Джокер

Аделаида Агурина

Алина просто шла на работу и даже не представляла, что её жизнь изменится буквально за несколько секунд. Те несколько секунд, когда троллейбус уже был готов сбить зазевавшуюся девушку. Чудом избежавшей столкновения Алине предстоит много узнать. И о существовании параллельных миров. О людях, живущих одновременно в этих мирах и в нашем мире, и даже подчас не подозревающих об этом. И о тех счастливчиках, которые имеют возможность жить в нескольких мирах и помнить о каждом событии в своей жизни. Сама Алина теперь тоже принадлежит к этим избранникам судьбы. Хотя можно ли назвать её счастливицей? Ведь в жизнь Алины вмешивается древний мистический Джокер, давший ей магическую силу лишь затем, чтобы иметь удовольствие наблюдать за попытками девушки справляться со свалившимися на неё проблемами. Свалившимися на голову девушки как раз из-за этой силы.

Глава 1

Алина сама себе не верила. Вот она сидит непонятно где и играет в «дурака». Простого карточного «дурака» на непростой приз. Ведь от результатов игры зависит, что дальше будет у неё в жизни. Определённо — зависит. Девушка вздохнула и покрепче сжала карты, сложив их веером. Она только что отбилась от пяти карт этого прыщавого болвана и теперь, набрав новые из колоды, позволила себе двухсекундный отдых. Так, всё, хватит. Теперь ходим. Соперник — тоже парень, но гораздо посимпатичнее прыща, уже ждёт её. Вот сейчас она сбросит ему немного мелочи…

Нет, наверное, нужно начать с предыстории. Про то, как Алина вышла из дома утром, твёрдо собираясь попасть на работу вовремя (в кои-то веки!). Или даже не так. Поход на работу, особенно содержащий в себе передвижения на городском транспорте — не увлекателен. Нужно начать, наверное, с того, как Алина упала прямо под колёса этого самого транспорта. Столкновение было неизбежным, тело Алины — мягким и хрупким, а транспорт — большим и железным. «Ну, вот и всё, — подумала Алина, закрывая глаза. — И на фига столько денег вчера в парикмахерской оставила…» Подумать о том, что деньги ей скоро понадобятся ещё меньше, чем новые причёска и маникюр, Алина просто не успела. На удивление мягкий удар, и сознание уплыло… чтобы вновь возвратиться через некоторое время. Алина села и с удивлением огляделась по сторонам. Транспорта не было. И вообще — вокруг не было никого. И вид был странный. Наверное, именно так должен выглядеть город после атомной катастрофы. Или не так. Алина не знала. Только догадываться могла. Пустынные серые улицы, кое-где покорёженные автомобили, ветер, гоняющий обрывки газет, чёрные провалы окон. И небо… какое-то странное, видать — совсем больное, красно-розовое. Алина закашлялась от попавшей в горло пыли. Сначала девушка недоумевала. Но недолго. «Я просто сошла с ума. Удар повредил мозг и вот теперь…» Странно, но от этой мысли стало неизмеримо легче. Видно, так уж устроен человек. Логичное объяснение ситуации радует его больше, чем неизвестность. Пускай даже само это логичное объяснение весьма пугающе. Алина встала и побрела. Не очень задумываясь — куда. «Ведь в конце концов, если моё тело сейчас в смирительной рубашке, прикручено к кровати или бьется о мягкие стены — какая разница?» Так она и брела, разглядывая пугающие, но не лишенные какой-то своеобразной красоты пейзажи. Пока её не окликнул голос.

— Эй, ты что на моей территории делаешь?

Алина обернулась. Прямо на неё смотрели чёрные глаза невысокого мужчины. «И откуда он вынырнул?» — задумалась Алина, но быстро спохватилась. Ах, да, он же галлюцинация. И она продолжила движение.

— Ты вообще слушаешь? — новый окрик заставил её на секунду замереть на месте. — Иди сюда!

— Постой, да она же новая! — другой голос, — мягкий женский голос, — заставил Алину в удивлении обернуться. Рядом с мужчиной стояла девушка примерно Алининого возраста. Этакая амазонка постапокалиптического мира. И потом, обращаясь уж к Алине:

— Эй, постой. Подойди сюда!

Почему-то «идти сюда» девушке вовсе не хотелось. Совсем никак. С другой стороны — убегать от мотоцикла? Это только в некоторых фильмах срабатывает. И даже там герой совсем другого физического типа. Пока девушка раздумывала, амазонка сама подошла к ней.

