Современные Романовы. Государь Император Николай III

А. С. Сергиевская

Книга «Современные Романовы. Государь Император Николай III» предназначена для интересующихся историей и перспективами монархии в России.Кто такой Император Николай III, и почему только он единственный законный претендент на российский престол? Каким будет суверенное православное государство, и чем привлекла эта идея известных российских политиков?Скандальные истории из жизни Николая III и закулисье современного российского монархизма глазами молодого писателя-историка Анны Сергиевской.

Романовы. Любовь «по правилам и без» или «Шерше ля фам»

Связавшись с Габриэлой, Принц поступил, фактически, как его великий предок, последний Царь и первый Император Всероссийский Петр I, который отдал свое сердце вдове драгуна Крузе (по другой версии — Рабе), подлинной оторве и любительнице удовольствий, Марте Скавронской (по другим версиям — Веселовской или Василевской), красавице без роду и племени (якобы из семьи прибалтийских крестьян), переходящей, как полковое знамя, из рук в руки — из «приличных» людей ее хозяевами были фельдмаршал Шереметев, а потом царский любимец Меншиков. И уже из рук Меншикова опытная в амурных делах дама попала в объятия Петра… Как писал Генри Брюс:

«[Баур] немедленно приказал поместить её в свой дом, который препоручил её заботам, дав ей право распоряжаться всей прислугой, причем та вскоре же полюбила новую управительницу за её манеру домохозяйства. Генерал позже часто говорил, что его дом никогда не был так ухожен, как в дни её пребывания там. Князь Меншиков, который был его патроном, однажды увидел её у генерала, тоже отметив нечто необычайное в её облике и манерах. Расспросив, кто она и умеет ли готовить, он услышал в ответ только что поведанную историю, к которой генерал присовокупил несколько слов о достойном её положении в его доме. Князь сказал, что именно в такой женщине он сильно сейчас нуждается, ибо самого его теперь обслуживают очень плохо. На это генерал отвечал, что он слишком многим обязан князю, чтобы сразу же не исполнить то, о чём тот лишь подумал — и немедленно позвав Екатерину, сказал, что перед нею — князь Меншиков, которому нужна именно такая служанка, как она, и что князь сделает всё посильное, дабы стать, как и он сам, ей другом, добавив, что слишком уважает её, чтобы не дать ей возможности получить свою долю чести и хорошей судьбы.

Так обстояли дела, когда царь, проезжая на почтовых из Петербурга, который назывался тогда Ниеншанцем, или Нотебургом, в Ливонию, чтобы ехать дальше, остановился у своего фаворита Меншикова, где и заметил Екатерину в числе слуг, которые прислуживали за столом. Он спросил, откуда она и как тот её приобрел. И, поговорив тихо на ухо с этим фаворитом, который ответил ему лишь кивком головы, он долго смотрел на Екатерину и, поддразнивая её, сказал, что она умная, а закончил свою шутливую речь тем, что велел ей, когда она пойдет спать, отнести свечу в его комнату. Это был приказ, сказанный в шутливом тоне, но не терпящий никаких возражений. Меншиков принял это как должное, и красавица, преданная своему хозяину, провела ночь в комнате царя…

На следующий день царь уезжал утром, чтобы продолжить свой путь. Он возвратил своему фавориту то, что тот ему одолжил. Об удовлетворении царя, которое он получил от своей ночной беседы с Екатериной, нельзя судить по той щедрости, которую он проявил. Она ограничилась лишь одним дукатом, что равно по стоимости половине одного луидора (10 франков), который он сунул по-военному ей в руку при расставании».

По свидетельству современников, Марта, сопровождавшая Петра в походах, обладала сильным женским магнетизмом и терпением, которые так нравились Императору:

«Звук голоса Катерины успокаивал Петра; она сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почёсывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трёх часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».

Вопреки всем сплетням и предрассудкам, Император Петр, немало шокировав этим современников, поступил по-царски — женился на даме сердца, сделав ее императрицей Екатериной I. Естественно, расплачиваться троном за любовь Петру не пришлось…

Вот что свидетельствовал датский адмирал и посланник в России Юст Юль: «Вечером незадолго перед своим отъездом (в Прутский поход) царь позвал их, сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее, сказал царь, они должны считать её законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит её с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрёт прежде, чем успеет жениться, то всё же после его смерти они должны будут смотреть на неё как на законную его супругу. После этого все они поздравили (Екатерину Алексеевну) и поцеловали у неё руку».

