Крылья из дыма и золота

Ава Рид, 2019

Свет и тьма, добро и зло, жизнь и смерть. Это равновесие, которое поддерживают Вечные, теперь нарушено. Ангел света Тариэль отправляется на поиски тех, кто может уничтожить весь мир. Восемнадцатилетняя Мила обладает даром предвидеть смерть людей. Она приезжает в Прагу, родной город матери, чтобы найти там способ избавиться от своего проклятия. Тариэль догадывается, что Мила как-то причастна к аномальным событиям, угрожающим миру, и начинает следить за ней. Ангел тьмы Ашер предпочитает не вмешиваться в дела смертных. Но сверхъестественный дар Милы привлекает его внимание. Неужели девушка с необычными способностями повергнет мир в хаос?

5

Ашер

Огонь горел в камине, распространяя вокруг уютное тепло. Яркие языки пламени, облизывая камни, тянулись вверх. Мерцающий свет и потрескивание горящих дров успокаивали Ашера. Держа в руке бокал красного вина — который был украден из подвала у Цето, — он откинулся назад в большом, старом и удобном кресле. Он элегантно закинул ногу на ногу. Вокруг него в такт колебаниям пламени танцевали тени. Пахло дымом и пеплом: Ашеру нравился этот запах.

Вино в его руке казалось чем-то особенным — не только потому, что оно было весьма примечательного урожая, но и потому, что Цето всегда добавлял в вино какие-то особые пряности. Насыщенный вкус, но при этом приятный и мягкий.

Ашер улыбнулся, поднес бокал ко рту и сделал глоток. Цето явно подпалил бы ему пятую точку — буквально — или подложил бы ядовитую змею в кровать, как в прошлый раз, как только он заметил бы пропажу этой бутылки. Это его любимое вино. Выводить Цето из себя было одним из любимых занятий Ашера.

Пока Ашер наслаждался этими мыслями в той же степени, что и вином, дверь в его покои внезапно отворилась.

Ашер слишком часто поминал Цето.

— Когда-нибудь я отравлю свое вино, только чтобы увидеть, как ты медленно и мучительно задыхаешься, — донесся голос от дверей.

— Твоя тщательно скрываемая улыбка доказывает, что твои слова лгут. Мне мерещится или я вижу ямочку на щеке? — Ашер показал куда-то в сторону лица Цето. — Мы оба знаем, что тебе будет меня не хватать.

— Скотина!

— Сам такой. — Ашер, самодовольно улыбаясь, поднял бокал, приветствуя гостя. Тот скрестил руки на груди и раздраженно закатил глаза.

— Когда украдешь что-нибудь в следующий раз, не оставляй на месте преступления этих двух слюнявых созданий, — выругался Цето, а затем отступил в сторону, освобождая дорогу еще двоим.

Ашер негромко вздохнул и наморщил нос. Пан и Мим. Кажется, он забыл эту парочку в подвале.

— Похоже, я старею.

— В первую очередь ты с каждым столетием становишься более невыносимым и надоедливым.

— Присядь. — Ашер показал рукой налево от себя, где из ничего тут же возникло кресло. — Не хочешь глоток вина? Настоящий деликатес!

Закрыв за собой дверь, Цето прищурился, а затем подошел к Ашеру.

— Не заходи слишком далеко, братец.

Ашер, возможно, принял бы его угрозу всерьез, если бы рядом не оказались Мим и Пан. Но он лишь громко рассмеялся, глядя, как оба крутятся у Цето под ногами. Тот потерял равновесие и наконец плюхнулся в кресло по соседству с братом. Ашер был вынужден признать, что уже привык к этим двум круглым меховым созданиям, которых сотворил только в прошлом году. Они выглядели как головы на четырех ногах, покрытые совершенно черным мехом, с маленькими ушками и огромными глазами, которые казались почти что милыми, и узким ртом, из которого постоянно текла слюна. Тут явно что-то пошло не так — особенно с лапками, которые были едва заметны.

«По крайней мере, они несовершенны только в этом состоянии», — сказал себе Ашер. Он наклонился вперед и погладил Мим. От ее меха поднимался тонкий черный дым, который тут же исчезал. Издав смесь урчания и рычания, она тут же принялась слюнявить итальянский ботинок Ашера, и ему пришлось отодвинуть ногу. Тьфу. Хотя он, будучи Вечным, мог создавать вещи из ничего, ему нравилось то и дело приобретать что-нибудь обычным человеческим путем, ходить в магазины или шататься по рынкам. Эти ботинки стоили целое состояние.

— Черт побери, Мим! Может, мы придем к какой-нибудь договоренности насчет всей этой слюны и слизи?

