Джокер

Аделаида Агурина

Алина просто шла на работу и даже не представляла, что её жизнь изменится буквально за несколько секунд. Те несколько секунд, когда троллейбус уже был готов сбить зазевавшуюся девушку. Чудом избежавшей столкновения Алине предстоит много узнать. И о существовании параллельных миров. О людях, живущих одновременно в этих мирах и в нашем мире, и даже подчас не подозревающих об этом. И о тех счастливчиках, которые имеют возможность жить в нескольких мирах и помнить о каждом событии в своей жизни. Сама Алина теперь тоже принадлежит к этим избранникам судьбы. Хотя можно ли назвать её счастливицей? Ведь в жизнь Алины вмешивается древний мистический Джокер, давший ей магическую силу лишь затем, чтобы иметь удовольствие наблюдать за попытками девушки справляться со свалившимися на неё проблемами. Свалившимися на голову девушки как раз из-за этой силы.

Глава 5

— Просыпайтесь, леди, просыпайтесь.

Вот просыпаться как раз и не хотелось. Во-первых, Алина на этот раз не договорила с Джокером. Бывает такое ощущение, когда разговор резко прервали. И пусть от этого разговора оставалось всего ничего — разве что последняя фраза и прощание — всё равно неприятно. Ну а во-вторых… Алина попросту не выспалась за эти пару часов, что прошли с момента засыпания. Но проснуться всё же пришлось. Алина с трудом разлепила глаза. Прямо над ней, то есть на ней находилась девушка. Молоденькая, тоненькая девушка, с неестественной бледностью кожи, что можно было списать на яркий лунный свет, заливавший комнату. Девушка изо всех сил трясла Алину, пытаясь разбудить. И даже, кажется, прыгала на ней. Правда, была совсем уж невесома — Алине показалось, что она весит меньше цыплёнка. А ещё неприятными показались ей прикосновения девушки. Совсем холодные. Алине даже почудилось, что волна холода идёт от самой девушки. Но она быстро отогнала эту мысль.

— Что случилось? Кто вы? — спросила она необычайно быстро для только что проснувшегося человека.

— Леди. Вы должны уходить отсюда! Немедленно! Пока не поздно!

— Но…

— Быстро! Уходить! — в глазах девушки было столько отчаяния, что Алина осеклась на полуслове. И только сейчас обратила внимание, что она видит девушку очень чётко. Гораздо чётче, чем полагалось бы, даже учитывая то, что луна светит вовсю.

— Для начала, — Алина попыталась сказать ещё одну фразу. Тут в глазах девушки появился страх, даже ужас. Она легко вскочила с Алины, и теперь та могла видеть её тонкую фигурку, омываемую лунным светом. Только вот лунный свет не омывал её. Он шёл сквозь девушку, как сквозь статуэтку из не очень качественного, чуть мутноватого хрусталя. Внезапно для Алины стало ясно, почему прикосновения девушки были такими холодными. И от неё действительно шёл холод — тут Алина тоже ничего не вообразила. Девушка уставилась на свою призрачную гостью. Больше всего Алину удивляла собственная реакция. Она впервые в жизни увидела привидение. И… ничего. Никакого страха, тем более — ужаса. Никакого удивления. «И чего это в фильмах все так орут?» — удивилась Алина. Она по-прежнему рассматривала девушку. Алина даже встала и попыталась прикоснуться к гостье. И тут же отдёрнула руку. Та не прошла сквозь тело привидения, как ожидала Алина. То есть она, может, и прошла бы, но как только Алина попыталась погрузить её в призрачную плоть, руку сковал невероятный холод. Алина стала тереть руку и трясти ею. На миг даже показалось, что вместо кисти у неё теперь кусок льда. Но этот кусок льда болел так, будто его пронзали сотни иголок, что давало Алине право надеяться на то, что рука всё-таки осталась при ней. И даже будет действовать как… как рука. Девушка, казалось, больше не обращала внимания на Алину. Она просто стояла и смотрела куда-то сквозь — словно это не она, а Алина была привидением.

