Таинственный Хранитель

Аглаида Лой, 2015

Роман «Таинственный Хранитель» будет интересен всем, кому нравятся загадки и тайны и кто интересуется историей России. Лихо закрученный сюжет предоставляет читателю возможность самому попытаться разгадать секреты прошлого, почувствовать неповторимый аромат ушедших веков, посмотреть с высоты наших дней на прошедшее, в анналах которого кроется много таинственного и необычного.

Мальтийский рыцарь

Дверь распахнулась, и в неярком свете прихожей взору Андрея представилась необычная картина. Нет, это, конечно, был Виктор — да не совсем! Перед ним стоял типичный рыцарь мальтийского ордена в полном облачении.

— Пива хочешь? — поинтересовался рыцарь голосом Виктора и протопал в комнату.

— Очень! — отозвался Андрей. — Ты чего… ну, вырядился-то? Это и есть твоё «интересное»?

— Оно самое, — подтвердил рыцарь, ухмыляясь. Потом пояснил: — Сборы у нас скоро, костюмчик починяю. Что, впечатляет? — он покрутился перед зеркалом. По-моему, клёво… Пиво в холодильнике.

Андрей достал бутылку, щёлкнул открывашкой и налил в стакан пенного напитка, отчего у него даже слюнки потекли.

— Эгоист чёртов, — заявил Виктор, — шлёпаясь на продавленный диван. — Нет чтобы и о друге позаботиться!

Андрей наполнил второй стакан и отпил из своего со вздохом наслаждения, не без иронии поглядывая на приятеля. И как только взрослые люди могут увлекаться такой ерундой?

Виктор, казалось, прочёл эту мысль на его лице.

— Ладно, ладно, — произнёс он, — обойдемся без комментариев. Мы тут скоро собираемся организовать встречу с настоящими мальтийскими рыцарями. Да, представь себе, приедут с самой Мальты! В этом году, между прочим, мы отмечали день Иоанна Крестителя, покровителя госпитальеров, то бишь мальтийских рыцарей, иоаннитов, — как тебе больше нравится, — у Приората. Ночью. Было просто замечательно. Ну а ты как — весь в своей диссертации?

— Точно. Только подустал малость.

— Ну, уж и подустал! Здоровый мужик, на тебе пахать можно и нужно. Тоже мне… Вот я, например, целый день на работе пашу, а вечером ещё и вторая смена, — он кивнул на разбросанные на столе и стульях детали рыцарской одежды. — Это, между прочим, требует не меньших усилий…

— Положим, общеизвестно, что зачастую хобби отнимает у людей больше времени, чем работа.

— Оно конечно — инженерю я для заработка, а настоящая моя жизнь — здесь, — согласился Виктор. — Ну что поделаешь, если меня действительно интересует история мальтийского ордена? Я даже ощущаю себя мальтийским рыцарем. У них ведь были такие благородные идеалы!

Андрей усмехнулся.

— Ну да, отбить Гроб Господень у сарацинов и устроить бучу по всей Европе на несколько веков!.. Воистину великий идеал!

— Не самый худший. И потом, должен тебе заметить, что ты всего лишь искусствовед и потому мелко плаваешь. Да-да! И не надо иронии! Мальтийские рыцари — это вовсе не сборище недоумков, которые однажды собрались вместе и отправились в Палестину воевать христианские реликвии. Копай глубже! Тут и политика, и религия, и магия, и древние мистические ритуалы. История — очень странная и капризная дама; иногда она может приоткрыть из-под вуали своё лицо, и тогда ты натолкнёшься на такие загадки и тайны, которые тебе и не снились! Думаешь, зря я изучаю историю мальтийского ордена? По-твоему, Павел Первый ни с того ни с сего, по глупости, принял титул гроссмейстера?.. Всё отнюдь не просто, дорогой мой искусствовед, ой как не просто…

— Пожалуй, в этом я с тобой соглашусь, — задумчиво произнёс Андрей, — всё очень и очень не просто.

А Виктор уже оседлал любимого конька и горячо продолжал, словно не слыша его комментариев.

