Игра проклятий. В заложниках интриг

Адриана Максимова, 2023

Герцог де Брата ищет союзников, чтобы противостоять новой власти, но не знает, кому довериться. Тех, на кого он мог положиться, рядом нет. На границе неспокойно. А мятежники вот-вот захватят столицу. Да и встреча с чародеем не прошла для него бесследно – его начали терзать навязчивые мысли, от которых он никак не может избавиться. Ведь теперь у него есть призрачная надежда освободиться от проклятия, но для этого нужно заплатить цену, на которую он пойти не готов. Только иногда искушение становится настолько сильным, что кажется, устоять невозможно…

Глава 1. Клятва врагу Дор

Дор стоял посреди королевских покоев и смотрел на бесчувственное тело чародея, его лицо и одежду, залитые кровью. Скорпионы, всегда следующие за ним, взяли его в кольцо. Ворон беспокойно кружил над ним, а потом издав глухой звук, опустился к нему на грудь. Герцог нервно сглотнул, понимая, что его ждет такая же участь. Он перевел взгляд на Лейфа. Тот с победоносной усмешкой смотрел на него, вздернув подбородок. В его темных глазах танцевали искры азарта, придавая им слегка безумный блеск. Герцог перевел взгляд на его мать, графиню Локк. Она была само спокойствие и очарование. Смотрела на него по-дружески, но Дор кожей чувствовал, что она с удовольствием вонзила бы ему кинжал в горло. Он судорожно сжал рукоять меча. В голове крутилась только одна мысль: убить их всех — и Лейфа, и его мамашу. Успеет ли он зарубить самозванца, прежде чем графиня использует против него магию? И сработает ли она, учитывая его проклятие?

— Одно неверное движение, — тихо, но четко произнесла графиня, — и твой лучший друг — а ведь Мариан им является, отправится на тот свет. Мне достаточно щелкнуть пальцами, чтобы сломать ему шею. Хочешь на это посмотреть?

Лейф повернулся к матери, и его лицо озарила улыбка.

— Я только «за»! С радостью посмотрю на смерть этого ублюдка! — потирая руки, сказал он. Дор понял, что до этого момента понятия не имел, что такое настоящая ненависть.

— Не надо, — глядя на едва живого Мариана, сказал он. Графиня Локк подняла руку, собираясь щелкнуть пальцами. — Пожалуйста. Прошу вас.

— Что-то ты вяло просишь, — с сомнением произнес Лейф. — Это вызывает недоверие.

— Чего ты хочешь? Чтобы я встал на колени?

— Мне нравится ход твоих мыслей, только твоего унижения мне мало, — сказал Лейф, откидывая назад волосы. — Я хочу, чтобы ты присягнул мне в верности. Опустился на одно колено и…

— Я знаю, как это делается, — оборвал его Дор. Графиня перевела на него взгляд, все еще держа руку на весу. Мариан тихо простонал, облизывая окровавленные губы. Лейф сделал широкий жест рукой, призывая показать ему это. Герцог неуклюже опустился на одно колено и поднял правую руку. — Я клянусь тебе, мой король, в верности до своего последнего вздоха. И обещаю тебе в любое время дня и ночи исполнить твой приказ во благо Аталаксии и всех людей, живущих на этой земле.

— Ты сказал это без радости, — поморщился Лейф. — Мне неприятно.

— Лейф, — ледяным тоном произнесла графиня Локк. Она опустила руку и отошла к окну.

— Ладно, — неохотно произнес Лейф. — Я принимаю твою клятву.

— И что дальше? — прохрипел Дор. Лейф смерил его презрительным взглядом. Герцог порадовался, что страх за свою жизнь не дает ему подойти к нему ближе, ведь это смертельно опасно. Хоть какой-то прок от этого проклятия!

