Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт

А. Ю. Федоров, 2012

В научно-практическом пособии исследуется понятие корпоративных отношений, проблемы концептуального характера, касающиеся теоретико-правовой основы построения системы защиты прав акционеров. Особое внимание уделяется изучению современных криминальных угроз в сфере корпоративных отношений. Проанализированы актуальные юридические и организационно-практические меры противодействия указанным явлениям, с учетом охранительных и регулятивных возможностей как цивилистических отраслей права, так и права отраслей криминального цикла. Рассмотрены возможности собственников бизнеса по противодействию данным криминальным угрозам, сформулированы соответствующие практические рекомендации. Комплексно исследована проблема обеспечения защиты корпоративных отношений с позиций экономики, политики, позитивного и административного права, права отраслей криминального цикла. Изучен зарубежный опыт законодательной регламентации корпоративных отношений и противодействия современным криминальным угрозам в данной сфере, сформулированы предложения по использованию такого опыта в отечественной правотворческой и правоприменительной практике. Разработанные автором приложения в форме таблиц и схем помогут лучшему усвоению и закреплению материала. Для студентов, аспирантов, преподавателей, научных сотрудников высших учебных заведений и научно-исследовательских учреждений, сотрудников правоохранительных и контролирующих органов и иных органов государственной власти и местного самоуправления, а также представителей бизнеса, адвокатов, нотариусов и практикующих юристов.

Раздел 1 Понятие корпоративных отношений и теоретико-правовая основа построения системы защиты прав акционеров

Глава I Понятие корпоративных отношений и проблемы корпоративного управления

Для достижения целей нашего исследования генеральной задачей является формулирование определения корпоративных отношений.

Аксиомой науковедения является положение, которое гласит, что разработка понятийного аппарата представляет собой начальную ступень научного познания^[6]. С теоретической точки зрения это означает необходимость анализа различных подходов к определенной социальной реальности, которая отражается в понятиях. Не вызывает сомнения, что такая реальность богаче любого самого емкого комплекса терминов, следовательно, задача заключается в том, чтобы выявить и зафиксировать наиболее существенные ее черты. В эмпирическом плане важно установить индикаторы понятия^[7], ориентируясь на которые можно регистрировать исследуемый феномен и обеспечивать систематический сбор информации. Указанные положения в полной мере справедливы для понятий «корпоративные отношения» и «корпоративные преступления».

Четкая терминологическая определенность позволит очертить границы научного познания и исследования изучаемого феномена, определить сферу общественных отношений, в которой, собственно, и нашли свое проявление корпоративные преступления и на нормальное функционирование которых они посягают.

История цивилизации свидетельствует, что исключительно все стадии ее развития сопровождались преобладанием процессов объединения людей между собой в социальные группы по различным признакам (от признаков семейного родства до признаков производственных отношений — собственности, интересов). Эволюция общественных производственных отношений привела к появлению разнообразных механизмов и форм подобных объединений. В силу господства природы над человеком люди всегда стремились к объединению — один обособленно живущий человек погибнет, а группа людей, действующая сообща, выживет. Дальнейшее развитие общественных производственных отношений подтвердило необходимость объединения. Таким образом, люди, объединенные общностью целей, интересов и иных факторов, в течение всей истории развития человечества вступали между собой в корпоративные отношения (корпоративный — от лат. corpore — связывать, взаимосвязывать, объединять).

Корпоративные отношения являются неотъемлемой частью современного общества. Особенно широко и динамично корпоративные отношения развиваются в политической и экономической сферах общества и соответственно регулируются правовыми нормами.

В последние годы вопросы, связанные с корпоративными отношениями, корпоративным управлением, корпоративным правом и корпоративным законодательством, вызывают в нашей стране значительный интерес. По мнению О.А. Макаровой, в юридическом сообществе сложилась целая семья юристов-корпоративистов (так называемых кориоративщиков) — специалистов в сфере корпоративного права^[8]. Курсы по корпоративному праву и корпоративному управлению также приобретают все большую популярность.

В настоящее время в России практически сформировалась правовая база, регулирующая процессы создания, функционирования и ликвидации организационных форм корпоративных отношений, возникающих в сфере экономической деятельности. Вместе с тем отдельными экспертами отмечается, что существующее в России правовое обеспечение корпоративного бизнеса не отвечает в достаточной степени требованиям современных российских рыночных отношений и нуждается в существенной доработке^[9]. Открытым является вопрос о том, что же такое корпоративное право, корпоративное законодательство и корпоративные отношения.

Как показали результаты отечественной практики развития корпоративных отношений в сфере экономической деятельности, особенно спорными сегодня являются вопросы правового регулирования организационно-экономических, организационно-управленческих процессов деятельности корпоративного бизнеса; вопросы взаимодействия корпоративного бизнеса и государственной власти, государственно-правового регулирования процессов создания, деятельности, в том числе реорганизации и ликвидации, корпоративных структур хозяйствования.

§ 1. Понятие и содержание корпоративных отношений

Дальнейшее формирование в России рыночных отношений и развитие законодательства о юридических лицах сделали актуальными вопросы соблюдения прав и интересов участников юридических лиц, в частности «мелких» (миноритарных) акционеров в акционерных обществах, принятия кодекса корпоративного поведения и многие другие. Между тем очень важной представляется проблема правовой природы отношений, возникающих между организациями и их участниками, или так называемых корпоративных отношений.

Что касается терминологической конструкции «корпоративный», то она используется, как правило, в смысле «узкогрупповой; замкнутый в пределах корпорации»^[10]. Как разъясняется в Толковом словаре Д.Н. Ушакова, слово «корпоративный» является прилагательным к существительному «корпорация»^[11].

Есть ряд проблем, связанных с неопределенностью содержания данного термина. Во-первых, отсутствуют как легальное определение корпорации, так и единый взгляд на нее в доктрине.

Диапазон: от акционерных обществ через хозяйственные общества, хозяйственные общества и товарищества, а также производственные кооперативы до всех юридических лиц^[12]. Неоправданно широкое распространение этого заимствованного из зарубежных законодательства и науки термина влечет подчас смешение понятий «корпоративное право» и «право корпораций», «корпорация», «юридическое лицо» и т. д., затрудняет определение субъектного состава и (или) сферы рассматриваемых нами отношений.

