Брачный приговор

Агата Лав

Глава 8

Артем сжимает и разжимает кулаки. Он поворачивается ко мне, попутно доставая из кармана сотовый. На его лице снова маска из спокойствия и доброжелательности.

— А что вы хотите? — спрашивает он, показывая, что готов записать мои пожелания в телефон.

— Что я хочу? По-настоящему? Ознакомиться с папкой с моим именем, которую вы уже передали охране.

Теперь я понимаю, почему было так много машин сопровождения. Целый кортеж, чтобы довести тайны моего фиктивного мужа в целости и сохранности, они ведь касаются самого Чертова. Лавров вел его дела, так что в тех папках полно грязных страниц.

— Конечно, это нельзя. — Я взмахиваю ладонью, когда Артем уже хочет развернуться и пойти в дом. — Я могу решать только всякие глупости. Сделать заказ на обед или попросить привезти любимые духи… Кстати, а где мои вещи? Мне привезли в отель сумку из моей квартиры.

— Их взяли. Они будут в вашей спальне.

— У меня будет своя спальня?

— Да, — Артем устало кивает, — ее вы тоже можете выбрать. Есть с видом на лес или на внутренний двор. И вроде бы должна быть с выходом на террасу. Если я ничего не путаю, в этом доме шикарная терраса со стороны восхода.

Он на пару секунд отвлекается на охранника, обмениваясь с ним какими-то знаками, а потом возвращается ко мне.

— Господин Чертов скоро приедет. Может, пока посмотрите дом?

Мне хочется принять душ после дороги. Чувствую, что начинаю успокаиваться, но освежиться все равно не помешает. Я всегда лучше думаю после душа, а сейчас я впервые ощущаю, что наконец принимаю происходящее как факт. Страх отступает, как и детское желание зажмуриться и дождаться, когда проблема исчезнет сама собой.

Нет, чуда не произойдет. Придется выбираться собственными силами. И надо хорошенько оценить свое положение. Тут можно так нарваться на эмоциях, что потом костей не соберешь. Тем более Чертов скоро приедет. Поэтому я бросаю пререкаться с Артемом и иду в дом. А там прямиком в спальню, которую выбрала охрана.

Мои вещи лежат на кремовом диване, на который падает солнечный свет с балкона. Кажется, это та самая шикарная терраса, разрекламированная Артемом. Но мне сейчас не до красот. Я нахожу свою домашнюю одежду, ставлю ноутбук на зарядку и заглядываю в ванную комнату. Провожу в ней минут десять, половину из которых трачу на этикетки на французском языке. На полках нет ни одного средства с кириллицей! Приходится доверять интуиции, которая решает, что розовая бутылочка — это шампунь, а изогнутая — кондиционер.

— Ой, — выдыхаю от неожиданности, когда возвращаюсь в спальню.

Женщина в фартуке смущается из-за моей реакции и опускает глаза в пол.

— Я перестелила белье, — сообщает она тихим голосом. — Рядом с кроватью есть телефон для связи с персоналом. Если что-то понадобится, вам сразу помогут. Я или моя помощница.

— Как в отеле.

— Что?

— Ничего. — Мне становится неловко, потому что она разговаривает со мной как с госпожой и даже как будто опасается меня. — Всё чудесно, и мне ничего не нужно.

— Хорошо, — она кивает, — я могу идти?

— Да, конечно… Хотя минутку, в доме есть интернет?

— К сожалению, нет, — виновато произносит она. — Какая-то неполадка, отключили сегодня утром.

— Ясно.

Необходимость в ноутбуке отпадает. А сотовая сеть здесь не ловит, я проверила еще на входе в особняк. Артем лишь пожал плечами, сославшись на глухую местность. “Но зато воздух хороший”, — читалось в его хитрых глазах.

Я отпускаю женщину, а потом бесцельно кружу по комнате. Ноутбук горит зеленым огоньком, подсказывая, что батарейка уже полная, и сейчас это выглядит как форменная насмешка.

— Быстро подсуетились! — произношу в сердцах. — Сперва вот тебе и телефон, и компьютер, и вообще погости в центре родного города. Но стоило выступить для журналистов, так всё отобрали и закрыли в глуши!

