Костяная королева

А. Командор, 2021

Каждый день она носит маски: добрая принцесса, любящая сестра, заботливая дочь. Она такая, какой её хотят видеть. Пред ней преклоняются, её боготворят. Но никто и не догадывается, на что она готова пойти ради власти. Что такое несколько жизней в сравнении с благом целого королевства? Девушка с уникальной памятью, неземной красотой и социопатическими наклонностями. Она хотела изменить мир.

5

Фриджия была одной из немногих в те времена людей, которые делают то, что считают нужным, а не то, что правильно по мнению большинства. Поступать наперекор всем установленным правилам — в этом заключалась её игра с миром. Она любила планировать — и проверяла, насколько далеко сможет зайти. Для достижения своих целей она использовала эмоции других людей. В этом и состоит мастерство хорошего управленца: люди делают то, что тебе нужно, и при этом уверены, что поступают так по собственному желанию.

Но не все в жизни поддается холодному расчёту. Не всегда можно смотреть на мир глазами беспристрастного наблюдателя. Эмоции — вот, что мешает действительно великим свершениям. При всем желании Фриджия не могла от них полностью избавиться, ведь она всего лишь человек.

Чем грандиознее план — тем большему риску подвергается Глория. И это единственный человек, которым Фриджия не смогла бы пожертвовать ради своей цели.

Кроме сестры существовал ещё один человек, почти настолько же важный для принцессы. Она могла бы поставить его под угрозу, но жертвовать им не хотела. Потому что такие, как она, если и привязываются к кому-то, то очень крепко. И разрушить эту связь может только предательство.

С раннего детства Фриджия не желала принимать устои этого мира как данность. У неё на всё было своё мнение. Она видела мир совершенно по-другому, чем все остальные люди, и отчасти такое видение стало возможным благодаря феноменальной памяти. Память — тяжёлый груз.

Любой человек сам для себя решает, что ему считать плохим, а что хорошим, что ему можно, и что нельзя. Установленные правила, морали всего лишь призваны поддерживать порядок в обществе. И если уметь правильно воспользоваться этим, можно многого добиться. Можно изменить мир.

И Фриджия находила именно это своей целью — она хотела изменить мир. Поменять законы, правила, порядки, устои, мораль. Изменить само сознание людей. Для этого требовалось стать той, за кем хотят следовать.

У каждого человека, пусть и неосознанно, есть свой идеал: идеальная женщина, идеальная любовь, идеальная принцесса. Хоть вкусы людей отличаются, но в целом их представления схожи. Фриджия читала людей как открытую книгу, подмечала их вкусы и, приложив немного усилий, становилась такой, какой её хотели видеть. Для каждого менялась, чтобы внушить доверие, понравиться именно ему.

Это искусство во многом зависит от внешности и актёрского мастерства, но чтобы в полной мере открыть в себе такую способность перевоплощения, она упорно занималась. В основе всякого умения лежит знание.

Знание — это власть, сила, оружие. Нужно лишь суметь им правильно воспользоваться.

Принцесса проснулась от ласковых утренних лучей, проникавших сквозь занавески. Она, как всегда, не видела снов. Но просыпаться не хотела, ведь только ночью мысли и шум в голове оставляли её в покое.

Девушка неохотно встала с кровати, выбрала подходящий для сегодняшнего дня наряд. Тут вошла Глория, не спрашивая разрешения. Похоже, она была взволнована, хотела заговорить, но замолчала, увидев старый, но все еще заметный шрам на спине сестры. Глория снова почувствовала вину, ведь этот шрам предназначался ей, а не Фриджии. Но старшая сестра поступила как и всегда: защитила ее.

— Что-то случилось, Глори? — спросила Фриджия, быстро закончив одеваться.

— Да… Доброе утро, сестра. Прости, что вот так ворвалась. Я сожалею. Там на площади собрались люди, все они говорят о тебе. Ты выйдешь к ним?

— Как интересно. Не знаешь, чего они хотят?

