто не узнал, где он. А потом…Устроил переворот и силой занял трон. Не без участия королевской семьи, конечно. Обдурил их по полной. Такой талант! — с ненавистью говорит Вергилий и зло бьет кулаком по столу.

— У тебя к нему личные счеты? — догадываюсь я.

— Можно и так сказать, — уклоняется от прямого ответа Вергилий. — И если бы не эта проклятая настройка, он уже был бы мертв!

По телу Вергилия пробегает судорога, и он замолкает. Проводит рукой по лицу и откидывается на спинку стула.

— Что, нейтрализация пошла? — с сочувствием спрашивает Рик.

— Ага, чтоб ее… — хмуря лоб, отвечает Вергилий. По тому, как дрожат его губы, догадываюсь, что ему очень больно, но он старается держаться. Мне становится его жаль, правда, всего на пару секунд.

— Как ты сюда попала? — спрашивает Рик, глядя мне в глаза. Понимаю, что эти двое не отстанут от меня с этим вопросом, пока я не расскажу правду.

— Я… Я толком не знаю, — вспоминая роковую ночь, говорю я. — Бежала по лесу, а потом столкнулась с Маллори. Позже очнулась у него дома.

— Вот чертов ублюдок, — ворчит Вергилий, прижимая руку к груди, словно у него сердечный приступ. — Он все-таки украл ключи.

— Считаешь, это его рук дело?

— У Маллори была возможность это сделать, — говорит Вергилий. Слова даются ему тяжело, лицо становится бледным, хотя, казалось бы, куда уж бледнее, отчего карие глаза кажутся зловеще черными.

— А можно подробней? — спрашиваю я. От волнения у меня начинает ныть под ребрами. Маллори лгал мне! Лгал, что не может помочь мне! Меня охватывают негодование и обида, чувствую себя обманутой. — Ключи у него, да?

— У Вайта был напарник Лоуренс, с которым они вместе вершили грязные дела и сбежали сюда, как только представилась возможность, — говорит Рик. — Сейчас он военный министр, правая рука короля. Так вот, ему было поручено закрыть порталы и уничтожить ключи, чего он не выполнил, боясь за свою безопасность… Правда, это секрет. Последние дни Маллори много крутился возле него. А учитывая, что он его не выносит…

— Откуда ты все это знаешь? — спрашиваю я, глядя на Рика.

— Рик мастер собирать информацию и устанавливать связи.

— Это моя работа, — просто отзывается Рик.

— Звучит как смысл жизни, — замечаю я. — А кем ты работаешь?

— Рик — шпион, — мрачно произносит Вергилий, все еще бледный, как полотно. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки, обнажив кусочек татуировки.

— А ты палач, — не остается в долгу Рик. — Мы можем быть отличной командой, не находишь?

Смотрю на Вергилия и стараюсь осмыслить услышанное.

— Ты хотел сказать — киллер? — уточняю я, обращаясь к Рику.

— Нет, палач, — равнодушно повторяет Рик. — Он убивает тех, кому вынесен смертный приговор. И теперь ты его замещаешь, Дана. Пока у тебя нет настройки, мы можем прокачать твой ресурс до небес, и ты сможешь убить короля.

— Я еще не дала согласия.

— Ты не можешь отказаться.

— У тебя нет рычагов воздействия на меня, — спокойно говорю я, глядя ему в глаза. — Ты ничего не можешь пообещать мне взамен той услуги, которую от меня просишь. Значит, я могу согласиться только по собственному желанию. Или отказаться.

— Я могу помочь тебе вернуться домой, — глядя мне в глаза, говорит Вергилий. — Если ты убьешь Вайта.

— Нет, — твердо произношу я. Хотя от радости, что я нашла, как попасть домой, у меня все плывет перед глазами. Нельзя быть наивной с этими двумя. Они обдурят и будут потом смеяться над мной, упиваясь своей победой. Нечего их делать такими счастливыми.

— Почему? — с любопытством спрашивает Вергилий.

— Потому что ты врешь.

Вергилий откидывается на спинку стула. Прищуривается, глядя на меня, словно придумывает, что сказать в свою защиту. А потом его взгляд становится безжалостным.

— Аргументируй, — просит Рик. — Это серьезное обвинение, чтобы бросаться им просто так.

— Порталы обрушены. А может, обрушены, но не все. Смогут они заработать или нет — никто не знает. Ключи, возможно, у Маллори, а, возможно, и нет. Как при этом можно обещать помочь мне вернуться домой? Вы же сами ничего не знаете.

— То есть для тебя это важно, — широко улыбнулся Вергилий. — Понятно.

Вспыхиваю, что меня поймали на слабости. Ну почему я такая наивная и мной так легко манипулировать!