— Что ты хочешь сказать мне? — спросила Алина. Но девушка молчала. Алина начала нервничать. Но это продолжалось недолго. Вновь внезапно, как и раньше, девушка обернулась к Алине и посмотрела прямо на неё. Уже осмысленно.

— Уходи отсюда… — на этот раз голос был другим. Он шипел и свистел.

— Уходи! — голос взвыл на такой высокой ноте, что Алина чисто автоматически зажала уши.

— Да кто ты? — в свою очередь закричала Алина.

Девушка лишь печально покачала головой. И тут в секунду, как это бывает в фильмах ужасов, её лицо изменилось. Нежные черты исказились гримасой боли и отчаянья. Кожа лопнула, и уродливые шрамы пересекли лицо по щекам. Глаза запали, и на Алину смотрели уже кровавые раны пустых глазниц. «Вот когда такое увидишь — точно закричишь», — неожиданно подумала Алина. Но она опять не закричала. И не испугалась. Она онемела и смотрела на происходящее как зритель, который на самом деле находиться не здесь, а где-то по другую сторону экрана. Девушка привидение открыла рот в крике ужаса, но крика не последовало, только кровь толчками выливалась на подбородок и катилась ниже, на платье. А потом привидение отступило назад. Нет, не отступило. Её буквально что-то потащило назад, к стене… и в стену. Привидение утопало в стене комнаты, пытаясь выбраться. Но кто-то был гораздо сильнее. И он тянул, тянул. В последнем усилии привидение закричало, и на секунду вместо окровавленной рожи на Алину смотрело прежнее милое личико. Оно прошептало:

— Спасайтесь, леди. Иначе… я — Диратта. Вы станете… так же…

Толчок, словно от боли, прошёл через всё тело привидения и голова девушки полностью ушла в стену. Алина осталась стоять посреди комнаты в недоумении. О сне нечего было и думать, конечно же. Но… Алина судорожно глотнула. Голова кружилась. Она совершенно не знала, что делать сейчас. Что это было — предупреждение? И она если останется здесь, станет такой же как… как… или, может быть, это что-то типа проверки? Подходит ли она Ордену.

— Ну почему эти привидения всегда говорят так невразумительно, — пожаловалась вслух Алина. Она уже забыла, что о привидениях, собственно говоря, знает только из фильмов и книг. И это единственное привидение, которое она… впрочем, разве сейчас это важно?

«Наверное, потому, что это, подчас, существа, умершие не своей смертью, не понявшие до конца, что произошло. И не очень здоровые психически из-за всего этого».

На этот раз голос Джокера в сознании раздался хоть и не ожидаемо, но как раз тогда, когда это было необходимо.

— Но почему ты меня не предупредил?

«А я обязан? Я тебе кто тут? Вообще-то я обязан подставлять и творить пакости, а не выручать из них».

— Но ты достаточно часто помогал, я знаю. Я читала.

«Ну ладно, поймала».

Поскольку Джокер замолчал, Алина спросила:

— А дальше мне что делать? Тут вообще действительно опасно? Да?

«Тебе решать».

— Но как? Я ведь ничего не знаю, — Алина почувствовала, что её разум постепенно погружается в пучину отчаяния. Ужасно захотелось уткнуться в чью-то жилетку и поплакаться. И представить себя маленькой девочкой, для которой нет проблем, недоступных самой великой силе во вселенной — маме. Джокер, естественно, и не думал её утешать. «Ещё наверняка и смеётся надо мной, зараза», — неожиданно зло подумала Алина. К сожалению для неё, злость вовсе не придала ей сил. Она продолжила в прежней манере:

— Неужели тебе будет совсем не жаль меня?

Чужой смех разнёсся по сознанию сотней хрустальных колокольчиков. А потом, когда он смолк, пришёл ответ:

«Честно? Мне будет обидно».

— Обидно?

«Разумеется. Ведь если случится что по твоей глупости либо благодаря твоей слепоте или упрямству, что, собственно говоря, одно и то же — я буду разочарован и немного зол на то, что сделал неправильный выбор».