— Справедливости…

На площади принцессу встретили просьбами о помощи. Из всеобщего шума стало ясно, что после пожаров собрались люди, которым небезразлична судьба нищих и детей-сирот. Они отправились к главному дворцу просить короля о том, чтобы он проявил хоть какую-то заботу о бедняках. Никому не хотелось повторения этой трагедии. Похоже, королю такое массовое мероприятие не понравилось, и он велел казнить всех участников за государственную измену. Монарх оказался скор на руку — без суда и следствия, без возможности оправдаться несколько десятков человек были показательно казнены на главной площади перед дворцом. Тела изменников так и не выдали родственникам.

Теперь не осталось никакой другой надежды, кроме принцессы. Люди просили её посетить короля, выяснить причину казни ни в чём не повинных людей и потребовать ответа за столь жестокую расправу.

И Фриджия уже знала, чем это кончится.

Принцесса тут же дала необходимые распоряжения, приказала своему гонцу известить короля о предстоящем визите и успокоила собравшуюся толпу добрыми словами.

— Мне поехать с тобой, сестра? — Глория с бледным лицом, напуганная страшными новостями ходила повсюду за Фриджией, пока та готовилась к отъезду.

— Ни в коем случае.

— Почему? — На самом деле, она не хотела ехать: очень боялась Бенедикта. И Фриджия прекрасно это понимала.

— Ты же знаешь нашего брата. Боюсь, после всего этого у него мог окончательно помутиться рассудок. Вдобавок, эти его припадки гнева… В общем, лучше останься здесь.

— Я за тебя волнуюсь.

— Я справлюсь.

— Кто с тобой поедет кроме Моррита?

— Ещё двое слуг. Остальные останутся здесь, с тобой.

— Но Фриджи! Прошу, возьми побольше своих людей!

— Не волнуйся так, всё будет нормально, я уверена. А я ведь никогда не ошибаюсь, так? Ну всё, мне пора. Обещай, что не станешь творить глупости.

— Ну я же не маленькая!

— Очень на это надеюсь.

Повозка принцессы всё дальше удалялась от Южного дворца под шумный хор людских голосов и полные надежд взгляды.

После отъезда сестры Глория долгое время не могла успокоиться. Она вообще стала чересчур волнительной, как говорила её сестра, хотя в детстве была чересчур беззаботная, и за все её шалости доставалось, конечно, Фриджии.

Глория снова вспомнила тот шрам на спине сестры. Раньше, когда ещё вся королевская семья жила вместе во дворце, они не редко виделись с братом, тогда всего лишь младшим сыном короля. Он всегда относился к сёстрам холодно. Уже тогда у него случались неконтролируемые приступы гнева, однако это никто не хотел замечать. Во время одной из таких вспышек ярости Бенедикт захотел наказать маленькую Глорию за какой-то незначительный проступок, но сестра её защитила.

Поэтому Глория очень боялась за сестру. Кто знает, как он поведет себя на этот раз? От него можно было ожидать чего угодно. Он мог ударить сестру за любое слово, как делал до этого множество раз. Уверенности не добавляло и то, что брат почему-то боится Фриджию. А как известно, то, чего человек боится, он старается уничтожить.

Уже в который раз Глория пыталась прочитать хоть страницу из книги, но мысли её снова возвращались к сестре. Наконец, она отложила книгу в сторону, признав бесполезность этого занятия.

За другим концом стола так же с книгой в руках сидел Эквитум, открытый и общительный молодой человек. Его чаще остальных Фриджия оставляла присматривать за младшей сестрой, чему Глория была только рада. Даже в своей форменной одежде он не внушал такого трепета, как остальные, благодаря юношеской внешности и забавным светлым кудрям.

— Как думаешь, — заговорила девушка, — как там Фриджия?

Эквитум поднял глаза от книги:

— Не переживайте так, принцесса. Они ещё даже не добрались до дворца.

— А если что-нибудь случится?

— Я уверен, она найдёт выход из любой ситуации.

