Тайны руки. Как узнать жизнь, характер и будущее по линиям руки

Адольф Дебарроль, 1860

Перед вами основательный труд известного французского хироманта – о великой тайне, которая с рождения написана на ладонях наших рук. Вы научитесь с легкостью ученого-френолога считывать со своей ладони ту информацию, которая «написана» на ней самой Природой. Вы получите множество «ключей» от давно терзающих вас, казалось бы, неразрешимых вопросов и ситуаций. Вы узнаете об особенностях своего характера и поведения; о подстерегающих вас болезнях; о своих истинных желаниях и предназначении. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бальзак и хиромантия

Физиологические исследования

Нервное сообщение между рукой и мозгом, как следствие электричества. — Линии, проходящие по ладони, обозначились именно вследствие этого сообщения

С той самой минуты, когда я начал заниматься хиромантией, то есть с того времени, когда довольно большое число явлений привлекло мое внимание к этой малоизвестной науке, еще не совершенно убедив меня в ней, я стремился разобраться в этих явлениях, основываясь на всемирной гармонии; я изучал систему каббалистиков, приписывающих звездам влияние на все сотворенное, и прежде всего на человека, особенно подчеркивающих соотношение инстинктов и даже страстей с формами тела, которые, по их мнению, ведут к добру или злу, смотря по счастливому или неблагоприятному положению звезд в минуту рождения ребенка или, быть может, и в минуту его зачатия, не без того, однако, чтобы не придавать широкого значения ограничениям, которые внесло в науку наследие отцов и собственное «я», это таинственное ядро, которое действительно составляет бытие, человеческую индивидуальность.

И тогда я сказал самому себе, что эти метафизические искания, которых я отнюдь не отвергал, должны также быть объяснены с точки зрения физики.

И я начал свою книгу с того, что прежде всего разъяснил каббалистические предания.

Потом, чтобы заставить серьезные умы заняться исследованием моих трудов, я обратился к физиологии и стремился в этой книге (в главе «Физиология — Биша Миллер»), опираясь на авторитет знаменитейших физиологов, доказать, что нервная жидкость, приходящая извне, движется влиянием мозга. Этот неизвестный двигатель, подобный тройственной Гекате древних, в своих различных оттенках представляет собой электричество, свет и магнетизм.

Это тот двигатель, который, по словам философа Гердера, первенствует во всех движениях души. Это, по его мнению, даже сама душа. «Мысль моя, — говорит он, — не что иное, как этот дух света, который проникает все живущее на земле и соединяет в этом живущем самые разнообразные силы творения».

Я хочу теперь понять, не находится ли эта невесомая жидкость, этот проводник в прямом соотношении с мозгом и не есть ли он, этот проводник, причина появления тех линий, которые проходят по ладони. Только таким образом можно разумно воспринимать предсказания хиромантии.

Для начала мне кажется необходимым возвести фундамент, установить исходную точку моей системы.

В природе все находится в соприкосновении, в ней все гармония.

Чтобы убедиться в этом, стоит только оглянуться вокруг. Каждое моральное изменение, будет ли то прогресс или упадок, отражается на внешности человека. Красота и врожденное изящество уничтожаются разгулом и принимают низменное выражение. Безобразие украшается выражением ума или даже только привычкой к умственным занятиям.

Дух влияет на тело, и, в свою очередь, телесные формы человека влияют на его нравственную сторону.

Ясно, что физиологи признали (и в этом они совершенно сходятся с каббалистиками), что у животных формы тела находятся в соотношении с их инстинктами.

Таким образом, изучение этих форм в соответствии с их инстинктами должно открыть наблюдателю человеческий характер.

Эти разоблачающие формы, которые древние называли знаками, располагаются и соединяются между собой по всему телу, а не на одном только черепе или лице, как полагали Галль и Лафатер.

В человеческом теле все: и черты лица, и неровности черепа, и рост, и размеры членов, и походка, и взгляд, и голос, и движения, и даже почерк — стремится к единой, цельной индивидуальности; все находится в полном согласии, чтобы создать личность, отличную от других.