На этот раз разговор был закончен. Алина даже не спросила больше ничего. Просто каким-то внутренним чутьём поняла, что Джокер больше не скажет ни слова. Точнее, не пошлёт ни мысли.

«Ладно», — подумала девушка. Она огляделась. Прежде всего, Алина нашла свою одежду. Луна продолжала освещать комнату и поиск, а также одевание далось девушке без труда. А потом Алина уже знала, что надо делать. «В любом случае, лучше быть живой дурой и истеричкой, чем мёртвой умницей и смельчаком», — подумала она. В общем, Алина чётко решила, что из столь гостеприимного замка ей нужно уходить. Оставалось решить совсем уж маленькую проблемку — как это сделать.

Конечно, это хорошо, когда план разработан. Просто отлично. Но ведь план на то и план, что требует выполнения. Иначе толку от него… а вот как выполнить свой план — Алина даже не представляла. Ведь наверняка замок должен неплохо охраняться. Первым делом Алина выглянула в окно. Впрочем, она особо не рассчитывала найти там решение проблемы. Комната располагалась на самом верхнем этаже одной из башен в стиле дворцов из «тысячи и одной ночи», и даже верхушки деревьев отсюда виднелись где-то внизу. Да и различались еле-еле из-за темноты. Ночь всё же. Что делать, Алина не знала. В голове носились мысли о самодельных верёвках, сделанных из простыней, о когтях, которые вроде бы носили ниндзя, чтобы путешествовать по стенам. И ещё почему-то о волосах Рапунцель. «Вот были бы у меня такие волосы, — подумала девушка грустно, — я бы могла привязать их куда-нибудь около окна. А потом спуститься и отрезать». Впрочем, ножниц в обозримом пространстве Алина тоже не наблюдала. А оторвать волосы… Алина чётко вспомнила, как их учитель по ОБЖ в школе рассказывал о технике безопасности. И этак серьёзно говорил. «Запомните, барышни. Волосы не рвутся. Так что если попадут куда — голова попадёт за ними следом. И ничего вы с этим не сделаете». По какому поводу была сказана эта эпохальная фраза, Алина сейчас не помнила. Но сама фраза всплыла сейчас очень ярко. И фраза, и говорящий её «обэжист» — невысокий, жилистый мужчина, всегда похожий на растрёпанного воробья из-за причёски в стиле «взрыв на макаронной фабрике». Алина вздохнула. Что-то не вовремя она увлеклась воспоминаниями. А ведь надо искать выход! На всякий случай Алина бросила полный надежды взгляд на простыни. Но, во-первых, даже если удастся оторвать шторы, получиться очень недлинная верёвка. А во-вторых… Алина совершенно не была уверена в способности этой самой веревки поднимать тяжести. «Эх, жаль, что я сама не Джокер, — подумала Алина. — Уж этот персонаж как-нибудь выкрутился бы. Например, спокойно поспал до завтра. А назавтра… назавтра он бы так заморочил голову хозяевам замка, что они сами его отпустили бы. Да ещё и пирожками на дорожку снабдили. А ещё лучше — превратился бы в воробья и долой отсюда. А я… этот тип мне и помогать не хочет! Хотя я здесь из-за него. Небось сейчас наблюдает и радуется». Алину вновь, — в который раз за последнее время, — пронзил приступ острой жалости к себе. Но она не заплакала. «А чего ему тебе помогать, — зашептало в сознании, — ты на себя посмотри. Глупая корова! Да ещё и повторяешься постоянно». Алина цыкнула на внутренний голос, встала и подошла к двери. Там девушка прислонилась ухом к гладкой поверхности и прислушалась, пытаясь узнать: есть ли кто в коридоре. По мнению Алины, необходимости и разумности в этом не было никакой. Ведь девушка была абсолютно уверена, что её заперли. С чего бы такая уверенность — Алина и сама не знала. Просто после того, что случилось ночью, Алина была уверена — из замка её не отпустят. И теперь она уже не верила Хейнтайллю. Не верила его красоте и вежливости. Даже наоборот. Именно это теперь больше всего пугало девушку. Гораздо больше, чем железные, послушные воле своих хозяев роботы-химеры. Те слухи, которые ходили в городе об Ордене и сейчас вспомнились Алине, тоже уверенности и смелости не прибавляли. Алина слушала, сидя у двери на корточках и прислонившись ухом к крашеному дереву. Сначала ничего не было слышно. Но потом до слуха Алины донёсся еле различимый шум. Девушка буквально вдавилась в дверь, пытаясь расслышать получше. Она чуть привстала, задела рукой ручку… и вылетела на пол слабо освещенного коридора. Дверь была не заперта! Алина рассмеялась уже непонятно чему. Наверное, это была истерика. С чего она вообще решила, что её заперли? Она ведь не слышала, как поворачивался ключ в замке. И почему она просто не попробовала открыть дверь? «Действительно, глупая корова… даже не корова — овца», — обругала себя девушка. Она осмотрелась. Коридор был пуст. Он был коротким и упирался ещё в одну дверь, ведущую на лестницу с башни. Дверь, которую Алина уже попыталась открыть без колебаний, оказалась также не заперта. Вниз уходили ступеньки, теряющиеся в полумраке. Алина осторожно стала спускаться по ним. Она уже придумала, что если встретит кого, то может объяснить, что ей стало душно и не хотелось спать… или что она лунатик и только что проснулась… да мало ли что можно рассказать! Главное — не показывать страха. Ведь она же не пленник тут. По крайней мере, именно так ей сказали — она гость. А гость имеет право выходить из своей комнаты, когда не спится. Правда? А если хозяева не хотят, чтобы их гость куда-то совался… то они должны закрывать дверь.