— Я приказал тебе привести мою невесту. Почему ты еще здесь? — сурово спросил Лейф. От его слов герцога передернуло. — Неужели Дамьяну приходилось озвучивать свой приказ дважды? Удивительно, что ты так долго остаешься с головой…

— В которой не осталось мозгов, — улыбнулась графиня Локк. — Иначе ты бы не вел себя столь вызывающе.

— Прикажи гвардейцам доставить чародея Мариана в Узкую башню, — сказал Лейф. — Он обвиняется в предательстве против короны. Пытать, выявить всех его сообщников и подвергнуть той же участи. Все понятно?

— Да, ваше величество, — выдавил Дор и чуть не подавился словами. Посмотрел на Лейфа и подумал, что это он должен быть на его месте, это к нему должны так обращаться, но он упустил этот момент, гоняясь за призраком. — Дело в том, что принцесса Дилена…

— Ступай! — В голосе графини Локк прозвучали металлические нотки. Дор не стал испытывать судьбу и вышел в коридор. У него кружилась голова, сердце билось где-то у горла. Он попытался успокоиться, но, как ни старался, никак не мог взять себя в руки. Перед глазами снова всплыл Мариан, и герцог бросился бежать.

Перескакивая через две ступеньки, он в два прыжка миновал коридор и ворвался в покои чародея. Там на полу, крутя в руках расческу, сидела заплаканная Грета. Она подняла голову и смерила его презрительным взглядом. Тут же встав на ноги и расправив плечи, уставилась на него. Она уже хотела бросить ему в лицо что-то дерзкое, даже рот открыла, но герцог опередил ее.

— Быстро! — закрывая за собой дверь, сказал Дор. — Ты должна помочь Мариану!

— Что случилось? — растерялась Грета.

— Некогда объяснять, — протараторил Дор и тут же выглянул в коридор, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. — Сейчас гвардейцы должны отвезти Мариана в Узкую башню. У тебя есть совсем немного времени, чтобы исцелить его от чужой магии, которая переломала ему все кости.

— Вот тьма! — прошептала Грета, прижимая руки к побледневшим щекам.

— Где Кордия? Возьми ее и идите в лес! Здесь этого лучше не делать.

— Кордию увел Бальтазар, арестовал ее, — сухо сказала Грета, набрасывая на плечи плащ. — По вашему приказу, между прочим!

Дор непонимающе посмотрел на служанку, но уточнять не стал. Он сам разберется в этом вопросе. Грета схватила саквояж и положила туда пару красный свечей и флакон из темного стекла. Молча обошла герцога и выскочила в коридор.

— Как давно ее увели? — спросил Дор. Девушка обернулась и пожала плечами.

— Где-то час назад. Точно не могу сказать, — ответила Грета и побежала. Дор слышал, как стучат каблуки ее туфель по каменным ступенькам. Он не сомневался в том, что она сделает все, чтобы облегчить участь Мариана. Теперь ему нужно было выполнить приказ короля. Он нехотя двинулся искать капитана гвардейцев. У него не было ни одной идеи, как можно было бы сейчас изменить ход событий, но он знал, что сделает все возможное, чтобы не позволить Лейфу остаться на троне.

Дор возвращался в покои короля, когда к нему подошел встревоженный Штефан. Рыжие волосы растрепаны, ворот рубашки расстегнут, хотя во дворце было прохладно.

— Прибыл первый лорд Касталии, — приблизившись к нему, насколько это было возможно, приглушенным шепотом произнес Штефан. Он дрожал то ли от лихорадки, то ли от возбуждения. Дор заметил, как трясутся его руки, которые тот поспешил спрятать за спину. — Без супруги, в сопровождении отца и сына Бартонов.

— Твою же мать! — раздосадованно проговорил Дор. У него кипел мозг от количества решений, которых ему сейчас было нужно принять. Он толкнул дверь, ведущую в покои и посмотрел на Лейфа, развалившегося в кресле. Его мать сидела за маленьким туалетным столиком и что-то писала. Перо дрожало в ее изящных пальцах, мягко поскрипывая о бумагу. Мариан по-прежнему лежал без сознания, но его лицо уже не было таким мертвенно-бледным, как прежде.