— Да ты не бойся, — сказала она дружелюбно. — Меня вот Верой зовут. А тебя?

— Алина… — пробормотала девушка. — Вы хотите сказать что… тоже… из нашего мира?

Парень на мотоцикле засмеялся. Да нет, он просто загоготал, откинув голову. Как там по-английски в таком случае? Взорвался смехом? Теперь понятно, что они имеют в виду.

— Извини, — развёл руками он, — просто ты сейчас так выглядишь…

«На себя бы посмотрел, дурень!»

— Так я попала… — начала снова Алина, переключившись на Веру, которая казалась более адекватной собеседницей. И уж куда более приятной.

— Попала? Ты о чём?

— Ну как эти… из книг. Попаданцы!

Вера вздохнула и мрачно спросила:

— Фэнтези читаешь?

— Раньше читала. Неужели я…

— Ну, может быть. Но не так, как ты думаешь.

— А как? Мне разве не нужно искать дорогу домой?

— Ага, иди по дороге из жёлтого кирпича, Элли, — фыркнул парень, стараясь удержаться от нового взрыва смеха.

Вера зыркнула на него и продолжила:

— Ничего тебе не надо. Твой… наш мир сам предъявит на тебя права. И ты вновь окажешься там же, откуда стартовала. Через пару миллисекунд от старта.

«Таким образом троллейбус от меня не уйдёт…» — взгрустнула Алина. Вера по-своему истолковала, видать, её грусть и сказала:

— Это может произойти через месяц или два, но всё равно произойдёт. Если, конечно, не застрянешь в каком-то ещё мире на месяц-другой. Ну, и ещё если сама не захочешь остаться. Но тут статус нужен. В конце концов, такой ты родилась.

Эти несколько фраз вызвали в голове Алины столько вопросов, что она некоторое время не знала, с какого начать. Поэтому задала их все:

— Что значит — ещё мир? И какой статус? И вообще, я раньше что-то за собой не замечала такого.

— Вот именно — не замечала. Все такие, как мы, пропадают иногда максимум на секунду. Эту секунду они живут в подобных мирах, но не помнят ни о чём. Видишь ли, пока человек в одном из… миров, то сколько бы он там ни гулял, в нашем реальном мире, — мире, где мы родились, — проходит секунда, не больше. А вот пока ты в реальности, время в этих… мирах течёт параллельно. Проведёшь месяц в реальном мире — месяц пройдёт и здесь. Ты просто исчезнешь отсюда. На это время. Так и путешествуют многие. У некоторых есть другие имена и судьбы. Каждая в своём мире. Так и всю жизнь можно прожить и не заметить, не вспомнить. Но некоторые просыпаются. И отныне всё помнят. Таких мы называем новыми или проснувшимися. Говорят, пробуждение всегда происходит при каком-то сильном стрессе. У тебя… что-то подобное было?

«Да уж… стресс — стрессовей некуда!» — вздохнула Алина. Но рассказывать ей почему-то не хотелось, и она продолжила забрасывать новую знакомую вопросами:

— И почему вы другим не рассказываете, не помогаете им проснуться?

— А зачем помогать? — спросил парень недоумённо.

— Это бессмысленно. Совершенно, — ответила Вера, — ведь когда они очутятся вновь в нашем мире, они снова всё забудут.

— А найти их в реальности?…

— И получить пожелание пробежаться до психиатрической палаты и дверь за собой закрыть? Зачем? Да и найти кого-то не так просто… тут ведь люди со всего мира. Вот он, — Вера указала на парня, — из Бразилии.

— И ты говоришь по-русски, — восхитилась Алина.

— Мы говорим не по-русски, если ты не заметила. Хотя… ты не заметила. Ты ведь уже говорила на этом языке раньше… когда попадала сюда неосознанно. И теперь… в общем, это сложно. Побудешь тут немного, увидишь разницу и поймёшь.

Алина хотела о чем-то спросить, но не успела.

— Крпи! — крикнул парень. Вера сразу же замолчала и как-то подтянулась. Она озабоченно посмотрела в темноту уходящего влево переулка.

— Сажай её, — крикнула она парню.

— А ты?

— Я телепортируюсь. Встретимся в универе.

