На краю надежды

Аделаида Тимофеева

Молодая красавица Милана из-за своего печального прошлого вынуждена зарабатывать на жизнь особым способом.Но однажды к ней приходит старый друг с непростой проблемой.Смогут ли они помочь друг другу, не попадая в большие проблемы? Книга содержит нецензурную брань.

10 глава — Дима

«Просыпаюсь ни свет ни заря, солнца главное не видать ещё, а вот стояк до потолка видно из всех окон в доме… Мила, Мила. Лежит на кровати в маленьких пижамных шортиках аж щёлочку видно. Нежится такая, одеяльцем прикрыла грудь и думает, что я ничего не вижу. Ну, и маньяк же ты, Димас».

«Птички поют. Кузнечики стрекочут. Красота! Вот, бы свалить сюда на постоянной основе. Интересно, чтобы Милка на это сказала?»

Выхожу, сажусь на лавку, которую смастерил дедок и закуриваю. Помню, как он тут сидел и пыхтел трубкой. Откидываю голову на стену сарая и закрываю глаза.

— Твою ж мать, а что за день сегодня? — гляжу на часы, — Бля, как пятое? Твою ж мать! — бью себя по лбу и лечу в дом.

Одеваюсь, как пожарный на вызов. Кидаю все, что вижу в сумку и пулей на электричку. Едва успел, влетаю в вагон. Без билета, само собой.

«Какой билет, если на мне трупак весит?» — о чём напоминает ранами в груди постер с моим лицом на окне вагона с надписью: «внимание, розыск…!» Твою ж, дивизию, никогда ещё не было так противно смотреть на себя со стороны.»

Пересаживаюсь в конец вагона, складываю руки на груди, зарываюсь в себя, натягиваю капюшон до предела и молю бога, чтобы быстрей выйти отсюда.

«Ох, Милка, знала бы ты, на что я иду ради тебя? Не могу я оставить тебя одну в этот день, не могу.»

Выхожу на станции и шагаю в свою квартиру, осматриваюсь, чтобы не попасться блюстителям закона. Забегаю домой, чтобы принять душ и погладить рубашку.

«Помню, что ей нравится голубой. То, что надо для парадных штанов. Только не заставляйте надевать удавку, даже ради неё не стану.»

Смотрю на себя в зеркало.

«Бля, да я так вырядился последний раз на выпускной из университета. Черт, нервы на пределе. Опять туда возвращаться. Опять к ней. Прости, Мил, прости».

«Выхожу из дома, как медный таз сияю. Не вижу, но чувствую. Такое дурацкое чувство, будто червячки внутри под кожей ползают. Сердце ухает, в животе откликаясь… Да, что с тобой, старик. Соберись уже».

У её дома захожу в цветочный салон и беру охапку белых роз.

«Не самых больших, но средних с большими бутонами, просто класс, а главное свежие и ароматные… Долго будут радовать её, да, и я, в том числе. Сегодня стопроцентно, дам ей то, чего хотим мы оба».

Выхожу из магазина в приподнятом настроении и полный предвкушения. Нужный подъезд замаячил на горизонте… и на тебе, менты. Пузан и дрищ. Сливаюсь со стеной в арке. Понимаю, что так только привлекаю их внимание, но что поделать, рефлекс. Перебежками от куста до дерева добираюсь до подъезда Милы. Хорошо, что около него никого нет. Ныряю за дверь и выдыхаю. Отряхиваюсь и поднимаюсь на второй этаж. Вот и заветная дверь.

«Дрожу, как осенний лист на ветру. Вдох-выдох, выдох-вдох… И мы опять играем в любимых…» — на автомате пронеслось в голове.

Нажимаю на звонок. Секундная заминка длиною в вечность… и вот, она стоит на пороге.

Я язык проглатываю. Завитые локоны обрамляют накрашенное лицо.

«Такие выразительные глаза, губы, ресницы. Блин, никогда таких не видел. Рухну сейчас в обморок, голова кругом. Спускаюсь плавно взглядом и мама-миа, держите меня семеро. Все её прелести… Грудь… вы видели эту грудь?» — думаю я и сглатываю так громко, что, наверное, и она слышит.

— Господи, — шепчу я.

