Я бы на месте Ремарка

Автандил Гургенов

Сборник более или менее правдивых, а оттого дурацких рассказов, оформленных в формате физического, а не цифрового, как сейчас принято, артефакта. Книга содержит нецензурную брань.

Одесса

Летним вечером мы с Вадимом Эдуардовичем напивались у фонтана возле цирка на Вернадского.

— А я завтра поеду в Одессу, — сообщил Вадим Эдуардович после того, как мы допили первую бутылку. — У меня там родственники.

— Откуда у тебя родственники в Одессе?

— Хуй знает, не повезло.

— Что плохого в одесских родственниках?

— Жиды, блять, потому что. А я русский фашист, блять. И они меня туда заставляют ездить, потому что тетя Циля, блять, скучает. Ебал я эту Одессу, и тетю Цилю, и родственников этих сраных.

Я открыл вторую и понимающе налил еще по одной.

— И хуле мне там делать, я не знаю, потому что знакомых у меня там давно уже нет, а еду я с теткой. Придется там ходить трезвым и кушать. Ну хоть отожрусь.

— Слушай, чувак. У меня с понедельника отпуск, но я в душе не ебу, как его проводить и что делать. Можно я с тобой съезжу?

— Пиздишь ты, никуда ты не поедешь.

— Поеду, куплю билет и поеду.

Мы выпили.

— Тогда все ништяк, поехали.

— А тетка, родственники против не будут?

— Пошли они на хуй все.

Следующим утром мы пили пиво на Киевском вокзале. Откуда у меня взялся билет — не помню. Очевидно, купил, но вот где и как? Зато с пивом была полная определенность: в соседнем ларьке я купил ящик и забил им рюкзак, все равно вещей я с собой почти не вожу.

Пришла какая-то женщина.

— Это Мария, — сказал Вадим Эдуардович. — Моя тетка.

Мы поздоровались, тетка оглядела меня подозрительно.

— Не рано с утра-то? — сварливо поинтересовалась она.

— Блять, Маша, — ответил Вадим Эдуардович. — Можно благородным донам похмелиться?

Мария отошла от нас на пару метров, к ней подошли две пожилые женщины, оглядели нас издалека, но подходить не стали.

— Жидовские морды. — прокомментировал Вадим Эдуардович. — Вот эта — двоюродная тетка, а вот та — это какая-то их подруга.

Мы погрузились в поезд и начали квасить. Ехали мы в разных вагонах, поэтому, чтобы не раздражать родственниц, пили в моем.

— На вокзале найдешь какого-нибудь мудака, — объяснял Вадим Эдуародович, — они там квартиры сдают. Снимешь чего-нибудь, а потом сориентируемся.

— А как мы с тобой пересекаться будем?

— Я не знаю нашего адреса, давно не был. Просто мы поедем, ты снимешь квартиру, потом созвонимся, ну и так далее.

После обеда, когда мы впали в прострацию, за ним пришли родственницы и унесли его в свой вагон.

На вокзале в Одессе было шумно, и это было невыносимо. Я нашел Вадима Эдуардовича с его тетками. Вид у него был понурый, у меня, подозреваю, тоже.

— Куда дальше?

— Мальчики, квартира нужна? — подошла какая-то тетка.

— Ему нужна, — Вадим Эдуардович показал на меня. — Я пока схожу местную симку куплю.

Он пошел куда-то в сторону, а тетка отволокла меня в тенек и рассказала про условия аренды. В общем, мы обо всем договорились, и я направился было к Вадиму, чтобы проинформировать об успешной операции, но на месте его не было.

— Вы, случайно, не видели, куда эти мои знакомые подевались? — на всякий случай спросил я у тетки.

— Да нафиг они мне нужны!

— Блять!

Я быстро обежал привокзальную площадь. Никого. Судя по всему, родственницы похитили русско-еврейского фашиста Вадима Эдуародовича и увезли в неизвестном направлении, чтобы я своим алкоголизмом не оказывал на него разрушительного воздействия.

Поэтому я взял пива и пошел искать тетку с квартирой. Тетка тоже куда-то пропала, но вместо нее нашелся какой-то чувак с аналогичным предложением. Мы с ним быстро сговорились, и он меня куда-то повел.

Квартира оказалась минутах в десяти пешком от вокзала, на первом этаже, и выглядела стремно: в ней был какой-то бабушкин диван, пара засранных кресел и проходная кухня без холодильника.

— Сезон! — прокомментировал это арендодатель, забрав деньги, и съебался.

«Ну и хуй с вами, Вадим Эдуардович!» — подумал я и пошел гулять.

Большую часть дня я провел шарахаясь по городу, но поскольку похмелялся возле каждого столба, ничего особенного не запомнил. Даже Потемкинская лестница не произвела впечатления — ну лестница, ну большая.

Море и пляж тоже были какие-то беспонтовые.

Да все было какое-то беспонтовое. Одному в Одессе решительно нечего было делать. Если бы этот засранец под влиянием своих галахических матрон не слился с вокзала, я бы хоть примерно ориентировался. А тут ни интернета — нихера, даже телевизора в бабкиной квартире не было.

С такими мыслями я направлялся к квартире, и как-то сама собой созрела мысль взять перед сном винца. Неподалеку от подъезда я увидел магазин, в который и пошел.

И тут я подряд совершил целых две больших ошибки.

Первая была в том, что меня спьяну потянуло на пообщаться. А возле магазина терлась какая-то местная гопота, и мне пришла в голову идиотская идея с ними выпить и поговорить за жизнь, что я и сделал.

Чуваки оказались, в общем-то, нормальными. Мы впятером выжрали мою бутылку, они притащили свою, мы ее выжрали тоже, и тут один из них спрашивает:

— А ты откуда?

