Игра проклятий. В заложниках интриг

Адриана Максимова, 2023

Герцог де Брата ищет союзников, чтобы противостоять новой власти, но не знает, кому довериться. Тех, на кого он мог положиться, рядом нет. На границе неспокойно. А мятежники вот-вот захватят столицу. Да и встреча с чародеем не прошла для него бесследно – его начали терзать навязчивые мысли, от которых он никак не может избавиться. Ведь теперь у него есть призрачная надежда освободиться от проклятия, но для этого нужно заплатить цену, на которую он пойти не готов. Только иногда искушение становится настолько сильным, что кажется, устоять невозможно…

Глава 4. Жестокая правда Кордия

Кордия не знала, как ей вести себя с отцом. Она старалась отвечать нейтрально, думала над каждым словом, из-за чего выглядела растерянной и медлительной. Впрочем, как и раньше. Только тогда такой ее делал солнечный чай, чтобы никто не заподозрил, что она ведьма. Ей хотелось спросить его об Августине, выяснить, знал ли он о его планах, но она не могла просчитать последствия этого вопроса. Ее терзала совесть, что она сейчас не может находиться рядом с младшим братом, зная, как ему плохо. Неизвестно, сколько времени уйдет, прежде, чем он полностью восстановится. Грета конечно делает все, что может, но магия не всесильна. Может быть, если бы к процессу подключилась и она, все пошло бы быстрее. Но ей приходится сидеть за столом, заставленным самой изысканной едой, и вести светскую беседу, боясь, что кто-нибудь из присутствующих, может ляпнуть о том, что она ведьма.

Отпив глоток вина, Кордия посмотрела на Лейфа и его невесту, принцессу Дилену. То, как они общались, наводило на мысль, что они нравятся друг другу. Лейф оказывал ей знаки внимания, но в рамках этикета, а принцесса принимала их, давая ему понять, что ей это приятно. Кордия ожидала, что испытает ревность, но удивилась, что не почувствовала ничего. Она смотрела на человека, которого считала любовью всей жизни, и он ей был безразличен. В первый миг это испугало ее, а через пару секунд она ощутила облегчение. Ей больше не придется страдать. Все осталось в прошлом. Она свободна от этого мужчины и любви к нему. Теперь между ними всегда будут стоять их поступки.

Кордия перевела взгляд на Дора. Тот оживленно говорил со Стефаном Бартоном о предстоящих скачках за Золотой рог. Это было последнее развлечение перед началом зимы, и к нему тщательно готовились. Чародеи выбирали самый лучший день с точки зрения погоды и энергетики, ставили защиту на лошадей, участвующих в скачках, чтобы никто из них случайно не пострадал. Если это все же случалось, то служило дурным знаком. Лошадь в Аталаксии считалась особенным животным, и если ему не поклонялись, то ценили очень высоко. За гибель скакуна можно было получить тюремный срок. Вечер после скачек заканчивался большим торжеством. В этом году должно было быть празднование свадьбы короля.

— Я не понял, — сказал Стефан. — В скачках будете участвовать вы сами, Дор, или ваша лошадь?

— Я сам на моей лошади, — улыбнулся герцог. — И это будут не первые скачки, в которых я принимаю участие.

— Мило, очень мило, — ответил Стефан, откинувшись на спинку стула. Выглядел он неуверенным и каким-то скованным. Кордии показалось, что он не хотел ехать сюда, но не смог отказать ее отцу. Впрочем, так было всегда: Первый лорд легко манипулировал своими приближенными.

— Мы с дочерью с удовольствием посмотрим на это, — сказал Лорен. — И, возможно, даже будем болеть за вас.

— Это будет честью для меня, — ответил Дор.

— Теперь у тебя только один вариант: победить, — с усмешкой сказал Лейф. — Я ведь тоже приду посмотреть на тебя.

От того, как они смотрели друг на друга, Кордии показалось, что сейчас полетят искры в разные стороны. Это была обоюдная и чистая ненависть.

— Я и не сомневался в вашем дружелюбии, ваше величество, — миролюбиво ответил Дор и слегка поклонился, не вставая со стула.