— И я рада тебя видеть, — смущается она и впускает меня в квартиру, забирая букет, — спасибо, они прекрасны.

Она целует меня в щеку, и я столбенею, прям как она, от неожиданности. «Хотя, какая неожиданность, мы же целовались… так, ладно…»

— Мой руки, а я поставлю цветы в вазу.

«Какие к черту руки. Её спина, бедра в этом тёмно-бардовом коротком обтягивающем платье с полупрозрачным верхом и с синим топом сверху. Держись, Димас, держись!»

Споласкиваю руки в ванной и появляюсь, как раз вовремя на кухне. Мила лезет за вазой, ближе не нашла, как на самом верху кухонного гарнитура. Лезет и оступается… и, если бы не я, то… Одним словом, ловлю её. Она цепляется за мою шею и вот её губы, такие огненные и сладкие, так опасно близко.

— Ты это, осторожнее, а то, как бы похороны отмечать не пришлось, — мы смеёмся, и я усаживаю её на стул, — Давай, я сам.

— Тогда я на стол накрою, — снова надевает шпильки и идёт к холодильнику.

Пока я занимаюсь цветами и ставлю вазу с ними в середину стола, Мила успевает заставить этот же стол тарелками с закусками и салатами.

«Она что всю ночь у плиты простояла».

— Смотрю, я не первый, — бросаю взгляд на тумбу в углу кухни.

На ней стоит не столь роскошный букет, как мой, но факт остаётся фактом.

— Это от родителей. А ты, что приревновал что ли? — тыкает меня в бок и смеётся.

«Смеётся она, вы только гляньте. Фифа какая. Но права ведь. Вообще хватку теряю».

— Помоги лучше с этим, — протягивает бутылку шампанского.

— Ну-ка, — расправляюсь с пробкой в считанные секунды. Мила взвизгивает от хлопка и, смеясь, подставляет бокалы, — Мил, я не мастак говорить речи… Но, блин, ты запала в душу. Ты моя лучшая подруга.

На последнем слове вижу, как ее глаза подёргивает грусть.

«А что ещё я должен был сказать. Что она дорога мне, но я её подставляю под второй срок. Что я грохнул бугая, спасая свою шкуру».

— У меня для тебя есть подарочек, вернее несколько, — достаю коробки из пакета и передаю ей.

Она достаёт из коробки брелок для ключей в виде киношной видеокамеры и тарелку в виде кинохлопушки.

— А это? — она берет маленький футляр и открывает.

— Это лично от меня. Надеюсь…

Не успеваю договорить, как Мила бросается мне на шею. Благодарственно расцеловывает меня в обе щеки, и я чувствую, что кожа на ее щеках увлажнилась.

«Да, пофиг на застолье. Невероятно хочется снова ощутить её сладкие губы на себе»

— Это, это…, — она сквозь слезы смотрит на меня и улыбается, — суперская подвеска, огромное тебе спасибо.

«Как же она пахнет. Цитрусовая свежесть, сладость ванили, боже, что я несу….Никогда ничего подобного не думал и не говорил ни с одной девчонкой, и вот только с ней я стал таким неженкой».

— Давай, помогу, — беру цепочку с мини-оскором в центре и укладываю кулон на ее груди.

С наслаждением наблюдаю, как Милана ликует от счастья. Это так приятно. Аж мурашки бегут.

— Спасибо-спасибо, — убегает в комнату поглядеться в зеркало.

Иду следом, так хочется встать сзади и обнять за плечи. Коснуться губами тонкой шеи.

— Господи, ты ж голодный, наверное.

— О, да! — говорю и надеюсь, что это звучит в плане еды.

«Еда, кстати, должен отметить вышла у Милы на высшем уровне. Даже закралась мысль, что она могла её заказать. Но откуда ей столько денег взять. Да, и с душой все приготовлено. Наелся от пуза.»

— Я щас лопну. Больше не могу. Все так вкусно.

— Я старалась. Рада, что тебе понравилось.

— Только не говори, что теперь ты запланировала танцы. Из меня в таком случае все выпрыгнет.

Мы смеёмся.

— Нет, я тут без тебя стала играть, и зависла на одном уровне Ведьмака. Поможешь?