«Корпорация» (от лат. corporatio) означает «объединение, сообщество, союз, группа лиц, объединенных общностью интересов»^[13].

По аналогии с зарубежными подходами (в первую очередь, в англо-американском праве) и на основе сравнительного анализа организационно-правовых форм юридических лиц по законодательству России возможно назвать актуализированные для российских условий признаки корпораций:

по общему правилу, они (корпорации) создаются лицами (учредителями), которые становятся участниками (членами) данных организаций;

они изначально ставят перед собой все три основные цели создания и деятельности юридических лиц: обособление определенной имущественной массы и включение ее в гражданский оборот; ограничение предпринимательского риска; оформление, осуществление и защита коллективных (групповых) законных интересов различного рода как в имущественной, так и в нематериальной сфере;

они являются статусными формами коллективной предпринимательской деятельности;

они являются собственниками принадлежащего им имущества; их уставный (складочный, паевой) капитал разделен на доли (вклады) учредителей (участников);

управление такими юридическими лицами осуществляется через систему специально создаваемых органов, одним из которых всегда является общее собрание участников (членов);

существование таких организаций не прекращается с выходом из их состава отдельных участников (членов);

в них возможно наличие двух общностей: участники и трудовой коллектив.

В эту группу входят хозяйственные общества и производственные кооперативы, для которых при сохранении всех признаков юридического лица ключевыми и специальными характеристиками являются объединение имущества, объединение для предпринимательской деятельности, участие с преобладанием имущественного элемента^[14].

Сегодня в научном сообществе нет единой позиции и относительно того, что следует понимать под корпоративными отношениями. По этому поводу существует несколько противоположных точек зрения.

Одни считают, что корпоративные отношения — это отношения организационные^[15]. Концепция организационных отношений впервые была выдвинута О.А. Красавчиковым. Выделяя организационные отношения, он считал, что они являются служебными по отношению к основным имущественным отношениям и имеют специфическую функцию — упорядочение имущественных отношений^[16].

По мнению других, корпоративные отношения как отношения собственности — это прежде всего имущественные отношения, закрепляющие специфические формы присвоенности имущественных благ, характеризующиеся множественностью субъектного состава^[17].

Вместе с тем имущественные отношения как «сторона» корпоративных отношений не могут быть реализованы без организационных отношений. Поэтому корпоративные отношения необходимо понимать как комплексные — имущественные и связанные с ними неимущественные (организационные) отношения^[18].

Третьи полагают, что корпоративные отношения являются смешанными имущественно-организационными отношениями.

Полагаем, что все существующие точки зрения относительно понимания корпоративных отношений имеют право на существование, так как в каждом определении понятия такого рода отношений за основу принимается тот или иной критерий (объект, содержание и пр.) и сами корпоративные отношения дифференцируются по этим критериям на разные виды.

Корпоративные отношения в силу своей неоднородности следует рассматривать как категорию собирательную. На это обращает внимание Б. М. Гонгало^[19].

Корпоративные права наряду с обязанностями выступают содержанием корпоративных (а следовательно, и акционерных) отношений. Сама природа корпоративных отношений вызывает сегодня в специальной литературе дискуссии. Так, обозначились два диаметрально противоположных подхода. Согласно первому из них, корпоративные отношения являются разновидностью гражданских правоотношений (Е.А. Суханов, Д.В. Ломакин, И.Н. Шабунова, В.А. Белов, Е.В. Пестерова, В.Ф. Попондопуло)^[20]. Сторонники второго подхода считают, что корпоративные отношения не могут быть отнесены к гражданско-правовым. Эту трактовку, в частности, отстаивают: А.И. Каминка, Е.П. Губин, П.Г. Лахно, И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова^[21].

Оценивая данные подходы, следует отметить то, что у сторонников гражданско-правовой природы корпоративных отношений отсутствует ясность в вопросе о том, к какой группе гражданских правоотношений следует их относить. Рассмотрение корпоративных отношений в качестве разновидности имущественных, личных неимущественных или организационных гражданских правоотношений также выглядит малоубедительным. Поэтому складывается впечатление о некоторой надуманности аргументов сторонников первого подхода, пытающихся любым способом поместить корпоративные отношения в лоно гражданского права.

По нашему мнению, корпоративные отношения необходимо рассматривать в качестве одной из разновидностей внутрихозяйственных правоотношений. Последние же являются предметом предпринимательского права^[22].

В целях уяснения природы корпоративных отношений необходимо проследить процесс становления самой корпорации.

Корпорация — это прежде всего частное предпринимательское объединение, причем объединение, достигшее высшей формы своего развития. Рассматривая генезис предпринимательских объединений от простых к сложным, можно выделить следующие закономерности такого развития^[23].

Во-первых, для предпринимательского объединения характерно наличие общего интереса (единой цели). С усложнением управленческих, экономических отношений в объединении при сохранении общего интереса (единой цели) все в большей степени начинают проявляться интересы отдельных участников объединения, которые могут не совпадать, а иногда и противоречить интересам самого объединения. В результате этого имеет место конфликт интересов между участниками объединения, с одной стороны, между ними и обособленными органами управления — с другой.

Во-вторых, усиливается имущественная обособленность объединения, которая на различных этапах его развития проявляется в той или иной форме. Это приводит к тому, что по мере развития предпринимательского объединения общие дела его участников переходят в личные дела объединения, отличающиеся от дел его участников; общая ответственность участников по обязательствам объединения также переходит в личную ответственность объединения по своим обязательствам. Наконец, по мере развития предпринимательского объединения управление его делами обособляется от личной воли его участников и реализуется через специальные органы, чья воля, как справедливо заметила О.А. Макарова, может не совпадать с волей участников объединения^[24].

Как известно, исторически первой и самой простой формой предпринимательского объединения, в деятельности которого сильно проявляется личностное начало его участников, выступало простое товарищество, известное сегодня зарубежному и российскому законодательству как договор о совместной деятельности (или договор простого товарищества)^[25].