Кордия заметила, как пристально наблюдает за ними ее отец. Вдруг он обо всем догадался? Ведь он знал Лейфа, и это было не случайное знакомство на пару часов. Он встречался с ним изо дня в день больше года. И сейчас это человек сидит перед ним, называя себя другим именем… Конечно, ситуация была слишком абсурдной, чтобы ее сходу вычислить. Даже если у отца есть сомнения, вряд ли он станет разрешать их, чтобы не выглядеть смешным. А если нет? Ведь он может это поручить тому же Стефану, а тому не привыкать воплощать в жизнь самые странные идеи Первого лорда.

— А где ваш сын? — спросила Кордия, посмотрев на Стефана. — Мне сказали, Леон приехал с вами.

— Посещает местные оранжереи, — сказал Стефан и помрачнел. — Но мне приятно, что вы заметили его отсутствие, принцесса. Ему будет приятно, когда я скажу ему об этом.

— Первая любовь не забывается, да? — улыбнулся Лорен.

Кордия сделала вид, что смутилась. Лейф заговорил об охоте, и Дор тут же подхватил беседу. Она взяла бокал и пригубила вино.

***

Кордия поправила на груди тяжелый зимний плащ, подбитый мехом, и набросила на голову капюшон. Греты не было, и ей пришлось одеваться самой. Где носит эту девицу? Дор сказал, что она пошла в лес, чтобы помочь Мариану, и до сих пор не вернулась. А на улице уже давно стемнело, и бродить среди деревьев в одиночестве небезопасно. При воспоминании о чародее у Кордии заныло в груди. Ей было невыносимо думать о том, что с ним могут сделать палачи, и она не знала, как ему помочь. Никому не удавалось бежать из Узкой башни, даже с помощью кого-то с воли, по крайней мере, это она слышала от тюремщиков, болтающих между собой, когда была в тюрьме Святой Улии. Натянув перчатки, чтобы не привлекать внимания отца к своим кривым пальцам, девушка покинула покои чародея, которые уже стала считать своими.

***

Лорен ждал ее на балконе. Рядом с ним стоял Лейф и судя по их расслабленным позам и смеху, беседа была дружеской. Ветер нещадно трепал волосы короля, но он не обращал на это внимания. На его плечи была наброшена короткая шуба, ворот рубашки расстегнут. Он был весел и казался открытым и искренним. Первый лорд снисходительно смотрел на него. Он стоял, опершись локтем на перила и внимательно наблюдал за собеседником. Кордию снова охватило беспокойство, что ее отец все понял. Девушка перевела взгляд на Лейфа. Тот почувствовал ее взгляд и обернулся.

— Ваше величество, — сделав книксен, покорно произнесла Кордия. И перевела взгляд на Лорена. — Отец.

— О, моя дорогая! — тут же переключился на нее Лейф. Протянул ей руку, и она нехотя вложила пальцы в его ладонь. Он притянул ее к себе, вынуждая выйти на балкон. Кордия подумала, что он слишком рискует, так открыто оказывая ей внимание перед ее отцом. Чего он хочет этим добиться? Лейф ведь ничего не делает просто так.

— Мы собирались прогуляться, — сказал Лорен, не сводя с них глаз.

— Понимаю, вам нужно многое обсудить, — улыбнулся Лейф. Кордия мысленно пожелала ему провалиться сквозь землю, прямиком в ад. — Но я не советую покидать территорию дворцового парка. Никандра, ты ведь знаешь, где он? Или попросить вас проводить?

Кордия понятия не имела где он, но кивнула утвердительно. Лейф еще раз улыбнулся и покинул их. Она с облегчением вздохнула, когда его шаги стихли в коридоре.

— Теперь мы вдвоем и можем больше не притворяться, — сказал Лорен. Его голос прозвучал жестко, даже враждебно, и это задело Кордию. Она напомнила себе, что заслужила это своим побегом, но легче не стало.

— Лучше выйдем на улицу, — сказала она и двинулась по коридору. Отец медленно пошел за ней. Они молча спустились вниз и вышли из дворца. В воздухе витал аромат предстоящего дождя. Кордии хотелось надеяться, что он начнется после того, как они успеют поговорить о важных вещах. Она обернулась и посмотрела на отца. Он казался ей чужим человеком. Это потому, что она отвыкла от него? Или теперь между ними всегда будет пропасть?