В общем, непросто складывались отношения у Романовых с их прекрасными половинами. И отнюдь не всегда стремились они к равнородным бракам, предпочитая простое морганатическое счастье.

Великий князь Михаил Александрович, брат Николая II и потенциальный наследник Престола, к примеру, сначала по уши влюбился в фрейлину своей сестры Александру Кассиковскую, и захотел жениться на ней, чем до смерти перепугал родню. Но в тот раз потенциального царя беда миновала — его отправили от греха подальше за границу, зато потом он сделал еще более опрометчивый выбор, увлекшись замужней дамой, которая к тому же до своего текущего брака пережила развод. Это уже было делом неслыханным.

«Классическая» (то есть полностью соответствующая всем древнегреческим канонам) красавица и авантюристка Наталья Шереметевская, дочь известного питерского адвоката, сначала обаяла купца Сергея Мамонтова, а потом поручика Владимира Вульферта, под крышей дома коего ее и обрел Великий князь Михаил Александрович.

Ни брат, император Николай II, ни мать, ни сестры не могли остановить страсть Великого Князя. Между тем, влюбленная Натали, находясь в Европе, засыпала своего Великого Князя телеграммами (направляла почти по 400 штук в год), он же писал в ответ сентиментальные письма в духе «нет таких слов, которыми я мог бы поблагодарить тебя за все, что ты даешь мне. Наше пребывание здесь всегда будет самым ярким воспоминанием в моей жизни. Всегда верь мне и в мою самую нежную любовь к тебе, моя дорогая, самая дорогая звездочка, которую я никогда не брошу. Я обнимаю тебя всю и целую. Я весь твой. Миша.»

А потом у Великого Князя родился наследник — конечно, от той самой очаровательной мадам Наталии Вульферт, все это время являвшейся официальной женой своего поручика. Михаил пожаловался брату Никки. Великодушный брат-император помог влюбленным: Наталью развели с Вульфертом и дали фамилию Брасова, взамен Михаил пообещал никогда на ней не жениться. Всей этой сомнительной историей более других была недовольна императрица-мать, считавшая Наталью авантюристкой, поэтому все православные миссии за рубежом были предупреждены: венчать неравнородных влюбленных категорически запрещается! Но парочка исхитрилась обмануть бдительную охранку и обвенчаться в Вене в православной сербской церкви.

Итак, брату Государя удалось-таки связать судьбу с «дважды разведенкой». Впрочем, разведенка была весьма недурна и риск того стоил. Как писал восхищенный французский посланник, «она была прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Выражение лица гордое и чистое, черты прелестны, глаза бархатистые. Малейшее движение ее отдает медленной, волнистой, нежной грацией».

Тем не менее, Император был в ярости и писал маман «я собирался писать тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот ты уже узнала об этой отвратительной новости… Между мною и им все кончено, потому что он нарушил свое слово. Сколько раз он сам мне говорил, давал слово на ней не жениться. И я ему безгранично верил! Ему нет дела ни до твоего горя, ни до нашего горя, ни до скандала, который это событие произведет в России.» Наталью Император искренне считал «хитрой и злой бестией», о которой «противно говорить». Впрочем, вся вина и его брата, и бестии была… в безграничной любви друг к другу, которую, как известно, препятствия только разжигают.

Ради любви Михаил Александрович, фактически, отказался от Престола, он это прекрасно понимал и ни о чем не жалел. Но с Россией «стряслась» революция, от Престола вынудили отречься старшего брата — и, как ни странно, Николай сделал это в пользу мятежного Михаила, чем, возможно, и обрек его на верную смерть! Михаил предпочитал частное счастье общественному, и спустя день пребывания Михаилом II-ым легко отрекся от власти, расстроив плененного брата.

Несмотря на это Михаил попал под домашний арест, его поддерживала только любимая женщина, метавшаяся между революционерами, пытаясь спасти мужа. Наталья даже рискнула броситься в ноги к Ленину. Но — жизнь Михаила Александровича была прервана расстрелом, а Наталья угодила в тюрьму…

Однако у Принца Лейнингенского были и более близкие родственники, пожертвовавшие всем ради страсти, например, Кирилл Владимирович…