Какое же орудие служит для выражения жестов и почерка? Рука.

Все — во всем, говорили древние философы, и, если это правда (а это правда), почему рука, столь понятливая, столь чувствительная и полная выразительности, не может быть верным зеркалом внутреннего мира человека?

Аристотель говорил, что рука в человеческом теле есть орган или инструмент по преимуществу, Бальзак, со своей стороны, приписывал руке не менее важное значение.

В «Физиологии брака» он говорит: «Во все времена колдуны хотели читать будущее человека по линиям, которые не имеют ничего фантастического и которые находятся в соотношении с принципами жизни и характера».

И затем добавляет:

«Учиться узнавать чувства и атмосферические изменения руки (что почти всегда беспрепятственно дозволяют женщины) — наука менее неблагодарная и более верная, чем изучение физиономии.

Таким образом, вооружившись этой наукой, вы можете вооружиться великим могуществом и будете иметь нить, которая будет руководить вами в лабиринте самых непроницаемых сердец».

Мы видим, что Бальзак говорит о предсказаниях по линиям руки, которые не имеют ничего фантастического. Но на этот раз он не останавливается на этом подробно и яснее выражает свою мысль в «Братце Понсе».

Там он говорит:

«Если Бог, для некоторых ясновидящих умов, написал будущность каждого человека на его физиономии, принимая это слово в смысле общей экспрессии тела, то почему рука не может резюмировать этой физиономии, так как рука есть полнейший и даже единственный выразитель человеческих действий.

Мы говорим о хиромантии.

Общество не подражает ли Богу? Предсказать человеку случайности его жизни по наружному виду руки не так же легко для человека ясновидящего, как легко обыкновенному человеку сказать солдату, что он будет драться, адвокату — что он будет говорить речь, сапожнику — что он будет шить сапоги, земледельцу — что он будет удабривать землю и снимать с нее жатву».

И Бальзак идет дальше.

«Заметьте, — говорит он, — что предсказать великие происшествия будущего для ясновидящего столь же легко, как и разгадать прошедшее».

Для неверующих и прошедшее и будущее равно закрыты.

Если все свершившееся оставило следы, можно верно заключить, что будущее имеет корни.

Гадатель, до каждой мелочи объясняющий одному только вам известные случаи вашей внутренней жизни, может также сказать, что вас ждет в будущем.

Духовный мир создан, так сказать, по образу мира вещественного.

«Подобно тому, как тело вещественно выдается в атмосфере, оставляя существовать в ней этот спектр, который схвачен дагеротипом, точно таким же образом идеи, как реальные и действующие создания, отражающиеся на том, что следует назвать атмосферой мира духовного, производят следствия, живут подобно отражениям, схваченным призмою, и из этих-то отражений известные личности, одаренные редкими качествами, могут схватывать ясно формы и следы идей».

Должно заметить, что энтузиазм Бальзака был сильнее нашего, потому что этот ученый утверждает здесь, а через несколько страниц еще энергичнее, что дар откровения принадлежит только известным, исключительным натурам, тогда как мы утверждаем, что все люди могут, не приходя в экстаз и не вторгаясь в сверхъестественный мир, приобрести эти драгоценные качества, конечно, каждый (как это видно во всех других науках и искусствах) в большей или меньшей степени, смотря по тому, большими или малыми способностями он обладает, большие или меньшие усилия вносит он в изучение предмета.

Со своей точки зрения Бальзак был прав.

Ясно, что существуют отдельные личности, обладающие инстинктивным прозрением будущего, даром двойного зрения, но то бывает минутами.

Но во всех науках и во всех искусствах существуют два способа суждений и успеха: с одной стороны — созерцание, с другой — вычисление и приобретенные сведения.

Вычисление — это эмпиризм, это, так сказать (ибо часто ошибаются в объяснении этого слова), опыт,

приобретенный фактами, и классификация этих фактов с помощью сравнения.

Точно таким образом Галль поступал при изучении соотношения характера с инстинктами.

Мы, в свою очередь, хотим представить вам победу вычисления над прорицанием.

