Белая богиня. Часть первая

Агата Полуночная, 2022

Юля попадет в Белый мир. Ей предстоит выяснить, кто и для чего его выдумал. По пути ей предстоит встретится с необычными существами, помочь узнать часть истории одной землянки, устроить битву и разоблачить злодеев.Продолжение цикла «Застенье» или «Сказки старого индейца».Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Колдунья

Поднял нас провожатый, едва солнце начало вставать за окном. Доели что осталось из еды и вышли в туман.

Сегодня утром похолодало так, что изо рта вырывался пар. На нашем пути перестали встречаться болотца, шли по почти ровной поверхности, через ямы и канавы перепрыгивая. Днем снова была река и опять уха. Да, готовил он вкусно, но разнообразия не хватало.

— Терпите. — произнесла Вика. — Уже недолго осталось идти.

Отдохнув несколько часов, я подняла свое протестующее новым нагрузкам тело в путь. Шли быстро. Незаметно стемнело и мы едва не наткнулись друг на друга, потеряв концентрацию от усталости, когда перед нами вырос огромный холм. Поляну, на котором он возвышался, заливал солнечный свет. В лесу, через который мы проходили, почти везде был такой свет, но этот был чуточку другой. Мерещилось, что в него добавили нечто неземное. После темноты и грязи мест, где мы ночевали, тут казалось, что попали в сказку на поляну к феям, если бы, конечно, они существовали.

Мы вчетвером присели на поваленное дерево. Проводник взял в руки железный круг, валявшийся в траве у подножия, обвел рукой по его ребру, приговаривая какие-то непонятные слова. Вдруг этот предмет вспыхнул ярким синим пламенем и внутри него стали вспыхивать огненные буквы. Чем больше проявлялось букв, тем выше становился холм, пока не вырос окончательно, коснувшись кроны берез, что росли посреди поляны.

— Прибыли. — спокойно сказал проводник и шагнул к холму, после чего словно растворился в воздухе.

— Ого. — прошептала я. — Это как же мы туда попадем?

— Сначала колдунья решит, кого она примет. Потом появится проход через ее защиту. — сказала Вика.

— Что за проход? — уточнил Юра.

— Увидишь. Сейчас этот холм защищен магией колдуньи, если сунешься, сгоришь в огне. — ответила она.

— И долго ждать? — спросила я.

Ответом мне была тишина.

Мы перекусили тем что осталось у нас в рюкзаках. Прошел не один час, прежде чем вернулся наш провожатый.

— Она примет всех разом. — проговорил он. — Входите, и будьте вежливы.

Через секунду мы увидели защитное поле, которое вспыхивало и мерцало красными огненными всполохами. Еще через минуту в нем медленно стал проявляться проход, как если бы на магическое поле вылили кислоту, и она медленно, но верно, сжигала его, стекая вниз к земле. Когда процесс остановился, я вспомнила, что надо дышать. Вчетвером зашли в образовавшийся проем. Оглянувшись, увидела, как мужик машет мне рукой, а потом рассеивается, словно туман. Потерев глаза, снова посмотрела на поляну, которая оставалась за нашими спинами и никого на ней не увидела.

Мы обошли холм справа. Перед нами предстала дверь, врезанная в холм, почти до самой его вершины.

— Самая большая дверь в мире. — проговорил Юра.

Через минуту она отворилась с ужасным скрипом. Никто из нас никак не мог решиться войти в неизвестность, в глубокую черноту проема. Наконец, Вадим первым сделал шаг, затем другой и оказался возле него. Зайдя внутрь, он исчез в недрах холма. Я взяла Юру за руку, и мы вдвоем двинулись в неизбежное. Вика сказала нам, что проход уже затянулся и назад пути нет. Она шла последней.