— Чего тебе? — резко вскинулся Лейф, увидев Дора.

— А то, ваше величество, что к нам пожаловал первый лорд Касталии, и вы должны встретить его с должным почтением, — сказал Дор, с трудом сдерживая злость. Графиня Локк вскинула на него взгляд и прикусила кончик пера.

— Старый добрый Лорен Андреса! — с легким фальцетом произнес Лейф. — Он был так добр ко мне, что позволил убирать дерьмо за своими лошадьми! Как же мне хочется оказать ему добрый прием, который он запомнил бы надолго!

Дор беспомощно посмотрел на графиню. Та поднялась из-за стола и подошла к сыну. Каждое ее движение было изящным, выверенным, словно она исполняла танец. Аристократка. Хищница. Женщина, которая может свести с ума любого. Он вдруг понял, почему барон Траффорд стал ее сообщником. У него просто не было шансов перед ее харизмой. Герцог тряхнул головой, прогоняя наваждение. «Все это лишь магия», — напомнил он себе.

— Лейф, сейчас не время для детских обид, — холодно произнесла графиня, положив руку ему на плечо.

— Не держи меня за идиота! — раздраженно проговорил Лейф, отстраняясь от матери. Графиня Локк проигнорировала это и протянула сыну камзол, который тот нехотя надел. Откинул назад волосы и поправил манжеты.

— Насколько хорошо первый лорд знал Дамьяна? — спросил Лейф.

— Они встречались лишь однажды, на коронации Дамьяна. Тогда же был подписан мирный договор, — ответил Дор. Его самого тогда во дворце не было, Дамьян решил не пугать гостей присутствием проклятого, поэтому он не мог знать, какие беседы они вели и как могло складываться их общение. Сам король ему об этом ничего не рассказывал, но Лорен Андреса вызывал у него неприятие. Он считал его агрессивным и недалеким, тем, кто оказался у власти случайно и не заслуживал ее.

— Который теперь ничего не значит! — фыркнул Лейф.

— Все, что от тебя сейчас требуется — быть дружелюбным и приятным собеседником, — напомнила ему графиня и посмотрела на Дора.

— Первый лорд знает, что его дочь во дворце, — сказал герцог.

— Дурочка Мальвина никогда не умела держать язык за зубами, — улыбнулась графиня. — Что ж, нам это даже на руку.

— Где Кордия? — спросил Лейф, сверля герцога взглядом.

Дор пожал плечами. Он не успел разобраться, куда ее увел Бальтазар: не было времени, а из того, что сказала Грета, он мало что понял. Когда он последний раз говорил с бывшим разбойником, то дал ему поручение задержать и допросить всех, с кем общался Сабола в течение полугода. При воспоминании о встрече с чародеем у него по коже пробежал озноб, и он тут же выбросил его из головы. Слишком много искушений было в той беседе, чтобы думать о ней с легким сердцем.

— Надеюсь, ты придумаешь интересную историю о том, как это девчонка оказалась во дворце, — криво усмехнувшись, сказал Лейф. Дор заметил, что он нервничает. Неужели Кордия что-то значит для него? Герцогу с трудом в это верилось. — Если упомянешь аукцион ведьм, то ей не жить. Лорен Андреса убьет ее сам, и сделает это не раздумывая. Касталия — территория, свободная от магии. Так что предупреди слуг и своих друзей.

— Поэтому вы уехали оттуда? — посмотрев на графиню, спросил Дор.

— Мой муж предал меня, и я не желала оставаться на той земле, по которой ходит он, — ответила графиня. — Надеюсь, ты оценишь мою откровенность и подобных вопросов больше не будет.

Дор кивнул. Он не сомневался, что узнает о графине Локк все, только своими методами.

— Первый лорд знает вас?

— Да, — холодно ответила графиня и поджала губы. Дор подумал, что с Лореном ее связывают вовсе не добрые отношения.