В следующей форме — полном товариществе — по-прежнему сохраняется достаточная правовая связь с участниками, которая не позволяет признать за полным товариществом права самостоятельного субъекта. Поэтому полные товарищества по законодательству Германии, США, Англии не являются юридическими лицами. Исключением являются Россия, Франция: в соответствии с законодательствами этих стран полное товарищество как объединение лиц является юридическим лицом. Но при этом в полном товариществе нет обособленного от участников менеджмента, поскольку управление осуществляется либо всеми участниками совместно, либо тем участником, которому это поручено.

Практически всем законодательствам известна такая форма предпринимательского объединения, как кооперативы (в российском дореволюционном законодательстве — артельные товарищества). Это соединение лиц с целью достижения совместным трудом какой-либо хозяйственной цели. «Личное участие составляет необходимое условие этой формы. Капиталистический элемент играет совершенно второстепенную роль»^[26]. Для кооперативов характерно самоуправление, иными словами — только члены кооператива участвуют в управлении его делами, следовательно, обособления управления от членов кооператива не происходит.

Высшей формой предпринимательского объединения, в основе которого находится не столько личность, сколько прежде всего имущество (капитал), является акционерное общество (акционерное товарищество). Эта форма соединения есть высшее выражение капиталистического элемента, по мере усиления которого объем ответственности членов уменьшается, их личное участие не предполагается^[27].

По мере развития акционерного общества происходит отделение собственности от управления акционерным обществом^[28], в результате чего меняется не только внешняя природа, но и внутренняя сущность акционерного общества. Акционер XIX в. и акционер крупной корпорации XX и XXI вв. — это абсолютно разные лица. Если первый контролировал акционерное общество и управлял им, то в настоящее время в связи с дальнейшим расширением и возникновением значительного числа участников акционеры перестали оказывать влияние на управление, фактически превратившись в обычных вкладчиков, а все управленческие функции перешли к профессиональным менеджерам.

Отделение собственности от управления влечет возникновение конфликта интересов внутри акционерного общества (между акционерами и советом директоров; между акционерами и менеджментом; между мажоритарными и миноритарными акционерами; между менеджментом и наемными работниками), а также между акционерным обществом и другими заинтересованными группами — кредиторами, партнерами, местными сообществами и пр.^[29], в том числе конфликты между частными интересами корпорации и публичными интересами государства.

В результате реализации различных интересов разных групп участников объединения складываются корпоративные отношения, регулируемые корпоративным правом.

По мнению О.А. Макаровой, корпоративные отношения — это система отношений, складывающихся между участниками объединения (акционерами) и обособленным от акционеров аппаратом управления (менеджментом), а также между менеджментом и другими заинтересованными лицами такого объединения (работниками, партнерами, государственными органами и др.) и являющихся результатом компромисса интересов объединения, его участников и менеджмента^[30].

Иными словами — у каждого есть свой определенный интерес, который побуждает совершать определенные действия (сделки). В результате совершения таких действий (например, гражданин приобрел акции и стал акционером акционерного общества) реализуется интерес лица (например, получение дивидендов, приобретение контроля в управлении акционерным обществом и др.) и складываются самые различные отношения — корпоративные отношения.

Корпоративные отношения внутри объединения являются внутрикорпоративными; они регулируются, наряду с законодательством, внутренними локальными актами — учредительным договором, уставом и т. д. В основном это отношения частноправовые, так как в их рамках реализуют свои интересы акционеры — равные, независимые самостоятельные собственники акций. Но здесь присутствуют отношения и публично-правовые. Например, каждый акционер — обладатель голосующей акции имеет право голоса на общем собрании акционеров. Если он не присутствовал на общем собрании или голосовал против принятого решения, он подчиняется принятому решению. Также обязательны к исполнению решения генерального директора, совета директоров, правления.

Внутри корпорации складывается целая система отношений, обеспечивающих функционирование корпорации как единой системы, имеющей общий интерес (единую цель). Такая система отлаживает сама себя, иными словами — внутри корпорации действует механизм самодостаточности, саморегулирования, когда корпорация сама определяет, в какой степени и каким образом регулировать те или иные внутрикорпоративные отношения.

Корпоративные отношения — это прежде всего отношения внутри самой корпорации между различными группами участников корпорации, между ними и профессиональным менеджментом, между директорами и менеджментом. Характер этих отношений различный: это отношения в сфере управления (которые шире, чем отношения внутриорганизационные), имущественные отношения (например, определение размера вознаграждения членам совета директоров). От того, насколько отлажены механизмы взаимоотношений внутри корпорации, зависит положение корпорации вовне, ее «прозрачность» и привлекательность для инвесторов. Поэтому вторая составляющая корпоративных отношений — это внешние отношения корпорации с партнерами, кредиторами, персоналом, биржами, специалистами фондового рынка, государственными органами, осуществляющими контроль над деятельностью корпорации.

С одной стороны, именно в корпорации происходит отделение собственности от управления, что ведет к конфликтам интересов внутри корпорации. С другой стороны, корпорация, рассчитывая на привлечение инвестиций, должна быть «прозрачна» как для потенциальных инвесторов, так и для своих акционеров.

Корпорация как единый организм функционирует не изолированно, а в рамках общества, поэтому к корпоративным отношениям относятся и внешние отношения. В основном отношения по государственному регулированию деятельности корпорации являются публичными. Сегодня основным механизмом государственного регулирования выступает законодательство.

Таким образом, в корпорации (в том числе акционерном обществе) складывается целая система отношений, в которых каждый участник имеет свой определенный интерес, не совпадающий с интересами других участников:

между акционерами — мажоритариями и миноритариями;

между акционерами и акционерным обществом, от имени которого действуют органы управления (директор, совет директоров, правление);

между акционерным обществом — эмитентом ценных бумаг и инвесторами;

между акционерным обществом и партнерами по бизнесу, кредиторами, биржами, специалистами фондового рынка, держателем реестра ценных бумаг и т. п.;

между акционерным обществом и государственными органами (главным образом осуществляющими контроль над деятельностью корпорации, например ФСФР, ИФНС, Федеральная антимонопольная служба РФ).