— Да, наверно. О чём они будут говорить? Я лишь мельком слышала людей на площади, так и не успела ничего понять.

— Принцесса попытается добиться помощи нищим из бедных районов, спросит о тех людях, которых казнили вчера — их родные разгневаны, они хотят получить хотя бы тела для похорон. Ещё собиралась поговорить с королём о налогах. У людей накопилось к нему много вопросов, но он, как вы знаете, давно не принимает прошения и не желает никого слушать.

— Я до сих пор не могу поверить, что он так запросто казнил несколько десятков людей. Почему? Ведь можно же было решить этот вопрос мирным путем.

Она покачала головой, вспоминая жуткие моменты из своего детства, когда Бенедикт безнаказанно издевался над животными и птицами. Кажется, он даже задушил любимого кота Фриджии.

— Если подумать, он всегда был жестоким и неуравновешенным, не то, что старшие братья. Я очень боюсь, что из-за всего этого он пойдёт на какой-нибудь необдуманный шаг.

— Нет повода для беспокойств, — заверил её Эквитум, — принцесса знает, что делает. К тому же она — гениальный стратег.

— Придётся поверить, — вздохнула Глория и снова раскрыла книгу, но через некоторое время опять захлопнула: — А Фиделис поддерживает с ней связь? Как мы узнаем, если вдруг что-то случится?

— Не волнуйтесь. Его люди во дворце пошлют почтового голубя с прибытием принцессы. И в дальнейшем будут держать нас в курсе дел.

— Но это же так ненадежно!

— Нет повода для беспокойств, — вздохнул Эквитум. — Сейчас голубиная почта — самый надёжный и быстрый способ передачи информации.

— Да, но только если ваших голубей не перехватят ястребы Бенедикта.

— Его ястребов мы уже давно истребили.

Так прошёл час, другой, третий. Время для Глории тянулось бесконечно. Она не знала, чем себя занять, ей ничего не хотелось. Она глядела в книгу без особого интереса, тут же забывая все прочитанное, потому что мысли были заняты сестрой.

Вошёл Фиделис как обычно с непроницаемым выражением лица. Глория вскочила со своего места.

— Только что прилетел голубь из дворца, — сообщил Фиделис. — Принцесса Фриджия сейчас у короля. Он принял её без придворных, они ведут беседу наедине. Беспокоиться не о чем.

Глория опустилась обратно в кресло. Ее тревожность ничуть не уменьшилась, ведь то, что король соблаговолил принять сестру, ещё не означает, что они придут к взаимному согласию. Можно было выдохнуть хотя бы оттого, что в дороге с Фриджией ничего не случилось. По расчёту Фиделиса, следующий голубь должен будет прилететь через несколько часов, чтобы сообщить об отъезде принцессы из главного дворца. Сама же принцесса будет только к ночи. Конечно, если не произойдёт что-то непредвиденное.

Глория решила утопить свою тревогу в занятиях музыкой. Это должно было отвлечь от навязчивого плохого предчувствия. Она повторяла разученную мелодию на кифаре, а Эквитум, как и всегда, был её единственным слушателем.

Вдруг дверь резко отворилась, и вошёл чем-то сильно встревоженный Фиделис.

— Прилетел голубь, — сказал он так, что Глория сразу занервничала. — Бенедикт приказал взять Фриджию под стражу. Собирается казнить ее за государственную измену. Официального заявления он ещё не сделал, но, надо думать, захочет решить этот вопрос как можно скорее.

— И… что же нам… делать? — шёпотом спросила Глория. Ее щеки побледнели, голова закружилась, стало трудно дышать — грудную клетку будто сдавили.

— Не волнуйтесь, принцесса, — сказал Эквитум, который ничуть не потерял самообладание. — Уверен, с вашей сестрой всё будет в порядке. Мы сможем её освободить. Нужно только подключить к этому народ и наших воинов. Король не выступит против всей страны.

— Может, отправить голубей Кириэллу? Он точно поможет.