В сопровождении Штефана и капитана в покои вошли гвардейцы и подняли Мариана. Что-то выскользнуло у него из кармана и покатилось к ногам герцога. Тот наклонился и поднял черную бусину с гравировкой. Он мгновенно узнал ее, и ему стало тяжело дышать. В последний раз он видел ее очень давно — в тот день, когда он понял, что им с Альбой никогда не суждено быть вместе, когда она застала его над растерзанным трупом своей подруги, той самой девушки в желтом платье, которое продолжала преследовать его в кошмарах.

Кайли. Он знал ее с детства, девчонка была моложе его на три года, и он относился к ней, как к младшей сестре. Дор так и не смог вспомнить, что произошло в ту ночь: может быть, память щадила его, а может, он настолько впал в безумие, что не смог запомнить, что делает. Он тогда еще не понимал, насколько болезнь изменила его и сделала опасным для других. Желтый цвет стал цветом его падения и того, каким чудовищем он стал. И этого Альба тоже никогда не сможет ему простить. Впрочем, как и он самому себе.

Как эта бусина оказалась у чародея? Под ребрами заныло от дурного предчувствия. Дор зажал украшение в кулаке и посмотрел, как гвардейцы уносят его друга. Что, если это знак? Вот только какой? Ворон, потревоженный посторонними людьми, покружил по покоям короля и опустился на плечо Дора. Скорпионы же преданно последовали за своим хозяином.

— Приведи Кордию! Немедленно! С принцессой Диленой мы разберемся сами, — сказала графиня и вышла из покоев следом за сыном.

***

Дор скакал во весь опор. Ворон, сперва пытавшийся удержаться когтями на его плече, теперь кружил поблизости, не желая упускать его из вида. Герцог слышал его недовольное карканье и злился на непрошеную компанию. Он знал историю этой птицы и был не особенно рад ее присутствию. Но и прогнать ее тоже не мог. Он чувствовал ответственность за мертвого питомца Мариана.

От слуг герцог узнал, что Бальтазар увез Кордию в Узкую башню. В глубине души он надеялся перехватить их по пути, но, добравшись до середины дороги, понял, что это невозможно: слишком много времени упущено. Кордия, скорее всего, уже на допросе. От мысли, что ее могут пытать, его передернуло. Что, если ее сильно изувечат? Как тогда объясняться с Первым лордом? Дор скрипнул зубами и постарался прогнать из своего воображения страшные картины. Но, если учесть бюрократию, такие вещи быстро делаться не должны. Хотя, если за дело взялся Бальтазар…Он с яростью пришпорил и без того взмыленную лошадь.

***

Первое, что увидел Дор въехав на тюремный двор, — карету с королевским гербом. Она была ему хорошо знакома, и у него не было сомнений, что Кордию привезли в ней. Он спешился и бросил поводья подбежавшему к нему мальчишке. Быстрым шагом герцог двинулся ко входу в Узкую башню, предназначенную для содержания самых могущественных чародеев и ведьм. Тяжелая дверь открылась, и на крыльцо вышел Бальтазар. Ветер тут же разметал его белокурые волосы. Глядя на его очаровательную улыбку и сияющие глаза, сложно было поверить, что этот молодой человек, похожий на аристократа, в прошлом был разбойником и чуть не закончил свои дни на плахе. Форма, в которую он облачился, получив новый статус, несказанно шла ему, придавая ореол серьезности и еще большей романтичности. Подойдя ближе, Дор прочел в его взгляде торжество.

— Где Кордия? — спросил Дор, глядя как Бальтазар изящным движением руки поправляет перчатку.

— Там, где и должна быть: — в допросной, — с недовольством ответил Бальтазар, словно Дор своим приездом разрушил ему какой-то план. — Приехал похлопотать за нее?

— Я запрещаю тебе приближаться к этой девушке, — с трудом сдерживая злость, сказал Дор, — даже если она нарушит все законы Аталаксии! И даже для такого задержания тебе будет нужен именной приказ короля, а не общее распоряжение!