Вычисление имеет над прорицанием то великое преимущество, что оно постоянно и двигается постепенно, а потому близится к прогрессу вернее; тогда как мистицизм не может быть точным потому уже, что он основан на излишнем нервном возбуждении, действия которого редко имеют постоянную силу и которое может, если оно чрезмерно или недостаточно, привести прямо к заблуждению.

Попытаемся определить теперь, не может ли вычисление, несмотря на свою метафизическую исходную точку, найти серьезное основание в физиологии.

Нервы, подобно сети покрывающие все тело, вместе с кровью заставляют двигаться жизненное электричество, которым они напитаны. Нервы имеют форму трубочек и содержат в себе быстро улетучивающуюся жидкость, которая, без сомнения, и есть основа чувствительности.

Один лондонский медик — доктор Бентлей, еще в 1849 году говорил, что на нервы следует смотреть как на электрические провода, а артерии могут быть сравниваемы с железными дорогами, потому что различные субстанции вещественно переносятся ими с одного конца на другой.

По его мнению, нервная система могла бы быть представлена как электрический телеграф, центр отправления которого мог бы быть в согласии с общим вместилищем чувств (sensorium commune), но, добавим мы, первые действия которого начинаются извне.

Действительно, именно через мозг проходят черепные нервы — проводники электричества, — и через него обращается в пять раз больше крови, чем через остальные органы.

Ранее мы сказали, что кровь вместе с нервами содержит все жизненное электричество. Таким образом, мозг можно представить как резервуар невесомого агента (жидкости или электричества), представляемого кровью и нервами.

В нем находится, так сказать, вместилище духовных способностей и, по всей вероятности, пребывание души, потому что в нем находится четыре главных проводника души — зрение, слух, вкус и обоняние.

Пятое чувство — осязание — более отдалено от мозга, но и оно, так же как и другие, имеет не менее прямое с ним сообщение. Быть может, оно даже деятельнее других сообщается с ним. Расследованием именно этого сообщения мы и хотим здесь заняться.

Есть два рода нервов, назначение которых различно: одни управляют движениями, другие — чувствами, или чувствительностью.

Нервы, выходящие из спинного и головного мозга, переходят в руки. Заметим, те нервы, которые управляют чувствами, несравненно важнее управляющих движениями.

У менее совершенных, чем люди, животных, обладающих большою мускульною силою, например у лошади, нервы, управляющие движением, на треть значительнее нервов, ведающих чувствительностью.

Но это еще не все.

Физиологи утверждают, что если пальцы суть орудия душевной жизни с сознанием действия, то ладонь, становящаяся горячей во время лихорадки, сухотки и в случаях сильного раздражения, есть инстинктивно связанный с душою жизненный очаг. Проводниками сообщения этого избытка инстинктивной жизни могли бы быть и бугорки на ладони, и большее или меньшее количество пачиниевых атомов, действующих на находящиеся на ней нервные окончания.

Эти атомы, встречающиеся на бугорках ладони и на кончиках пальцев, в количестве 250–300, представляют собой скопление нервных окончаний, открытых Начини и ясно выражающих свою исключительную принадлежность руке. В то же время это своего рода резервуары электричества, поступающего из мозга, дающие руке чрезвычайную чувствительность.

Без сомнения, зрение и слух, а в более материальном и низшем порядке — вкус и обоняние передают свои впечатления (импульсы) мозгу, но эти четыре чувства существуют изолированно и бессильны противостоять действию внешней среды.

Они, так сказать, получают негативное отражение в мозгу и «успокаиваются», как только оканчивается их обязанность.

Только глаз возвращает впечатление, но и то неполно и как бы пассивно.

Совершенно другое являет рука, передающая чувство осязания. Она соотносится со всеми чувствами и соединяет их в себе. Можно сказать, она исполняет волю мозга и мыслей.

Без руки качества прочих чувств бесполезны и бессильны. Она помогает человеческому голосу. Она — высший дар человеку, ибо слово может быть заменено жестом.

Это голос глухонемого. Это она вырывает его из уединения и возвращает миру. Вместе со звуком и зрением рука составляет единое целое, но и имеет над ними то преимущество, что она их восполняет.