— Спрашиваешь!

Мы идём в комнату. Я плюхаюсь в кресло у компьютерного стола. Включаю компьютер и жду, пока загрузиться система, а потом и игра.

— И где именно?

— Вот тут, — Мила наклоняется и указывает пальчиком с алым лаком на ногте в экран.

Слегка поворачиваю голову и молюсь, чтоб ширинка в этот момент выдержала.

— А-а, — все же получилось с лёгким столом, — Это ж как два пальца, — и намеренно отворачиваюсь в кресле, чтоб быть к ней в пол-оборота, — Смотри.

Нажимаю несколько клавиш и готово дело.

— Как же это легко у тебя получается. С ума сойти. Научи меня.

В следующие пару часов мы нещадно рубимся в «Ведьмака». Останавливаемся только, когда мозг закипает у обоих. К слову, уже стемнело, что позволяет выключить свет и создать интересную обстановку, но Мила вместо света решает зажечь свечи.

«Девочка сама не прочь развлечься. Только знаю, что для неё это не развлечение. Как выясняется и для меня тоже. Что в ней такого? Почему с ней я так робею? Как будто первый раз девушку вижу. Мила, Мила».

Меня невозможно сильно к ней тянет. Будто магнитом к ней подхожу сзади в тот момент, когда она убирает нежную руку от выключателя. Закрываю глаза и обнимаю её. Наши тела запредельно близко. Её руки лежат скромно на моих руках. Мои же миллиметр за миллиметром стремятся оказаться на ее ягодицах. Хочется впиться в них пальцами, как клыками и вжаться членом промеж её ног по самые яйца.

Игровая Музыка окутывает нас чарующими звуками. Мягко разворачиваю её к себе лицом. Слышу, как дыхание рвётся из ее груди. Оно учащается, проскальзывает стон. Бегу пальцами по ее спине и…..

«Очуметь! На ней нет лифака! Отвал башки!»

Её рука бежит к промежности. Целую её шею, о как же мне этого хотелось несколько дней назад. Её кожа, шёлк и пахнет мёдом. Я и сам таю, как мёд.

Мы идём к кровати. Бережно укладываю её на плед и покрываю лицо поцелуями.

«Губы, губы сочные, шаловливые губы. Что она творит язычком. Сейчас замараю парадные штаны.»

Она резко берет власть в руки. Усаживается на меня, охватив ногами за талию и расстёгивает пуговицы рубашки, перемежая этот соблазнительный процесс поцелуями. Играет волосками на груди. Все знает, все чувствует. Будто мысли читает. Берётся за ремень и останавливается. Стягивает платье и жестом просит меня ей помочь. Какая грудь, сосочки торчком. Касаюсь их губами. Мила выгибается и стонет. Больше нет сил терпеть. Срываю рубашку, лезу в карман штанов за презервативом.

Снимаю штаны, трусы и носки, все прочь, как и её бельё. Наконец-то, я в полной мере могу насладиться красотой ее форм, изгибов, линий мышц, груди и бёдер.

«Это круче, чем я думал.»

Прижимаюсь к ее телу. Она молит меня войти в неё, и я готов.

«Это непередаваемо. Мы одно целое до победного конца.»

«Чёрт, когда у меня в последний раз был такой восхитительный секс, в котором одновременно сочеталось безумное желание подарить офигенное удовольствие и желание быть с человеком просто так? Тыщу лет тому назад. Это ли не любовь? Стоп, я, что сказал любовь? Твою ж за ногу, Милана! я ж завязал с этой хренью, но она возродила желание быть с кем-то в отношениях. Заботиться друг о друге, любоваться и кайфовать от человека, даже, когда он зол, не в настроении, в больном и плохом внешнем виде. Черт, это сильнее меня. Я хочу быть частью ее жизнью и, чтоб она была часть меня. Я, правда, этого хочу, на полном серьёзе, без похоти.»

Я двигаюсь так не торопливо, растягивая каждую секунду кайфа с ней, не отвожу взгляда от голубых глаз, будто синий океан, губ, белоснежных волос. Не выпускаю из рук пышную грудь, тереблю соски, а она без остановки целует меня в плечи и шею. Затем мы продолжаем сие действие, в положении сидя, когда она на мне. Мы оставляем друг на друге отметины на спине от ногтей. Мы движемся быстрее. Я готов кончить, произношу её имя в полный голос и падаю без сил рядом с ней.