Хотя неяркий свет горел везде, обитатели замка, кажется, спали. Алина совершено спокойно миновала несколько зал и лестниц. Она с трудом ориентировалась в этом лабиринте. Шла лишь по наитию. Ненадолго возникла мысль: а что же она будет делать, когда дойдёт до входных дверей. Ведь входные двери точно должны быть закрыты. Но Алина отогнала эту мысль. «Там посмотрим», — решила она. Следующая дверь привела девушку в ту самую комнату, в которой они ещё совсем недавно ужинали с Хейнтайллем. Камин в комнате горел слабым пламенем, но в его отблесках можно было различить, что в кресле у камина кто-то сидит. Девушка застыла. Почему-то она была уверена, что если сейчас в кресле сидит Хейнтайлль, то она не сможет скрыть своих чувств. Что Хейнтайлль без труда прочтёт на лице её не только чувства, но и всё то, что случилось с девушкой сегодня ночью. Так, словно её лоб — это экран телевизора. «Что за чушь!» — одёрнула себя девушка и приблизилась к креслу. Выйти из комнаты она уже не могла. Тот, кто сидел в кресле, повернулся к ней и сейчас с любопытством за ней наблюдал. Теперь девушка увидела, что это вовсе не Хейнтайлль. В кресле сидел ребёнок. Прелестный малыш вызывал ассоциацию со старыми, дореволюционными ещё открытками, на которых были изображены ангелочки. Такой же златокудрый, с вьющимися барашками нежных волос, черноглазый, с пухлыми щёчками и губками. А вид ему было лет пять, не больше. Но, взглянув в его глаза, девушка остолбенела. Это был вовсе не детский взгляд. Впрочем, малыш тут же улыбнулся совершенно беззаботной детской улыбкой, и девушка подумала, что ей попросту показалось. Эта ночь вымотала её. Правда, непонятно, что делает ребёнок здесь один.

— Ты белявка? — спросил ребёнок. Голосок был детский, но слова произнесены очень чётко и правильно.

— Кто? — не поняла девушка.

— Белявка. Ты ведь тут будешь убирать. Или учить? Это… как же дядя Зарка говорил, — малыш нахмурил лобик и некоторое время думал. Потом торжествующе произнёс: — Ага! Работать.

Алина подошла поближе и сказала:

— Я не белявка. Я гость.