Маленький меховой клубок скривил пасть, грустно посмотрел на него и прогнусавил что-то невнятное. Мим не умела произносить членораздельные слова. Одного взгляда на Цето было достаточно, чтобы понять, что он явно желает ему худшего. Пан забрался ему на голову и уселся, вытянув короткие ножки перед собой, и радостно улыбнулся. Насколько это позволяла ему пасть. Длинный язык свешивался наружу, мех дымился, зверек довольно урчал. Нитка слюны грозила через несколько секунд упасть на волосы Цето.

— Неужели ты не можешь воспитать их обоих?

— Это безнадежно. Сам не хочешь попробовать? — Ашер налил бокал вина и протянул его Цето.

— Даже не думай. Я еще не настолько устал от жизни.

— Верно. И при этом необычайно мудро.

Они подняли бокалы друг за друга.

Ашер был единственным, от кого Мим и Пан могли терпеть упреки, наказания или приказы. Он создал их.

Из золотой вечности — или, как ее еще называли, из эфира. Из энергии, которая пронизывала этот мир и весь остальной универсум. Которая была внутренне присуща Вечным. И еще из пепла, дыма, огня, частицы самого себя и особой добавки, которую он добыл много столетий назад. Они были уникальны, и никто не знал, можно ли их на самом деле считать тем, чем они казались. Это оказалось сложное заклинание, но у него получилось — Мим и Пан стали тому доказательством. Ну, по крайней мере, если знать, на что они способны. В прошлый раз, когда Цето попытался их отчитать, пробудилась их исконная сущность, и это встревожило даже самого Ашера.

Существовал только один способ убить Вечного навсегда и необратимо, неважно, стоял ли он на стороне света или на стороне тьмы. И это было оружие, выкованное из эфира. Только немногие были способны его создать.

Мим и Пан были таким оружием.

Их зубы были словно отравлены. Нанесенные ими раны не исцелились бы сразу у Вечных — на это ушло бы время, а при серьезной травме… они могли оказаться смертельными. Жить вечно не значит быть бессмертным. Они не были бессмертными в подлинном смысле слова.

— Ну так что привело тебя сюда? Кроме вина и этих двух слюнявых комков шерсти?

Пан, сидевший на голове Цето, засопел, нитка слюны наконец достигла его волос. Цето поморщился, отпил глоток вина и подавил желание тряхнуть головой — так он разбудил бы зловредное создание.

— Мои темные лазутчики, — заговорил он серьезно и тихо, наблюдая за тем, как пламя в камине лижет остатки дерева. Сегодня они роятся вокруг меня, как лемминги.

— Такое часто случается, в этом нет ничего особенного, — Ашер пожал плечами, но Цето повернул голову, насколько это было возможно, и пристально посмотрел на брата.

— Верно. Но в этот раз случилось кое-что новое, и я хочу об этом тебе рассказать.

— И в чем же дело?

— Тариэль, — коротко сказал Цето, и Ашер тут же оцепенел.

В то же мгновение еще не прогоревший огонь почти потух, превратившись в жалкий язычок пламени. Ашер снова вдохнул в него жизнь. Он сделал глубокий вдох, и пламя резко вспыхнуло, взметнулось вверх, чуть не охватив камин, а затем вернулось к своему прежнему размеру. Испугавшись, Мим покрепче прижалась к ноге Ашера. Он наклонился вперед, чтобы поставить бокал на столик. По нему было видно, что он крепко о чем-то задумался. Тени в комнате стали темнее, воздух — холоднее, тепло, исходившее от пламени, было бессильно против энергии Ашера, которую он сам с трудом контролировал.

— Интересно.

— Ничего не хочешь добавить?

— Где его заметили?

— В Праге.

Ашер сухо рассмеялся.

— Столько столетий он держался скрытно, защищался своей энергией, что можно было даже предположить, что он спрятался. И что теперь? Он снова появляется, вот так вот запросто, без защиты, не пытаясь замаскироваться, и показывается в человеческом мире? Удивительно, не так ли? — размышлял он вслух.

— Не хочешь отомстить?

— Месть, — хрипло прошептал Ашер с отсутствующим видом. — Я уже, насколько это было возможно, примирился со случившимся. Не то что я и правда готов был его простить… — Он на мгновение задумался. — Месть. Я и правда думал, что выше этого. Полезно узнать, что я могу ошибаться.

Размышления и воспоминания о прошедших днях грозили захватить его, пробудив ту всепоглощающую ярость, которую когда-то в нем пробуждал Тариэль. От которой он так и не избавился.

Покачав головой, он расстегнул пиджак и снял его, а затем аккуратно положил его на подлокотник и снова откинулся назад. Мим хотела было запрыгнуть ему на колени, но у нее получилось только с третьей попытки. Она от души зевнула, а затем свернулась клубком.