— Как дела у Августина? — спросила Кордия, когда они поравнялись.

— Этот трус сбежал, — посмотрев на нее, сказал Лорен, — и, по данным моих людей, в Аталаксию. Так что ты мне скажи, как его дела.

— Мы не встречались, — голос Кордии прозвучал спокойно. — Как я могу знать, что с ним?

— Ты думаешь, я поверил в тот бред, что рассказал мне герцог? — резко сказал Лорен и остановился. — Что ты была пленницей в банде, исполняла роль служанки, а они тебя освободили, потому что ты передала записку с просьбой о помощи?

«В правду ты бы поверил еще меньше», — подумала Кордия.

— А как ты думаешь, все было?

— Ты сбежала с Лейфом, — небрежно отозвался Лорен. — Когда он бросил тебя, обратилась за помощью, и, чтобы защитить твою честь, герцог придумал эту дурацкую историю. Или ты думаешь, никто не видит, как этот проклятый смотрит на тебя?

Кордия закусила губу, размышляя, согласиться ей с выводами отца или все же попытаться оправдаться, сказав, что Лейф ее похитил. Тут же пришла к выводу, что это будет бесполезно: он уже сделал свои выводы.

— Внимание герцога меня не интересует, — сказала Кордия. Лорен усмехнулся, откинув назад белокурую челку. — Зато я познакомилась с Оскаром и узнала, что нас многое связывает. Почему ты с ним так жесток, папа?

— Потому что мое имя никогда не будет носить тот, в ком течет лживая кровь! — вспыхнул Лорен. — Его мать мерзкая ведьма, и я никогда не признаю его своим сыном! Она обманула меня, прикинувшись порядочной, скрыла свою сущность и, мне стоило больших усилий не отправить ее на костер! За одно это, бастард должен быть благодарен мне! Иначе бы сгорел в огне вместе со своей матерью!

Кордия внутренне содрогнулась от его слов и в очередной раз убедилась, что, если он узнает правду о ней, пощады не будет.

— Но он и твой ребенок, — напомнила Кордия. — В нем течет и твоя кровь, а также твоих предков. Ты ведь знаешь, кем они были?

— Кем бы они ни были, они мертвы, — глухо сказал Лорен. — Не будем взывать к усопшим.

— Мы все единое целое, — сказала Кордия и, встав перед отцом, взяла его за руки. — Наши предки живут в нас, потому что все мы связаны кровью. И Августин, и Оскар заслуживают того, чтобы быть признанными. Без условий.

— Особенно после того, как единственная законная принцесса опозорена и ее возращение домой для меня настоящее поражение, — выдергивая свои руки из пальцев Кордии, сказал Лорен. — Ты права: наследный принц был бы лучше.

Кордия подумала, что, если бы отец ударил ее, ей было бы не так больно это пережить.

— Ты не хочешь, чтобы я вернулась домой?

— Это будет менее досадно, чем позволить тебе остаться среди этих нелюдей, поощряющих магию, — с презрением произнес Лорен. — Не хочу, чтобы они использовали тебя в своих целях. Поэтому ты вернешься домой и пару лет будешь сидеть тихо во дворце и заниматься благотворительностью. А потом я постараюсь найти тебе мужа, который смирится с твоим бурным прошлым.

— Ты…Ты лишаешь меня наследства? — заикаясь, спросила Кордия.

— А на что ты надеялась, становясь любовницей конюха? — пожал плечами Лорен. — На первый приз? Я очень надеюсь, что где-нибудь в пещерах не прячется мой внук. Это было бы слишком.

Кордия промолчала. Она знала, что отец прав. Сама виновата.

— То есть, ты доверишь правление Касталии чужому человеку? Своему зятю? — собравшись с силами, спросила Кордия.

— Почему? Я еще молод и полон сил, у меня могут быть новые наследники, — пожал плечами Лорен.

— Мама ждет ребенка?

— При чем здесь твоя мать? — Кордии показалось, что отец разозлился. — Я собираюсь снова жениться.

— Что?!

— Ты прекрасно слышала.