— Ой, здорово! — малыш захлопал в ладоши. — Я обожаю гостей. Но к нам они редко приходят. И потом пропадают.

— Пропадают? — переспросила девушка. Перед глазами чётко всплыло лицо девушки-привидения. Она поёжилась.

— Да… дядя Литре говорит, что они уходят. А тётя Зарка говорит, что они все неинтересные. Но я-то знаю — они интересные!

— Дядя Зарка, — машинально произнесла девушка.

— А-а, он то дядя, то тётя, — беспечно произнёс малыш, совсем по взрослому махнув рукой куда-то в неопределённость.

«Да… не так всё просто, как на первый взгляд кажется», — взгрустнула девушка. Но долго грустить ей не дали. Мальчик вновь завладел её вниманием.

— А! Как здорово, что ты гость! А как тебя зовут? А ты играть умеешь? Тут никто не хочет со мной играть, — шмыгнул он носом, и милое личико скорчилось в гримаске.

— Меня зовут… — начала было девушка бодро. Начала, но не закончила. Она с ужасом обнаружила, что не помнит, как её зовут. Это был нереально, неестественно, но она не помнила. Она помнила только Старрайзе — то самое имя, которое она выкрикнула Джокеру. Так вот что это такое. Вот почему она не может не пользоваться именем! Она просто не будет помнить другого. «А как же в реальном мире?» — мелькнуло в голове у девушки и пропало. Сейчас было не до этого. Ребёнок ждал ответа, а у девушки между тем созрел план, как выбраться отсюда.

— Меня зовут Старрайзе, — уверенно проговорила она, — и я очень люблю играть. Особенно на улице.

— Я тоже! — радостно подхватил её маленький собеседник.

— Так бы хотелось сейчас поиграть, — мечтательно закатила глаза Старрайзе, посматривая на ребёнка.

— Очень, очень хочется, — подтвердил малыш.

— Жаль, двери закрыты. Да и ворота, — продолжила Алина.

— Это не проблема, — весело отозвался её собеседник, — а ты действительно будешь играть со мной?

— Ну, конечно же! — поспешила заверить его Старрайзе. — Сам подумай, ведь какой прок играть одной? Скучно же.

— Да, скучно, — с видом знатока проговорил мальчик.

— Но… нас ведь увидят… и тогда мне попадёт. Скажут: какой невоспитанный гость…

— Не увидят! — мальчик даже в кресле подпрыгнул, предвкушая путешествие в ночь. — Никто не увидит меня, если я сам не захочу! Ну, и тебя.

— Ты счастливый, — проговорила девушка.

— А хочешь, научу тебя?

— И тогда мы сможем играть каждую ночь! — уверила его девушка.

— Здорово! Пойдём, — мальчик уже не мог усидеть на месте и вскочил с кресла.

— Просто так? А тебя не хватятся?

— Кому это нужно? — недоуменно спросил ребёнок, направляясь к двери.

Старрайзе пожала плечами и последовала за своим поистине странным сопровождающим.

Старрайзе шла за своим проводником, уже не удивляясь даже тому, что еле поспевает за ним. Даже быстрым шагом. А ведь ребёнок, — девушка упорно не могла перестать про себя называть его ребёнком, — шёл на своих маленьких ножках отнюдь не спеша. Даже как-то вальяжно. Старрайзе же попросту запыхалась, пока они прошли ещё несколько зал и коридоров. Не все помещения были пусты. Во многих дежурили члены Ордена и даже слуги, — их одежда отличалась цветом. Но… ни девушку, ни её спутника словно бы не замечали. Это по-настоящему удивило Старрайзе. И тут же мальчик словно прочитал мысли девушки.

— А, не обращай внимания, — сказал он, — просто, каждому объяснять — так и ночь закончится. А я поиграть хочу.

