Немое сообщение

А. Заболотских, 2021

Это произошло в августе, в один из жарких летних дней, когда солнце заступало за горизонт. Ночь постепенно накрывала город, погружая его в темноту. И пока город погружался в сон, в одних окнах до сих пор горел свет. Стол был завален книгами, голова переполнена мыслями. Неужели то был не сон?

3 Августа

Стоял август. Это был последний месяц летнего периода, но на улицах было всё так же жарко. Особенно было жарко в помещениях, в любых, будь то офис, небольшая квартира, учебный класс или супермаркет. От палящего солнца не спасали ни открытые окна, ни даже кондиционеры. Спасения не было даже в тени.

Сезон дождей. Был ли от них хоть какой-то толк — сказать сложно. Прохлада ощущалась лишь поначалу: когда дождь начинался и то время, пока он шёл, а вот после, когда солнце выходило из-за мрачных туч, сразу же становилось тепло, а иногда даже жарко.

Жаркое лето — разгар туристических поездок. Очень многим хочется насыщенно провести последний месяц лета более насыщенно, оставив в памяти приятные впечатления, которые впоследствии будут всплывать в воспоминаниях.

Одно из самых посещаемых мест, где посетителей невозможно сосчитать на пальцах ни летом, ни в любое другое время года, — океанариум. Многие отмечают, что это одно из лучших мест, где можно не только отдохнуть и спокойно провести свободное время, но и побыть наедине с собственными мыслями, что часто терзают разум — в компании разнообразных морских обитателей, которые не станут осуждать, думается несколько лучше, нежели в шумном кругу друзей и приятелей.

Кристоф Новак, который уже не первый год работает в данном развлекательном заведении, быть может, придерживался мнения большинства, но когда ты неотъемлемо связан с данным видом деятельности, то сложно разделять восторг, испытываемый другими. Молодой человек не раз отмечал, что зная специфику работы океанариума, многие бы не приходили в восторг, наблюдая за некоторыми редкими видами рыб.

Поначалу, когда юноша только приступил к работе в океанариуме, ему нравилось заниматься изучением морских существ, на котором он специализировался. Новая атмосфера, новые знакомства — всё это вызывало восхищение, но в больший восторг юного аквариумиста приводила возможность не только наблюдать за редкими видами морских существ, но и работать с ними, изучая более детально и глубоко. Но со временем, когда один год следовал за другим, эта работа перестала быть такой увлекательной, что раньше, ведь ничего в работе не менялось: были всё те же рыбы, те же растения, те же ландшафтные камни — ничего нового, к сожалению, юноша не видел. Больше не было чего-то, что позволило бы пробудить в нём иные чувства, что были в начале карьерного пути.

Но, несмотря на отторжение к работе, что испытывал Кристоф в последнее время, он всё же не желал расставаться с тем миром, что возник вокруг него. Мир морских глубин был настолько прекрасен, что молодой человек часто позволял себе позабыть о многих проблемах, угнетающих реальность. Находясь среди морских существ юноше казалось, что того угнетающего мира вокруг больше не существует — есть только спокойствие и умиротворение, которое хотелось бы ощущать намного чаще.

В то утро, когда август только дал о себе знать палящими лучами летнего солнца, Кристоф уже был на работе. Трудовой день всегда начинался в один и тот же час — десять часов утра. Именно с этого времени океанариум «оживал», он наполнялся посетителями, что радостно разглядывали тех существ, которых до этого могли видеть только в книгах.

Многим сотрудникам особенно нравилось наблюдать за маленькими детьми, что всякий раз, заприметив симпатичную рыбку у стекла, что подплыла к незнакомцам из-за собственного любопытства, просили мать или отца купить столь необычное существо, чтобы и дома был крохотный морской друг, с которым можно было развлекаться. Но, к сожалению, а для кого-то и к счастью, в услуги океанариума не входила продажа выставочных рыб. Каждое существо — лишь объект наблюдений и исследований.

— Неужели они не могут быть тише, — с особым недовольством тянет юноша, проходя по длинному коридору в сторону запасного выхода, что выходил на стоянку для служебных машин.

Новака раздражало, что многие дети не могут вести себя более спокойно, даже если им делают замечание, касательно того, что в помещении следует соблюдать тишину. Они не слышали. Особенно злило отношение родителей, которые пускали поведение детей на самотёк. Не раз происходили ситуации, когда дети получали небольшие травмы, оставшись без присмотра взрослых, которые разрешили им «побегать по залам».

Работа Кристофа не была связана с обслуживанием посетителей, потому он позволял себе покидать пределы здания. Иногда юноше нужно было абстрагироваться от бесконечного шума, возникающего с приходом новых посетителей. Правилами морского музея, конечно, не было запрещено устраивать себе небольшие перерывы, но только с учётом того, что сотрудники не станут покидать пределы заведения, уходя куда-то по своим делам, или же просто не станут нарушать строгие правила, которые могли бы повлечь за собой не самые приятные последствия.

Оказавшись на улице, Новак прикрывает за собой дверь, тем самым надеясь, что никто не последует за ним следом, ему нужна была тишина. Юноша не был в хороших отношениях с другими сотрудниками, он часто избегал общения с ними, считая каждого снобом и подлизой, которые только и делают, что пляшут под дудку начальника. В какой-то мере, он и сам был таким, может, именно поэтому его и раздражала эта нелепая черта характера в других. Это была единственная работа, на которую он был способен, потому старался меньше нарываться на конфликт с вышестоящими, но при этом всё же у него были некоторые дисциплинарные наказания.