— Из Москвы, — сказал я, и это было второй ошибкой.

— Ну привет, ебаный москаль, — сказал вопрошающий и зарядил мне в табло.

Очнулся я где-то посреди гаражей с пустыми карманами и сумкой. Зато на палец мне было нацеплено кольцо, к которому крепился ключ от съемной хаты. Позаботились бандеровцы. Ничего личного, только бизнес.

Кое-как добравшись до дома, я лег спать, а с утра решил чего-нибудь пожрать. Поскольку холодильника не было, а вчера я ел исключительно бухло, жрать хотелось основательно. Поэтому я пошел искать какой-нибудь общепит. Неподалеку нашлась пиццерия, в которой у меня зачем-то потребовали деньги вперед. Я слегка удивился, расплатился, а после завтрака ко мне подошел официант.

— Чего с тобой случилось?

— Да ничего, а что не так?

— Пошли покажу.

Мы дошли до барной стойки, он достал откуда-то из-под нее зеркало и протянул мне.

Из зеркала на меня посмотрела какая-то помесь бомжа и чувака в очках супергероя, типа как у Робина или Комедианта. Образ дополняли залитые кровью склеры, как у Дракулы. Неожиданно стало понятно, почему на улице от меня шарахались, а тут потребовали сразу заплатить.

— Спасибо, понятно. А где у вас тут очки можно купить?

— А вон там рыночек, — официант показал направление.

На рынке я купил за 25 гривен очки на пол-ебала, как у летчиков. Хотя стекла были дерьмовыми и видно в них было плохо, по крайней мере когда я был в них, никто не переходил на другую сторону улицы.

Я купил вина и пошел домой думать.

По размышлении расклад вырисовывался такой:

— Мне дали пиздюлей;

— Знакомых в городе нет;

— Достопримечательностей нет, или они мне неинтересны;

— Телефона нет, на новый нет денег;

— Вернее, есть, но я их лучше пропью, потому что все нужные номера все равно на старом;

— Надо валить домой.

«Стоп, — подумал я. — Что значит валить? Какая разница, где убивать время, раз я уже здесь и квартира оплачена на неделю вперед? И что, меня можно вот так вот просто отпиздить?»

Короче, я решил мстить.

Допив вино, я начал разведку. Магазин, возле которого мне дали по рогам, находился в нескольких сотнях метров от жилья, поэтому я обошел прилегающие несколько кварталов и составил примерное мнение о расположении объектов типа кустов, лавок, подворотен и прочих интересных мест. Заодно я рассчитал три маршрута, по которым можно было бы подходить (или отходить) от магазина в случае чего.

Где-то после обеда, составив в голове общую карту местности, я пошел на пляж, где и провалялся до сумерек в обнимку с очередной бутылкой красного.

Вечером я вернулся к магазину, мои вчерашние знакомые сидели там же. При моем приближении они засмеялись.

— Чего, мало вчера дали? — поинтересовался чувак, которого, кажется, звали Петром.

— Мало, давай еще.

— Совсем ты дурак, — заржал Петр.

— Иди сюда, епта.

Тут я снова понял, что облажался. Пока я тут выебывался, у меня за спиной оказался один из вчерашних чуваков. Вчера их было четверо, сейчас трое, а четвертый подошел со спины.

Очнулся я в тех же гаражах, правда, у меня теперь еще болели ребра и кулаки. Ключ снова был надет на палец.

Утром я снова пошел в пиццерию.

— Добро пожаловать в Одессу, — поприветствовал меня официант, посмотрев на руки. — Зубы хоть целы?

— Целы.

— У нас тут туристам везде рады, ты как каждый день нарываешься?

— Да я примерно в одном месте, там, у продуктового.

— А, Петро. Ну Петро да, ты бы поосторожнее там.

— А ты их знаешь?

— Мы тут все друг друга знаем. Мне тут знакомые рассказывали, что одного москаля придурочного обули, телефон предлагали купить. Я не взял.

— И у кого можно телефон купить?

— А вон там, на рынке, слева от входа с бульвара, через три лотка, ларек Гагика. У Гагика можно телефон купить.

В общем, я снова пошел на рынок. Возле описанной будки сидел какой-то армянин.

— Добрый день, а где можно найти Гагика?

— А чего надо?

— Телефон купить хочу.

— Ну вот выбирай какой хочешь, — он махнул рукой в сторону витрины.

— Мне нужен такой телефон, маленький, типа бабского, раскладушка.

Гагик подозрительно на меня посмотрел.

— У меня таких нет.

— Может, посмотришь? Я его позавчера тут неподалеку у продуктового магазина обронил, вдруг нашел кто. В общем-то, я и новый могу, но жалко, там контакты и все такое.

— Ща, — Гагик заполз в ларек, пошуршал там минуты три и вылез с моим телефоном. — Вот, вчера принесли, нашли на улице. У себя держал, думал, вдруг хозяин объявится.

— Сколько?

— 500.

— Гагик, имей совесть. Ты же знаешь, как я его потерял.

— Ладно, давай 300.

Так я нашел телефон. Впрочем, звонить мне все равно было некому, но стало как-то спокойней.

Для начала я принял стратегическое решение не бухать. По дороге до пляжа решение трансформировалось из «не бухать» в «не нажираться». Поэтому я взял литр разливного с твердым намерением растянуть его до вечера. Телефон я занес домой, чтобы не проебать его второй раз, ушел куда-то в относительно пустынное место и сидел по шею в воде, иногда выходя на берег, чтобы поспать. Так прошло несколько часов.

Около пяти пополудни вино кончилось, около шести стало понятно, что надо добавить. Я взял чекушку водки и спрятался в густых кустах неподалеку от продуктового магазина.

Конец ознакомительного фрагмента.