Старрайзе только кивнула. Интересно, он все мысли читает? Наверное, всё же нет. Иначе давно бы понял, что девушка попросту хочет выбраться отсюда. Без всяких игр. Или он понял? И сейчас ведёт её в ловушку. Сердце как-то нехорошо всполошилось. Но тут же успокоилось. Зачем такой цирк с ловушками, спрашивается. Нет, видать, парнишка читает только самые эмоциональные мысли. Наверное. И тогда нужно держать себя в руках. Старрайзе судорожно сглотнула и продолжила идти за мальчишкой. А тот совершенно спокойно вышел во двор замка и, пройдя несколько шагов, обернулся к девушке и сказал:

— Ну и вот. Мы на улице. Во что играть будем?

— Нужно отойти подальше, — неуверенно начала девушка, — так, чтобы темнее и интереснее.

Она не очень-то ждала, что мальчишка поддержит её идею. Но он сразу оживился.

— Да, и вправду. Тут фонари.

В самом деле, две ленты фонарей — непонятно на чём держащихся желтоватых шариков — начинаясь от крыльца, уходили куда-то в сторону, освещая вьющуюся змейкой дорожку, зато влево уходила другая, совершенно неосвещенная тропинка.

— Давай поиграем, будто я потерялся, а ты меня ищешь! — предложил паренёк. — А потом ты будешь спасать меня от страшных зверей.

— Страшных зверей?…

— Ну да, наших Р. О. Т. от. Они знаешь, какие страшные… когда обеими головами шипят.

Похоже, это как раз и были химеры, с которыми девушка уже познакомилась. Неосознанно, она передёрнулась, вспомнив этих роботов.

— Я не уверена, что смогу… может, лучше ты будешь спасателем?

Мальчишка хмыкнул, и девушка продолжила быстро:

— Ты ведь мужчина. А я дама. Дам полагается спасать.

— Кому полагается? — спросил мальчишка.

— Ну… рыцарям всяким… от разных чудовищ, разбойников и драконов. Так же во всех сказках!

— А… — задумчиво протянул мальчишка, — что-то такое я вспоминаю, мне рассказывали. Кто-то из гостей. Но… это было давно. А потом гости долго не появлялись.

— Хочешь, я тебе расскажу? — спросила Старрайзе. Сейчас, правда, у неё из головы вылетели все когда-то слышанные и прочитанные сказки, но девушка решила, что и сама может что-нибудь придумать. Сюжет-то везде один и тот же.

— Здорово! А сказка страшная? — спросил ребёнок.

— Очень, — пообещала девушка.

— Тогда нужно рассказывать там, где потемнее, — авторитетно заявил малыш.

— Главное, там, где потеплее, — поёжилась Старрайзе. Только сейчас она ощутила, что ветерок вовсе не обволакивает теплом. Скорее наоборот.

— Тогда нужно вернуться, — разочаровано проговорил мальчик.

Старрайзе на минуту задумалась, а потом её вдруг озарила идея. Которая показалась девушке на удивление хорошей.

— А если мы найдём машину. Тут же есть?

Ребёнок кивнул, не совсем понимая, куда клонит девушка.

— Мы можем залезть туда. И представить, что это — логово страшного дракона.

— Отлично. Пойдём, — уверенно сказал мальчик, протягивая руку. Старрайзе взяла его за руку и скоро поняла, насколько это было правильным решением. Мальчик вёл её куда-то вглубь двора в совершеннейшей темноте. И если бы не тянул девушку за собой, она сама споткнулась бы как минимум раз десять.

— А по дороге ты расскажешь мне сказку… про дракона и принцессу.

— Хорошо.

Девушка действительно рассказала своему спутнику сказку. Наскоро сочинённую. По мнению самой Старрайзе, сказка была банальной донельзя. Да и рассказчик из неё не очень. Но, похоже, пареньку понравилось. Он вообще вёл себя точно так же, как и должны вести себя обычные дети в четыре или в пять. Это одновременно и успокаивало, и пугало. Старрайзе никогда не думала, что она может эти два чувства испытывать одновременно. Она не думала даже, что эти чувства вообще хоть кто-то может испытывать одновременно. Оказывается, зря.

— Только нам нужно найти большую пещеру.