— Итак, ты хочешь отомстить, — произнес Цето. — Почему же Светлый Вечный был так неосторожен?

— Тариэль не стал бы рисковать просто так, выдавая свое присутствие Темным.

— Человеку.

— Что?

— Он явился какой-то женщине.

— А это превращает просто интересную информацию в совершенно исключительную. С какой стати Тариэль явился смертной? Он всегда боялся нарушений равновесия, аномалий и вмешательств любого рода. С чего же он пошел на такой риск? И почему именно сейчас?

— Не знаю, — пришлось признаться Цето.

Глядя в огонь, Ашер позволил своим мыслям блуждать. Он не мог увидеть никакой взаимосвязи.

— Что ты задумал?

Рот Ашера скривился.

— Думаю, мне предстоит путешествие.

Ночь была ясной. Казалось, будто они сидят в засаде, наблюдая за тем, что происходит под небосводом, а полная луна светила им, как фонарь.

Вид отсюда сверху был превосходный. Прага всегда оказывалась в числе любимых городов Ашера. Ему нравилось это необычное, наполненное красотой место — со своим очарованием и характером. Неидеальной, но чистой, первозданной красотой, которая проявлялась, несмотря на острые углы и резкие очертания. Прага была из тех мест, где энергетические потоки особенно чувствовались, пульсировали под городом сильно и отчетливо, как вены, ведущие к сердцу.

Держа руки в карманах, Ашер непринужденно прислонился плечом к дымовой трубе на одной из крыш и посмотрел сверху вниз, на Влтаву. Он уже пытался выследить Тариэля. Пока что безрезультатно. Лазутчики Цето тоже ничего не видели, хотя они сидели в каждом темном углу и могли видеть все. Это были тени города, тени любого предмета, тени в каждом углу. Они пробуждались к жизни и подчинялись приказам Цето. В смертном мире они становились его глазами и ушами.

Может, этот трус спрятался снова? Нет, в это он не верил. В этом не было бы никакого смысла. Впрочем, разве в других его поступках он был? Но, как обычно, как бы Ашер ни ломал голову, он не находил никакого объяснения тому, почему Тариэль решил появиться именно сейчас. И более того, показаться человеку. Тариэль не является людям. Никогда. Потому что он так сильно переживал за этот мир, за вселенную и за хрупкое равновесие, что всегда держался от людей на расстоянии. Он не участвовал в жизни смертного мира, а лишь наблюдал за ним, живя в сфере света, как отшельник.

Когда-то все было иначе.

Вспомнив о прошлом, Ашер стиснул зубы так сильно, что они скрипнули. Может, Тариэль потому и спрятался. Он больше не ненавидел Тариэля за случившееся. Ненависть была слишком сильным словом, слишком сильным чувством, а он ничего подобного не испытывал. Крайности, неважно какой природы, были опасны. Но он хотел, чтобы Тариэль искупил то, что совершил.

Ашер пробудил свою силу, воззвал к ней и позволил ей течь сквозь него. Она разрасталась, и вот его зрение стало невероятно острым, он все полнее осознавал, что его окружало. Теперь он мог без усилий различить энергию, которая четкими линиями охватывала всю планету.

— Где же ты прячешься? — прошептал Ашер в темноту, скользя взглядом по ночному городу.

Улица за улицей, переулок за переулком. Уже решив, что на сегодня поисков хватит, он вдруг замер. Улыбка расползлась по его лицу, а все тело расслабилось. Ашер начал медленно отводить свою энергию, снова успокаивать ее и брать под контроль.

— Привет, Тариэль. Старый приятель. — Последние слова сочились сарказмом, и его ухмылка стала еще шире. — Что же ты задумал?

Он это выяснит. Любопытство — его главная страсть, и он слишком сильно наслаждался им, чтобы себя сдерживать.

Вынув руки из карманов, Ашер оторвался от трубы и отряхнул пыль с пиджака. Медленно провел рукой по своей короткой бородке. Прошелся до края крыши. Всего парой улиц дальше он обнаружил Тариэля, который неподвижно стоял на углу, скрестив руки и прислонившись к стене. Хорошо защищенный.

Коротким движением расправив плечи, Ашер призвал крылья. Частицу за частицей, атом за атомом материализовывались, образуя перья, кости и мышцы. Из ничего возникали дым и золото, которые превращались в абсолютно черное оперение невероятного размаха. Он использовал материю вокруг себя, ту, что связывала мир, и переделывал ее по собственному желанию.

Его спина отчетливо ощущала вес крыльев. Нижние перья затрепетали на ветру, когда Ашер элегантно поднял крылья, расправил их и шагнул с края крыши. Мощным взмахом он взмыл над землей, набрал высоту, еще раз взмахнул крыльями и полетел в сторону Тариэля.