И в ночи, когда осязание заменяет зрение, рука предупреждает мозг.

Наблюдая действие осязания, находящееся в согласии и с духом и с материей, видя, как рука как бы сортирует духовную пищу мысли, большинство философов согласились признать за свойствами руки роль направляющих и изменяющих все другие.

И Бюффон^[9], и Гердер думали таким образом и не замедлили написать об этом. Мы только что рассмотрели, как думали об этом Аристотель и Бальзак. И действительно, рука вследствие исключительной чувствительности передает мозгу впечатления, которые затем изливаются в самые необычные идеи.

Уже в первом издании моей книги, еще не зная уроков опытной физиологии нашего знаменитого Клода Бернара, сам я так мало сомневался, что основал всю мою систему хиромантии на принципе всасывания от периферий к центру и выдыхания от центра к перифериям. В построении своей системы за исходную точку я принимал зеркало, воспринимающее и отражающее солнечные лучи почти в одно и то же время.

Таким образом, рука, точно так же как зрение, точно так же как слух, своими органами осязания, даже формою своих «всасывающих» информацию пальцев не только передает впечатления мозгу, но передает их исправленными, вследствие позитивного контроля над ними, и только она отражает волю самим действием. Без нее была бы немыслима жизнь, ибо действие или движение и есть жизнь.

Это безостановочное, это непрерывное движение чувствительности, возбужденной электрическим процессом, происходящим в мозгу, разве не должно оставить ярких следов?

Разве не то же происходит в природе, когда самый плотный мрамор изменяет свою форму вследствие беспрерывного трения ногами прохожих?

Разве не видел я сам в Риме, в церкви Арацели, каменные ступени, буквально изрытые коленями молящихся? Разве не видел я в соборе Святого Петра следы поцелуев богомольцев на бронзовых ногах апостольских статуй?

Одно только искреннее чувство не могло бы этого сделать.

Ничто не остается безучастным в столь необходимом органе, как рука, и линии, проходящие по ладони, столь, по словам физиологов, изобразительны, что она одна может указать и лихорадку, и чахотку и т. д. Эти линии, говорю я, могли бы быть в их безграничном различии простой игрой случая, капризом природы. В действительности это не так.

Аристотель, озаренный, быть может, преданиями египетских жрецов, придавал этим линиям великое значение и призывал людей стараться открыть их тайну.

Он говорит (De coelo et mundi causa), что линии не без причины проведены по руке человека; произошли они вследствие небесного влияния и вследствие собственной человеческой индивидуальности.

И я думаю, что совершенно сойдусь с Аристотелем, с той лишь разницей, что припишу влиянию электричества то, что он приписывает влиянию небесному.

Без сомнения, человек (сам по себе маленький мир) принадлежит к бесконечной цепи мировой гармонии.

Идея эта, некогда признаваемая Тихо Браге^[10], Кеплером и Бэконом^[11], уже близка если не к полному признанию, то по крайней мере к тому, что будет терпима современной наукой.

Знаменитый профессор д’Обинэ, председательствуя на одном из последних заседаний британского собрания, в своей вступительной речи сказал: «Если на направление куска стали, повешенного на высоту нескольких футов от земли, может влиять положение Луны, отстоящей на 200 тысяч миль от нашей планеты, то кто может обвинить в странности веру древних астрологов в то, что планеты влияют на человеческую судьбу?»

Опираясь на это признание, мы постараемся найти доказательства тому, что электрическое напряжение, производимое человеческим мозгом, или другая свободная сила той же природы — душа и связь миров — есть причина линий, обозначенных на ладони.

Древние маги, а за ними и Аристотель признавали, что эти линии, так же как и формы тела, называемые знаками, творились под влиянием звезд и особенно под господствующим влиянием той минуты, когда ребенок являлся на свет, а также под влиянием наследственности и земного электричества.

Действительно, многие физиологи подтвердят, что линии эти образовались вследствие движений руки; но руки рабочих, которые постоянно находятся в движении, в отличие от рук праздных людей не имеют на ладони почти ни одной линии, за исключением главных, тогда как у далеких от трудовой деятельности людей и в особенности у праздных женщин внутренняя сторона руки почти сплошь покрыта линиями.