Гадкое чувство, что меня использовали и обвели вокруг пальца, царапает нутро. Я прочитала по бумажке всё, что нужно было Чертову, и теперь со мной можно обращаться как угодно. Так? Зачем тогда тратиться на огромный особняк? Запер бы в чулане, чего шиковать?

Я срываю с крючка вязаную кофту, которая одиноко висит в шкафу, и иду вниз. Поворачиваю к большой арке, откуда идет приглушенный звук. Похоже на разговор, слышно сразу несколько мужских голосов. Я хочу найти Артема и поэтому без раздумий вхожу в кухню.

Только вот удается сделать всего шаг внутрь. Тело инстинктивно тормозит. И дело не в трех охранниках, которые стоят по разные стороны комнаты. Дело в Чертове, он тоже здесь.

Ему удается отдать приказ одним жестом. Охранники испаряются за мгновение, и я остаюсь в комнате с ним наедине. Чтобы хоть как-то успокоиться, я разглядываю одежду Чертова. Он явно любит шелковые рубашки темных цветов. В первую встречу на нем была синяя, а сейчас темно-оливковая. Она подчеркивает миндальный оттенок его кожи, под которой проступают мускулы, когда он напрягает руки.

Чертов отводит стакан с янтарной жидкостью дальше от края и поворачивается ко мне корпусом. Я замечаю, что поменялась не только рубашка. Такое ощущение, что Чертов сменил весь “костюм”. Его движения, взгляд, аура… все другое. Насыщеннее и острее.

— Ты хорошо справилась на пресс-конференции, — замечает он.

И голос грубее.

— Запись уже опубликовали?

Чертов кивает.

Он проводит широкой ладонью по столешнице, а потом отходит от нее и направляется ко мне уверенным шагом. А моя впечатлительность сходит с ума, мне кажется, что в воздухе что-то рвется. Наверное, это мои глупые надежды разлетаются в клочья.

Я понимаю, что Чертов специально не пугал меня в отеле. Он сдерживался и знал, что меня скоро показывать журналистам и поэтому не стоит доводить до слез. Наоборот, лучше успокоить. Он настолько опасный и искушенный игрок, что ему удалось приглушить свою харизму, которая сейчас играет исключительно черными гранями. От него буквально веет грехами. Ноты элитного парфюма ничего не могут поделать с ароматом темного прошлого, который исходит от него.

— Кажется, на колени больше никто падать не будет. — Я на нервах усмехаюсь и отступаю от него. — Я только сейчас начинаю понимать, что происходит… Боже, ты и правда дьявол.

В прожженных глазах Чертова загорается что-то похожее на интерес. Словно он ожидал от меня чего угодно, но только не этих слов.

— Ты ведь специально, — а меня несет. — Спросил о ссадинах, позаботился и даже смотрел мягче… А теперь…

— Что теперь?

Чертов подносит ладонь к манжету и расстегивает пуговицу. Он дает мне время на ответ. Только я, как идиотка, зачарованно слежу за его манипуляциями и пытаюсь понять, к чему он готовится. Для чего закатывает рукава?

— Ты другой, — выдыхаю. — И у меня больше нет связи с внешним миром, меня привезли в богом забытое место и окружили толпой охранников.

— Тебе лучше сесть, — неожиданно произносит Чертов.

— Что?

— Ты выглядишь как человек, который вот-вот рухнет в обморок. А я на прошлой неделе выбил плечо, могу не успеть поймать.

Я смотрю прямо ему в глаза и не могу понять, издевается он или нет.

— Я не упаду.

Чертов выдвигает стул и бросает на меня красноречивый взгляд.

— Сядь, — приказывает он.

Меня прошивает насквозь от его тона рабовладельца. Я машинально делаю шаг к стулу, но все же прихожу в себя. Пугаюсь не его, а того, как легко он умеет запугивать. Подчинять. Буквально одна интонация в голосе — и в красках понимаешь, что ты пыль под его ногами.

Я не успеваю сделать хоть что-то, Чертов обхватывает мое запястье и притягивает к себе. Я вдруг чувствую жар его сильного тела, но это длится всего мгновение, мужчина перенаправляет меня на стул. Именно перенаправляет, не швыряет или бросает, но силой показывает мое место.

— Я облегчу тебе задачу, Татьяна. — Чертов упирается одной ладонью в спинку стула и наклоняется ко мне. — Я знаю, что ты всего лишь фиктивная жена. Лавров платил тебе, чтобы ты изображала…

— Я не брала его деньги.