Вошли и обомлели. Это была одна большая комната, завешенная пучками засохших растений, полная паутины, с печкой, на которой варилось нечто, определенно ядовитое, весьма мерзкого зеленого цвета. Покрутив головами, пытаясь отыскать если не владелицу сего дома, так хотя бы Вадима, но так и не смогли найти даже намека на их пребывание. Не было никакой посуды, да что там, веника и совка тоже нигде не наблюдалось, хотя толстый слой пыли царил повсюду. На полках валялись и стояли колбы, с разноцветными жидкостями. На полу, высились прозрачные вазы, в которых застыли тушки лягушек, разделанные змеи, метались крылышки не то мотыльков, не то бабочек, без туловищ и голов, а по стенам висели прибитые мощными гвоздями чучела ворон, ящериц и непонятных и неизвестных мне зверьков с длинными ушами и когтями.

Скрипнула дверь, появившаяся сбоку от нас. Я была готова поклясться, что секунду назад ее тут не было. Мы втроем непроизвольно вздрогнули.

К нам вышла из этой двери маленькая старушка в вязанной шали и в длинной цветастой юбке.

— Проходите, коли пришли. — проговорила она старческим скрипучим голосом. — Присаживайтесь к печи, похолодало сегодня чей-то.

Мы прошли, сели куда указала хозяйка. То есть могли бы сесть, если б было на что. Поэтому уселись прямо на пол.

— Не бойтесь, ваш знакомый уже отдал мне плату за жизнь своей сестры, а я ему взамен колдовской отвар нахимичила. Теперь детка будет здорова, но брату ее придется попотеть, чтобы отдать «Долг Жизни» вместо нее. Жизнь ведь штука капризная, как ни крути, может и наподдать, и отвернуться, тогда сто потов сойдет, пока докажешь, что чист и достоин. — сказала старушка бойко. — Теперь с вами, касатики. Ты, та, что приезжала в прошлом году, все еще готова предложить мне любую плату за деда и его книжки?

— Готова. — ответила Вика и в мгновение ока ее окутал туман, а когда он рассеялся, место, где она сидела, было пустым, остался лишь неровный круг посреди пыли.

Сказать, что я испугалась, значит ничего не сказать, я была в шоке и ужасе. Не давало успокоиться и постоянно шипящее и булькающее ядовитое зелье.

— Не обращай внимание, деточка, на мою похлебку. — сказала колдунья, провожая мой испуганный взгляд в сторону зелья. — Она вредна только лжецам и прохиндеям.

Улыбнувшись, хозяйка холма продемонстрировала нам рот, в котором остался всего один зуб.

— Ну точь-в-точь баба Яга из детских сказок. — подумалось мне.

Старушка хитро улыбнулась, поковыляла помешать варево.

— С вами, двумя, посложнее будет. Ты свою девушку спасать пришел, да задачка-то не в этом. Мести хочешь ее бывшему парню и тому, кто сбил ее. И разрываешься ты между двумя просьбами ко мне, не знаешь, что выбрать, хотя вопрос и ответ очевидны. Да только тебе самому решать, что просить. Я смогу выполнить только одно прошение. Думай. — проговорила старушка, помешивая смесь против нечестных лжецов.

— С тобой, совсем другая история. — сказала она мне, повернувшись. — Да, в твоей семье не все ладно, но это не родовая порча. Тут главное понять, кто хочет вам зла и за что. Но определенно, что-то есть злое, что витает над вами. И ты винишь себя за один случай из юности, когда отвергла хорошего парня, позволив его другу сказать все за тебя. Да, возможно ты права и черту под твоими любовными встречами ты перешагнула не в том направлении и от этого тебе не везет. Ты не можешь встретить свою любовь, мучаешься, берешь то, что брать не следовало. Прости себя. — неожиданно сказала старушка. — Сделанного не вернешь, а в душе дыры проделаешь. Вокруг твоей семьи слишком много завистников, выбрать кого-то одного я не в силах, все понемногу приложили свои злые помыслы, от того и падаешь на ровном месте и болеете часто. Так, я кажется не то хотела добавить, что-то стара я стала.