— Но мама…Мама же, — Кордия пыталась найти подходящие слова, но мысли от услышанного путались.

— Твоя мать в последнее время вела себя очень странно, поэтому я отправил ее в Дом Света. Не думаю, что после пребывания там она сможет стать матерью моих детей.

У Кордии под ногами качнулась земля. В Дом Света отправляли тех, кто проявлял признаки магии. После нахождения там, многие по-настоящему сходили с ума и больше никогда не могли вести прежний образ жизни.

— Мама…У нее же никогда не было никакой магии! — воскликнула Кордия. — Не знал, как избавиться от нее, да? Получше идей не нашлось?

От хлесткой пощечины у Кордии зазвенело в ушах. Капюшон упал на спину, и ветер тут же растрепал ее волосы. Ее лицо пылало от стыда и негодования.

— Я — первый лорд Касталии, а значит, принимаю самые лучшие решения для своих подданных, — ровным голосом произнес Лорен, хотя в его глазах полыхало пламя гнева. — Неужели ты думаешь, что я мог ошибиться с твоей матерью?

Кордия вспомнила разговор с Кассиопеем на корабле. Мама писала ему, чтобы чародей Каведонии нашел ее. Видимо, отец узнал об этом и решил, что она связана с магией. Или само общение с чародеем стало причиной. Не сбеги она, ничего бы этого не случилось!

— Ты — человек, а значит, ошибки в порядке вещей! — не желая смириться с таким поворотом событий, крикнула Кордия. — Я никогда тебе этого не прощу!

— У меня к тебе тоже огромный счет, дорогая Никандра, — сказал Лорен и, схватив ее за локоть, привлек к себе. — И если ты попробуешь сделать какую-нибудь глупость, я прикажу казнить твою мать как ведьму. Сейчас ее судьба в твоих руках и зависит исключительно от твоей покорности. Ты поняла меня, дочь?

— Да, отец, — выдохнула Кордия, глядя Лорену в глаза. В них плескалось презрение и ненависть. Что бы он ни говорил, она уже умерла для него.

— Вот и хорошо. Сразу после свадьбы короля мы возвращаемся домой.

— Леди Мальвина говорила, что ты скучаешь по мне, волнуешься, — сказала Кордия, ища в себе силы чтобы не расплакаться. Отец отпустил ее и рассмеялся.

— Ну а как еще я мог заставить ее шпионить для меня? Только своей тонкой душой, переживающей и любящей, — смеясь, сказал Лорен. — Мальвина повелась, и я с удовольствием продолжил игру, получая сведения от этой дурочки.

— А теперь она в тюрьме, и ее, скорее всего казнят за предательство короны, — глухо сказала Кордия, вспомнив Мальвину. Лорен пожал плечами.

— Сама виновата. Надо было думать о последствиях. Или ты хочешь обвинить в этом меня?

Кордия покачала головой. Да, она считала его виновным, но знала, что, если заговорит об этом, ничего, кроме нового спора не добьется.

— Как давно мама в Доме Света?

— Все узнаешь, когда вернешься домой. Я позволю вам встретиться, — сказал Лорен, и от его наигранного великодушия Кордию охватила ярость.

— Если ты не против, давай вернемся, — сказала она, чувствуя, что, если в ближайшее не останется одна, то не сможет избежать истерики.

Лорен кивнул и взяв дочь под руку, двинулся с ней в сторону дворца.

***

Кордия лежала, уткнувшись лицом в подушку и плакала. Разговор с отцом стал для нее приговором. Она поняла, что не будет искать причин остаться здесь, ведь речь идет о жизни ее мамы. Ей надо вернуться в Кассию. Вот только приезд туда для нее самой означает смерть. Она не знала, как найти выход из этой ситуации и у кого просить помощи. В памяти всплыл Августин. Подняв заплаканное лицо, девушка облизала соленые губы. Нужно срочно увидеться с братьями. Возможно, они что-то знают о происходящем в Кассии. Августин точно должен знать, он ведь недавно приехал оттуда.

