Мой сводный тиран

Адалин Черно

– Офигел, братишка? – отталкиваю Глеба от себя, когда он подходит ко мне опасно близко. – Ты же не забыл, что я тут делаю? – Выбираешь свадебное платье, – кивает он. – Ты же помнишь, что мне плевать? – Если сделаешь еще шаг, я позову маму, – решительно произношу и выставляю между нами руку. Он умело перехватывает мою кисть, обхватывая ее ладонью, и толкает меня к стене, смотря так, что я задыхаюсь. – Наши родители еще женаты, – бормочу я. – Да. – Я выхожу замуж… – Ага. – Я буду… – Да, да, – кивает он. – Кричать. Я в курсе. Можешь уже начинать, потому что я собираюсь поцеловать тебя.

Глава 9

— Мариша, в субботу жду тебя в гости.

Звонок мамы приходится на обеденный перерыв, о котором я благополучно забыла и осталась, чтобы закончить кое-какие мелочи по проекту.

— В субботу не получится, мам, мы с Мишей едем за город, чтобы провести несколько дней вместе и обсудить дату свадьбы.

Я всегда радовалась встречам с мамой, но сейчас хорошо, что все так сложилось и мне не придется идти к ним в гости. Я боюсь вопросов и откровений, которых она потребует.

— Милая, вы не торопитесь? — голос мамы, как обычно, звучит с заботой.

— Ты о чем?

— О свадьбе, Мариш. Ты уверена, что хочешь за Мишу замуж?

Мама никогда не сомневалась в моих решениях, никогда не переспрашивала, даже если понимала, что я поступаю не совсем правильно. И сейчас ее вопрос выбивает меня из колеи. Что значит — уверена ли я в своем решении? Я ведь уже приняла его.

— Конечно уверена, — улыбаюсь, мысленно представляя себя в роли невесты. Фата, белое платье…

— Извини, что спрашиваю, просто не хочу, чтобы ты жалела.

— Мам, ты же знаешь Мишу, — давлю на вечное. На то, что Миша — идеальный кандидат на роль мужа.

— Знаю, — соглашается мама. — Поэтому и спрашиваю, Мариш. Миша он… — Она ненадолго замолкает, будто думая, говорить или нет, а я изучаю маникюр и боюсь ее такой. — Он хороший, Мариш, ты не подумай, — после паузы продолжает мама. — Просто… ты его любишь?

— Мам…

— Мариш, приедь ко мне сегодня? — уговаривает мама. — Или завтра. До выходных. Я хочу с тобой поговорить.

— Да, конечно, — поспешно соглашаюсь я. — Давай завтра после работы, ладно?

— Я буду ждать.

— Прости, мам, мне нужно закончить, пока я не забыла.

Я отключаюсь и бездумно смотрю впереди себя. Мы поговорили пару минут, а в груди щемит так, что я прикладываю руку к центру и тру, тру, пока не становится теплее. Не могу понять, как получилось так, что мама засомневалась. Она никогда не спрашивала о наших с Мишей отношениях, не говорила мне подумать, взвесить, определиться, в конце концов.

От тревожных мыслей меня отвлекает Оля.

— Марина… Ты снова без обеда! — восклицает она и без разрешения входит в кабинет. Ставит на стол пакет из «Старбакса» и кивает на него со словами: — Вкусный кофе и бисквит. Перекуси хотя бы.

— Спасибо.

— Покажи то, что получается?

Я протягиваю Оле проект и жду ее утверждения. Мы всегда так. Я делаю, она смотрит, и наоборот. Мы привыкли дополнять друг друга и доверять. Даже правки после других мы вносим вместе.

— Это шикарно, — наконец говорит она. — Вот здесь бы, правда, я сменила на оранжевый, но в целом…

Я заглядываю туда, куда она показывает, и киваю:

— Ты права, оранжевый будет лучше.

— Расскажешь, что случилось?

Вопрос застает меня врасплох. Я поднимаю на подругу взгляд и несколько минут не могу прийти в себя. Она о чем? О том, что случилось в кабинете? Или вчера на ужине?

— Ты какая-то рассеянная и задумчивая, — комментирует Оля.

— Вчера Миша сделал мне предложение, — с улыбкой произношу я. — И я дала согласие.

— Господи, это же… Это… Боже, я так рада!

Оля подрывается со своего места и быстро огибает стол. Подходит ближе и заключает меня в объятия. Вот такая она: солнечная, радостная, настоящая подруга. Она и Лидка — единственные, кому я могу довериться. Правда, Оле так и не решилась рассказать о Глебе. Когда мы стали подругами, воспоминания о нем уже не вызывали столько боли. Да и я встречалась с Мишей.

