Костяная королева

А. Командор, 2021

Каждый день она носит маски: добрая принцесса, любящая сестра, заботливая дочь. Она такая, какой её хотят видеть. Пред ней преклоняются, её боготворят. Но никто и не догадывается, на что она готова пойти ради власти. Что такое несколько жизней в сравнении с благом целого королевства? Девушка с уникальной памятью, неземной красотой и социопатическими наклонностями. Она хотела изменить мир.

4

Настал тот самый день, когда к принцессе Фриджии должен был нагрянуть с визитом её нареченный — принц Сильвании Кириэлл.

Сильвания считалась одной из наиболее самобытных стран. Несмотря на то, что границы страны обозначались лишь древними лесами, мало кто решился бы переселиться туда. Чужеземцев частенько пугали слухами о невероятных тварях, которых местные жители держат в качестве домашних питомцев вместо лошадей и собак. Сорны — неизвестного происхождения твари с чёрной жесткой шкурой, выступающими клыками и вытянутой мордой, похожие на дикую смесь вепря и пумы — не встречались больше ни в одной местности, а их вывоз или продажа карались смертной казнью.

Сильвиты ревностно охраняли свои традиции и обычаи от чужаков, а полукровки в их краях встречались крайне редко. Тем не менее, король Виктор смог установить хорошие отношения с правителем Сильвании ещё во времена своей юности, и заветной мечтой обоих монархов стало объединение через брачный союз их детей.

Фриджия в просторном белом платье с красной каймой лежала на подушках, отрешенно глядя сквозь потолок. Так продолжалось уже несколько минут, и могло бы продолжаться дальше, если бы не стук в дверь. В темном проёме показалась фигура Моррита.

— Принц скоро прибудет, — сообщил он.

— Пойду его встречу.

Девушка поднялась с кровати, заглянула в зеркало, поправила золотистые пряди, выбившиеся из причёски. Вместе со своим слугой по слабо освещенным коридорам она медленно направилась к главному входу. Руки нервно вцепились в складки платья, и этот незначительный жест не ускользнул от внимания Моррита.

Они остановились в холле перед главным входом. Стражи, дежурившие в помещении, поклонились при появлении принцессы, и она приказала себе расслабиться и улыбнуться.

В ожидании Фриджия неподвижно стояла, прислонившись к колонне, затем тихо обратилась к Морриту:

— Как я выгляжу?

— Вы, как всегда, обворожительны, принцесса, — улыбнулся ей слуга.

–Хорошо. Знаешь, такое ощущение, что я как будто бы… волнуюсь. Очень надеюсь, что это не слишком заметно.

— Я бы сказал, что это будет воспринято как добрый знак. Кириэлл ценит искренность.

— Ага, — выдохнула девушка, ещё раз поправляя прическу.

— Не беспокойтесь, я буду с вами на протяжении всей встречи.

— Я знаю, просто…

В этот момент двери распахнулись, впуская внутрь Южного дворца солнечный свет и потоки ветра вместе с запахами травы, пота и диких животных.

Один из стражников возвестил:

— Принц Кириэлл из Сильвании!

Из солнечного света в дверном проёме во тьму особняка шагнула фигура, следом другая. Кириэлл являл собой яркий пример потомственного сильвита королевских кровей: светлая кожа, тонкий изгиб бровей, иссиня чёрные волосы, которые неровными прядями лежат на широких плечах. Он носил традиционную укороченную кофту, подчёркивающую его отлично сложенное тело. За его плечом остановился личный телохранитель принца, Реджин.

Фриджия, следуя правилам этикета, поклонилась принцу, и он приветственно поклонился ей. Обменялись формальными фразами, после чего он подал ей руку, а на лице засияла широкая улыбка — сильвиты не отличались сдержанностью в проявлении эмоций.

Вместе со своими слугами они проследовали в комнату для чаепитий. Полы здесь застилал мягкий ковёр, в центре стоял круглый стол из тёмного дерева, кресла с бархатной обивкой и обилием подушек. Оба телохранителя вытянулись у двери, стараясь никак не проявлять своего присутствия. В это же время служанки принесли чай и угощения.

Как только все посторонние ушли, Кириэлл заключил свою нареченную в объятия.

— Я так скучал по тебе.

— Я тоже.

Наконец, он отпустил её, и несколько минут они просто смотрели друг на друга, не замечая никого и ничего вокруг. Фриджия, как будто вспомнив о присутствии слуг, смущённо отвела взгляд. Каждый раз, когда она так делала, сердце Кириэлла начинало биться быстрее.