Ничего не понимающую Алину посадили на мотоцикл. Она автоматически вцепилась в мотоциклиста, и они понеслись по городу.

Алина никогда не ездила на мотоцикле. И никогда не было у неё такой мечты — погонять на мотоцикле. Хотя ощущения и вправду необычайные. Они неслись, прорезая воздух. Алина всегда смеялась над подобными фразами, и вот теперь с удивлением поняла — именно прорезая воздух, иначе и не скажешь. Никаких «крпи» она не видела. Наверное, ещё и потому, что боялась повернуть голову. И даже глаза раскрыла не сразу. Они неслись по городу, который с приходом вечера оживал буквально на глазах. Зажигались огни, на улицы выходили странно одетые люди, где-то она заметила костры, слышала музыку и голоса. Поездка превратилась в какой-то сплошной поток музыки, света, ветра. Всё в голове гудело и переливалось перед глазами. Пока наконец Алина не сообразила, что обнимает не водителя мотоцикла, а пустоту. И, вздохнув, она свалилась в густую траву.

Охая и ахая, Алина поднялась, чтобы понять, что она уже не в городе. Точнее, в совершеннейших развалинах. Если тут и был город, то сейчас остались лишь каменные остовы кое-где. Алина чувствовала себя, словно попала на раскопки. Ну, или в очередной фильм про Индиану Джонса. Пока она пыталась прийти в себя, невдалеке раздался стук копыт. Девушка обернулась и обомлела. Прямо на неё нёсся рыцарь в полном облачении и, естественно, на лошади. Копьё наперевес вызывало не самые приятные ассоциации. Рыцарь летел прямо на неё. Алина застыла — она понимала, что нужно бежать, но не могла сделать и шагу. Только закрыть глаза. Мир вновь расцвёл тёмной пустотой, сменившейся лицом Веры.

— Ну, ты и горазда прыгать по мирам, подружка. Я уж думала — всё, потерялась. Хорошо, что вернулась.

Алина застонала.

— Да что ж это за место такое! Места…

Вера лишь пожала плечами.

— Никто наверняка не знает. Есть мнение, что миры кто-то создал, а есть — что они изначально были. Есть мнение, что миры параллельны, например. Ну, то есть те несколько городов, которые присутствуют в этом, например, мире. Он на удивление маленький. Несколько городов — и всё. Но здания в этих городах похожи все… либо по виду, либо по назначению. Сантиметр в сантиметр. Даже памятники. Хотя никто точно не знает. А миров… их много. Только большинству доступны поначалу два, три. Иногда четыре. Редко кому больше. Этот мир, кстати, почему-то доступен всем. Кажется.

Алина вновь хотела застонать. Но кое-что вспомнила. И резко села на кровати.

— Так. Что ты там говорила про статус.

— А, хорошо, что вспомнила! Всем проснувшимся нужно обрести себя в мирах. Поэтому они и играют. От выигрыша зависит твой статус. Это… даже сложно объяснить.

— Как в компьютерной игре, — подсказала Алина.

— Наверное, — пожала плечами Вера, — высокий статус даёт некоторые поблажки. И даже способности. Главное — при наличии хоть какого-то статуса гораздо легче находится в мирах. Нет, можно и без него, кто же против? Но это так долго получается — обретать способности. Гораздо легче в одной игре.

«Всё, я точно в психушке, — подумала Алина. — Иначе и быть не может». А вслух сказала:

— И как играть?

— Да просто. В карты или в шахматы.

— В карты? В шахматы?

— Но в шахматы ты играешь с одним из лучших игроков. И если проиграешь… в общем, лучше не проигрывать. А…

— Ладно. А в карты?

— В карты играют новичок и проснувшиеся. Новичков должно быть как минимум два. Выигравший выбирает любую карту из колоды как свою…

В ответ на недоумённый взгляд Алины, Вера быстро сказала:

— За каждой картой несколько возможных вариантов, равных. Но всё же немного отличающихся. Можно будет выбрать из них. Если новичок выходит вторым — может выбрать любую карту из колоды наугад. Ну, а остальные — самые слабые из тех, что на руках остались. Разумеется, это касается новичка. Если второй, третий или четвёртый — проснувшиеся давно, то они не получают ничего.

— Но ведь тогда, например, четвёртый может оказаться в более качественном шоколаде.

— Может. Точнее, он и не выходит из этого шоколада.

— Это ведь нечестно!