Старрайзе, увлечённая своими мыслями о странности чувств, только кивнула. Между тем мальчик привёл её на ровную площадку. Тут он хлопнул в ладоши. Старрайзе вздрогнула и зажмурилась. Над площадкой появились светящиеся шары, такие же, которыми освещалось крыльцо замка. Открыв глаза, девушка осмотрелась. Они стояли у входа на ровную площадку, и дорожку, по которой они шли, и саму площадку окружали высокие деревья. На самой площадке стояли машины. Были тут несколько небольших, похожих на японские, машин. Была пара лимузинов — серебристого и золотого цвета. Было и нечто, похоже на монструозный вездеход, на огромных колёсах. Лично Старрайзе больше всего привлёк грузовик высокой посадки, большелобый, внушающий чувство стабильности даже одним своим видом. Старрайзе обернулась, и с её губ чуть не слетел возглас восхищения. Там, чуть вдалеке, виднелись ворота. Шары появились не только над площадкой, но и над всей дорожкой, что позволило увидеть выход. Серебро ярко выделялось на фоне тёмного металла остальной ограды, так что девушка сразу узнала его. В любом случае, нужно было попробовать. Если только в машине есть топливо. Если только грузовик сможет пробить ворота. А если нет, то она всегда может списать на то, что случайно не ту кнопку нажала. Или ещё что. Тут же Старрайзе волевым усилием остановила бурный поток мыслей и кинула взгляд на своего молчащего собеседника. Тот с интересом разглядывал её. Девушка вспыхнула. Но, похоже, паренёк не читал её мысли на этот раз. А если и читал, то… прочёл не совсем то.

— Да, ты права. Этот грузовик сойдёт, — сказал он.

Они договорись, что паренёк, — он наконец сказал своё имя: Альтиста, — пройдёт чуть вглубь «леса», а потом придёт спасать прекрасную леди. То есть Старрайзе. Альтиста ещё раз повторил нехитрые инструкции и направился в сторону деревьев. А девушка залезла в кузов грузовика. Тут её ждал ещё один сюрприз. Ключи машины мило торчали в замке зажигания. «Хорошая тут система безопасности!» — фыркнула девушка. Но всё же… неужели всё так просто? Всё просто не может быть так просто! Старрайзе попыталась завести двигатель, мысленно благодаря своего дядю, который когда-то и научил её водить грузовики. Старрайзе тогда было лет шесть. И она обожала дядю — большого, даже по сравнению с её ростом тогда, огромного мужчину с огромными же руками, которыми он бесконечно, кажется, крутил баранку своего грузовика. И грузовик его Старрайзе тоже обожала. Он был похож на дядю — такой же большой, надёжный и пахнущий бензином. А ещё добрый. В чём заключалась доброта грузовика, сейчас, по прошествии стольких лет, Старрайзе не смогла бы сказать. Но тогда… тогда он представлялся ей живым и добрым.

Вынырнув из сладких воспоминаний, которые на несколько секунд унесли её в далёкое далёко, Старрайзе попыталась тронуться с места. Нужно было разогнаться перед воротами. Грузовик как-то странно фыркнул и резко понёсся по дорожке. Старрайзе вдавило в кресло. Уже совсем близко ворота. Что будет, когда грузовик упрётся в них? На минуту Старрайзе пронзила мысль, что этот её план побега очень смахивает на не слишком изощрённый способ самоубийства. Но поделать уже ничего было нельзя. Хотя… внезапно грузовик резко остановился. Старрайзе мотнуло вперёд, но ремни, которыми она всё же догадалась зафиксировать себя, не дали девушке уткнуться лицом в стекло, и спружинили её обратно на сидение. Грузовик тут был ни при чём. Мотор продолжал работать, колёса, скорее всего, тоже вращались, как безумные. Но недолго. Грузовик постепенно умолк и тогда неведомая сила, что держала его, отпустила. На удивление осторожно. Девушка выползла из кабины. Ноги не держали. Подняв глаза с дорожки, она увидела Альтиста.

— Спасибо, — и как только Старрайзе успела так быстро сориентироваться? — Если бы не ты.