Я же утверждаю, что линии уже существуют и их очень легко различить даже у только что родившегося ребенка.

Каждый может убедиться в истине этого, ибо у нас есть бесчисленное множество доказательств, основанных на постоянных наблюдениях, что линии, проходящие по ладони, изменяются в зависимости от рода занятий, и особенно занятий умственных, а более всего вследствие влияния упорной воли.

Несомненно, и все согласятся с этим, что инстинкты могут быть видоизменены воспитанием, причем иногда — безжалостным, но особенно привычками.

Если электричество, которое непрерывно питает мозг, а значит, от мозга стремится наружу, будет следовать вследствие усилия воли в постоянном направлении, нам будет ясно, что оно должно оставить следы, в частности, и на ладони.

Вода, непрерывно, капля по капле, падающая на одно место, оставляет след и на граните.

И если (что неоспоримо) электричество есть в одно и то же время свет, тепло и магнетизм, то мы, с различными видоизменениями, живем как бы внутри окружающего нас электричества, которое свободно может поставить нас во взаимодействие с планетами, с помощью эфира, поглощаемого и выбрасываемого нашей нервной системой.

Идеи эти, без сомнения, достаточно странны, и их можно не признавать, но невозможно дать противных им доказательств. Вот почему мы думаем, что древние не совсем ошибались, приписывая всем планетам могущественное влияние на Землю.

Теперь же мы проследим, проведены ли эти линии руки электричеством, идущим от руки к мозгу или от мозга круке. Нам ничего не остается, как представить доказательства.

Вот что мы наблюдали во время занятий.

Однажды является ко мне один господин. Это было зимой, и на нем был плащ, который он попросил позволения не снимать.

Я предложил ему не стесняться.

Он мне подал левую руку, и я тотчас сказал ему:

— Вы военный.

— Быть может, — возразил он, — но, прошу вас, продолжайте.

— Это сказано не без намерения, — прибавил я, — я только что сказал вам, что вы военный. Я видел на вашей руке, что вы получили рану, но только не на войне.

— Почему не на войне? — спросил он с удивлением.

— Потому, — отвечал я, — что рана, полученная на войне, была бы благоприятна для вашего повышения, тогда как эта испортила вашу карьеру.

Господин не ответил ничего и сбросил свой плащ. Его правая рука была подвязана шарфом.

— Я хотел убедиться, — сказал он тогда, — можете ли вы угадать что-нибудь, но поистине это странно. Действительно, рану эту я получил не на войне, хотя при Солферино я находился среди сильнейшего огня; она получена на охоте. Я сидел уже в карете и взял ружье за дуло; раздался выстрел, и весь заряд вошел мне в плечо. Нервы были повреждены. С этого времени рука моя бесчувственна, как будто мертвая, и я не могу делать ею движения.

— Не будете ли вы столь добры, — спросил я его, — показать мне эту руку?

— Охотно, — сказал он, — но вы не увидите ничего особенного, она совершенно походит на другую, исключая только ее мертвенность.

И, говоря это, он просил помочь ему разбинтовать поврежденную руку.

Когда бинты были сняты, я внимательно стал ее рассматривать.

Действительно, его рука снаружи ничем не отличалась от другой, но каково было мое удивление, когда я стал рассматривать ее внутреннюю сторону!

Все линии на ладони исчезли.

Она сделалась совершенно гладкой.

Таким образом, линии эти исчезли в ту минуту, как только перестали функционировать нервы, соединявшие ее с мозгом. Следовательно, эти линии сформировались и поддерживались только этим соединением, иначе рука могла стать совершенно безжизненной и все-таки сохранить линии.

Мне кажется, достаточно этого примера, чтобы убедиться, что если электричество, уничтожаясь в одной части тела, умерщвляет ее, то, уничтожаясь во всем организме, причиняет и полную смерть. Именно оно, быть может, есть тот мировой проводник высшего могущества, который дает жизнь всему сущему на Земле.

Не производит ли такие же следствия и паралич?