На таком небольшом расстоянии он мог бы с тем же успехом телепортироваться. Но он слишком наслаждался полетом, чтобы так поступить, — наслаждался ветром, свободой, ощущением счастья, которое пронизывало его. Поэтому он использовал любой повод полетать. Кроме того, он был, может, и старым, но не идиотом. Со временем все больше и больше узнаешь о себе и о своих способностях. Телепортация была удобной, но все же стоила энергии. Если бы он телепортировался без усилительного поля или портала, в исходной точке пришлось бы оставить частицу себя. Потом она стремилась бы вернуться, притягиваясь к нему как магнитом. И чем дальше, тем дольше он не обладал бы своей силой в полной мере. И чем чаще телепортируешься подобным образом, тем больше вероятность стать легкой мишенью.

Ашер пролетел по дуге, приземлился на крышу над Тариэлем и подошел ближе, чтобы не выпускать его из виду. Совершенно беззвучно он продвинулся вперед, позволил крыльям раствориться в воздухе и попытался понять, чем именно занят Тариэль. Он стоял внизу совершенно неподвижно. Ашер проследил за его взглядом. Похоже, он наблюдал за чем-то на другой стороне улицы. Но за чем? За людьми?

Как скучно! Нет, тогда давайте лучше…

Телепортироваться на несколько метров, с крыши, чтобы оказаться прямо перед Тариэлем, не было для него проблемой. Так что не прошло и пары секунд, как Ашер полностью материализовался. Ему не пришлось окружать себя защитным полем, потому что люди были слепы, даже если смотрели вокруг широко открытыми глазами. Они примут эту картину за мираж, за ночной обман зрения или вообще ничего не заметят, потому что она исчезнет слишком быстро.

Ожидая реакции Тариэля, Ашер поправил костюм.

— Ашер, ты мог бы спокойно помахать мне сверху, — произнес Тариэль, не оборачиваясь. Его голос звучал грубо, недружелюбно, но Тариэль не повышал тона.

Ашер подавил смешок. Насколько он не выносил Тариэля, настолько же он наслаждался возможностью вывести его из себя. Этого прошедшие столетия, похоже, не изменили.

— Ага, мог бы. Мне, пожалуй, стоило бы поучиться у тебя манерам. — Он произнес это дружелюбно, но в его голосе прозвучала какая-то странная интонация, словно блеснуло острие ножа, которым он хотел не столько поранить, сколько спровоцировать своего собеседника. Ашер не планировал быстро убивать Тариэля. Сначала ему нужна была информация. А может, он даже немного поиграет с ним после этого, пока страх и отчаяние не уничтожат его.

Тариэль оторвался от стены, повернулся и пристально посмотрел на Ашера. Внезапно тот с возмущением осознал, что это доставило ему известное удовлетворение. Даже если он не узнает, что затеял Тариэль, то явно получит удовольствие от этой неожиданной встречи.

— Что тебе здесь нужно? Как ты меня нашел, я тебя даже не спрашиваю. — Он понял, что тени ожили и могут за ним наблюдать, когда они стали недостаточно быстро убегать при его приближении.

— Захотелось навестить старого друга.

Против этого аргумента ему вряд ли найдется что-то возразить. Тариэль был, пожалуй, последним, кого Ашер мог бы упрекнуть в непонимании того, что такое дружба. Не его. Никогда. Они были друзьями уже так много лет, несмотря на различия между ними, они вместе поддерживали равновесие, доверяли друг другу. Пока один из них не обнаружил, что доверие может быть разрушено очень быстро — как и дружба. Что они могут причинить друг другу боль и что ничего вечного на самом деле нет.

Ашер поднял подбородок, хотя он и так был выше Тариэля, самодовольно усмехнулся и встал прямо перед ним.

— А теперь я тебя спрошу. Что тебе здесь нужно?

— Тебя это не касается, Темный. Убирайся туда, откуда пришел.

Послышался гул — громкий, глубокий, пугающий и совершенно незаметный для людей. За исключением, быть может, тех, кто был близко к вечности. Контуры Ашера расплывались, превращались в дым, а затем в золотые мерцающие линии. Тариэль слегка вздрогнул, но не отступил. Такой же безрассудный, как обычно.

Несколько секунд спустя Ашер снова успокоился, вернул себе самообладание и взял свою силу под контроль. Не говоря ни слова, он прошел мимо Тариэля, с любопытством заглянул за угол, не заметил ничего, заслуживавшего внимания. Маленькое кафе. Сплошные старые здания. Среди них лишь кафе излучало теплый свет.

— Что бы ты ни задумал, я слежу за тобой.