Старушка почесала свой длинный нос, на конце которого важно восседала волосатая бородавка. Меня передернуло. Длинные волосы ее окунулись в зелье уже пару раз и приобрели на концах зеленоватый оттенок. Ее старческие голубые глаза сейчас смотрели в какую-то точку на стене. От этого взгляда с поволокой, становилось еще больше не по себе.

От тяжести и непонимания, я вдруг икнула. Старушка очнулась от транса, посмотрела на меня и зашептала что-то на своем колдовском языке. Я теснее прижалась к Юре, когда увидела туман, выползающий из-за печи и медленно приближающийся к нам. А потом я поняла, что моя рука, которая сжимала руку парня, вдруг поймала вместо его руки пустоту.

Я вскрикнула.

— Не пугайся. Он уже подписал свой договор и принял цену. — сказала старушка, глядя прямо на меня. — И я помогла ему. Он сделал выбор, теперь его девушка будет бегать и прыгать, учиться и влюбляться. Но, скоро и она придет в мою скромную обитель. — сказала старушка, отвернувшись. — Твои временные попутчики ушли в правильном направлении. А вот с тобой я еще не решила. Слишком много в тебе проблем.

Немного подумав, хозяйка уселась в кресло-качалку, а ложка сама по себе продолжала помешивать варево.

Я зачарованно смотрела и не верила своим глазам — ложка мешает сама!

— Вот бы мне такую на кухню. — подумала я.

— Ты взяла в своей жизни мужчину, который не должен был быть с тобой. Ты долго мучилась, и до сих пор мучаешься, от того, что не в силах его покинуть. Сама понимаешь, что он использует тебя, но только с ним ты настоящая. В каком-то плане настоящая. И прекрасно понимаешь, что дать он тебе кроме новой боли ничего не может, и сама дать ему ты можешь только бесконечные ссоры и обвинения. Мечтаешь избавиться от его тени, веришь, что только тогда сможешь найти своего мужчину, но ты ошибаешься. Он тут как раз ни при чем. На тебе неправильно сошлись планеты с самого рождения. Ты особенная. В день, когда ты родилась на свет, ты не была запланирована. Что-то пошло не так и вырвалась ты из материнской утробы раньше времени. Есть еще пара признаков, по которым я вижу, что ты не от мира сего. Возможно, что кто-то в твоей семье обладает слишком большим магическим фоном, который закрывает тебя не только от мужчин, но и от жизни в целом.

Она помолчала.

— Поэтому ты боишься каждой тени. Боишься ходить в темноте по улицам и заговаривать с незнакомцами. Вот, пожалуй, то, что лежит на поверхности. Но если копнуть глубже, то твоим девизом может стать изречение — «Я вечно везде опаздываю!». Жизнь твоя опаздывает за тобой. Не знаю, чем тебе помочь, но я могу исполнить только одно прошение, а тут и с десятком не управиться.

— Что же мне делать? Я ведь и свою семью спасти хочу, и найти любовь. — сказала я.

Теперь она надолго задумалась, почесывая подбородок со старческими пятнами, которые расползались от ее ногтя. Я ошарашенно смотрела на этих «переселенцев» и ужасалась. Но на вид, старушка не похожа была на ведьму, и я немного успокоилась. Скорее она походила на бабушку из глубокой деревни, одинокую и справедливую, хотя и сердитую.

Пока осматривала комнату, удивлялась паучкам и пыли, вглядывалась в потемневшие от старости фотографии на стенах, исполнительница желаний не произнесла ни слова. Я встала, подошла к выцветшим карточкам, на которых застыли в вечности несколько семей. Отец и мать, с семерыми детьми. Одна девочка особенно привлекла мое внимание, было в ней что-то мягкое, свет, струящийся изнутри. От изображения потянуло грустью и одновременно счастьем. Я подошла ко второй фотографии, отодвинув по пути букетик из засохших ландышей. На этой карточке была маленькая девочка с мячиком. Она забавно морщила носик и улыбалась фотографу. Следующей была фотография большого дома, из окон которого смотрели в объектив семеро детей с радостными улыбками. Подойдя к последней фотографии на стене, увидела странный ларец, с вырезанными на нем инициалами — Я. и А. На крышке его были вырезаны жар-птицы, как из сказок, что в детстве читала моя бабушка. Рядом лежал ключ, тоже резной, но на рукоятке были врезаны снежинки. Я потрогала фото, по моим пальцам прошелся холодок, как если бы голыми руками дотронулась до ледышки.