— Дор, ты слишком печешься о какой-то ведьме…

— Эта ведьма — дочь первого лорда Касталии, — понизив голос, сказал Дор, почувствовав удовлетворение от того, как округлились глаза Бальтазара. — Принцесса Кордия неприкосновенна. Она — гостья.

— Кордия убила Мину, — глухо произнес Бальтазар и сжал побелевшие губы, — и должна заплатить за это, кем бы ни являлась.

— Она ее не убивала, — твердо сказал Дор.

— Ты знал? — Бальтазар не смог скрыть разочарования. Пальцы в белых перчатках тут же сжались в кулаки.

— Кордия не убивала Мину, — глядя ему в глаза, повторил Дор. — Это был несчастный случай. Она непричастна к смерти твоей сестры.

Герцог подумал, что хорошо бы сказать Бальтазару правду, но понял, что упустил момент, когда тот, сбежал вниз по ступенькам и подошел к карете. Ведь узнай он, кто убийца Мины, у Дора стало бы на одну проблему меньше, а Аталаксия простилась бы с королем Дамьяном. Вздохнув, он потянул на себя дверь и вошел внутрь башни.

***

Запыхавшись, поднявшись по узкой крутой лестнице, Дор оказался в темном коридоре. Здесь было мало света, и факелы горели очень тускло. От камней исходил запах сырости, но, проведя по ним рукой, он не ощутил холодной влаги. Спешно поправил перчатку и двинулся дальше. Поблизости громыхнула дверь, и ему навстречу вышли два тюремщика, а следом за ними — заключенный. Было слышно, как звенят цепи, в которые тот был закован. Дор остановился и прижался к стене, чтобы никого случайно не задеть.

Когда тюремщики, опасливо сдвинувшись влево, прошли мимо, Дор увидел заключенного, и его сердце забилось так бешено, что зашумело в ушах. Сабола. Он скользнул по герцогу пустым взглядом и улыбнулся разбитыми губами. Его белоснежные зубы окрасились алым.

— Ты обдумал мое предложение? — Дору показалось, что голос чародея прозвучал у него в голове, потому что тот даже не шевельнул губами.

— Здесь не о чем размышлять, — вслух ответил герцог и один из тюремщиков вопросительно покосился на него.

— Ты лицемеришь, герцог, — сказал Сабола и его улыбка стала шире. Прядь светлых волос упала на лоб. Даже сейчас, закованный в кандалы, с ошейником на шее он выглядел угрожающе. Дор ощутил неловкость от его слов, словно его поймали с поличным. Он лицемерил, это было правдой, но он знал, что не сможет заплатить такую цену за свое освобождение от проклятия. Не жизнью Кордии, на это он не сможет согласиться никогда.

— Никогда — это всего лишь подождать чуть дольше, чем хотелось бы, — прошелестел в голове Дора голос Саболы. Огни факелов заплясали у герцога перед глазами. — Ты соблазнишься, уверен, и принесешь мне ее сердце.

Глава 2. Принцесса в башне Кордия

Кордия сидела на жестком стуле с высокой спинкой и смотрела на свои руки. Ей не нравилось, что пальцы дрожали. Она сжала ими ткань платья, стараясь унять дрожь. Боль тут же прокатилась по всему телу, и она дернулась. Дознаватель, заполнявший бумаги, поднял голову и хмуро посмотрел на нее. Она съежилась от этого взгляда, но тут же совладала с собой и открыто посмотрела ему в лицо. Тот усмехнулся и снова вернулся к бумагам. Кордия облизала пересохшие губы и посмотрела на маленькое окошко, сквозь которое пробивался дневной свет. Она подумала, что вряд ли снова окажется на воле, и пожалела, что у нее нет с собой пузырька с ядом. У нее не хватит мужества заново пережить пытки, а в том, что Бальтазар выберет для нее самые жестокие, она не сомневалась. Вспомнила ненависть в его глазах и почувствовала себя обреченной. Ей не от кого было ждать помощи. Если Дор подписал этот проклятый документ, значит, он на его стороне, и ему все равно, что с ней будет. Хотя это странно, ведь он знает правду. Но что, если в этом и причина? Ведь избавившись от нее, герцог избавится и от всех проблем, что с ней связаны. Он понимает, что она никогда никому не скажет, кем является, и дочь первого лорда тихо исчезнет с лица земли, словно ее никогда и не было.

