Одиссея городского чуда. История II. Нашествие ангела

Агата Колобанова

У Стаса есть тайна. Настолько удивительная, что люди в нее не поверят даже если он сам все расскажет. Он понимает речь зверей и может говорить с ними. Прямо в городе. на виду у всех, он живет в своем параллельном мире, полном неведомых людям трагедий и радостей. Живет… и молчит о о своей тайне.Так и жил, одинокий, скрытный, не понимаемый людьми, пока однажды, сентябрьским вечером, не остановился на дороге, чтобы помочь незнакомой девушке. Кто ж знал, к чему может привести эта встреча…

Часть 16. Никто не поверит

К следователю меня вызвали через два дня.

Был следователь со мной вежлив, хоть и сдержан. Сразу понятно: для него я — свидетель, а не подозреваемый.

Кратко еще раз расспросив об обстоятельствах моего ранения, и сверившись при этом с некими записями (не теми ли, которые с моих слов составили в травмпункте?), попросил посмотреть несколько фотографий и сказать, не знаком ли мне кто-нибудь из людей, изображенных на фотографии.

Узнал я отравителя сразу. Бледный, облепленный пластырями, но вполне живой и с двумя глазами. Только странными какими-то глазами. Широко распахнутыми, словно у сильно напуганного человека.

«Вот этот человек в меня и стрелял, да. И его оружие я отдал вашему сотруднику».

«Скажите, а он себя не вел как-нибудь странно?» — уточнил следователь.

«Вел», — подтвердил я. — «Открыл по мне стрельбу и кричал что-то странное про то, что у меня зеленые глаза».

Следователь посмотрел пристально в мои глаза. Ну да, зеленые…

«Этот человек сейчас находится в отделении психиатрии. Из палаты выходить отказывается. Говорит про „колдуна с зелеными глазами“, который натравил на него ворон. Вы можете это как-то прокомментировать?» — все так же вежливо уточнил следователь.

«Ну… когда он по мне стрелял, он уже вел себя странно. Очень странно. И вороны вокруг него вились, это да. Вороны вились, а он по ним стрелял, но при мне ни одну не подбил. Это все, что мне известно».

«А эти вороны, они просто вились или нападали на него?»

«Когда мы встретились, просто вились», — честно ответил я.

«А потом?»

«А потом он убежал, а мне стало сильно не до него. Больно, плохо и мысли путаются. Поэтому что с ним дальше случилось и почему у него столько повязок на лице и голове, я не знаю».

«Он сказал, что вы обвинили его в том, что он отравлял собак и натравили на него за это ворон».

«А он отравлял собак?» — уточнил я.

«Это не относится к делу. Вы его в этом обвиняли?»

«Я знал, что в окрестностях отравили нескольких собак. Но не знал, что это сделал он».

Следователь честно помучил меня каверзными вопросами. Что ж, работа у него такая. Убедился, что я не намерен рассказывать, почему на собачьего отравителя напали вороны и как это связано с отравлениями собак.

«Благодарю за сотрудничество», — наконец, закончил он допрос.

«Один вопрос. Это действительно тот самый человек, который травил собак? Можно переставать бояться и следить круглосуточно за подопечными?»

«Можно. Он сознался в отравлениях собак и более чем в десятке краж. Если его признают вменяемым, отправится под суд. Если нет, то сами понимаете. В таком состоянии его никто на улицу не выпустит, да он и сам отказывается выходить».

«Спасибо!» — искренне поблагодарил я.

Что ж. Вот она, кара небесная. Сколько бы ни работали с убийцей психиатры, он-то знает, что произошло на самом деле. Он знает. Я знаю. Вороны знают. Но никто, никто из людей ему не поверит.

Телефон зазвонил так неожиданно, что я чуть не уронил его, доставая из кармана.

Лида. Ангелица…

«Стас, поговори, пожалуйста, с собаками. Они залезли в теплицу и отказываются оттуда вылезать. А мне ее надо на зиму консервировать. Они должны уйти! Включаю громкую связь, теперь они тебя слышат».

Никто, говорите, не поверит?