— Так и сделаем. Фиделис, у нас есть указания на этот случай. Все будет хорошо. Ты займись почтой, а я соберу остальных наших.

— Эквитум, я ведь тоже поеду? — требовательно спросила Глория, пока страж вёл её к покоям.

— Похоже, что так.

— Я могу чем-то помочь?

— Думаю, да. Не выходите на улицу без меня, лучше всего оставаться в своей комнате. Скоро я вернусь. Вам нужно будет выступить перед народом с просьбой о помощи.

С этими словами Эквитум покинул её, и Глория осталась наедине со своими мыслями и болезненно колотящимся сердцем. От мыслей о том, что предстоит произнести речь на публике, нутро сводило от страха. Она будет задыхаться и краснеть, но ради спасения своей сестры она должна это сделать. Даже думать не хотелось о том, что может случиться с Фриджией, что её единственная сестра может умереть.

Уже через полчаса весь Южный облетели новости о судьбе принцессы. Город наполнился шумом, суматохой и гневом. Люди бросали свои дела и выходили на улицу, кто-то из них помогал с повозками для воинов и всех желающих, кто-то призывал людей вооружаться. Жители пребывали в возбужденном состоянии, решительно настроенные выступить, наконец, против кровавого тирана. Людские надежды на светлое будущее заключались в принцессе Фриджии. Только она одна помогала простому народу, она одна заботилась о благополучии города, и каэльцы не могли допустить её смерти. В эту минуту она нуждалась в их поддержке, но они нуждались в принцессе больше.

Создавалось впечатление, что все повозки и телеги Южного города были вывезены на улицу и заполнены людьми, задействованы все лошади и мулы, какие только нашлись на фермах. И когда все они покинули город, Южный будто бы опустел.

Позже выяснилось, что к Центральному дворцу потянулись процессии вооруженных жителей со всех городов Каэлур. Множество людей хотело помочь девушке, которая так много для них сделала. Они были настроены любой ценой освободить принцессу.

К вечеру люди со всей страны собрались в Центральном городе, заполнили площадь для казни с окровавленным эшафотом — ярким напоминанием о недавней трагедии, и прилегающие к дворцу улицы. Королевская стража, в свою очередь, выстроилась перед входом во дворец в несколько рядов. Металлические наконечники пик и полумесяцы секир грозно блестели в кровавых лучах закатного солнца. В воздухе повисло предупреждение, что все, кто попытается приблизиться, будут без промедления и сожаления отправлены в мир мёртвых.

Стражники при полном доспехе с профессиональным оружием в руках внушали трепет, и уверенность первых рядов пошатнулась, ведь большинство из них были вооружены лишь топорами, молотами или дубинами. Но скоро в первые ряды вышли хорошо вооружённые воины принцессы, готовые в любой момент применить свои смертоносные пики и чёрные мечи. Их появление вызвало волну одобрительных возгласов.

Собравшиеся люди осмелели. Они потрясали оружием, плевались угрозами и требовали освобождения принцессы Фриджии, но все они замолкли и почтительно расступились перед процессией, которую возглавляла юная принцесса Глория. Эквитум, Фиделис, Рави и Шайн в тёмных форменных одеждах и с мрачной решимостью на лицах направлялись сквозь многотысячную толпу ко дворцу требовать у короля ответа.

— Никто из вас не пройдёт во дворец, — предупредил начальник королевской охраны. Он обвел мрачным взглядом Глорию вместе с её спутниками и толпу за их спинами. Сплюнул и с вызовом добавил: — Изменники.

Толпа возмущённо зароптала. Пока Глория старалась не позволять своему страху выбраться на поверхность, Фиделис со свойственным ему хладнокровием практически вплотную придвинулся к начальнику охраны.

— Мы хотим лишь свободы для принцессы Фриджии. И только. Если король отпустит её, мы тут же уйдём. У нас мирные намерения.

— Ага, как же, — мужчина покосился на воинов и людей с импровизированным оружием.