Она сползла с кровати и бросилась к дверям. Ее больше никто не запирал, и стражи за дверями не оказалось. Кордия уже собралась с облегчением вздохнуть, но потом подумала, что это не означает легкого побега из дворца: ведь, чтобы добраться до братьев, ей нужна лошадь. Вот тьма! Она представила себе, как крадется в королевскую конюшню и нервно рассмеялась. Ей не хотелось ввязываться в очередное приключение, тем более учитывая, какой дождь лил за окном, но выхода у нее не было. Она должна узнать реальное положение дел в Кассии. Полной веры словам отца у нее не было. Он был прекрасным политиком и умел честно лгать.

Звук тяжелых шагов прервал ее размышления. Дор. Кордия с досадой закусила губу и вернулась в покои. Спешно вытерла мокрые щеки и пригладила волосы. И тут же разозлилась на себя за собственное самомнение: да мало ли к кому идет этот герцог! Можно подумать, она тут одна живет на этаже! Без сил опустилась в кресло, глядя, как в подсвечниках догорают свечи и воск медленно стекает по железной ножке. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Сердце забилось чаще, и ладони стали влажными.

— Войдите, — сказала Кордия и постаралась придать себе непринужденный вид. Дор вошел и закрыл за собой дверь. Покои тут же наполнились запахом грозы. Она поднялась, гадая, зачем герцог пожаловал к ней. Можно было бы спросить, но она не смогла. Ждала, пока заговорит он. Ворон Мариана непривычно смотрелся на плече Дора и выглядел встревоженным.

— Я тебе кое-что принес, — сказал Дор и, вытащив из складок плаща бумаги, положил их на стол.

— Что это?

— Документы на покупку ведьмы Кордии Росы, — сказал Дор, глядя как она идет к столу. — Будет лучше, если ты сама их уничтожишь.

— Даешь мне вольную? — усмехнулась Кордия, беря в руки бумаги. Она быстро пробежала глазами по тексту и удивилась тому, как дорого он за нее заплатил. Свободной от работы на него она могла стать через двадцать лет или по его личному решению.

— Я бы все равно это сделал. Просто приезд твоего отца все ускорил, — признался Дор.

— Кто угодно может проговориться, о том, как я сюда попала, — подходя к камину, сказала Кордия. Она бросила бумаги в огонь и стала смотреть, как он пожирает их, как скукоживаются и темнеют края. Если бы так же в огне могло сгореть ее прошлое!

— Для всех ты была моей ассистенткой. Я никому не говорил, что…

— Штефан знает правду. Оскар и Бальтазар тоже в курсе. Для них это возможность отыграться на мне за свою боль, — сказала Кордия и, выпрямившись, подняла голову и посмотрела Дору в глаза. — Спасибо, что принес мне эти документы. Для меня это много значит.

Герцог кивнул, и они замолчали. Было слышно, как в окно стучит дождь и в камине потрескивает огонь.

— У меня есть только один вариант, чтобы ты осталась здесь, — сказал Дор. — Брак со мной. Это единственное, что я могу предложить тебе.

— Отец… отец поставил мне условие, — тихо проговорила Кордия. — И теперь я обязана вернуться, иначе пострадает близкий мне человек.

— Ты поэтому плакала?

— У тебя привычка все замечать, да? — слабо улыбнулась Кордия. — Я знаю, что виновата перед отцом, но не думала, что он так поведет себя со мной. Что ж… мне снова придется пить солнечный чай и много спать.

— Если ты выйдешь за меня, то по закону не сможешь уехать! — горячо проговорил Дор. Кордия покачала головой.

— Я благодарна тебе за это предложение, но не могу его принять, — мягко сказала она. — Мне придется вернуться в Кассию.

— Но это самоубийство!

— Я знаю.

— Чем тебе угрожал отец? — спросил Дор и забывшись, двинулся на полшага вперед. Кордия отступила назад. — Скажи, возможно, я смогу придумать выход.

— Я не могу с тобой об этом говорить. Пожалуйста, не настаивай. Давай сменим тему. Тем более, есть одна важная вещь, о которой ты должен знать, — сказала Кордия и ее охватило волнение. Хватит ли у нее сил произнести это? Дор плотно сжал губы, не сводя с нее глаз.

— Ну же, не тяни, — видя, что она молчит, раздраженно бросил герцог.

— Грега убил Штефан, — выдохнула Кордия и устало опустилась в кресло.