Это ясно, и мы это видели.

Таким образом, мы имеем одним доказательством более и не станем изыскивать новые.

Но я обязался доказать на основании физиологии разность между хиромантией и хирогномией.

Вот это доказательство.

Внутренняя сторона руки, ее положительная сторона, обладающая осязанием и нервной чувствительностью, заключает, как сказано нами, 250–300 пачиниевых атомов, в то время как верхняя поверхность (ее отрицательная сторона), на которой основана хирогномия, не содержит ни одного.

Достаточно сказать, что большой палец у идиотов или вовсе не имеет атомов, или они совсем неприметны.

Понятно после этого простого объяснения, что хирогномия была бы здесь бессильна и что она может дать только незначительные результаты, ибо она, повторяю, может раскрыть только одни инстинкты, которые каждую минуту могут быть направлены ко злу господством страстей, душевных способностей и даже личными свойствами, которые с такой тщательностью изучены хиромантией.

Я не отвергаю, что принужден был начать с хирогномии, но я тотчас же почувствовал ее несостоятельность и стал стремиться далее; с помощью эклектизма я распространил науку почти до бесконечности, посредством видоизменений и модификаций, которые каждую минуту беспредельно расширяют горизонты науки.

Перейдем теперь к не менее важному вопросу.

Должно признаться, что мы намерены поговорить о невероятных, даже невозможных вещах. Но в наш век, после того как стали известны чудеса пара и электричества, почему и не поверить невозможному?

Наконец, физиологическая часть хиромантии, та, которая объясняет соотношение наружных форм с инстинктами и характером, в большей своей части уже признана.

Галль уже проложил дорогу.

Правда, мы идем далее его; мы имеем притязание на прочтение важнейших случаев прошедшей жизни, главным образом опасных болезней и определение даты их возникновения.

Нам кажется, что и этого уже достаточно.

Великие потрясения, которые могут произвести на организм болезнь или печаль, оставляют следы на физиономии человека, изменяют черты лица и его выражение, проводят морщины и в одну ночь делают седыми волосы. Эти следы могут также отразиться на руке, как и на физиономии, потому что рука прямо соединяется с мозгом.

Но мы идем еще далее.

Мы имеем намерение обозначить дату появления и даже саму будущую болезнь.

Нельзя ли логически объяснить эти намерения?

Каждый человек, как бы сильно и прекрасно он ни был сложен, родится с уязвимой стороной, с зародышем разрушения. Рано или поздно человек непременно подвергнется физической слабости, которая неминуемо ведет за собой это разрушение.

Зародыш этот еще только зарождается, но зарождается неизбежно в какой-нибудь части организма: одним словом, он тайно, как и все зародыши, находится в организме.

Он подобен зародышу плода какого-нибудь растения. Вначале он превратится в завязь, затем в цветок и, наконец, в плод… Какое имеет значение, когда он созреет: весною, осенью или даже зимою? В то или иное время года он неизбежно должен созреть, как то назначено Божественным разумом.

То же самое и с зародышем разрушения, заложенным в каждом человеке: он должен вылупиться и распуститься в тот или другой промежуток жизни — или весною, или летом, или осенью. Он непременно явится, когда плод созреет.

Время расцветания уже назначено, где бы ни находился этот зародыш: во внутренних органах, в позвоночнике или где-то еще.

Но так как все органы находятся в соприкосновении между собою, то время это обозначено и в мозгу, и вследствие того же соотношения оно может, вернее, должно быть выражено и на руке.

И это время действительно выражено, и мы приведем этому, когда придет время, неопровержимые доказательства.

Природа все предоставила человеку, но с одним непременным условием, и мы не раз еще повторим его, — с непременным условием работы и учения. Ибо в большинстве случаев сами открытия суть не что иное, как нечаянные вспышки упорной сосредоточенности на одном и том же предмете.

Если это так, то почему природа не могла явственно обозначить для человека опасные периоды его существования, чтобы он мог их предвидеть, избежать и даже направить в свою пользу?