Оба опустились в кресла, и принц поспешно придвинулся ближе к столу.

— Какие новости? — поинтересовалась принцесса, разливая по чашкам горячий чай.

— Отец, кажется, простудился.

— Надеюсь, это не опасно? Что говорят лекари? В его возрасте от болезней нужно избавляться как можно раньше.

— Не беспокойся, всё будет в порядке, — заверил её принц. — Всего лишь небольшой кашель. Это быстро пройдёт.

— Мне бы хотелось его навестить, если можно.

— Он будет очень рад тебя видеть. В последнее время только о тебе и говорит.

— Правда? Надеюсь, только о хорошем.

— О чём это ты? Разве о тебе хоть кто-то отзывается плохо?

Фриджия пожала плечами.

— Репутация моего брата может пагубно сказаться и на моей.

— Поверь, мой отец вас никогда не сравнивал. Он, так же как и я, считает Бенедикта… Не в восторге от его политики.

— При мне можешь говорить открыто, — улыбнулась девушка. — Никто не в восторге от его политики. А как насчёт ваших придворных? Что они обо мне думают?

— Наш союз давно спланирован, и они уже привыкли к мысли, что когда-нибудь ты станешь их королевой. Никто не настроен против Каэлур, только против короля. Уверен, все понимают, что вы с братом — разные люди.

Фриджия нежно коснулась руки нареченного в знак благодарности за поддержку. Он накрыл её ладонь своей и с тоской заглянул в глаза.

— Вот только, со времени кончины твоего отца мы ни капли не продвинулись к тому, чтобы упрочить союз наших стран.

— Осталось всего лишь договориться с братом.

— Несмотря на все препятствия с его стороны, я не собираюсь отступать.

Кириэлл был слишком горд, чтобы это признать, но уже много лет он мечтал о том дне, когда сможет назвать Фриджию своей женой. Он хотел быть с ней каждый день, а не довольствоваться редкими часами, да ещё и под постоянным наблюдением слуг.

— Почему он не даёт согласие на наш брак? Как ни посмотри, он останется только в плюсе.

— Я думала об этом. Точно не знаю, но из всех возможных вариантов… С его богатым воображением не исключено, что он полагает: если я получу власть, я смогу свергнуть его и править Каэлур самостоятельно.

— Это и правда единственное объяснение его категорического отношения к этому вопросу.

— Бенедикт всегда отличался параноидальным мышлением.

— Стоит пойти к нему, поговорить. Снова.

— Тебя он в любом случае примет, он не хочет конфликтовать с Сильванией. А меня он не желает видеть, о чем ясно дал понять два года назад, поэтому придётся тебе говорить с ним в одиночку.

— Похоже, он единственный человек в стране, который тебя недолюбливает.

— Нет, есть такие и среди знати. Я много кому доставляю неудобства своими действиями.

— Себялюбивые неблагодарные твари.

— Не стоит судить людей за навязанные мысли. Это все — пагубное влияние моего братца. Каждый из них достоин лучшего.

— Как всегда, сама доброта, — улыбнулся Кириэлл. Иногда он лишний раз благодарил судьбу за то, что свела его с этой во всех смыслах удивительной женщиной.

Идиллию прервал резкий стук в дверь, довольно громкий, что могло бы сказать о том, что стучавший чем-то встревожен.

— Можно, — сказала принцесса, обеспокоенно нахмурившись: отвлекать её во время общения с Кириэллом разрешалось только по важным причинам.

В дверях возник Фиделис, который выглядел мрачнее, чем обычно, хотя казалось бы, это невозможно. Он поклонился принцессе и принцу и отрапортовал:

— Доверенные люди сообщают о пожарах в бедных районах страны.

Лицо Фриджии потемнело, она схватилась рукой за край стола.

— Подробнее.

— По неизвестным пока причинам примерно в одно и то же время в каждом из бедных районов стал распространяться огонь. Очевидно, жертв не избежать: пламя с большой скоростью распространяется по скученным деревянным постройкам. Больше пока ничего сказать нельзя.

— Ясно. Пошлите побольше людей на тушение пожаров. Позаботьтесь о спасении людей, в первую очередь детей. Не забывайте оповещать меня.

— Да, ваше высочество. — Он ещё раз поклонился, и звуки его быстрых шагов скоро пропали за поворотом коридора.