В научной литературе нет единства мнений относительно определения субъектного состава корпоративных отношений.

Согласно традиционной точке зрения, к участникам этих отношений относят корпорацию (АО) и участников данной корпорации (акционеров)^[31]. Некоторые авторы справедливо отмечают, что отношения возникают также и между самими акционерами^[32]. В последние годы получила распространение позиция, согласно которой круг участников подобных отношений надлежит расширить. Так, Я. М. Гританс предлагает относить к участникам корпоративных отношений всех субъектов, вступивших между собой в «корпоративные связи», которые, по его мнению, могут следовать в том числе и из договоров займа, кредита^[33]. Полагаем, что подобное мнение является правильным, поскольку в процессе осуществления своей деятельности корпорация, в том числе ее участники, менеджмент вступают в различного рода «корпоративные связи» с весьма значительным количеством субъектов, не являющихся участниками (или наемным персоналом) данной корпорации. При этом данные связи не носят частного характера, а являются публичными и реализуются в интересах корпорации. Например, в процессе технологического обновления собственного производства корпорация зачастую вступает в отношения с банком (для оформления кредита); другими корпорациями (поставляющими новое оборудование и (или) осуществляющими его монтаж и запуск в эксплуатацию (в необходимых случаях — дальнейшее техническое обслуживание)); государственными органами (противопожарная служба МЧС — обследование новых цехов на предмет соответствия правилам противопожарной безопасности с выдачей документов, разрешающих их эксплуатацию, ИФНС — оформление налога на имущество (новое оборудование) и др.); в случае привлечения инвестиций для указанной цели может быть принято решение о допэмиссии ценных бумаг — соответственно, корпорация вступит в отношения с ФСФР, биржей, реестродержателем; и т. п. Считаем, что такого рода отношения, являющиеся по своей сути внешними отношениями корпорации с другими субъектами, также следует отнести к корпоративным отношениям.

В то же время не стоит забывать об органах управления АО, выступающих вполне самостоятельными участниками складывающихся в обществе отношений. Причем могут возникать ситуации, когда интересы отдельных органов управления или его членов вступают в противоречие с интересами самого АО. Подобное положение дел в обществе может повлечь за собой, в частности, предъявление так называемых производных (косвенных) исков к членам совета директоров (наблюдательного) совета, единоличному исполнительному органу или членам коллегиального исполнительного органа общества о возмещении убытков, причиненных АО (п. 5 ст. 71 Закона об АО). К аналогичным искам может привести и несоблюдение установленных законом требований к сделке, в совершении которой имеется заинтересованность (п. 2 ст. 84 Закона об АО). В данных ситуациях обособленность положения органов управления АО оказывается наиболее ярко выраженной.

Таким образом, субъектами корпоративных отношений являются: корпорация; участники; органы корпорации (их должностные лица); третьи лица, если они вступают в правоотношения с органами управления или участниками корпорации в связи с участием последних в корпорациях.

С учетом сказанного, корпоративные отношения в узком смысле можно определить как урегулированные нормами корпоративного права отношения (правоотношения), связанные с организацией, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией корпорации (хозяйственного общества), складывающиеся между самой корпорацией, ее участниками, а также органами управления корпорацией. В широком смысле к корпоративным отношениям также следует отнести отношения (правоотношения), складывающиеся между корпорацией и партнерами по бизнесу, кредиторами, биржами, специалистами фондового рынка, держателем реестра ценных бумаг, государственными органами и другими субъектами, с которыми корпорация взаимодействует в процессе осуществления своей деятельности.

Акционерные правоотношения (в узком смысле), являясь разновидностью корпоративных, складываются по поводу организации и деятельности АО между данным хозяйственным обществом (как корпорацией), акционерами и органами его управления.

§ 2. Проблемы корпоративного управления и теоретико-правовая основа построения системы защиты прав акционеров

Различные взгляды на корпоративное управление сформировались во многом под влиянием агентской теории, в основе которой лежит расхождение интересов менеджмента и собственников корпорации, которое влечет за собой дополнительные издержки, названные агентскими издержками. Поиск системы корпоративного управления, в которой агентские издержки минимальны, долгое время составлял суть проблематики корпоративного управления. Так, в свое время возникла контрактная теория фирмы, в которой предполагалось, что снижение агентских издержек возможно за счет совершенствования контракта между менеджментом и собственником. Позднее, когда обнаружили, что многие корпорации контролируются исключительно менеджментом, а власть собственника неизмеримо мала, акценты были перенесены в пользу баланса интересов в системе корпоративного управления, так как различие интересов может быть не только между собственниками и менеджментом, а также между различными собственниками. Интересы мелких и круши,IX акционеров корпорации также, как правило, различны.

Сложившаяся ныне практика корпоративных отношений англо-американской модели основное внимание уделяет проблемам формирования совета директоров, его структуре, функциям и практике работы. Согласно данной модели, роль акционеров сводится к формированию совета директоров, роль менеджмента — к управлению компанией, включая формирование стратегических решений, основные функции совета директоров — к назначению (смене) генерального директора, к контролю за деятельностью менеджмента. Безусловно, реальная практика значительно богаче и разнообразнее, но для нас сейчас важно обратить внимание именно на баланс интересов. Естественно, в такой ситуации совет директоров становится ареной для столкновения всех интересов. Следовательно, баланс интересов напрямую связан с композицией совета директоров и процедурными аспектами его работы.

Англо-американская практика сбалансированной системы корпоративного управления существует в достаточно развитой и относительно устойчивой внешней среде. Кроме того, внешняя среда формирует механизм дисциплинирующих воздействий на корпорацию в целом. Товарные и финансовые рынки реагируют на внутренние корпоративные процессы. Рынок корпоративного контроля непосредственно связан с дисциплинирующей функцией, так как внутренняя напряженность делает корпорацию более уязвимой и угроза «недружественного поглощения» возрастает^[34]. Рыночные институты используют собственный набор дисциплинирующих механизмов, таких, например, как независимые рейтинги качества корпоративного управления. Естественно, что дисциплинирующую роль также выполняют регулирующие и контролирующие органы государства и деловая культура страны. Наличие дисциплинирующих механизмов подталкивает корпорацию к поиску внутреннего баланса интересов.