Из заднего кармана джинсов Кристоф достаёт пачку сигарет, совсем потрёпанную жизнью, и небольшую зажигалку, в которой, кажется, почти не осталось газа. На табличке, что висела на железной двери, что была за спиной молодого человека, было крупно написано: «Курение запрещено», но, кажется, его это не волновало. Этот запрет был известен Новаку с самых первых рабочих дней, потому как начальник из раза в раз повторял, что табачный дым может помешать не только посетителям и другому персоналу, но и испортить окружающую среду морских существ. Это оговаривалось каждый месяц, на небольших собраниях, но Кристоф просто пропускал это мимо ушей. Несмотря на то, что его не раз ловили за нарушение правил, никаких санкций не было — были лишь угрозы лишения премии. Вот только это ещё ни разу не происходило. Быть может, именно по этой причине, Новак и пользуется положением, зная, что на его место никого не возьмут — желающих нет.

— И чем, в очередной раз, ты занят, Новак? — погружённый в свои мысли, юноша не услышал, как открылась дверь, за его спиной. По голосу было нетрудно узнать начальника, который будто бы знал, что один из его сотрудников будет здесь. Возможно, это было вполне очевидно, учитывая тот факт, что это была не первая встреча работника и работодателя за железной дверью запасного выхода.

— Как видите, курю, — голос молодого человека звучал спокойно, он даже не обернулся, чтобы взглянуть на начальника, который явно был недоволен подобным поведением сотрудника. Кристоф сделал первую затяжку, выдохнув глубокий серый дым, что густым облаком на какое-то время задержался в воздухе. Он не курил плохие сигареты. Они всегда были хорошего качества, а соответственно и высокой цены. Именно поэтому запах табака не так явно бросался в нос, вызывая отвращение окружающих.

Раздался глухой звук. Мужчина, не вытерпевший нахального поведения со стороны младшего сотрудника, позволил себе применить грубую силу по отношению к юноше. Директор одарил сотрудника ударом по шее, что спровоцировало тихую ругань со стороны Кристофа. От неожиданности он даже выронил сигарету, которую не успел выкурить даже до середины. Деньги были спущены на ветер. Новак ненавидел это чувство. Он не копил на мечту, не собирал деньги для путешествий, он тратил деньги лишь на необходимые нужды. У него не было цели, для которой нужны были бы деньги. Но при этом он до безумия злился, когда приходилось тратить деньги впустую.

— Кажется, это уже не первый наш разговор, Кристоф, — хоть мужчина и говорил спокойно, в его голосе всё же слышался холод, пробирающий до самых пальцев. Не только Новаку не нравились эти бесполезные разговоры, повторяющиеся из раза в раз. Босс был зол, зол, что самый молодой сотрудник никак не поддавался воспитанию и делал всё так, как захочется ему. — Я знаю, что ты скажешь: «Вы не сможете найти нового сотрудника, если уволите меня», — директор повторяет слова, которые аквариумист говорил ни раз.

— Давайте оставим этот пустой разговор для будущих времён, — наконец-то отзывается Новак, всё же соизволив повернуться в сторону работодателя. — Думаю, что сейчас ни вы, ни я, не хотим в очередной раз говорить об этом. Быть может, когда придёт время выплаты зарплаты, то вы всё же сможете лишить меня премии. А то мне и правда начинает казаться, что все ваши слова — пустой звук, — сложно было понять, откуда в этом юноше столько смелости, высказывать подобное начальству в лицо, но, казалось бы, ему было всё равно, какая последует реакция в ответ.

Кристоф не был халатным работником. Он всегда выполнял свои обязанности, никогда не опаздывал на работу, не подставлял других работников. Единственный минус, который выделяли все, кто был знаком с молодым человеком — отсутствие элементарных манер и чувства такта. Он позволял себе хамить не только старшим по работе, но и директору, который, как многим казалось, оставлял многие выходки молодого человека безнаказанными.

Редко, но случалось и так, что Новак скандалил с посетителями, которые позволяли себе переступать границы дозволенного. Юноша с трепетом относился ко всем существам, что были в распоряжении океанариума. Многие считали, что имею право залезть руками в небольшие аквариумы, занимающие пьедесталы в помещениях, где не было возможности обустроить всё несколько иначе. Он не понимал, как можно так халатно относиться к тем, кто уж точно не сможет ответить или дать сдачи. Он терпеть не мог такой тип людей. Он хотел, чтобы таких людей не существовало вовсе.

Кристоф поправляет тёмные волосы, убирая выбившиеся пряди с лица. Они ему не мешали. Это был лишь один из способов справиться с раздражением. Таким образом юноша пытался сдержать нарастающий гнев, который мог вылиться в нечто большее, нежели просто хамство в адрес руководителя компании. Разговор был завершён. По крайней мере, так для себя решил Новак. Он не желал тратить, в первую очередь, своё время на разговор, как ему казалось, ни о чём. Юноше было проще сделать вид, что он собирается идти работать, невзирая на то, что работы, на сегодня, у него не было.

Работа аквариумиста не требовала каких-то физических усилий, быть может, именно поэтому юноша часто прохлаждался где-то в коридорах или длинных аквариумных залах, наблюдая за морскими существами со стороны, подобно посетителю. Работа не требовала ежедневных наблюдений за морскими животными и водорослями, но, невзирая на это, юноша всё же должен присутствовать на рабочем месте каждый день. Это утомляло и лишало некоторой радости от любимого занятия.