— У нас мирные намерения. Однако, если король откажется выполнить наше требование, мы готовы сражаться за свободу принцессы. И тогда жертв не избежать. Передайте королю мои слова, а также скажите, что все подземные ходы перекрыты нашими людьми. Уверен, он все поймёт и примет правильное решение, которое удовлетворит каждую из сторон. Воля народа — воля Каэлур.

Начальник охраны подозрительно уставился на него, размышляя, как далеко они на самом деле готовы зайти. Кивнул одному из своих подчинённых, и тот скрылся в необъятной пасти дворца.

Время шло, ожидание затягивалось, толпа пылала недовольством. Глория с нервно сжатыми дрожащими руками рассматривала дворец. За те два года, пока они с сестрой жили в Южном городе, главный дворец ничуть не изменился: всё те же бесконечные щербатые ступени, исполинские колонны, зарастающие мхом, островерхие крыши с загаженной птичьим пометом черепицей. Такое ощущение, что Бенедикта не заботил внешний вид его дворца. Впрочем, не только дворца. Весь Центральный приобрел признаки запустения: мусор и человеческие испражнения в неисправных сточных канавах, обглоданные кости в тёмных углах, обилие крыс и бродячих собак и соответствующий всему этому въедливый запах мочи и гнили.

Недовольные выкрики людей переросли в радостные возгласы. Толпа расступилась, пропуская к дворцу вооружённый отряд сильвитов с их боевыми сорнами. Принц Кириэлл верхом на своём чёрном сорне вместе с двумя телохранителями присоединился к спутникам Глории.

— Кириэлл, наконец-то! — воскликнула девушка. — Как я рада, что ты здесь.

— Ваше высочество, — он приветственно поклонился принцессе. От его сорна валил густой мускусный дух, с клыков стекала слюна, а плетеобразный хвост угрожающе бил по истертым плитам. — Введите меня в курс дела.

— Мы огласили требование освободить принцессу, но пока ответа не поступило.

— Он ведь не пойдёт против всего народа, правда? Любой бы понял, что ситуация безвыходная. — Глория провела руками по горячим щекам. — О, я так волнуюсь! Мы ждём здесь уже целую вечность.

Кириэлл положил тяжёлую ладонь на ее плечо.

— Не волнуйся. Подождем ещё немного. У короля не осталось выбора, в конце концов он должен подчиниться. Но если не станет… — Его глаза засветились огнём, на лице возникла зловещая улыбка. — Пусть только даст повод — мой сорн сожрёт его живьём на потеху всему городу.

Со скрежетом отворились дворцовые двери. Все в ожидании повернули головы на звук. Из темноты прохода вышла принцесса Фриджия. Казалось, она была удивлена такому количеству народа, что пришли поддержать её. В последних лучах солнца можно было увидеть след от удара на скуле и кровавые подтеки на запястьях. Моррита и ещё двух слуг, прибывших с принцессой во дворец, видно, не пожелали отпустить.

При виде сестры сердце Глории наполнилось счастьем, из глаз готовы были потечь слезы облегчения. Она еле удержалась от того, чтобы броситься ей на шею. Надо держать себя достойно: всё-таки, на них смотрит полстраны.

Фриджия с обворожительной улыбкой положила ей руку на плечо, перевела взгляд на принца, легонько кивнула ему, и после обратилась к людям:

— Спасибо всем вам за то, что беспокоились обо мне. Ваша поддержка много значит для меня. Сердце переполняет гордость и благодарность за то, что остались со мной в трудную минуту. Как видите, я в порядке, король отпустил меня: он уважает волю народа.

Со стороны толпы послышались счастливые возгласы и слова божественного покровительства, направленные принцессе, вперемежку с гневными выкриками и проклятиями в адрес короля. Люди пришли сюда, готовые проливать кровь и вершить правосудие. Кто-то выкрикнул:

— Долой короля!

И вскоре осмелевшие каэльцы, так долго угнетаемые жестоким и слабым правителем, подхватили эти слова.