— Возможно. И так иногда получается.

— А что за игра?

— Что? Я думала, ты поняла. «Дурак» обычный.

— То есть такие вещи решаются выигрышем в «дурака»? Но это же бред! — Алина даже подскочила.

— А кто спорит? Бред, конечно, — спокойно согласилась Вера. И, видимо, чтобы Алина не отвлекалась, напомнила, как бы и не ей, говоря:

— Неудачно, что у тебя теперь так мало времени до игры. Ведь тебя нашли второй.

— Я вообще-то умею играть в дурака, — чуть недоуменно произнесла Алина, — если только тут стандартные правила.

— С небольшими изменениями, — улыбнулась Вера, — колода не тридцать шесть карт, а пятьдесят две, пики всегда козырь, и есть джокер.

— Наверное, его всегда и выбирает выигравший. Или пикового туза.

— Нет, вовсе нет.

— Почему? Ты же говорила, что всегда выбирается самая сильная карта.

— Я говорила, что выигравший может выбрать любую карту. Но с джокером… тут единственный случай. Эта карта принимает не всех. Да и не все хотят её принять. Уж больно она капризна к своим избранникам. И необычна.

— Каким образом?

— Видишь ли, карты тут… я имею в виду выбранные высокие карты — играют большую роль. Они не только наделяют способностями, но иногда и влияют на жизненные ситуации своих хозяев. Или избранников. Тут даже считается некоторыми, что карта сама выбирает человека, а не он её. В любом случае, высокие карты — так называются у нас все карты выше десятки — влияют, кажется, и на жизненные ситуации своего владельца, и даже на его характер. Доказать это, ты сама понимаешь, невозможно. Но такое мнение очень устойчиво. Есть более спокойное мнение, что карты пробуждают сильнее то, что в человеке и так уже было. Так вот, Джокер побуждает к свободе, учит хитрости, но при этом считается, что он может вызвать на голову человека кучу не очень приятных и даже подчас опасных ситуаций. А потом смотреть, как человек из этих ситуаций выпутывается. Правда, ещё говорят, что Джокер дарит толикой удачливости. Но это уже такая неуловимая и недоказуемая субстанция, что… — тут Вера развела руками.

Алина кивнула, и амазонка продолжила:

— К тому же, у некоторых более младших карт хоть и силы поменьше, но есть особые способности, которых нет даже у карт постарше. Например, все дамы прибавляют харизмы. Особенно дамы червей и пик. И очень сильно прибавляют, надо сказать. Я тут с парнем общаюсь, и знаю, что у того — дама червей. А сделать ничего не могу. Тянет к этому парню и всё. А он и рад, конечно. Пользуется своей картой на полную катушку.

— Дебилы. Мужчины всё-таки низшая ступень эволюции. Кобели, никогда удержать то, что болтается, не могут, — презрительно сказала Алина. На эту тему она могла бы рассуждать бесконечно, — были свои причины, — но Вера прервала её.

— Посмотрим, как ты запоёшь, если встретишь парня с высокими черви в кармане!

Алина презрительно фыркнула. Вера сделала вид, что не заметила.

— Так что некоторые предпочитают выбирать вовсе не самую сильную карту. Если что-то вообще выбирают. А есть те, кто вообще выбирает десятку. Хорошая стартовая карта, между прочим. Не слабая, но без завихрений. Правда, не аристократка по статусу.

— Как это — если вообще что-то выбирают?

— Просто. Не так уж и приятно жить на два, а то и на три-четыре мира. Поэтому многие предпочитают уйти.

— И они больше не появляются в других мирах?

— Понятия не имею. Но официально считается, что они снова засыпают. И продолжают, как и прежде, жить здесь неосознанно.

— Это глупо.

— Не так, как кажется на первый взгляд. Я живу всего лишь на два мира. И то, чуть с ума не сошла поначалу. Но уйти можно только после того, как ты тут немного проживёшь. Вот когда тебя в следующий раз в реальность бросит — настроиться, что больше не хочешь возвращаться. Практически всегда удаётся. Так что от игры всё равно никуда не денешься.

— Хорошо, а как с шахматами?

— Ты хочешь попробовать?

— Нет, но…

— Тогда зачем спрашивать? Оно мне не надо, но всё равно спрошу? Лучше побольше про карты узнать. Времени у нас до игры, между прочим, совсем не осталось. Точнее, у тебя.