— Мальтийский орден — это орден духовно-рыцарский. Духовно, понимаешь? Восьмиконечный белый крест несёт свою глубокую символику: четыре конца креста обозначают христианские добродетели, а восемь углов — это добрые качества христианина. Ну а белый цвет, разумеется, символизирует безупречность рыцарской чести. — Он сделал пару глотков пива, облизнул налипшую на губах пену и продолжал. — Знаешь ли ты, что орден Святого Иоанна возник на основе монашеского братства госпитальеров еще в IV веке?.. Около двухсот лет его история была неразрывно связана с Палестиной, но затем под давлением турок они вынуждены были перебазироваться сначала на Кипр, затем на Родос и наконец обосновались на Мальте. Не стану пересказывать тебе военную историю ордена — она действительно славная, увенчанная замечательными победами и, увы, поражениями, однако лично меня особенно занимает период времени, когда начались контакты между русским царями и мальтийцами. Конечно, здесь тесно переплелись геополитика и христианские устремления, хотя политика, пожалуй, всегда превалировала.

— Честно говоря, меня никогда не занимала история мальтийского ордена. Ну, разве что постольку, поскольку в Гатчине есть уникальное сооружение — Приорат…

— Вот именно, Приорат! — со значением поднял вверх указательный палец Виктор. — Мы к нему еще обязательно вернемся. Полное название ордена — Иерусалимский, Родосский, Мальтийский державный военный орден госпитальеров Святого Иоанна. Разумеется, у них были свои христианские реликвии, которые они берегли, как зеницу ока. И одна из них — длань Иоанна Крестителя, которую, кстати, в позапрошлом году привозили со Святого Афона в наш Павловский собор, для поклонения. Как реликвия попала на Афон, совсем другая, впрочем, тоже весьма таинственная история, связанная с революционными событиями в России начала прошлого века. Об этом расскажу как-нибудь в другой раз!

Виктор не выдержал переполнявших его эмоций и вскочил на ноги. Вот что значит «увлеченный человек», подумал Андрей. А его друг прошелся по комнате, лавируя между мебелью, и продолжал разглагольствовать, помогая себе руками.

— Так вот, контакты между российскими царями и рыцарями-мальтийцами начались, собственно, с Петра, с его Великого посольства. Мало кто знает, что одновременно с этим пышным и широко известным посольством в Европу было отправлено и другое, гораздо менее заметное, но в чём-то гораздо более интересное. И отправилось оно через земли Священной Римской империи в Италию. Спрашивается, зачем?.. В июле 1697 года стольник Толстой посещает остров Мальту, о чём впоследствии пишет свои записки. Не будем наивными, в записках отражена лишь наименее важная часть его миссии. Что-то связанное с Мальтой весьма интересует Россию, потому что вскоре туда прибывает боярин Шереметев, для которого это была самая южная точка его поездки через Италию. Конечно, боярин имел официальные бумаги, царскую грамоту о том, что и в Италию, и на Мальту он едет «по охоте его», то есть по собственной инициативе. Да и сам Шереметев говорил о том, что отправляется на остров исключительно из любопытства и имеет «большую себе к воинской способности воспринять охоту». Однако он выполнял и другую, тайную дипломатическую миссию, связанную, видимо, с вхождением России в союз против Турции. Позднее его сын публикует в Москве «Записки путешествия генерал-фельдмаршала российских войск тайного советника и кавалера мальтийского, Святого Апостола Андрея, Белого Орла и прусского ордена графа Б. П. Шереметева». Среди гравюр в этом издании имелись и изображения знаков Святого Иоанна Иерусалимского, а также «Как провожали по наложении на него креста из дома гранд Магистра 1698 Майя 9 дня».

— Нормальная геополитика, — пожал плечами Андрей. — Глава государства смотрит в будущее, по крайней мере, лет на сто, а то и больше! Вот если бы и наши современные «государи» мыслили подобным образом… — с долей зависти прибавил он.