— Пусть не платил. — Он усмехается, показывая, что ему плевать. — Ты страдала бесплатно…

— У меня не было выбора!

— Его и сейчас нет. — Чертов подносит ладонь к моему лицу и отбрасывает прядку волос. — С другой стороны стола лежат бумаги, которые тебе показывал Артем. Дотянись до них и подпиши.

Нет тут ни миллиметра для сопротивления. Это каток, а не человек. Он дает мне всего ничего пространства, чтобы я могла подтянуть к себе бумаги, и неотрывно смотрит, как я ищу ладонью ручку. Я наконец обхватываю ее и делаю проклятые росчерки там, где показывает Чертов. Он не отходит от меня, и его опасная близость действует лучше всяких угроз. Тут подпишешь что угодно и даже последнее отдашь.

— Что-то еще? — Я до боли упираюсь в край стола, чтобы отодвинуться от Чертова как можно дальше. — Что от меня еще надо?

— Не задавать вопросы.

— То есть я все-таки останусь в доме? Меня не отпустят?

Я запоздало прикусываю язык, и то на секунду.

— Я не могу не задавать вопросов, я тогда свихнусь…

Я отворачиваюсь от Чертова, чтобы заткнуться и привести дыхание в порядок. Он недолго стоит над душой, но все же отодвигается. Обходит стол и присаживается на него с другой стороны. Я слышу каждый его шорох, а хочу слышать только свой пульс.

— Лавров трогал тебя? — спрашивает он, хороня все мои попытки успокоиться. — Вы спали?

Я мотаю головой.

— А кто-то из его парней?

— У тебя есть Родий, допроси его. Я не хочу говорить об этом.

— Родий мертв.

— Что… Как?

Я смотрю на Чертова через плечо, а на его лице не дергается ни один мускул. С таким выражением можно о погоде беседовать.

— Ты совсем не понимаешь, кто ты? — Чертов усмехается и заостряет взгляд, словно не верит мне и ищет второе дно в моих словах. — Ни одного предположения, почему Лавров выбрал тебя?

— Я случайно попалась ему на глаза. Он прилетал в Волгоград по делам, а моя знакомая отмечала день рождения в пафосном ресторане. Там он и заметил меня.

— Это он так сказал?

— Меня вывели из того ресторана силой и посадили в его машину.

— Что было в машине?

— Он приставал. — Я ежусь. — Смеялся и говорил, что как раз такая ему и нужна. Что мы будем отлично смотреться в кадре, что я почти так же хороша, как он.

— Дальше.

— Меня высадили около дома. Я подумала, что обошлось. Была мысль позвонить в полицию, ведь это неправильно, я даже номера его машины запомнила. Но я также запомнила, что машина очень крутая. Я побоялась связываться и решила просто забыть. А на следующий день у меня началась паранойя, мне показалось, что под окнами дежурит внедорожник со странными мужчинами. Я так перенервничала, что осталась дома.

— Не помогло?

— Не помогло. Ближе к ночи Лавров приехал снова, он сразу сказал о браке, почему-то был уверен, что я обрадуюсь и тут же соглашусь.

— Но ты отказала?

— Он взбесился. Я тогда по-настоящему испугалась, тем более он был не один. Он, как и вы, ходит с толпой в черных костюмах.

Чертову явно не нравится сравнение с Лавровым. Ядовитая ухмылка застывает на его губах.

— Он уехал тогда. Наверное, сам понял, что может натворить бед на эмоциях. Он дал мне день на раздумья, а потом заявились его люди. Как раз тогда приехал Родий со своими парнями. — Я нервно сглатываю. — Я согласилась. Сказала, что подпишу брачный договор.

— Лавров забрал тебя в Москву?

— Всего на неделю. Для официальных моментов. Потом я вернулась в родной город, первое время за мной ездил черный внедорожник, но постепенно успокоилось. Но я все равно чувствовала, что Лавров следит за моей жизнью. Ему как-то удавалось создавать видимость, что я живу с ним в Москве, что мы нормальная семья, я иногда присылала ему свежие фотографии или записывала сообщения, какие он просил. Иногда мы общались по видеосвязи, но редко… Он всё грозился снова приехать или забрать меня окончательно в столицу.