— И всё же, как с шахматами? — упрямо продолжила Алина.

Вера посмотрела на неё с удивлением. Да что там с удивлением. Как на сумасшедшую посмотрела. Только разве пальцем у виска не покрутила. Но ответила:

— Выиграешь — выбираешь любую фигуру. Это круто. Хотя… никакой особой разницы между возможностями карт и шахмат нет. Проиграешь — получаешь ту фигуру, которую даст тебе выигравший. Чаще всего это пешка. Соответствует карточной двойке. Довольна, или ещё про шахматы?

— Довольна, — ответила Алина, скрывая раздражение.

— Итак, карты. Начнём с…

Тут девушек прервали. Весьма грубо. Сиреной. Вера выругалась. В ту же минуту в комнату вбежал парень, — тот самый, который и привёз сюда Алину.

— Игра скоро начнётся. Только доехать успеем.

— Почему так быстро-то? — спросила Вера.

Тот лишь плечами пожал:

— Решение Ордена. Поехали!

Он весьма бесцеремонно схватил Алину за руку и потащил из комнаты. В любом другом случае девушка возмутилась бы подобной наглости, но сейчас её волновало нечто иное.

— Какой Орден? — спросила она, стараясь поспеть за своим спутником и тем самым спасти руку от вывиха.

— Орден — он всем тут управляет. На самом деле редко кто видел его представителей. Просто они как-то знают, когда появляется новый проснувшийся, и начинают игру. Так же они выбирают четверых игроков, — Вера тоже прилагала усилия, чтобы не отставать.

— Они из нашего мира?

— Понятия не имею.

— Они как правительство?

— Ты ещё президента вспомни, — насмешливо отозвался парень.

Алина обиженно закусила губу. «Ну почему они здесь все — такие хамы? Это что — привычка? национальная особенность?» Вера, тем временем, ответила:

— Никто никогда не отказывает представителям Ордена. Их законы — правило, наказание за ослушание — рабство или смерть. Если не можешь убежать от стражников. А обычно не могут. Даже старшие карты. Но законы они издают редко. Они распределяют энергию и многое другое. Но при этом никто не знает, на что они живут. Хотя они и владеют станциями, но я никогда не встречала того, кто мог бы похвалиться, что работает там. И никогда не встречала того, кто бы платил налоги. Рассказывают, правда, что Охотники Ордена охотятся на людей. И любой, кто попал им в лапы — обречен служить Ордену. А из прежней своей жизни он просто пропадает. Да так, что никто и не помнит, что такой человек когда-то был.

Почему-то при этих словах Алине стало не по себе.

— Неужели никто не пытался…

— Поднять революцию? — насмешливо спросил парень. — Но ведь точно никто ничего не знает.

— Хотя бы узнать…

— Может, и пытались. Правда, теперь и следов их не найти. Никто просто не помнит. И работают бедняги, ставшие зомби, на конвейере одного из заводов или станций. Говорят ещё о каком-то там Сопротивлении. Но опять же — точно никто ничего не знает. И узнавать не хочет особо. Но если хочешь, поспрашивай — может, и найдёшь этих загадочных ребят.

Если раньше Алину бросило в холод, то теперь в жар.

— Не пугай её, — сказала Вера, — неизвестно, сколько ещё придётся в этом мире проторчать.

— А сколько? — жалобно простонала Алина. Вообще-то её жалобный тон был вызван больше тем, что ей, кажется, окончательно вывернули руку. Но Вера, похоже, поняла всё немного по-другому.

— Высшие карты, те, что выше десятки, могут сами регулировать… ну, почти регулировать время пребывания в других мирах. Не менее двух недель, не более трёх месяцев. Остальных может выбросить когда угодно. Но…

— Помню. Помню. Всё равно пройдёт пара секунд, — ухмыльнулась Алина. В любом случае жить ей, похоже, оставалось не больше трёх месяцев. Круто. Дальше некуда.

Между тем они вышли на улицу. На этот раз уже Вера была их водителем. И на её машине Алине понравилось путешествовать куда больше. Возможно, потому, что на этот раз она могла оглядеться. Несмотря на вовсе невесёлые мысли, к удивлению девушки, любопытство вовсе не покинуло её. Она с изумлением рассматривала город из окна машины.