— Вот именно! Если бы да кабы… А тогда — смотрели вперед, ещё как смотрели!.. Известно ли тебе, например, что при Екатерине Второй контакты с Мальтой продолжались? Не сказать, чтобы сильно укреплялись, но происходили в практической плоскости. Екатерина была прагматичным политиком. Для того, чтобы русский флот в ходе русско-турецкой войны активно действовал в Средиземном море, нужны были базы, однако мальтийцы помочь отказались. Несмотря на это, контакты не прекратились. Когда Коллегия иностранных дел выпустила документ, перечислявший страны, где следует учредить российские консульства, Мальта числилась в нём на двадцать шестом месте. Комментарий гласил: «Положение сего острова требует не столько по коммерческим, сколько по политическим резонам содержать в нём всегда поверенного человека, как то опытом последней с турками войны доказано».

Андрей откинулся на спинку дивана, попивал себе пиво и с интересом слушал Виктора. Он не кривил душой, говоря, что история мальтийского ордена и его отношения с Россией не слишком его занимали, но сегодня, возможно, в связи со странным происшествием во дворце, уже вторым, он испытывал нечто вроде болезненного любопытства. Словно события, отдаленные от него несколькими веками, вдруг таинственным образом приблизились вплотную, и он, сам того не сознавая, ощущал на себе дыхание прошлого, интуитивно чувствуя необычную связь дня сегодняшнего и своей теперешней жизни с тем, о чём с жаром рассказывал ему приятель. Объяснить это было невозможно.

— Когда Великого магистра Пинто, с которым у России были настолько тёплые отношения, что он переодел свою гвардию «на русский манер» и даже обучил барабанщиков барабанной дроби «по-московски», сменил бальи Эммануил де Роган, отношения Мальты с Россией резко ухудшились. Русский поверенный на Мальте был арестован, а вскоре вынужден уехать с острова. Великий магистр противился назначению нового посланника, и тогда Екатерина отправила на Мальту Антонио Псаро — капитана второго ранга, специалиста по торговому судоходству.

Существует исторический анекдот, характеризующий ум и дальновидность этого человека. Вице-канцлер Альмейда не советовал Псаро требовать формального признания, ибо он не был кавалером ордена Святого Иоанна, однако находчивый посол указал на крест ордена Святого Георгия, полученный на войне с турками — мол, этот орден не менее, а то и более славен в сражениях за веру Христову. И, представь себе, уже через день его принял сам де Роган. Вообще-то, капитан Псаро преуспел в различных дипломатических интригах и проявил себя хорошим политиком. Когда он отправился в Россию, де Роган послал с ним в подарок Екатерине II пальмовую ветвь, украшенную искусственными цветами, — как «символ бессмертной славы и побед». Императрица же отдала дар мальтийцев Потёмкину, в ответном письме магистру объяснив это так: «Я не могла лучше сделать, как вручить её князю Потёмкину-Таврическому, фельдмаршалу моих армий и предводителю моих морских сил на Чёрном море, оказавшему важные услуги не только моему отечеству, но и всему Христианству». В качестве ответного подарка она отправила на Мальту свой парадный портрет во весь рост, который повесили в Посольском зале дворца Великого магистра. Кстати, там он и находится до сих пор.

— Кто ж спорит, дорогой рыцарь, политика дело тонкое, — заметил Андрей с лёгкой иронией, которая относилась не столько к историческим сведениям, которыми с удивительной легкостью оперировал Виктор, сколько к той увлечённости, с коей он проповедовал. — Нисколько не сомневаюсь, что отношения между Россией и мальтийскими рыцарями весьма увлекательная в историческом плане тема. — И он отправился к холодильнику за очередной бутылкой пива.

— Увлекательная?! Не то слово! — слегка обидевшись, заявил Виктор и тоже открыл новую бутылку. — Вот ты теперь надо мной посмеиваешься — и зря, потому что по верхам скачешь.

— Ну конечно, куда нам со свиным рылом да в калашный ряд… Прав, прав был Козьма Прутков: «Зри в корень…» — Андрей опять удобно устроился на диване, насмешливо поблёскивая глазами.

— Умник выискался! А того не понимаешь, что я тебя к определенной эпохе подвожу, к замечательной для Гатчины эпохе Павла Первого.

— Вот теперь осознал, — и Андрей, который с удовольствием наблюдал за другом и с неменьшим удовольствием слушал его, поднял руки вверх, словно сдаваясь.