— Поздравляю, Марина! Дату свадьбы уже выбрали?

— Еще нет. Послезавтра уезжаем за город, Миша хочет отдохнуть и провести время вместе.

— Господи, ты выходишь замуж… — Оля все еще пребывает в шоке. Смотрит на меня как-то подозрительно, будто решает, спрашивать или нет, но наконец задает вопрос: — А ты его любишь?

Они там что… сговорились?

— Ну ты же знаешь, какой он. Его невозможно не любить.

Оля кивает, дескать, действительно, чего это я спрашиваю, с женихом твоим знакома, он идеален.

Нашу идиллию прерывает стук в дверь. Я громко кричу: «Войдите!» и кривлюсь, когда на пороге показывается Глеб.

— У меня пара вопросов, — комментирует он свое прибытие. — Мы можем обсудить их наедине?

— Заходите, Глеб Давидович. Оля, обсудим оставшуюся часть позже.

Подруга кивает и, бросив восхищенный взгляд на Глеба, идет к двери. Там она останавливается, осматривает моего братца сзади и закатив глаза от наслаждения, произносит одними губами:

— БОГ.

Я отмахиваюсь от нее и жду, пока за ней закроются двери. Сама же сажусь в кресло и беру стакан с кофе, что мне принесла Оля.

— О чем ты хотел поговорить?

— В понедельник я приступаю к работе и хотел бы изучить все заранее. Отца просить не буду. Они с мамой вроде как собираются посвятить выходные друг другу, поэтому… ты не могла бы мне помочь?

— С чем?

— С коллективом. Я бы хотел, чтобы ты рассказала немного о сотрудниках, составила характеристики. Мне нужно знать, кто чего стоит, к кому стоит присмотреться тщательней. Ты отлично с этим справишься.

— Ты требуешь, чтобы я настучала на коллег? — не без удивления спрашиваю я.

— Я требую, чтобы ты составила реальные характеристики каждому.

— Послушай, Глеб. Я могу сделать это только по своему отделу, потому что с остальными знакома так же близко, как и ты.

— Хорошо, составь по своему отделу, — соглашается он.

— И не собираюсь стучать на тех, с кем проработала не один месяц.

— Я не прошу тебя стучать! — восклицает он. — Я хочу понимать, что стоит изменить в компании.

— И кого уволить, — киваю я.

— Не без этого, — соглашается Глеб. — Так ты поможешь?

— Нет, — мотаю головой. — Я не стану доносить на сотрудников, чтобы ты мог с легкостью дать им пинка под зад. Каждый из них проработал в компании не один месяц. Вложил сюда свои знания, навыки и умения. Каждый из них достойней, чем… — Замолкаю, понимая, что чуть не сказала «достойней, чем ты».

— Достойней меня, да? — с горечью произносит он.

— Да. Ты приехал из-за границы и сразу стал главой компании, — с осуждением говорю я. — И собираешься начать работу с увольнений. При этом просишь меня донести на тех, кто плохо работает. — Зря, конечно, я пытаюсь воззвать к его совести. Это же Царев. Нет у него совести.

— Я всего лишь хочу повысить уровень компании.

— Уволив сотрудников?

— Избавившись от бесполезного балласта.

— Я не буду тебе помогать. А даже если бы и хотела… В субботу я уезжаю за город со своим женихом. Времени составлять характеристики у меня нет.

— Собираетесь отпраздновать помолвку? — с издевкой спрашивает он. — Вчера не получилось? Мишутка перебрал?

— Ты перегибаешь.

— А ты выходишь замуж за слюнтяя и маменькиного сынка. Ты что, не видишь, какой он?

— Прекрасный, — со злостью произношу я. — Удивительный, добрый, нежный, любящий, внимательный и заботливый. Лучший мужчина, которого я встречала на своем пути. Продолжать?

— Заткнись, — резко говорит он.

— Что? — ошеломленно спрашиваю я.

— Лучший, говоришь? — вдруг переспрашивает он и так резко подходит ко мне, что я не успеваю ничего сделать.

Ни отойти, ни отшатнуться, ни выставить руку, чтобы увеличить разделяющее нас расстояние. Я полностью дезориентирована из-за его близости, из-за знакомого запаха, который тут же пробивается в ноздри. В глаза бросается темно-синяя рубашка с идеально острым воротником и светлая кожа шеи. Взглянуть выше не решаюсь, потому что там он. Его взгляд и губы, вкус которых я помню до сих пор.

— Ты каждому это говоришь? — спрашивает Глеб, возвращая меня в прошлое. В воспоминания, о которых я предпочла бы забыть.