Кордия зажмурилась, стараясь сдержать слезы, подступившие к глазам. Она вспомнила отца, который вошел во дворец. Он даже не посмотрел в ее сторону, и она спешно опустила голову, боясь, что их взгляды встретятся. А на самом деле, ей хотелось броситься к нему на шею и попросить спасти ее. Но она знала, что это невозможно. Отец будет первым, кто ее погубит, и никто не сможет ему помешать. Ведьмы и чародеи не имеют права на существование.

Дознаватель о чем-то спросил Кордию, но она не смогла разобрать его слов. Посмотрела на него, ожидая, что он повторит, но тот молчал. Он встал из-за стола и жестом приказал ей подняться.

— Пройдемте для испытания, — сказал дознаватель, открывая дверь. Цепи ее наручников жалобно звякнули. Кордия встала и, сделав шаг, едва устояла на ногах — так закружилась голова. Пройти испытания, — значит, подвергнуться пыткам. Как быстро! Даже простого допроса еще не было… Она нервно сглотнула, чувствуя, как внутри все холодеет. Звук тяжелых шагов, показавшийся ей знакомым, заставили Кордию напрячься. Она посмотрела в дверной проем и увидела черную тень, а в воздух наполнился запахом грозы.

— Она пойдет со мной, — остановившись на пороге, сказал Дор и кивнул в сторону Кордии.

— Это невозможно, — ровным голосом проговорил дознаватель, глядя пустым взглядом на визитера. Кажется, ему было все равно, кто перед ним. — Госпожа Роса под арестом.

— Я сам выдал приказ на этот арест и сам же его аннулирую, — сказал Дор, сверля дознавателя взглядом.

— Вы не можете просто так передумать, — возразил тот.

— Могу, — властно произнес Дор, и Кордия невольно улыбнулась. И тут же отвернулась, чтобы он этого не заметил. — Это была ошибка, и я пришлю вам соответствующее распоряжение. Освободите госпожу Росу. Сейчас же.

— Это незаконно… — начал дознаватель и тут же осекся, когда герцог положил руку на рукоять меча, затем молча достал из кармана связку ключей и снял с рук Кордии наручники. Она потерла запястья, покрытие синими пятнами. Дор жестом указал ей на дверь, и она поспешно вышла. Пройдя несколько шагов вперед, Кордия обернулась, Дор смотрел ей вслед, давая уйти чуть дальше, чтобы двинуться самому. Плотно запахнув плащ, она быстро зашагала вперед.

***

Выйдя на крыльцо, Кордия жадно вдохнула холодный воздух, подставляя лицо лучам закатного солнца. Ее все еще трясло от недавнего пребывания на допросе, и она прижала руки к груди, стараясь успокоить сердце. Она не рискнула использовать здесь магию: кто знает, как ее может отзеркалить защита от волшебных сил?

Кареты, в которой ее привезли в Узкую башню, во дворе не оказалось, и Дор пошел за лошадьми для них. Он не обмолвился с ней ни словом, это немного нервировало ее, но заговаривать с ним первой ей не хотелось. Она подумала о Лейфе. Вряд ли герцог сам скажет ей, как он умер. Но хватит ли у нее мужества задать этот вопрос?

Мальчишка, приведший лошадей, помог Кордии забраться в седло. Она рассеянно взяла в руки поводья и осторожно посмотрела на герцога. Тот сидел, сурово поджав губы, и смотрел вдаль.