— А я сначала подумала, что раньше тут была война, — сказала Алина. Сейчас вовсе ничего не напоминало тот апокалиптический вид, что она наблюдала накануне. Да, можно было заметить и то, что дома скалятся окнами без рам и стёкол, просто проёмами, но зато освещёнными изнутри. Никуда не делись и брошенные — иные, наверное, уже давно — машины. Трещины в асфальте приходилось объезжать. Трава и деревья порой росли посреди дороги.

— Да нет. Просто высшие карты обладают способностью видоизменять пейзаж. До определённой степени. А среди них как раз оказались любители постапокалипсиса. Вот и поменяли.

— И что ещё они делают, кроме смены пейзажа? — поинтересовалась Алина.

— Да ничего мы не делаем! — фыркнул с заднего сидения её недавний знакомый. — На всем готовом живем же. Вот и творит каждый в меру способностей и возможностей.

— Кстати, это одна из теорий, почему никто так и не пытается ничего выяснить про Орден.

— Типа, все боятся, что вдруг самим придется работать, — поняла Алина. Вера и парень заулыбались.

Алина так и не узнала, как его зовут — сразу не спросила, а теперь вроде как-то стрёмно… всё ждала, что её знакомая обратится к парню по имени.

— Но раньше, — продолжила Вера серьезно, перестав улыбаться, — раньше тут была совсем иная жизнь и иная цивилизация. Так говорят устойчивые мировые мифы.

— Да? И какая тут была цивилизация?

— Скорее всего, похожая на нашу, — уклончиво отвечала Вера, — но… я не знаю, что потом произошло. И как Орден захватил власть. До сих пор иногда находят склады вещей этой цивилизации. Они — редкость, потому что Орден тоже ищет. И не очень любит, когда эти вещи падают ещё кому в руки. Но ты этого не слышала. А другие говорят, что это всё ерунда и маразм. И все склады, весь город возникли одновременно. Просто потому, что так веселее. Искать склады, клады… и делать какие-то логические выводы.

— Хорошо. Понятно, что ничего не понятно, — вздохнула Алина. И, вспомнив нечто, спросила: — А кто такие крпи… ну, или как вы закричали тогда…

Вера и её спутник переглянулись и расхохотались.

— Крпи… их не существует. Просто на улице слишком много ушей вокруг. А хотелось поговорить с тобой в более спокойной обстановке.

— Я бы и сама пошла.

— Ага, потом пошла… далеко.

Алина фыркнула и уставилась в окно. Ей показалось, что Вера что-то недоговаривает. Это обидело. Хотя… признаться честно — кто она такая Вере, чтобы сразу вываливать ей всё, что знает. И Алина, попытавшись подавить обиду, решила просто посмотреть в окно. Пейзаж того стоил. Вера была права — мир действительно представлял из себя некую параллель тому, в котором родилась Алина. Но — несколько странную параллель. Дома были очень высокими и какими-то нереальными. Возможно, из-за того, что во многих окнах не хватало стёкол. Хотя свет был, и по улице неслась музыка. Фонари тоже имелись. Только не на столбах. В воздухе висели шары. Совершенно спокойно покачивались чуть небольшие, в полметра диаметром шарики, которые и светились. Некоторые шарики имели ещё и крутящиеся кольца вокруг. Как Сатурн. А в голове Алины появились ещё вопросы, которые она не преминула задать.

— Тут что, вообще никто не работает?

— Издеваешься? Конечно, работают! С чего ты решила, что не так?

— Ну, вроде вы говорили, что никто не следит, налогов не платит…

— Это так. Хотя члены Ордена могут взять любую вещь бесплатно и у любого человека. Но работать тут работают. Торговцы торгуют, портные шьют, мастера что-то там мастерят. Фермеры выращивают еду. Даже дома чинят. И дороги. Но в основном роботами Ордена. Орден торгует энергией, что вырабатывают заводы. И каждый житель получает часть денег. Правда, мало. Хватит только, чтобы с голоду не умереть. Приходиться работать, если хочешь жить красиво.

— А… — начала было Алина, но её прервали. Парень решил сказать своё слово.

— Есть мнение, — начал он тихо, — что этот мир не совсем реален.

— То есть как?

— То есть его создали те, кто сейчас в Ордене. Создали, дали ему какую-то нереальную историю, которой на самом деле не было. И населили его. То есть устроили из мира… или из миров… что-то типа ловушки. А люди реального мира, как доверчивые мухи, попадают в сети нереальных. По каким-то там физическим или метафизическим законам.