Острая проблема прав мелких (миноритарных) акционеров в российской корпоративной практике значительно менее остра в американской корпоративной практике. В США наличие высоколиквидного фондового рынка дает мелкому акционеру возможность защищать свои права, голосуя «ногами». Если ему не нравится отношение корпорации к мелким акционерам в той или иной компании, то ему проще продать эти акции, заменив их акциями другой компании, чем втягиваться в борьбу за свои права внутри компании. При наличии таких механизмов корпорация вынуждена четко следить за соблюдением прав мелких акционеров, если ей для развития действительно нужен капитал фондового рынка. В таком случае рынок предъявляет более высокие требования к прозрачности корпораций, оказывая дисциплинирующее воздействие следующего уровня.

Таким образом, механизмы внутреннего баланса интересов существенно зависят от состояния внешней среды. Более того, можно предположить, что сбалансированная система корпоративного управления может существовать только при наличии сбалансированной и относительно устойчивой внешней среды. В этих условиях такие механизмы, как включение в состав совета независимых директоров, являются крайне необходимыми.

Попытки найти отличительные особенности «хороших» и «плохих» советов директоров предпринимались неоднократно в течение последнего десятилетия^[35]. Проведено большое число научных исследований, в которых авторы стремились найти зависимость между наличием «хорошего» совета директоров и эффективностью корпорации^[36]. Если учесть, что представление о «хорошем» совете директоров в основном строится на базе концепций сбалансированного корпоративного управления, то можно говорить о том, что отчетливой зависимости не найдено.

Вывод, вытекающий из этих исследований, состоит в том, что построение сбалансированной системы корпоративного управления является необходимым, но не достаточным (единственным) условием построения эффективной корпорации.

Эффективность деятельности корпорации определяется набором факторов, большая часть которых лежит в зоне ответственности менеджмента. Спорен вопрос о формировании стратегических решений. В литературе по корпоративному управлению, относящейся к сбалансированной системе, стратегическая функция совета директоров достаточно ограничена. Обычно она сводится к формированию достаточно широкого стратегического направления деятельности корпорации (стратегической политике) вместе с указанием границ, за которые менеджменту не рекомендуется выходить в практической деятельности. В действительности же советы директоров часто вовлекаются в принятие стратегических решений, рассматривая, к примеру, вопросы продажи или приобретения активов. Однако позиции при этом четко определены: менеджмент ответственен за разработку стратегических решений; совет директоров лишь одобряет или не одобряет предлагаемые решения.

Анализ просчетов в ведении бизнеса различных корпораций показывает, что они связаны не с дисбалансом власти, а с ошибочными стратегическими решениями. Баланс власти лишь необходимая и достаточно важная основа для построения эффективной системы корпоративного управления. Сущность же системы должна быть связана с эффективностью принимаемых решений, прежде всего стратегических. Система корпоративного управления должна быть построена таким образом, чтобы она могла предупреждать появление стратегических ошибок, а если, тем не менее, они возникли, эффективно их корректировать (преодолевать с минимальными потерями для корпорации). В результате процесс принятия стратегических решений должен быть существенно изменен. Стратегические решения обладают особенностью — процесс их разработки не менее важен, чем результат. Более того, формулировки стратегических решений часто звучат достаточно банально, скрывая за собой весьма значительный набор предположений, которые сделаны в процессе разработки стратегии. Отсюда и проистекает существенная сложность контроля реализации стратегических решений, если контролирующий орган не был вовлечен в разработку данной стратегии.

В стратегически ориентированной системе корпоративного управления крупные члены совета директоров, акционеры, институциональные инвесторы должны быть вовлечены в разработку стратегических решений наряду с менеджментом. Как отмечает Д. Паунд^[37], при построении стратегически ориентированной системы корпоративного управления нужно сместить акценты: с контроля менеджмента на улучшение процесса принятия решений; с функции дистанцированного судьи на активного группового игрока в процессе принятия решений; с независимости и дистанцированности на зависимость, но не от менеджмента, а от компании. При этом должны произойти существенные изменения:

члены совета директоров должны быть не только представителями различных заинтересованных сторон, но и влиятельными экспертами в процессе принятия решений;

процедуры деятельности совета директоров должны быть смещены с вопросов отчетности и оценки эффективности прошлых решений на широкое и продуктивное обсуждение новых решений, стратегии и политики компании;

члены совета директоров должны иметь самый широкий доступ к информации;

члены совета директоров должны посвящать работе в компании существенную часть своего рабочего времени;

труд члена совета директоров должен оплачиваться соответствующим образом, так как он становится активным участником процесса создания акционерного капитала;

процесс коммуникаций между менеджментом, советом директоров и участниками рынка капиталов должен быть существенно улучшен;

должен быть создан более работоспособный, плюралистический и адаптирующийся к изменениям процесс принятия корпоративных решений.

Что касается России, то многие процессы в отечественной корпоративной среде становятся объяснимыми, если взглянуть на них с точки зрения разделения на две системы корпоративного управления. Сбалансированная система корпоративного управления практически не работоспособна в динамичной неустойчивой разбалансированной корпоративной внешней среде. Стремление к эффективности в рамках сбалансированной концепции оставляет только один путь — концентрация капитала и, тем самым, существенное снижение конфликта интересов. Фактически это путь построения сбалансированной системы путем постепенного вывода за рамки корпоративных процессов носителей иных интересов. Именно поэтому искусственно созданные в процессе приватизации компании открытого типа дрейфовали в 1990-е гг. к компаниям с существенно сконцентрированной собственностью, идеализирующим закрытые корпоративные отношения. Перейдя в это состояние, компании практически устранили преимущества и работоспособные механизмы сбалансированной системы корпоративного управления.

Если сравнивать сбалансированную и стратегически ориентированную системы, то видно, что первая из них ориентирована на эффективность мониторинга, а вторая — на эффективность решений.