— Что ж, — хрипло проговорил Дор. — А теперь давай обсудим, как ты оказалась в Красном дворце. Твой отец должен поверить в эту историю, иначе нам всем конец.

— Это он прислал тебя за мной? — спросила Кордия.

— Лейф, — небрежно ответил Дор и отвернулся, словно чувствуя свою вину. К щекам Кордии прилила кровь, и ей стало тяжело дышать.

— Он жив? — вырвалось у нее.

— Да. И теперь он — король Аталаксии, — с горькой усмешкой, сказал Дор. — Сейчас он принимает твоего отца, и я очень надеюсь, что когда мы вернемся, война еще не будет объявлена.

***

Кордия шла по дворцовому коридору. От волнения ее тошнило. Дор шел следом, и его присутствие немного придавало ей сил. Он так и не сказал ей, как так вышло, что ее арестовали, из чего она сделала вывод, что это дело рук Бальтазара. А значит, от этого парня можно ждать еще гадостей, раз его месть не удалась. Наступив на подол платья, она чуть не упала. Чудом удержавшись на ногах, уперлась рукой в стену.

— Дор, — тихо сказала она, когда тот подошел ближе, — я не должна возвращаться в Кассию. Я не могу туда вернуться.

— Знаю, — так же тихо ответил Дор, — и я сделаю все, чтобы не отпустить тебя туда.

— Отец умеет приводить доводы, которые сложно опровергнуть, и, он, конечно, будет прав. Я касталийка, и мой дом в Кассии. Мое нахождение тут… оно опасно.

— Я тоже могу быть убедительным, — немного заносчиво сказал Дор.

— Я заметила, — улыбнулась Кордия. Дор засмеялся. Он понял, что она имела ввиду разговор с дознавателем.

— Это было очень смешно, да?

— Немного неуклюже для герцога.

— Я не давал Бальтазару приказ арестовать тебя.

— Он поступил так из-за Мины, — вздохнула Кордия. — Увидел возможность отомстить и решил не упускать ее. Он нашел ее тело в лесу. Даже представить боюсь, что он пережил в тот момент!

Дор нахмурился, словно вспомнил что-то личное и очень болезненное.

— Я сказал ему правду, что ты дочь первого лорда. Надеюсь, это заставит его держать себя в руках.

— Мне кажется, это не про Бальтазара, — сказала Кордия. — Пойдем, не будем заставлять моего отца ждать. Он от этого свирепеет.

— Постой тут, мне нужно предупредить короля.

Кордия кивнула и, прижавшись спиной к стене, позволила Дору пройти мимо. Глядя ему вслед, думала о том, что сказать отцу. Пыталась представить, как пройдет их встреча. Они не виделись три года, за это время многое могло измениться. Она покусала губы. От волнения Кордии хотелось ходить туда-сюда, и ей стоило больших усилий не дергаться. Лейф жив, и он теперь король. Что будет с Аталаксией? Он ведь дурной, а заняв трон, и вовсе станет тираном. Ей было страшно представить, что может твориться у него в голове. Вспомнив, как он убил Мину, она поежилась. Как пройдут их переговоры с отцом? Лейф наверняка захочет вернуть ему все нанесенные оскорбления…

Дор выглянул в коридор и поманил Кордию к себе. Она выпрямилась и заставила себя шагнуть вперед.

Кордия, едва живая вошла в Золотой зал, где обычно проходили встречи королевских особ. Зал был очень светлый, белые стены украшены золотым орнаментом с дронтами и листьями бессмертника, символизирующими королевскую династию. На небольшом возвышении стоял королевский трон, обтянутый алым бархатом, подлокотники и изголовье украшены золотом и драгоценными камнями.

На фоне шикарной обстановки, Кордия почувствовала себя грязной нищенкой, пропахшей тюрьмой. Отец все поймет, едва взглянет на нее. У нее не было времени даже умыться. Когда она посетовала на это, поднимаясь по лестнице, Дор сказал, что она выглядит приемлемо, а большего и не надо. Ей бы очень хотелось ему верить.