— То-то же! — с удовлетворением произнёс Виктор. Налил себе пива, с явным удовольствием выпил, потом закурил и наконец опять уселся на диван.

Глядя на него, Андрею тоже захотелось закурить, что и было сделано незамедлительно. Они молча дымили, поглядывая друг на друга. Затянувшееся молчание нисколько их не беспокоило, — как людей, которым не только есть о чём поговорить друг с другом, но есть и о чём помолчать. Может быть, эта способность прервать разговор и помолчать, не испытывая неловкости и неудобств, и является одним из самых сокровенных и точных признаков истинной мужской дружбы.

— Какой-то ты сегодня не такой, — вдруг сказал Виктор, глядя на Андрея.

— В смысле? — настороженно спросил тот.

— Где-то витаешь, что ли?.. Ну да ладно! Всё, что я тебе рассказывал — это так, предыстория, а сама история — впереди. И связана она, как ты догадываешься…

— С Павлом Петровичем! — подхватил Андрей.

— Безусловно!

— Так вот… С исторической точки зрения Павел совершил весьма странный и, пожалуй, даже парадоксальный поступок: попытался сделать из православной России своего рода метрополию католического ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Чем-то наш император Павел мне напоминает Нерона, возможно, своей артистичностью и склонностью к экстравагантным жестам. А ведь он был широко образованным человеком для своего времени, знал семь языков, много читал и все такое прочее. И вот тут возникает сакраментальный вопрос — зачем?! Зачем русский царь сделался гроссмейстером Мальтийского ордена? Ведь тотчас возникает весьма щекотливая коллизия: с одной стороны Павел глава русской православной церкви, с другой — в качестве главы католического ордена вроде бы должен подчиняться папе римскому… Это же настоящий бред! Однако нашего царя это почему-то нисколько не смущает, более того, у него складываются вполне сносные отношения с папой Пием VI.

— Хотелось бы знать, за ради чего Павел Первый затеял весь этот сыр-бор? — произнес Андрей задумчиво. — Были же у него, наверное, какие-то свои резоны!..

— Не сомневаюсь, что были! — уверенно сказал Виктор. — Только здесь, пожалуй, стоит обратиться к детским годам русского императора. Мало того, что его царственная мамаша грохнула его батюшку, так ведь еще и к власти не подпускала, держала постоянно в Гатчине, подальше от Петербурга. Ясное дело, нормальным его душевное состояние не назовешь. Не только потому, что мать его не любила, опасалась, и он это чувствовал — но и потому, что однажды его пытались отравить. Каким мог вырасти мальчик, пылкий, импульсивный, обладающий живым воображением?.. Его воспитатель Порошин пишет в своем дневнике о том, что наследник уже в десятилетнем возрасте увлекался рыцарскими романами, и огромное впечатление произвели на него деяния средневековых рыцарей ордена Святого Иоанна. Благородство, чувство чести и долга — вот что привлекало мальчика в этих повествованиях. Он играл в кавалера или посла Мальтийского ордена. Позднее интересовался мистикой и свойственными любому ордену тайнами. При этом в его характере сочетались крайняя мнительность (что не удивительно!), нетерпеливость, вспыльчивость — всё-таки он был наследник российской короны, царь, самодержец. Вероятно, не столько политические резоны, сколько воображение и оставшаяся в нем детскость, привели к тому, что он стал защитником Мальтийского ордена, приютил изгнанных рыцарей в России.

И опять же, это как бы поверхностный слой исторических событий, приведших к организации в православной России католического приорства. Мне кажется, Павел хотел объединить Западную и Восточную церкви, положить конец их многовековому разделению. Это была великая идея, на уровне средневековых рыцарских подвигов. И она вполне могла бы воплотиться в жизнь, не помешай Павлу могущественные и разнородные силы, не желавшие этого. Эти силы — скрытые, подспудные, не заявляющие о себе прямо, сделали всё возможное, чтобы идеалистические во многом идеи императора не осуществились.

— Кого ты имеешь в виду? Англичан? — заинтересовался Андрей. — Или, может, масонов?

— И масонов, и англичан, и… розенкрейцеров.

— Да эти-то тут причем? — изумился Андрей. — В восемнадцатом веке о них уже практически не слышно.