— Но зачем это кому-то понадобилось?

— Может, просто для развлечения, а может…

— А может — что?

— Может, и не просто.

Алина даже не знала, что и сказать, а Вера строго ответила парню:

— Тниен, прекрати! Ну, сколько можно.

— Тниен? Ты местный?

— Нет, — отрезала Вера, — просто тут другие имена. Не у всех. Каждый волен выбрать себе другое имя, точнее. Вот и ляпают, кто во что горазд. Я не стала. Тут с этим новым именем такая заморочка… как только ты его выберешь, то своё имя в реальном мире забываешь. А в реальном мире напротив — не помнишь своё имя в этих мирах. Кстати, не важно, что ты сама думаешь об их происхождении, эти миры принято называть нереальными.

— На самом деле, — начал было парень, но Вера перебила его:

— Придурки, они и в другом мире придурки!

На это Тниену ответить было нечего, и он лишь насупился. А Алина спросила:

— Это на каком-то языке?

— Да, конечно, — оживился парень. Вера хмыкнула, но он, не обратив внимания, продолжал:

— Это на кибертронском. Так звали Джетфайра. Всегда был фанатом трансформеров!

— Джетфайр — это автобот, да? Такой большой самолётик белый…

Тниен радостно кивнул, а Вера почти неслышно прошептала:

— Ещё одна ненормальная.

Алина даже обидеться не успела, когда Тниен заявил:

— Приехали.

И вот Алина сидит за одним столом ещё с тремя игроками — длинноносой, но всё же эффектной брюнеткой лет сорока с огромными синими глазами и длинными ресницами, и двумя парнями, оба чуть старше её по виду. Особенно раздражал её прыщавый придурок, что сидел рядом с ней и нападал. Как-то глупо, сбрасывая вместе с мелочью подчас весьма сильные карты. При этом — в самом начале игры. При этом даже карты, которые были у него единственные данной масти. Как ему самому удалось отбрехиваться от атак своего соперника — Алина просто не представляла. Наверное, каким-то чудом. Впрочем, ведь Вера рассказывала, что тут некоторым даны чудеса. Ну… тогда садиться играть было, наверное, нечестно. В остальном — игра как игра. «Дурак» как «дурак». Только странно немного, что так долго длится из-за увеличенной колоды. И ещё за всю игру Алина так и не увидела джокера. Хотя Вера и говорила ей — джокер должен быть. Первым из игры вышел прыщ. Он выиграл и теперь выбирает. Второй — Алина. Это вовсе не способствовало повышению и без того весьма паршивого настроения девушки.

Пришла пора раздачи слонов. Прыщ заявил, что выбирает даму червей.

— Даму? Но ведь у тебя бубновый король. Ты готов поменять удачу на…

— Это моё право! — рявкнул прыщ. Алина еле удержалась от смеха, когда вспомнила фразу Веры о дамах червей. Да, поистине, этому именно данная карта необходима в таком случае.

Настала очередь Алины. Рука дрожала, хотя девушка и пыталась себя уверить, что ничего это не изменит. В свою удачу она как-то не верила. И всё равно — она ведь просто смертница с отсроченным приговором. Она осторожно взяла карту из разбросанной рубашками вверх колоды. Потом поднесла к лицу и перевернула. С карты, ухмыляясь и показывая зубы, казалось, подмигивая девушке, скалился джокер. «Но ведь его не было в колоде!» Алина ещё во время игры хотела обратить на это внимание, сказать, что карту Джокера забыли… типа. Но не стала.

Остальные участники игры вообще не удивились. И восприняли неожиданное появление джокера спокойно. Вот только прыщ разозлился непонятно чему. Он оскалился так же, как джокер на карте, только у него ухмылка получилась не ехидно-зловещей, а какой-то пародийно-жалкой.

Алина всё ещё держала карту в руках, не спеша приходить в себя, когда услышала в сознании чужую мысль. Это было похоже на шепот, прерываемый тихим, словно звон бубенчиков на колпаке клоуна, серебристым смехом. «Бери. Бери. Со мной не пропадёшь. Хи-хи-хи. Да и не скучно, хи-хи-хи. Может, даже слишком весело, хи-хи-хи. Но это не мои проблемы. Выбора нет. Выбрал я. Хи-хи-хи. Всегда выбираю я».