КРЕО

АЛЕКС ТИМО, 2019

Агент межгалактической Суперсистемы прибывает на Землю для выполнения Акции – освобождения узника. Политические интриги, криминальные разборки и любовь к земной женщине осложняют выполнение задания. Дополнительные препятствия возникают из-за вмешательства земных обладателей паранормальных способностей.

9. Кася

При рождении Касю назвали необычным для простонародных ушей именем Ася.

Это имя смущало Асю уже с детских лет, а с какого-то времени стало ассоциироваться в её сознании с фильмом «История Аси Клячиной-хромоножки». Собственно картину Ася и не видела, но образ хромоножки сразу показался ей убогим и отвратительным. В пубертатный период эти ассоциации стали причинять ей реальные душевные мучения. Пока не пришла в голову идея заменить имя, полученное от так и не понятых ею родителей, на загадочно звучащее имя Кася, почерпнутое в каком-то польском телесериале.

Родители Аси-Каси были потомственными алкоголиками. Перед самым рождением дочери отец по пьянке заснул в сугробе, где и замёрз насмерть. А через три года её мать была лишена материнских прав по причине запойного алкоголизма и обилия случайных сожителей. Так девочка оказалась в подмосковном детдоме.

Окружающих удивляли её несоразмерно большие глаза и крупный выразительный рот — «глазастик», «лупоглазик» и прочие простонародные определения подходили ей, как нельзя более. Но в то же время внешние отличия делали её предметом усиленного внимания со стороны других детдомовцев, причём почти всех возрастов. Несмотря на юные годы, грубоватые манеры и угловатость, что-то неуловимое придавало ей недетское очарование и привлекательность.

Ася переименовала себя в Касю лет в двенадцать, и какое-то время ей приходилось жёстко отстаивать новое имя — иногда было достаточно пристального, немигающего взгляда васильковых глаз, но более эффективным доказательством служили Касины кулаки, коленки и локти. При этом переход от внезапного молчания и пристальных гляделок к кровавому поединку происходил столь неожиданно, что желающих оспаривать новое имя Кася находилось всё меньше. Тем более что как к собственной боли, так и к боли других Кася относилась равнодушно.

«Повышенный болевой порог», — наверное, сказал бы по этому поводу физиолог. На деле же природная жизнерадостность Каси, переросшая в сиротской среде в незаурядную выживаемость, помогала ей не драматизировать ментальные и физические переживания.

«Я — чётко за позитив!» — говаривала Кася, и это были не просто слова.

К восемнадцати годам и практически к моменту расставания со ставшим родным детским домом № 331 из цаплеобразного подростка Кася преобразилась в девушку с тревожащей и привлекательной внешностью. Черты лица нельзя было назвать абсолютно правильными, скорее они были даже слегка асимметричны и несоразмерны.

Однако сочетание тонкой грациозной фигуры с рыжеватой копной волос, ярким выразительным ртом и необычно большими бирюзового цвета глазами останавливало взгляды не только мужчин, но и женщин. А привычка смотреть собеседнику, не мигая, прямо в глаза завораживала. От прошлого остались только несколько небольших шрамов на правильной формы голове — память о жестоких детдомовских драках. Но чтобы их увидеть, пришлось бы остричь Касину голову налысо.