— Верно. А почему не слышно? Думаешь, они исчезли бесследно? Как бы не так! Они просто на время ушли в тень, чтобы в нужное время снова возникнуть на политической арене. Все эти ордена, которые основаны отчасти на религии, отчасти на каких-то своих таинствах, вплоть до магии и много еще чего, всегда имеют некую сверхзадачу, которую никогда не декларируют открыто — в нее посвящена лишь самая верхушка организации. Я не могу, разумеется, проникнуть в тайные намерения, к примеру, ордена розенкрейцеров или Мальтийского, однако все они стремятся к власти: в отдельной стране, и шире — над миром.

— Здесь я, пожалуй, с тобой соглашусь, — задумчиво произнес Андрей. — Любая организация, будь то политическая, или духовно-политическая, стремится подчинить себе как можно больше людей, чтобы через них оказывать влияние на мировое развитие. Но — не кажется ли тебе, что времена такого рода объединений уже миновали? Все-таки двадцать первый век на дворе!..

— Быть может, и миновали, а быть может, и нет, — многозначительно отозвался Виктор. — Он пересел с дивана на стул, с которого любовно убрал еще не полностью готовый средневековый головной убор. — Говорят, что история развивается по спирали. Обрати внимание, насколько популярными в последние годы стали разные магии, колдовство, рыцарские турниры и ролевые игры. Подозреваю, это движение развивается не само по себе. Возможно, существуют некие центры, которые инспирируют и развивают такого рода направления. Все в этом мире не просто, очень даже не просто…

— Ой, хватит! — не выдержал Андрей. — С меня на сегодня довольно!

— Как знаешь, — развалившись на стуле, отозвался приятель. — Но, к примеру, что тебе известно о Приоратском дворце? Ты, как искусствовед, должен о нем знать много чего — но готов поспорить на что угодно — ни черта не знаешь!

— Ну, ты обнаглел, — возмутился Андрей. — Разумеется, знаю, и много чего знаю! Приоратский дворец был построен архитектором Львовым в одна тысяча семьсот не помню каком году как резиденция приора Мальтийского ордена. Строительным материалом являлась утрамбованная земля — чем он и уникален. По стилю его относят к псевдоготике, потому что в его облике есть элементы готики: башня с высоким шпилем, остроконечные кровли, стрельчатые окна в одноэтажной части здания, которая называется дворцовой Капеллой. В общем, сплошная романтика: белый дворец с красными кровлями на берегу тихого озера, в окружении парка. Если мне не изменяет память, Львов писал о своем детище примерно следующее: «Долина, на которой расположено строение земляного Игуменства лежит между двух гор в конце Черного озера в Гатчине, окружена с трех сторон лесом, с четвертой — водою. С полуденной стороны проезд к воротам по правому берегу сухим путем, а с северной стороны к пристани и водою…» Интересно колористическое решение всего дворцового комплекса: белые стены и яркая окраска кровель и черепицы, — что, вероятно, символизировало сочетание цветов на плащах Мальтийских рыцарей. Да, еще позолоченные шары на концах коньков и флюгеры над печными трубами на крышах… Красиво, ничего не могу сказать. — Он пожал плечами. — Все, пожалуй… Могу, конечно, и подробнее, если необходимо.

— Вот-вот, — обрадовался Виктор, — именно: ничего не можешь сказать! Все, что ты сейчас выдал — общеизвестно. А ты знаешь, сколько сверкающих золотом шаров? А сколько флюгеров?

— Точно не помню, — Андрей снова пожал плечами. — По-моему это неважно.

— Важно. Еще как важно! — почти взъярился Виктор. — Потому что Львов — известный масон очень высокой степени посвящения, хранитель тайных знаний. И дворец этот особенный.

— Ты слишком увлекаешься средневековьем и тайными обществами, — с насмешкой произнес Андрей. — Может и есть какая-нибудь масонская символика, только в наше время никакого значения это уже не имеет.

— А вот и имеет! Еще как имеет! — с вызовом парировал Виктор. — И я тебе это сейчас докажу.

— Попробуй, — ухмыльнулся его приятель.