Почему, наконец, желая предупредить человека и посоветовать ему, не могла природа исключительно на руке написать эти будущие полезные откровения, так, как череп скрыт под волосами, и так, как обман может управлять выражением лица?

Во всех физиологических науках хиромантия есть наиболее почтенная, как самая древняя наука, которая восходит к первым дням мира.

И разве не наступило уже время вычисляемых предсказаний? Теперь мы попытаемся найти себе помощников среди наших противников, или, лучше сказать, эти противники сами являются помогать нам.

Обсерватория предсказывает посредством вычислений, и предсказывает верно.

За восемь дней она предскажет бурю, неожиданный шквал на море, назначив час, в который он начнется. И моряки не выйдут в открытое море и избегнут бури и гибели.

А ведь восемь дней — это будущность. Это сам рок, побежденный гаданием, наукой и свободной волей. Это оправдание каббалистической аксиомы Аристотеля.

Homo sapiens dominabitur astris.

А что делаем мы? Мы тоже предсказываем бури жизни и время этих бурь и тоже говорим: «Останьтесь на берегу или перемените парус — и вы избегнете роковой случайности с той самой минуты, как предупреждены».

Если вы не слушаете предостережений, тем хуже для вас.

Но есть еще более важная вещь.

Матье де ла Дром, ученый, которого мы только что потеряли, за 14 месяцев предсказывал шквалы и наводнения, и события оправдали справедливость его предсказаний.

А на чем он основывал свои наблюдения?

На влиянии Луны на земной шар, то есть на астрологии, на той самой астрологии, которая составляет существенное основание нашей науки.

Таким образом, благодаря астрологии будущность не ограничивается 8 днями, это уже целый год и даже более.

Но с прогрессом науки горизонт расширится: и то будет 10, 20 лет, то будет целый век.

И если возможно предсказать за год, за 14 месяцев, за 20 лет вперед уклонения, происходящие на нашей планете вследствие влияния Луны, то почему невозможно предсказать также за 20 лет вперед болезни, производимые влиянием той же Луны? Разве в природе не все гармонично?

Если звезды влияют на земной мир, то почему не могут влиять они и на человека, который тоже представляет собой маленький мирок, или микрокосмос!

Знаете ли вы, что может дать хиромантия, основанная не на одной только астрологии, но и на логике, и на физиологии? Она дает юноше и взрослому это знание, накопленное человечеством, которое старость приобретает, и почти всегда бесполезно, исследованиями целой жизни.

Она заменяет наукой это чудесное, предохраняющее от зла созерцание, принадлежащее только немногим избранным.

Она также учит познавать самого себя.

Но она имеет еще большее значение, поскольку открывает истинные свойства ребенка, почти постоянно и слишком долго игнорируемые. С первого шага она указывает ребенку его карьеру, единственную, которая может привести его к благой цели.

Она предсказывает случайности, которые должны встретиться человеку в жизни, и дату их встречи.

Но эти случайности, быть может, неизбежны? Нет! Достаточно предвидеть, чтобы избежать их.

Когда на море капитан корабля приближается к незнакомому порту, он бросает якорь и призывает лоцмана.

Быть может, рейд усеян мелями и подводными камнями, быть может, порт узок и опасен…

Для незнания — опасность везде.

Но является лоцман, выходит на палубу, берет на себя управление кораблем и начинает маневрировать; корабль победоносно входит в порт, успешно миновав подводные рифы.

Хиромантия, быть может, и есть этот лоцман.

Из этой науки я вовсе не думал делать орудие возмущения: совершенно напротив!

Изучая истину в природе, я повсюду осязательно видел стройный порядок, я видел могущественную руку Великого Творца, и мое упование обратилось в веру; вследствие этого-то я не боюсь утверждать, что эта наука есть слабое восхваление бесконечного всемогущества, являемого стройным порядком Вселенной!..

Примечания

9

Бюффон Жорж Луи Леклерк (1707–1788) — французский естествоиспытатель, популяризатор науки.

10

Тихо Браге (1546–1601) — выдающийся датский астроном и астролог.

11

Бэкон Роджер — английский ученый, естествоиспытатель и философ, занимался астрономией, оптикой, алхимией.