Г.Н. Константинов указывает, что в современных российских условиях стратегическим ориентиром для компаний должны быть «организационные изменения в процессах бюджетирования, учета, распределения ответственности за инвестиции. Совет директоров должен взять на себя ответственность за финансирование стратегии и отношения с инвесторами. Во внутренней структуре корпорации могут быть созданы центры капитализации, которые ответственны за создание стоимости на внутрикорпоративном уровне. Особенно это существенно для холдингов, внутри которых формируется внутренний финансовый рынок. Внутреннее распределение инвестиций должно базироваться на оценке способности того или иного дочернего предприятия или центра капитализации создавать экономическую стоимость»^[38].

Кроме реализации названных Г.Н. Константиновым стратегических ориентиров, для повышения эффективности ведения бизнеса в России, привлечения иностранных инвестиций необходимо обеспечить надежную защиту (охрану) прав и законных интересов всех участников корпоративных отношений. Особенно это актуально по отношению к обеспечению защиты прав участников таких отношений со стороны корпорации (акционеры, менеджмент и др.).

Следует обратить внимание на то, что, по утверждению Н.А. Лoпашенко, в настоящее время «отсутствуют комплексные исследования защиты бизнеса в России: с позиций экономики, политики, позитивного права, административного права, права отраслей криминального цикла»^[39]. В связи с этим в нашей работе мы постараемся раскрыть теоретические и практические аспекты построения такой защиты.

Субъективные корпоративные права, равно как и любые другие, по утверждению В.А. Гуреева, представляют для акционера интерес только в том случае, когда имеется реальная, эффективная и слаженная защита нарушенных или оспоренных прав. В противном случае субъективное право приобретает очертания пустой декларации и может рассчитывать лишь на добровольное уважение со стороны неуправомоченных субъектов права^[40].

Исследование проблемы защиты прав акционеров требует предварительного рассмотрения вопросов, связанных с уяснением сущности защиты гражданских прав. Для этого необходимо раскрыть следующие понятия: «право на защиту» и «защита права».

Что же следует понимать под «правом на защиту»? В юридической литературе на этот счет существует несколько точек зрения. Более того, возникают сомнения и относительно обоснованности использования самого термина «право на защиту»^[41]. Полагаем, что использование данного понятия имеет не только теоретическое, но и практическое значение, так как позволяет управомоченному субъекту правильно разрешить вопрос о наличии возможностей, которые закон предоставляет лицу для защиты того или иного субъективного права.

В юридической науке сложились две концепции «права на защиту». Представителями первой из них (условно назовем ее «традиционной концепцией») являются В.П. Грибанов, С.Н. Братусь и B.C. Ем. Так, В.П. Грибанов писал о том, что «с материально-правовой точки зрения нет препятствий к тому, чтобы рассматривать право на защиту в его материально-правовом аспекте как одно из правомочий самого субъективного гражданского права»^[42]. По мнению другого советского цивилиста, С.Н. Братуся, обеспеченность субъективного гражданского права возможностью государственного принуждения — это его неотъемлемое качество, и такая возможность существует не параллельно с другими, закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями^[43]. Схожую позицию занимает и B.C. Ем^[44]. Таким образом, право на защиту рассматривается указанными авторами в качестве обязательного имманентного элемента самого субъективного права. Иными словами, ему отказывается в самостоятельности.

Представителями второй концепции (условно именуемой концепцией «самостоятельности права на защиту») отстаивается диаметрально противоположная точка зрения. В частности, П.Ф. Елисейкин утверждает, что право на защиту как таковое представляет собой самостоятельное субъективное право^[45]. Другой автор, А.П. Сергеев, развивая эту мысль, замечает, что «право на защиту появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения»^[46].

Признание права на защиту самостоятельным правом или же рассмотрение его в качестве элемента конкретного субъективного права, по нашему мнению, не влечет за собой на практике никаких правовых последствий. В связи с этим представляется, что противоречия между приведенными выше концепциями в значительной степени являются условными, а спор — лишенным всякого юридического и, главным образом, практического смысла. Более того, действующее законодательство содержит достаточно указаний на самостоятельность данного права. Кроме того, право на защиту является конституционным правом — «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).

В доктрине содержится значительное количество дефиниций рассматриваемого права. Так, А.П. Сергеев право на защиту определяет как «предоставленную управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права»^[47]. С несущественными терминологическими расхождениями о «юридически закрепленной возможности использования мер правоохранительного характера» говорит в своем определении и B.C. Харченко^[48]. Во многом схожее определение сформулировано B.C. Емом. «Субъективное право на защиту, — по его мнению, — это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право»^[49]. Под мерами правоохранительного характера, в свою очередь, автор понимает закрепленные в ст. 12 ГК РФ способы защиты гражданских прав.

Таким образом, среди ученых нет существенных расхождений в понимании сущности указанного права, и вполне возможно согласиться с указанным выше пониманием субъективного права на защиту.

Вместе с тем следует четко разграничивать понятия «право на защиту» и «защита прав». Они не сводимы друг к другу. Защита прав в самом общем виде означает реализацию субъективного права на защиту как юридически закрепленной возможности управомоченного лица самостоятельно и непосредственно либо путем обращения в компетентные государственные или иные уполномоченные органы применять меры правоохранительного характера в целях восстановления нарушенного или оспариваемого права.

Тем не менее приведенные выше понятия представляют интерес не сами по себе, а лишь в аспекте рассмотрения «защиты прав акционеров». Сразу заметим, что указанная дефиниция в науке изучена сравнительно слабо. Юристы охотнее говорят о механизмах, способах и мерах защиты прав акционеров, при этом не вдаваясь в сущность и специфику указанного понятия. В целом соглашаясь с общеправовым пониманием защиты прав, хотелось бы, однако, заметить, что защита прав акционеров должна включать в себя также и деятельность по предотвращению нарушений, т. е. созданию механизмов, препятствующих возникновению предпосылок нарушения прав акционера. Важная роль в этом принадлежит, наряду с правоохранительными органами и судом, также и законодательной власти, в чьи задачи должно входить четкое нормативное правовое закрепление не только собственно прав участников АО, но и продуманных способов их реализации. Таким образом, защита прав акционеров должна включать в себя и такую важную составляющую юридической защиты, как превентивную составляющую.