— Ты хотела сбежать, — твёрдо сказал мальчик, разглядывая девушку.

— Нет, — сердце ухнуло, провалившись куда-то вниз, — я случайно. Хотела попробовать… ошиблась, — Старрайзе попробовала улыбнуться, но улыбка скорее всего вышла уж очень жалкой.

— Ты хотела сбежать. Ты обманула меня, — сказал Альтиста, — врать нехорошо. За это наказывают.

Перед ней был тот же маленький мальчик. Но сейчас Старрайзе по-настоящему испугалась. Альтиста словно стал выше, волосы растрепались, и теперь по ним пробегали искорки. Казалось, от тела мальчика исходит свечение. Блестящие змейки пробегали по коже рук, заканчиваясь в ладонях, в которых теперь разгорался небольшой искрящийся шарик. Старрайзе никогда не видела шаровую молнию, но подумала, что именно так это явление природы могло бы выглядеть. Ей стало страшно. Она знала, что должна что-то делать сейчас. Бежать, например. Но ноги приросли к земле, а взгляд всё не мог оторваться от набухающей шаровой молнии.

И тут… Старрайзе не поняла что произошло. Но внезапно лицо Альтисты исказилось, вздрогнуло в гримасе боли. И начало оплывать. А затем начала оплывать, таять, как снеговик, и вся его плоть, расползаясь туманом. Ошеломлённая, она всё ещё не могла отвести взгляд, когда её схватили за руку.

— Идём, идём же!

Этот голос вывел девушку из оцепенения. И она обернулась, чтобы увидеть лицо говорившего — молодой мужчина, чуть старше её. Со слишком крупными чертами. Он говорил ещё что-то и тянул Старрайзе за руку, но она не сразу услышала и поняла.

— Идём, здесь тебе нельзя оставаться. Пока они не схватили.

Старрайзе кивнула. В принципе, она была согласна с обоими предложениями. И куда бы ни повёл её этот человек, там, возможно, будет лучше, чем здесь. В месте, где бродят окровавленные привидения, а пятилетние малыши удерживают грузовик на полном ходу. Она последовала за говорившим, спотыкаясь во внезапно наступившей тьме. Пройдя чуть, она обернулась, чтобы увидеть, как тело Альтисты полностью растаяло туманом. Но этот туман не растворился, а собрался в одном месте вихрем. Секунда, и вот уже из вихря возникают очертания… нового тела? Да. Именно. Но теперь это тело определённо взрослого человека. На короткий миг Старрайзе увидела его лицо. Молодое лицо, которое улыбалось ей чуть кривоватой усмешкой.

Спроси Старрайзе, она бы никогда не вспомнила, как они шли по темноте. Куда и сколько. Но они всё же пришли куда-то. Девушка оказалась в тёмном фургоне машины, которая сразу же понеслась куда-то вперёд. Ошеломлённая, Старрайзе хотела что-то спросить у притащившего её сюда человека, но не успела. Чуть хрипловатый голос, раздавшийся из недр грузовика, разрушил её планы.

— Так ты и есть Джокер? Что же, я не совру, если сейчас скажу за всех нас. Мы рады, что ты здесь. А не там.

— Пугающее заявление, — сказала девушка прежде, чем сообразила прикусить язык. Прикусывать язык это больно, кстати. Старрайзе об этом раньше не знала, поэтому чуть снова не вскрикнула. А когда перед глазами разошлись цветные круги, то она увидела перед собой невысокую фигуру, завёрнутую в плащ. Фигура от души веселилась, и смех её был каким-то… успокаивающим, что ли. Остальные, — а тут было как минимум человек пять, — тоже веселились, но не так громко. Отсмеявшись, фигура, — Старрайзе так и не смогла различить черт лица, — сказала:

— Я понимаю тебя. Хотя — вру. Хрен я тебя сейчас понимаю. Никогда не был в такой ситуации. Но… так получилось. Позволь представиться. Меня зовут Циатра. Моя карта — туз пик. И я — лидер Сопротивления.