Сама собой толпа загорелась идеей, подогреваемая ненавистью. Из уст каэльцев посыпались обвинения против короля и его власти. Несправедливая и незаконная казнь нескольких десятков человек. Пожары в бедных районах, устроенные по его приказам. Наконец, ложное обвинение своей собственной сестры в государственной измене, её незаконное задержание и попытка свести свои личные счеты. Король, который должен поддерживать в стране порядок, обеспечивать честный суд, наделе оказался самоуправцем и братоубийцей.

Принцесса Фриджия подняла вверх руки, добиваясь тишины, и терпеливо дождалась, пока гневная толпа прекратит свои выкрики.

— Сын короля ещё слишком мал, чтобы править страной. Это очень важное, судьбоносное решение, не стоит принимать его сгоряча. Сейчас будущее страны в ваших руках.

Из толпы закричали:

— Королева Фриджия!

— Долой короля! Да здравствует королева Фриджия!

— Воля народа — воля Каэлур!

Девиз превратился в мантру. Люди объединились, вспомнив свое право. Принцесса хотела успокоить толпу, но Кириэлл остановил её, и Фриджии пришлось отступить. Принц занял её место у края лестницы и воззвал к тишине.

— Если вы настроены серьёзно и не намерены отступать, мы выполним волю народа! Какова воля Каэлур?

— Долой короля! Да здравствует королева Фриджия!

Принц Кириэлл улыбнулся всем присутствующим и своей возлюбленной, его глаза наполнились азартным блеском. Люди скандировали свою мантру, и от гула их голосов дрожала земля.

— Именем всех жителей Каэлур, я объявляю, что отныне правителем этой страны является Фриджия Лу́на Каэльская, сестра короля Бенедикта, дочь короля Виктора, а значит, наследование короны является полностью законным!

Одобрительные возгласы, всеобщее ликование, руки, поднятые к небу в знак божественного благословения.

— Именем всех жителей Каэлур, а также именем королевы Фриджии: король Бенедикт объявляется государственным изменником и подвергнется соответствующему наказанию!

Со всех сторон посыпались неразличимые в общей массе выкрики, но всех их объединяло одно: люди жаждали крови.

На город давно опустились сумерки, и вдруг посреди площади вспыхнуло яркое пламя. Кто-то поджёг деревянный эшафот, и в небо устремился столб искр и дыма. Огонь осветил возбужденные лица, засиял в их глазах и на острие оружия. Это было начало новой эпохи.

Воины принцессы потребовали королевских стражей опустить оружие и сдаться. Многие из них колебались, кто-то попытался укрыться во дворце, но двери оказались заперты с той стороны. Начальник охраны отдал приказ — и стражи, которых было всего несколько десятков, ощетинились пиками, вынужденные своей грудью защищать дворец.

И тут толпа не выдержала. Люди потекли по ступеням в желании утолить свою жажду крови. Воины принцессы и отряд Кириэлла разделились надвое: одни кинулись в бой, другие окружили своих правителей, чтобы те не пострадали в воцарившемся на ступенях дворца хаосе.

Завязался бой, в котором никто не хотел уступать. Но королевская стража даже близко не могла сравниться по численности с объединенными вражескими воинами и разгневанными каэльцами. В результате всей этой абсурдной со стратегической точки зрения битвы королевская стража оказалась полностью разгромленной, даже несмотря на то, что на подмогу им пытался прорваться в спешке созванный городской полк.

Некоторые стражи бросили оружие и попытались сдаться, но толпу уже было не остановить. Они били, кололи и резали безоружных и лежащих, пока не осталось в живых ни одного королевского приспешника. Ступени перед входом во дворец покрылись трупами, а мраморные колонны и дворцовые стены окрасились в красный.

Только через некоторое время удалось успокоить народ, и принц Кириэлл, объявив о завтрашней официальной коронации, вошёл в выбитые дворцовые двери вместе с двумя девушками и их телохранителями.

Была уже глубокая ночь, но люди не спешили расходиться, а устраивались прямо на площади перед дворцом. Все они хотели присутствовать на коронации.