С учетом сказанного, возможно сформулировать следующее определение защиты прав акционеров — это совокупность мер юридического и организационно-практического характера, направленных на предупреждение нарушения прав акционеров посредством четкого нормативного правового закрепления таких прав (превентивные меры), а также способов их реализации, пресечение имеющихся нарушений и восстановление нарушенных или оспоренных прав акционеров, исходя из необходимости справедливого удовлетворения их интересов.

Безусловно, соотношение интересов различных групп акционеров должно строиться не на принципе приоритета интересов одних над интересами других групп акционеров^[50], а на необходимости признания своих специфических интересов за каждой из групп участников АО и законодательного обеспечения их равной защиты (тем более что Конституция провозгласила равенство граждан перед законом). При этом интересы большинства или меньшинства не могут противоречить общему для всех акционеров интересу. В случае же их коллизии предпочтение должно быть отдано последнему.

«Содержание права, — как было верно подмечено еще И.А. Покровским, — находится в прямой и непосредственной зависимости от содержания человеческих интересов»^[51]. А раз так, то и защита прав должна быть выстроена таким образом, чтобы обеспечивались основные интересы управомоченного лица (акционера), которые он связывает с закрепленными за ним субъективными правами.

Защита прав акционеров должна иметь не только так называемую общеправовую направленность по предупреждению, пресечению и восстановлению оспоренных или нарушенных прав акционеров как таковых (хотя и это чрезвычайно важно), но вместе с тем она должна осуществляться и исходя из реально существующих интересов отдельных групп акционеров. Таким образом, защита прав акционеров на современном этапе развития в России организационно-правовой формы АО призвана отвечать объективно существующим потребностям в обеспечении не только общего для всех акционеров интереса, но также интересов мелких и крупных акционеров. Именно данный подход позволит разработать эффективные механизмы защиты правового положения акционеров при безусловном соблюдении их основных интересов, поскольку нельзя, совершенствуя правовой статус миноритариев, ущемлять основные интересы мажоритарных (крупных) акционеров и, наоборот, развивая механизмы защиты прав мажоритарных акционеров, — нарушать основной интерес мелких акционеров общества.

С учетом изложенного, существует объективная необходимость в выработке системного сбалансированного подхода в вопросах защиты прав акционеров.

Предпосылкой создания системы защиты прав акционеров является конфликт интересов, возникающий между различными группами акционеров.

Элементами системы защиты прав акционеров следует признать:

1) защиту прав акционеров вне зависимости от количества принадлежащих им акций;

2) защиту прав мелких (миноритарных) акционеров;

3) защиту прав крупных (мажоритарных) акционеров.

Защита прав акционеров вне зависимости от количества принадлежащих им акций преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав акционеров, исходя из объективно существующего общего интереса всех акционеров общества. При этом общим интересом всех акционеров общества является интерес в коммерческом процветании АО, повышении его экономических показателей, что в конечном счете является залогом реализации интереса каждого акционера на получение части дохода общества. Этот интерес объединяет всех акционеров и присущ им вне зависимости от размера принадлежащего им пакета акций.

По мнению В.А. Гуреева, защита прав мелких (миноритарных) акционеров преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав мелких акционеров, исходя из объективно существующего интереса меньшинства^[52]. В данном случае разумно предполагаемым главным интересом меньшинства В.А. Гуреев справедливо предлагает считать интерес в получении дохода при справедливом его распределении между всеми акционерами. Справедливое означает пропорциональное распределение в соответствии с количеством и типом акций, принадлежащих акционеру.

Защита прав крупных (мажоритарных) акционеров преследует в качестве своей основной цели создание (совершенствование) механизмов эффективной защиты прав крупных акционеров, исходя из объективно существующего интереса большинства. Интерес большинства включает, наряду с получением части прибыли АО, также и управление им, осуществляемое в соответствии с действующим законодательством, а также требованиями разумности и добросовестности.

Указанные элементы системы защиты прав акционеров, несмотря на их относительную обособленность, находятся в тесной взаимосвязи между собой. Так, меры, направленные на защиту прав акционеров, исходя из их общего интереса, не предполагают конкретного стремления отстоять интересы тех или иных групп акционеров. Их применение обусловлено лишь потребностью в повышении уровня защищенности основных прав каждого акционера (к примеру, права на получение дивиденда, права на участие в общем собрании акционеров и т. д.). Иными словами, речь идет о защите прав акционеров как таковых. Однако подобная защита «общего характера» сегодня оказывается явно недостаточной, а потому указанные меры должны применяться наряду и с учетом мер, направленных на защиту прав мелких и крупных акционеров. В этом и состоит основа взаимодействия указанных элементов системы.

Кроме того, рассмотрение отдельных вопросов защиты прав акционеров в рамках общей системы (концепции) защиты прав акционеров, несомненно, будет способствовать систематизации знаний о предмете исследования. Системный подход призван устранить если не все, то хотя бы большую часть имеющихся противоречий в защитных мерах, а также создать положение, при котором отстаивание интересов одной группы акционеров не будет вызывать грубого пренебрежения правами всех остальных акционеров общества. В этом состоит теоретическая ценность системы защиты прав акционеров. Только при таком положении дел мы сможем приблизиться к построению устойчивой модели регулирования корпоративных отношений.

Главной задачей и предназначением системы защиты прав акционеров является сбалансированное удовлетворение интересов как всех акционеров общества, так и их отдельных групп, предотвращение конфликта интересов, а также таких общественно опасных явлений, как рейдерство и корпоративный шантаж, и других криминальных угроз. Представляется, что вопрос противодействия таким угрозам требует более детального изучения.

Примечания

6

См.: Мансуров Н.С. Вступительная статья // Рихтаржик К. Социология на путях познания. — М.: Прогресс, 1981. — С. 9.

7

См.: Лекции по методике конкретных социологических исследований / под ред. Г.М. Андреевой. — М.: Изд-во МГУ, 1971.