«Это было фантастически. Ни один секс с этим актом страсти не сравниться. Эх, ещё несколько лет назад я смутно представлял, чтобы я и Милана? Вместе? в одной постели? Думал, что такое может быть только, если по пьяни, в больной фантазии или на спор. Хаха олень. Если бы мне сказали, что эта ночь будет незабываемой, и я выставлю её на первое место, то я бы ответил этому человеку: «ну-ка заведи машину времени, мне аж интересно стало, что ж Миланка-то наша может такое сотворить в постели, и с моим мозгом».

Переворачиваюсь на живот, Мила сладко сопит. Смотрю на ее обнажённое тело и не могу не улыбаться. За окном ещё совсем раннее утро, но город бурлит во всю. Слышится полицейская сирена вдали, но сейчас меня это ни капли не волнует. Тихо переползаю через Милу, легонечко касаясь членом ее бёдер. Я улыбаюсь, и целую её в щёку и только после этого встаю с кровати.

Шлёпаю босыми ногами по полу и иду в сторону кухни. Ставлю чайник. В горле, будто собаки насрали. Иду в ванную. Оглядываю себя в зеркало, корча рожи. Справляю нужду и на пороге появляется заспанная Мила.

— Блин, ну нельзя ж так врываться! — развожу руками, повернувшись к ней лицом.

— Запираться надо, — проходит она внутрь и усаживается на толчок.

Открываю рот от изумления и ничего не могу сказать. Благо она вскоре встаёт и, нажав кнопку слива, подходит ко мне и нагло третья об меня бёдрами.

— Ты такой горячий. Надо бы тебя охладить, — подталкивает меня к ванне, и мы оба в неё залазим.

«Мне так нравится её смелый и открытый взгляд на член, когда она открывает душ».

Он призывно дёргается ей в ответ. Мила хихикает и ставит лейку в держатель. Её волосы, руки и лицо намокают под тёплыми струями воды. Она поднимает руки и проводит ладонями по волосам. Смотрю на неё и любуюсь. В ней столько свободы, ни грамма стеснения. Облизывает, и закусывать губы, смывая с лица макияж. Закончив с ним, опускает руки на грудь и одной ласкает её, будто намывая её.

«Что она творит. Я щас кончу от одного вида этой картины».

Прижимаюсь к ней и, разворачиваю её к себе лицом, одной рукой она ласкает остолбеневший член, а другой волосы. Слегка нагибаю ее и вхожу мощно и резко. Мила стонет и впивается в бедро тонкими пальчиками с острыми коготками.

Вперёд, назад, так нежно, так плавно. Закатываю глаза от наслаждения. Её громкие страстные стоны дополнительно стимулируют барабанные перепонки в ушах.

Звонок в дверь. Чувствую, как она вся сжалась резко в комок, но это только подстёгивает.

— Господи, боже! — кричу я

Зажмуриваюсь и заливаю ее спинку струёй спермы.

В дверь звонят и звонят. Даже вроде стучать начали.

— Твою мать! Какие настырные! — прижимаю Милу к стене и целую взасос.

— Прости, я должна открыть, а то соседей перебудят.

— Постучат и уйдут, — берусь за ее грудь.

— Полиция! — слышится приглушенный бас.

Все романтическое настроение как рукой сняло. Стоим оба и в гляделки играем пару секунд не больше, а кажется, будто вечность пролетела.

Мила выходит из ванны, надевает халат и, посмотрев на меня на пороге, закрывает дверь. Я выключаю воду, и прислушиваюсь к разговору.

Открывается входная дверь. Менты представляются, рассказывают ей, как я парня грохнул. Пауза, фото…, наверное, предъявили.

Сердце звенит в ушах, я не дышу. Сажусь на дно ванны и голову в руках прячу.

«Долго же они её допрашивают».

— Нет, извините, я его не видела.…Конечно, если, что-то я вам наберу.… Да, спасибо. До свидания.

Дверь закрывается.