Принцесса Фриджия ещё некоторое время печально глядела ему вслед. Казалось, это известие она восприняла как личную трагедию. Она вздохнула и тихо сказала:

— Меня волнует судьба людей нашей страны. Они ведь и так страдают. А сколько ещё им предстоит вынести? Но я ничего не могу с этим поделать.

Кириэлл потянулся к её руке. Невыносимо было видеть боль в глазах возлюбленной.

— Перестань, Фриджи! Не ты виновата в их бедах. — Девушка только вздохнула. — Ты, наоборот, стараешься помочь, сделать их жизнь лучше. Все это видят, не только я. Я уверен, если бы ты была у власти, ты бы не допустила всего этого.

— Спасибо за твою доброту, — отозвалась девушка с горькой улыбкой.

"Если бы".

Вечером, когда принц Кириэлл покинул Южный, пообещав в скором времени поговорить с королём Бенедиктом, Фриджия устало направилась в свои покои. На лице её не осталось ни капли прежнего настроения.

По пути она обратилась к Морриту:

— Как я, по-твоему?

— Как всегда, великолепно.

— Иногда мне кажется, что я слишком эмоциональна.

— Кириэлл гораздо более эмоционален. Я бы даже сказал, совершенно несдержан. Вы заметили, как он… его…

— Да, заметила. Не в первый раз.

— Пожалуй, это нормально.

— Пожалуй. Кстати, ты не мог бы сказать на кухне, что я не буду ужинать?

— Конечно, госпожа. Но вам не следует так часто пренебрегать приёмами пищи.

— Спасибо за твою заботу, Моррит. — Девушка тепло улыбнулась своему стражу. — И за все, что ты для меня делаешь.

— Для меня это честь и радость, ваше высочество.

Оказавшись в своей комнате, Фриджия тут же упала на кровать, зарыв голову в подушки. Её головная боль не давала ей покоя, преследовала изо дня в день, иногда принося бессонницу и головокружения. Но об этом никто не догадывался, даже Моррит, который обычно подмечал легчайшие изменения в её настроении. Она никогда не жаловалась, старалась не подавать повода для беспокойств. Возможно, просто хотела казаться сильной в глазах своих подчинённых.

Не успела Фриджия как следует расслабиться, в дверь дважды тихо постучали. Вошла Глория и села на кровать, не сводя с сестры пристального взгляда. Фриджия сразу поняла, на какую тему предстоит разговор, поэтому села в кровати, со всей серьезностью вглядываясь в глаза сестры. Самые родные для неё светло-синие глаза, правый из которых с зелёным пятном на радужке. Девушка хотела бы избежать этого неприятного разговора, но рано или поздно он всё равно должен был состояться.

— Я слышала, что случилось сегодня в бедных районах, — начала она бесцветным голосом. — Твои солдаты пытались потушить пламя и спасти людей. Но спасти удалось не всех. Я слышала, эвакуировано большинство детей и некоторые взрослые. Множество людей сгорели заживо. Это ведь ужасно, да? Когда люди гибнут, ещё и такой мучительной, несправедливой смертью.

— Да, Глори.

Глория вздохнула, прикрыла глаза на мгновение — казалось, она вот-вот заплачет — и с болью в голосе произнесла:

— Это ведь ты, да?

Фриджия долго смотрела в глаза сестры, пытаясь угадать её мысли, потом вздохнула и отвела взгляд.

— Я знала, что ты догадаешься.

— Зачем ты это делаешь, сестра?

— Ты не поймёшь сейчас смысл моих поступков. Ты и не обязана меня понимать.

— Просто объясни!

— Я делаю то, что считаю нужным. Хотелось бы обойтись без жертв, но в некоторых ситуациях это не представляется возможным.

— По-твоему, убивать людей ради своих целей — это правильно?

— Я борюсь с жестокостью там, где это возможно, но иногда смерть — единственный, самый милосердный исход. — Глория все так же хмуро глядела на свою сестру, стараясь проглотить слезы обиды и боли. — Ты меня не поймёшь. Мы слишком разные.

— Но Фриджи! Есть ведь и другой путь!

— Этот путь самый верный.

— Они же верили тебе, надеялись на тебя! Разве тебе ничуть не жаль этих людей?

— Жаль.

— По тебе не скажешь. Похоже, ты полностью соответствуешь своему имени: «холодная».

— Очень жаль, что ты так считаешь.

— А что же мне теперь считать правдой? Человеческие жизни для тебя ничего не значат. Ты прекрасно исполняешь свою роль доброй принцессы. Кто знает, может, и я для тебя ничего не значу? Может, я просто груз, который повесили тебе на шею отец и брат? Может, поэтому ты хочешь выдать меня замуж — чтобы поскорее избавиться от меня?