8

См.: Макарова О.А. Корпоративное право. — М.: Волтере Клувер, 2005.

9

См.: Гоитанс Я.М. Корпоративные отношения: правовое регулирование организационных форм. — М., 2005. — С. 2.

10

Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. — С. 459.

11

См.: Толковый словарь русского языка/под ред. Д.Н. Ушакова.—Т. 4. — М.: Государственный институт «Советская энциклопедия»: ОГИЗ, 1935.

12

См. Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: монография. — М., 2006; Лялин Д.Ю. Право собственности государственных корпораций: монография/Под науч. ред. Е.В. Блинковой. — М., 2005; Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности: законодательство и практика: научно-практич. пособ. — М., 1999; Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): дис… канд. юрид. наук. — Белгород, 2004.

13

См.: Словарь иностранных слов. — М., 1988. — С. 255; а также: Большой энциклопедический словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.; СПб., 1998. — С. 575; Ожегов С.И. Словарь русского языка. — 10-е изд., стереотип. / под ред. Н.Ю. Шведовой. — М., 1973. — С. 273.

14

См.: Долинская В.В. Указ. соч.

15

См.: Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: автореф. дис… канд. юрид. наук. — М., 1999. — С. 13; Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: Правовое регулирование, теория и практика. — М., 2002. — С. 19.

16

См.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. — 1966. — № 10. — С. 50–57.

17

См.: Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект). — Екатеринбург, 2004. — С. 54.

18

См.: Там же. — С. 56.

19

См.: Гонгало Б.М. Предмет гражданского права// Проблемы теории гражданского права. — М., 2003. — С. 23.

20

См.: Суханов Е.А. Гражданское право/отв. ред. Е.А. Суханов. — М., 1998. — Т. 1. — С. 29; Ломакин Д.В. Корпоративные отношения и предмет гражданско-правового регулирования // Законодательство. — 2004. — № 5. — С. 52; Шабунова И.Н. Корпоративные отношения как предмет гражданского права //Журнал российского права. — 2004. — № 2. — С. 42; Белов В.А., Пестерова Е.В. Хозяйственные общества. — М., 2002. — С. 125; Попондопуло В.Ф. Некоторые аспекты защиты интересов акционеров при перераспределении корпоративного контроля // Закон. — 2006. — № 7. — С. 57.

21

См.: Каминка А.И. Очерки торгового права. — М., 2002. — С. 395–398; Предпринимательское право Российской Федерации / отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. — М., 2003. — С. 50; Российское предпринимательское право: Учебник / отв. ред. И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова. — М., 2006. — С. 9; Отнюкова Г.Д. К вопросу о содержании курса предпринимательского права // Предпринимательское право. — 2005. — № 2.

22

См. подробнее о внутрихозяйственных правоотношениях: Российское предпринимательское право: Учебник / отв. ред. И.В. Ершова, Г.Д. Отнюкова. — М., 2006. — С. 32, 33.

23

Шершеневич Г.Ф. писал об этом следующее: «а) личное участие постепенно сокращается по мере возрастания капиталистического элемента; б) объем ответственности уменьшается по мере усиления капиталистического элемента» (См.. Шершеневич Г.Ф. Учебникторгового права(по изданию 1914 г.). — М.,

1994. — С. 110, 111).

24

См.: Макарова О.А. Указ. соч.

25

См. подробнее об этом в разд. 3 настоящей работы.

26

См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. — С. 110.

27

См.: Там же.

28

Теория отделения собственности от управления возникла в 30-е гг. XX в.

29

На Западе их принято называть stakeholders.

30

См.: Макарова О.А. Указ. соч.

31

См.: Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. — 2002. — № 6. — С. 35; Сердюк Е.Б. Акционерные общества и акционеры: корпоративные и обязательственные правоотношения. — М., 2005. — С. 23–24, 44.

32

См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права (по изданию 1908 г.). — М., 2003.—Т. 1, — С. 361, 362.

33

См.: Гоитанс Я.М. Корпоративные отношения: правовое регулирование организационных форм. — М., 2005. — С. 2.

34

См.: Константинов Г.Н. Системы корпоративного управления // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2007. — № 7.

35

См., например: Jhon A. Byrne. The Best And Worst Boards. Business Week, 1996, November 25; Corporate Governance and the Board. What Works Best. Price Waterhouse Coopers Report, 2001.

36

См. подр.: Константинов Г.Н. Указ. соч.

37

См.: Pound John. The Promise of the Governed Corporation. Harvard Business Review, March-April 1995.

38

См. подр.: Константинов Г.Н. Указ. соч.

39

Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону. — М.: Волтере Клувер, 2006.

40

См.: Гуреев В.А. Проблемы защиты прав и интересов акционеров в Российской Федерации. — М.: Волтере Клувер, 2007.

41

См.: Гоибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав (по изданию 1972 г.) // Осуществление и защита гражданских прав. — М., 2001, — С. 105.

42

Гоибанов В. П. Указ. соч. — С. 106.

43

См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. — М., 1976, — С. 73, 74.

44

См. подр.: Гуреев В.А. Указ. соч.

45

См.: Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы: понятие, виды, структура// Защита субъективных прав и гражданское судопроизводство. — Ярославль, 1977. — С. 119.

46

Сергеев А.П. Гражданское право / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М., 2003. — С. 336.

47

Сергеев А.П. Указ. соч.

48

См.:Харченко B.C. Гражданско-правовая охрана прав акционеров при совершении сделок с акциями открытых акционерных обществ: дис…. канд. юрид. наук. — М.,2001, — С. 19.

49

Цит. по.: Гуреев В.А. Указ. соч.

50

Сторонником установления строгого приоритета интересов крупных акционеров над интересами мелких акционеров общества является В.Ф. Попондопуло. (См.: Попондопуло В.Ф. Некоторые аспекты защиты интересов акционеров при перераспределении корпоративного контроля // Закон. — 2006. — № 7. — С. 57–59.)

51

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (по изданию 1917 г.). — М.,2003. — С. 132.

52

См.: Гуреев В.А. Указ. соч.