— Мне важно, чтобы предложение было четким и прозрачным, а не вот это все. Тем более, когда речь идет о таких серьезных вещах, — равнодушно говорю я. Расплетаю косу, и волосы тяжелыми прядями струятся по спине. — К тому же, если портал обвален и ничего не работает, то как мы здесь оказались? И как смерть Вайта все это исправит?

— Сюда можно войти, но нельзя выйти. И то, если ты проводник, — говорит Вергилий. Жду, что он ответит на последний вопрос, но он молчит.

— Все с вами ясно, — вздыхаю я и поднимаюсь. — Не могу сказать, что рада знакомству, но желаю…

— Сядь, — тут же приказывает Вергилий. — Сейчас же. Ты никуда не пойдешь.

Рик поднимается и преграждает мне путь. По тому, как он смотрит на меня, понимаю, лучше его не дразнить. Он кладет мне руки на плечи и заставляет опуститься на стул.

— Дела обстоят и правда дерьмово, — подавшись вперед, говорит Вергилий. Он внимательно смотрит на меня, и его глаза загадочно блестят от красного отсвета шаров. На острых скулах выступил румянец. — Если Вайт будет убит, то есть шанс, что произойдет переворот и его место займет достойный человек. Порталы будут открыты, потому что есть много людей, которые хотят этого. Вероятность всего этого не большая, но без тебя не будет и ее. Никто из нас не сможет вернуться.

— К сожалению, это так, — подает голос Рик.

— Мы нужны друг другу, — заключает Вергилий, и по его губам скользит самодовольная улыбка.

— Это я нужна вам, — снисходительно говорю я. Вергилий хмурится, и мое настроение становится чуть лучше. — Но я должна подумать. Ваше предложение удивительно и рискованно для меня. Не хочу сказать «да» и пожалеть об этом.

Парни переглядываются, и я чувствую, как между ними повисает тревога. Рик проводит рукой по волосам. Вергилий нервно барабанит пальцами по столу. Я молчу, и напряжение растет.

— Хорошо, — наконец выдавливает из себя Рик. Вергилий исподлобья смотрит на него. — Переспи с этой мыслью.

Он хочет добавить что-то еще, но к нашему столику подлетает сканер и металлическим голосом с визгливыми нотками сообщает, что аренда места подошла к концу.

На ночь Вергилий снимает для нас номер в гостинице. Уже наступила Тьма, и мы не можем сейчас вернуться в центр Эливара. Комната маленькая, мрачная. Из мебели стул и кровать. Вергилий снимает с себя пальто и бросает его на спинку стула. Снимает сапоги — высокие на шнуровке, что достает почти до колена — и лениво растягивается на кровати, словно кот после охоты. Закидывает руки за голову и смотрит на меня.

Снимаю порванное пальто и вешаю его на гвоздик возле входа. Кожей чувствую, что Вергилий ловит каждое мое движение, и от этого мне немного не по себе. Рик где-то потерялся, и в комнате мы сейчас одни. Я не хочу быть с этим типом наедине, слишком много между нами непонимания и некрасивых действий.

— Мы втроем здесь не поместимся, — говорю я, глядя на кровать.

— Рик будет спать в соседнем номере, — кивнув в сторону, говорит Вергилий. — У него проблемы со сном, и он не хочет нам мешать.

Черт! Какая неприятная новость!

— Он всегда такой застенчивый? — спрашиваю я, снимая сапоги.

— Нет. Обычно он резкий и колючий, а еще наглый, и я его терпеть не могу, — признается Вергилий, и я удивленно хмыкаю. Мне сложно поверить его словам, после того как я видела их вместе. — Мы приятели по несчастью. Ну, и после казни он еще не пришел в себя. Когда станет прежним, держу пари, он тебе не понравится.

— Вы давно с ним знакомы?

— Мы вместе учились в академии пространства и права, — говорит Вергилий. — Только на разных курсах. Он ведь старше меня. Тогда мы тоже не ладили и даже несколько раз подрались, но налаживанию отношений это не помогло.

— Странный способ сближения, — говорю я, потирая плечи руками. Мне непривычно, что в помещении нет окна. Сразу вспоминаю место, где меня держал Юрий, и становится холодно.

— Ложись, — говорит Вергилий, и это звучит как приказ. Мотаю головой и делаю шаг назад. Где-то на задворках сознания понимаю, что веду себя как дура, но ничего не могу с собой сделать. Вергилий явно не тот, кому можно верить! И каждая клеточка моего тела бунтует, против того, чтобы находиться с ним рядом. Сердце несется вскачь, а щеки пылают. И все, чего мне хочется, это бежать отсюда как можно дальше.

— Дан, у нас впереди… — начинает Вергилий, а потом, посмотрев на меня, замолкает. Быстро поднимается с кровати, и я даже не успеваю понять, как он оказывается передо мной и берет за плечи. — Ты меня боишься?