Закончив осмотр комнаты, которая почему-то стала меньше, с тех пор как мы вошли, присела обратно на пол.

Старушка очнулась и посмотрев на меня сказала:

— Духи шепнули мне, что ты выбрала свою судьбу. Я помогу твоей семье избавиться от того, что вы считаете порчей, но цена тебя явно удивит.

С этими словами она хитро улыбнулась, хлопнула в ладоши и замерла в ожидании. Я тоже ждала неизвестно чего, прислушиваясь к себе. Никаких изменений.

Колдунья обошла вокруг меня, удивленно прицокивая языком прошептала:

— А ты не так проста, как кажешься. Я вижу, что в тебе почти нет магического дара, тебе его мать не передала, не смогла, хотя крупица досталась от бабушки. Она постаралась дать тебе шанс, но это было лишним. Так тебе еще больше будет доставаться проблем. Одно спасение — развивать дар, но для этого нужен опытный наставник, которого в этом мире не сыскать.

Она несколько раз успела обойти вокруг меня, пока произносила свою речь. Колдунья неожиданно свистнула, от чего у меня заложило уши, и я вдруг почувствовала, как меня накрыло туманом. Я потерялась где-то в глубине его вязкой массы, а потом и вовсе потеряла сознание.

Старушка тем временем потерла руки, подышала на них, как если бы замерзла. Не зря, ох не зря, она собрала на большой тропинке этих четверых. Точно знала, что их судьбы тесно переплелись еще при рождении и сейчас соединились в одной точке.

Ее доверенное лицо, мужик-проводник, явился в комнату без стука.

— Здорово, Леший! — проговорила она. — Хороший улов поймали мы сегодня с тобой в наши сети.

— Как скажешь, старая. — ответил он, садясь к столу.

— Сам не моложе, изверг. — сказала старушка, улыбаясь. — Чайку?

— Моожно. — лениво ответил тот. — Утомили меня твои дети. Еле спас их в болотах. Они не нормальные!

— Дети прогресса. — ответила старушка. — Нам не понять. Мы из другой эпохи, старый. Нынче все они безголовые.

— Зато они больше верят в чудеса, чем их родители. — проговорил Леший, отпивая чай, заваренный на лесных травках.

— И то верно. — откликнулась она, снимая с печи свое зелье, которое теперь оказалось всего лишь чистой водой.

— Еще ждем гостей?

— Пока нет. Мне интересно понаблюдать за этими гонцами. — хитро прищурившись, сказала она.

— Если бы я тебя не знал так хорошо, то подумал бы, что ты решила их свети в любовные сети, ловко поставленные тобой.

— Не без того и не без этого. — уклончиво ответила она и хлопнула в ладоши.

Леший, только что сидевший в комнате, оказался у себя дома, рядом с покосившимся забором у полуразрушенного дома. В руках-веточках остались чашка и пол бублика.

— Ох, бестия. — пророкотал он, откидывая чашку. — Прорастила, припомнила.

Теперь он меньше всего напоминал мужчину-проводника, а скорее пенек, что выпустил ветки и листочки, в разные стороны света. Постепенно тело мужчины преобразовалось из пенька в дерево с толстым стволом и небольшими цветочками, корни которого намертво впились в землю.

— Так-то. — сказала старушка. — Меньше болтать будешь. До следующего раза, старый ворчун.

С этими словами она снова хлопнула в ладоши и холм с ее гостиной исчезли с поляны, вместе с ней самой.