— Глори. Разве тебе ничего не говорит тот факт, что я забочусь о тебе с самого детства? Думаешь, если бы я хотела избавиться от тебя, я бы стала терпеть все эти годы от Бенедикта…? — Она прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Головная боль обрушилась с новой силой. — Ты моя единственная сестра. Ты все, что у меня есть.

Глория прекрасно помнила, как в детстве её постоянно защищала Фриджия. Сестра брала все её проступки на себя, часто получала за то, чего она не совершала. Сестра заботилась о ней каждую минуту своей жизни. Девушке вдруг стало стыдно за свое поведение.

— Как бы мне хотелось знать тебя настоящую…

— Невозможно по-настоящему узнать того, кто сам себе кажется чужим.

— Фриджи… когда ты стала такой?

— Кто знает. Наверно, всегда была.

Незадолго до заката принцесса Фриджия в сопровождении двоих телохранителей покинула дворец и вышла на площадь. Скоро вокруг неё собралась толпа растерянных, опечаленных и ничего не понимающих людей. Они все уже знали о происшествии с бедными районами, и теперь тихо, но возмущённо, с негодованием переговаривались между собой, строя предположения и высказывая догадки, кому и для чего нужно было совершать такое злодеяние. Но все голоса как один замолкли, когда принцесса произносила свою скорбную речь.

Начала принцесса с того, что напомнила людям о произошедшем, добавляя новые подробности, сообщённые ей Фиделисом. Принцесса приносила свои соболезнования и глубочайшие извинения за то, что мало чем смогла помочь. Она обещала, что подыщет выжившим в пожаре приют, постарается не допустить повторения этой ужасной трагедии в будущем, хотя у неё и мало полномочий. Она заверила людей в том, что обязательно найдёт преступника, совершившего всё это, того, по чьей вине погибло несколько сотен ни в чём не повинных граждан.

Выразила свои собственные чувства в отношении этого громкого события. Принцесса восприняла столь печальное происшествие как свою личную трагедию. А также добавила, что позаботится о сиротах, оставшихся без родителей после пожара в Низинах Южного города. Конечно, принцесса сожалеет, что не может позаботиться обо всех сиротах страны, но она не имеет такой возможности с предоставленными ей средствами и свободами.

В завершение она произнесла несколько сильных фраз, призванных улучшить состояние людей, подбодрить их, вселить в их сердца надежду на лучшее будущее.

Всё это принцесса говорила так искренне, что голос её проникал в огрубевшие сердца людей. Её участие очень много значило для них. Иногда во время обращения голос Фриджии то дрожал, то изменялся, и казалось, будто она еле сдерживает слёзы. Люди безоговорочно в неё поверили. Ведь большое значение имели не столько слова, сколько чувства, которые она в них вкладывала.

После своей речи принцесса отправилась навестить детей-сирот, которых сразу после пожара разместили в свободных комнатах особняка в крыле прислуги. Хоть места в Южном дворце было немного, а детей около сотни, их всё же удалось распределить по комнатам. Детей осмотрели лекари, слуги накормили их, раздали спешно собранную одежду и одеяла. Добровольцы из числа горожан собрались вместе, чтобы помочь в изготовлении кроватей.

Принцесса Фриджия старалась подойти к каждому ребёнку, уделить им свое внимание и подбодрить добрыми словами. И вскоре все невзгоды этого дня отступили перед открывшимися детям перспективами. Хоть они и скорбели по своим родителям, но понимали: могло быть гораздо хуже.

Не прошло и пары дней, как новость обошла каждого каэльца. О доброте принцессы слагали легенды.

Король Бенедикт никак не отреагировал на эту трагедию, зато принцесса как могла поддерживала людей. По её приказаниям погорельцам оказывалась медицинская помощь, а слуги подыскивали для них свободные чердаки и подвалы, чтобы дать людям хотя бы временное пристанище.

Кроме того, дети-сироты Южного города получили всё необходимое для дальнейшей жизни. Принцесса даже собиралась нанять для них учителей. У сирот появился шанс на лучшую жизнь. Когда-нибудь они станут образованными молодыми людьми, смогут найти хорошую работу и будут вспоминать свой бедный район как страшный сон.

Все понимали значение и важность принцессы в их жизни и видели будущее страны только в её руках. Многие уже открыто выражали свой протест королю и требовали передать власть принцессе Фриджии.

Но решающей искры для пламени восстания ещё не возникло.