— И нечего тут ухмыляться!.. Дело в том, что Приорат был построен в совершенно особом месте. В месте, обладающем огромной энергетикой. Потому что в древности там было скандинавское капище.

— Ну вот, теперь еще и древнее капище…

— Андреас, не ехидничай! По легенде именно в этом самом капище хранилась уникальная реликвия — один из трех предметов, которые являлись сакральными атрибутами власти. Они обладали огромной магической силой, помимо власти над людьми и миром дававшей бессмертие и тайные знания. Так вот, по легенде, когда строили дворец, появились три колдуньи — типа жриц — которые передали Львову эту самую реликвию и еще какую-то книгу заклинаний или что-то подобное. Якобы потом предмет и книга оказались у Павла, и было предостережение, что царь погибнет, если утратит их. Так и вышло. Реликвию похитили, и скоро Павел был убит. Ходили слухи, что за ней охотились не только мальтийцы, но и масоны, и розенкрейцеры, в особенности, розенкрейцеры!

— Да ведь Львов сам был масоном! Зачем ему было за реликвией какой-то охотиться, если ее, как ты только что сказал, ему и передали?! — почти выкрикнул Андрей. — Ну всё, на сегодня с меня достаточно! Сакральные атрибуты, масоны, мальтийцы, жрицы… Хватит с меня! — он уже орал в полный голос.

— Да что с тобой такое? — искренне изумился Виктор. — Ты же всегда интересовался легендами и историей.

— Какая же это история?! Это, это… просто байки. Ты, Витя, извини меня… Я действительно не в себе. Знаешь, что со мной происходит? Я с ума схожу. Мне призраки мерещатся в старинных кафтанах и с мальтийской лентой через плечо.

Виктор замолчал и замер, как остановленный на всем скаку конь.

— Призраки? Ну, ты брат, даешь! И давно?

— Уже два раза видел, в картинной галерее во дворце. И что противно — оба раза лунной ночью, как в киношных триллерах. Последний раз — сегодня… — он бросил взгляд на часы, — точнее, уже вчера. Ладно, насчет того, что я схожу с ума, — это я просто переборщил. Заработался. Сижу почти ежедневно до ночи — вот и…

— Не переживай. Хочешь еще пива?

Виктор принес из холодильника еще пару бутылок, они молча откупорили их и молча разлили по стаканам.

— Насчет призраков я не специалист, — сказал Виктор. — Конечно, не исключаю их существования, много чего есть в этом и том мире, чего мы не знаем. Но — сам не встречал никогда.

— Я все-таки думаю, что это нервное. Хотелось побольше материала собрать, скоро занятия, времени будет мало…

— Возможно. А как он тебе являлся?

— Кто?

— Да призрак же твой! И кто — мужчина, женщина? Как выглядел? Что делал?

И тут Андрей неожиданно для самого себя во всех подробностях пересказал своему визави странное происшествие во дворце.

— И что самое интересное, — закончил он свой рассказ, — что призрак этот второй раз исчез на том же самом месте, что и в первый!

Смеяться будешь, я его даже спрашивал, кажется, чего ему от меня надо, — только он молчал.

Теперь они оба замолчали. И надолго. Наконец Виктор заговорил.

— То, что ему чего-то от тебя надо — это однозначно. Он тебе знак подает какой-то. А что в этом месте, где он исчез оба раза, находится?

— Да картины же, ничего больше!

— Очень интересно… Слушай, а ты попробуй его вызвать!

— Это как? Спиритический сеанс устроить в галерее?

— Зачем такие сложности. Останься специально подольше, а потом жди на том самом месте, когда появится.

— Да я сто раз оставался допоздна — никто же не являлся.

— И то верно. Да ладно, черт с ним, с этим призраком! Может, он и в самом деле тебе припритчился от усталости и нервного напряжения.

— Ты настоящий друг! — рассмеялся Андрей. — Однако, мне пора!

— Может, тебя проводить? — ненавязчиво спросил Виктор.

— Витька, отстань, — рассердился Андрей. — Только не хватало, чтобы ты меня от призраков охранял и провожал до дома, да еще и в одеянии мальтийского рыцаря!

Они посмотрели друг на друга и расхохотались во весь голос.