Увидев отца, стоящего посреди залы, Кордия замерла. За те три года, что они не виделись, он не изменился: все такой же моложавый, элегантный. Чуть удлиненная стрижка, яркие светлые глаза, как холодная сталь. Высокий, худощавый, он производил впечатление человека с хорошей физической подготовкой. Она отметила про себя, что Оскар очень похож на него. Может быть, поэтому он не спешил признавать своего незаконного сына: ему не хотелось иметь под боком соперника. Кордия подумала о том, как было бы хорошо, будь ее братья сейчас рядом.

Она перевела взгляд на Лейфа, который что-то с улыбкой рассказывал первому лорду. Он вел себя приветливо и непринужденно, словно роль короля доставляла ему настоящее удовольствие. Корона на его голове смотрелась естественно, словно была сделана лично для него. Заметив Кордию, Лейф просиял, и в его глазах появился озорной огонек.

Спохватившись, она поспешно сделала книксен. До слуха Кордии донеслось ее настоящее имя, которое произнес мажордом. Оно показалось ей чужим, и ей не захотелось на него откликаться. Отец повернулся и посмотрел на нее. Его взгляд был суровым, критичным, словно он не был рад ее видеть, будто убедиться в том, что она жива было делом принципа, а не искренним желанием. Кордии стало страшно и стыдно за то, как она жила три прошлых года. Она опозорила отца, свою семью. Конечно, он все узнает о ее прошлом. Вряд ли, услышав, что она пыталась открыть ад, он поверит, что она не ведьма.

— Господин первый лорд… — проговорила Кордия, боясь посмотреть на отца. Ее голос дрогнул, и дыхание замерло. Отец продолжил молча изучать ее, словно не верил, что перед ним его дочь. Впрочем, эти сомнения ей были вполне понятны, и ей вдруг захотелось, чтобы он признал ее самозванкой, отказался от нее прилюдно. Тогда бы она стала свободной, и ей не нужно было бы возвращаться.

Лейф подошел к Кордии и взял ее за локоть, заставляя выпрямиться. Неслыханная наглость и нарушение этикета! Но ему, конечно же, на это плевать. Сквозь ткань платья Кордия ощутила тепло его пальцев и мягкое поглаживание, от чего ее едва заметно передернуло. Он почувствовал это, и в его карих глазах отразилась легкая усмешка. Сейчас она была в его власти.

Лейф подвел Кордию к первому лорду и протянул ему ее руку. Тот недоверчиво коснулся ее, и она почувствовала холод его ладони.

— Как приятно смотреть на воссоединение семьи, — с восторгом сказал Лейф, — и осознавать, что ты причастен к этому! Я всегда буду благодарен моим подданным, которые ценой своих жизней спасли принцессу, и она оказалась во дворце.

— Ты узнаешь меня? — спросил Лорен, глядя Кордии в глаза.

— Да, отец, — прошептала Кордия.

Первый лорд мягко коснулся ее щеки и, убрав прядь волос в сторону, заставил повернуть голову. «Он хочет убедиться, что это я», — подумала Кордия, когда пальцы отца коснулись шрама, который она получила по его вине — он уронил ее и она разбила голову.

Снисходительно улыбнувшись, Лорен обнял ее и прижал к груди. Кордия всхлипнула и зажмурилась, вдыхая знакомый запах.

— Я рад, что ты жива, — отстранившись, сказал Лорен и провел руками по ее плечам. Кордия заметила, что у него блестят глаза. На бледных щеках выступили красные пятна. У нее заболело под левым ребром. Отец никогда не показывал своих чувств, но сейчас не смог с ними совладать. — Но у меня к тебе очень много вопросов и не все они приятные.

— Постараюсь ответить на все, — сказала Кордия. Лорен кивнул.

Подняв голову, она увидела Дора, стоящего у окна. Он едва заметно улыбнулся ей и тут же опустил глаза.