— Ты не самый положительный персонаж в моей истории, — говорю я, и мне неприятно быть перед ним такой слабой и уязвимой. А еще я хочу высвободиться из его рук, но не могу шевельнуться. Смотрю Вергилию в глаза, а в них ничего, кроме тьмы. — Ты меня похитил!

— Я тебя спас. Дважды, — на губах Вергилия едва заметная улыбка.

— Ты не похож на спасителя.

— И кто же я, по-твоему? — изогнув бровь, спрашивает Вергилий. Он точно напрашивается на ссору!

— Наглый придурок, который возомнил себя крутым парнем, — без малейшего стеснения объявляю. Вергилий все еще держит меня за плечи, чуть поглаживая их большими пальцами.

— То есть герой! — довольно говорит он.

— Если только отрицательный, — вздыхаю я, вспомнив встречу в лесу.

Вергилий улыбается, обнажая белые зубы и становится похожим на хищника. От него исходит энергия опасности и чего-то запретного. Он притягивает меня к себе еще ближе. Так близко, что я чувствую, как бьется его сердце. Мне становится так жарко, словно кровь во всем теле взяла и закипела.

— Я не сплю с парнями, которые меня похищают, — глухо произношу я. — Это для тебя достаточно уважительная причина?

— А мне показалось, моя харизма тебя заводит.

— Заводит. Появляется желание тебе врезать, — честно говорю я и нахожу в себе силы отстраниться. Он не старается меня удержать, и я отхожу к окну.

— Ладно, черт с тобой, — ворчит Вергилий, хватая с кровати подушку. — Спи одна.

Я все еще с опасением смотрю, как он укладывается на полу и укрывается своим пальто. Забираюсь на кровать и ныряю под одеяло. Вергилий хлопает в ладоши, и световые шары гаснут. Комната погружается в темноту. Подсознательно жду, что Вергилий на меня набросится, но он лишь тихо сопит, и я понимаю, пока я тут лежу и боюсь, он уже крепко спит. Подавив смешок, закрываю глаза.

Удивительно, но в Эливаре мне не снятся сны. Я словно падаю в бездну и через какое-то время выныриваю из нее, как прихожу в себя после обморока. Ни бодрости, ни ощущения, что я отдохнула. Может быть, дело в том, что слишком много стресса. Ведь никогда прежде я не оказывалась в другом мире и не проходила такие странные испытания. Вспоминаю про Адель и мне становится неловко — она ведь ждала меня и ей, наверное, очень обидно. От одного воспоминания о девушке из леса рана на ладони, уже покрывшаяся корочкой, начинает болеть. Черт.

Мне не хочется шевелиться, но боль в шее от неудобной позы требует, чтобы я сменила положение. От мысли, что я сейчас снова увижу Вергилия, становится не по себе. В душе просыпается беспокойство, и телу становится некомфортно, словно перед наказанием. Учитывая, как он вел себя со мной, ничего удивительного.

Нехотя открываю глаза и встречаюсь взглядом с Вергилием, который уже проснулся и включил световые шары. Он лежит на боку, подперев голову рукой и смотрит на меня. Сколько времени он так делал, пока я спала? В один миг меня охватывает раздражение.

— Где ты так хорошо научилась драться? — вместо «доброе утро» произносит Вергилий.

Тихо вздыхаю, потому что мне не хочется об этом рассказывать. Это как вернуться в прошлое и пережить все заново. Не могу сказать, что моя жизнь была очень плоха. Скорее, моей жизни там просто не было. Вергилий терпеливо ждет, пока я начну и, собравшись с силами, говорю:

— Мой отец, следователь по особо тяжким преступлениям, всегда считал, что уметь защитить себя для девушки гораздо важнее, чем хорошо шить и готовить. Поэтому с пяти лет у меня была такая подготовка, словно я должна служить в спецназе. Каждый день был заполнен тренировками, я жила по расписанию и опоздание на минуту могло стоить ужина. А пропуск одного занятия… В общем лучше было не пропускать.

— Ну, ты хорошо с этим справилась.

— Я старалась.

— В медицинский ты тоже пошла по указке отца? — спрашивает Вергилий, и его слова так задевают меня, что я вспыхиваю от негодования.

— Это был мой выбор, — холодно отвечаю я, вспоминая, чего мне стоило добиться права на свой путь. Заняться тем, что я хочу, а не жить мечтами отца, которому хотелось сделать из меня воина. Он никогда не скрывал, что хотел мальчика, а родилась я. К Алисе он никогда не предъявлял столь жестких требований, не обучал ее драться. Она была девочкой, которая играла в куклы и училась готовить. Проводила вечера за мультиками и прогуливала школу, когда плохо себя чувствовала. Или только делала вид, что ей нехорошо.

— Думаешь, медицина — твое призвание?

Конец ознакомительного фрагмента.