Только с ним

Адалин Черно, 2022

Он друг моего брата. Взрослый, сексуальный, опасный. Он никогда не смотрел в мою сторону, пока однажды мы не столкнулись с ним в клубе. Он меня не узнал, а я не стала ему признаваться. Мы провели вместе ночь, а на утро я сбежала в уверенности, что мы больше с ним не увидимся. Вот только судьба решает иначе и снова нас сталкивает. Я очень сильно хочу быть с ним. Но еще сильнее боюсь, что будет, когда он узнает, кто та таинственная незнакомка из клуба на самом деле? Содержит нецензурную брань.

Глава 12

“Я подъехала”, — приходит на телефон сообщение от Дины.

Я прячу мобильный в сумку и ускоряю шаг. До кафе, где мы условились встретиться, остается несколько метров. Я останавливаюсь на полпути, потому что у входа паркуется знакомый автомобиль. Через минуту из него выходят двое: Глеб и высокая стройная блондинка. Если не ошибаюсь, ее я видела с ним в клубе. Интересно, он привез ее сюда, чтобы загладить вину?

На мгновение наши взгляды пересекаются. Глеб смотрит в мою сторону, едва заметно кивает, я делаю то же самое в ответ. Через секунду он обнимает девушку за талию и ведет ее в кафе. Даже дверь перед ней открывает. Ну точно — искупает вину за то, что продинамил в клубе.

Появляется шальная мысль никуда не идти, но потом я расправляю плечи, гордо вскидываю подбородок и бубню себе под нос “Еще чего!”. Если ему неприятно меня видеть, пусть смотрит на свою спутницу. Вот уж там точно приятное глазу зрелище: брови и губы на пол-лица.

Внутри кафе мне не приходится осматриваться в поисках подруги. Я точно знаю, что она сидит за нашим столиком у окна и даже готова поспорить, что ее заказ — латте с соленой карамелью и круассан с шоколадным кремом.

— Ты видела? — шепчет Дина, стоит мне присесть за столик.

— Видела что?

— Багрова. Справа от нас. С той самой белобрысой пришел.

— Не видела, — говорю равнодушным голосом и беру со стола меню. — Видимо, искупает вину за динамо.

Динка начинает смеяться, я пытаюсь прочитать меню, но мысли расползаются. Когда подходит официант, дублирую заказ подруги. Латте с соленой карамелью и круассан с шоколадом.

— Ты же терпеть не можешь соленую карамель, — замечает Дина.

— Захотелось.

Я непринужденно пожимаю плечами и впиваюсь в подругу взглядом:

— Помнишь, ты говорила, что Мишина продает свои картины?

— Помню. Она с десяток уже продала. Одну, я слышала, аж за тысячу баксов.

— Неплохо.

— Очень дорого! — возмущенно фыркает Дина. — Ты ее мазню видела вообще?

— Ты же знаешь, что главное — подача. Любую мазню можно продать дорого.

Когда официант приносит латте, разговор приходится прекратить. В это время я натыкаюсь взглядом на зеркало за спиной Леры. В его отражении вижу Багрова и прямую спину его спутницы. Вот смотрит он почему-то не на нее, а в это же зеркало, прямо мне в глаза. Я опускаю взгляд в латте и начинаю на себя злиться. Я обещала себе, что не буду обращать на него никакого внимания. Данные себе обещания нужно сдерживать.

— Я почему тебя спросила, — возвращаюсь к разговору с Диной. — Ты не в курсе, где она картины продает?

— А тебе зачем? — настороженно спрашивает подруга.

— Деньги нужны. Хочу пару своих выставить.

Динка ошарашенно на меня таращится. Я обещала никогда и ни за что не продавать свои работы, но… ситуация вынуждает. Мы с Борей говорили за завтраком. Работать мне действительно не вариант. Тогда не останется времени на учебу и рисование. А это то, что приносит моей душе покой. Когда я беру в руки кисточку, я притрагиваюсь к прекрасному. Обменять это на душный ресторан, униформу официантки и поднос в руках было бы кощунством.

— Не смотри так, Дина. Ситуация требует. Я и сама не в восторге.

— А что случилось?

— Борька за кредит по машине денег должен. Он месяц назад сменил работу, была задержка с зарплатой, и получилась просрочка. Набежали проценты, и их нужно перекрыть. Хочу ему немного помочь.

— Я могу занять тысяч десять. Этого хватит?

— Картины все равно придется продать, — говорю невесело. — Я не хочу вешать долг на брата. Это должна быть помощь.

— Мишина на аукционе продает. Ставит свою цену, за которую готова продать работу, открывает аукцион, ей приходят ставки в течение недели, допустим, и она потом выбирает самую большую цену. Максимум у нее тысяча долларов был, она сама хвасталась.

— Какая там минималка?

— Для ее работ — тысяча, но она ставит десять, — со смешком говорит Дина. — Для твоих — как раз десятка, но я бы тысяч тридцать поставила.

От названных цифр у меня округляются глаза. Я, конечно, знала, что картины — удовольствие недешевое, но не думала, что минимальная цена на мазню Мишиной — десять тысяч.

— Я, пожалуй, с одной работы начну. Ты сильно занята сегодня?

— Да нет. Выходной, я все сделала. Могу помочь с аукционом.

— Если несложно.

Наши круассаны приносят через пять минут. Все это время мы болтаем на отвлеченные темы, а я еще и пытаюсь не смотреть в сторону зеркала, которое почему-то меня так и манит. Я обещаю себе, что не стану смотреть, но взгляд все же бросаю. Сейчас Багров на меня не смотрит и улыбается своей спутнице.

— Ты всё? — спрашиваю у Динки, заметив, что она запихнула последний кусок в себя. — Просим счет?

Я не страдаю мазохизмом, поэтому хочу убраться отсюда поскорее. Я обещала себе, что не стану о нем думать. Мы провели вместе ночь, я больше не девственница, к тому же исполнилась моя мечта — я узнала, каковы поцелуи и касания Багрова. На этом всё. Не думать о нем куда проще, если он не мельтешит перед глазами, поэтому, едва приложив телефон к считывателю терминала, я срываюсь с места. Дину жду уже на улице: на полпути к выходу ей внезапно захотелось в туалет.

Позади хлопает входная дверь, после чего я слышу пронзительный женский голос:

— Куда мы дальше? К тебе или ко мне?

Я поворачиваюсь. Не знаю, какой черт меня дернул. Но мой взгляд упирается в Глеба и его спутницу, которая с гордо поднятой головой шагает рядом с ним. Я стою у лестницы в метре от них, конечно, он меня замечает. Я отворачиваюсь, но это не спасает меня от того, что я слышу его ответ:

— Ко мне.