Геном

А. Дж. Риддл, 2017

Доктор Пауль Краус посвятил свою карьеру поискам тех, кого он считал предками людей, вымершими до нашего появления. Сравнивая образцы ДНК погибших племен и своих современников, Краус обнаружил закономерность изменений. Он сам не смог расшифровать этот код до конца, но в течение многих лет хранил его секрет. Через тридцать лет появились технологии, позволяющие разгадать тайну, заложенную в геноме человека. Однако поиск фрагментов исследований Крауса оказался делом более сложным и опасным, чем кто-либо мог себе представить. Мать доктора Пейтон Шоу когда-то работала с Краусом, и ей он оставил загадочное сообщение, которое поможет найти и закончить его работу. Возможно, это станет ключом к предотвращению глобального заговора и событию, которое изменит человечество навсегда. Последний секрет, скрытый в геноме, изменит само понимание того, что значит быть человеком.

Глава 5

Пейтон, стараясь не повредить защитный костюм, спустилась вслед за матерью и двумя «морскими котиками» ВМС в затонувшую подводную лодку. Пробы воздуха показали, что он не отравлен, однако Лин Шоу напомнила о странных экспериментах, проводившихся в некоторых лабораториях на борту «Бигля», из-за чего в воздухе могли остаться токсичные вещества. Проверке подлежал каждый офис и лаборатория. Защитные костюмы решили не снимать.

Работая в ЦКПЗ ведущим полевым эпидемиологом, Пейтон привыкла носить комплект биозащиты. Почти все горячие точки, куда ей приходилось выезжать, находились у экватора — в Карибском бассейне, Африке и Юго-Восточной Азии. «Бигль» представляла собой полную противоположность — ледяную могилу; за каждым поворотом ждали новые сюрпризы — лаборатории для экспериментов, офисы для хранения записей, картины разрушения от взрыва, потопившего субмарину тридцать лет назад.

Во время первого погружения команда разместила на полу в коридорах крохотные светодиодные маячки. Они освещали сверкающие ледяные кристаллы на стенах. Остатки тьмы рассеивал фонарь на шлеме Пейтон. В его свете проплывали хлопья пыли; казалось, что доктор летела сквозь черный космос, минуя по дороге звезды.

Показался отрезок коридора с многоярусными койками по бокам. Половину мест занимали окоченевшие тела. Некоторые члены экипажа умерли с книгой на груди, другие — в объятиях любимого или товарища. Зрелище напоминало Пейтон охваченный эпидемией поселок, предсмертную пантомиму обреченных.

Посещение подводной лодки и вид мертвых ученых навели на мысли о пандемии, погибших членах ее собственной команды, зловещих способностях Юрия. Для него пандемия служила лишь средством к достижению цели — внедрению «Rapture». Микроскопические роботы, запрограммированные на нейтрализацию патогена, оставались в кровотоке неограниченное время, ожидая дальнейших инструкций. С помощью соответствующей программы «Китион» мог использовать наниты для изменения генетической информации организма носителей.

Наниты находились и в крови Пейтон и Лин. Опасность пока что миновала — брат Пейтон удалил программу управления «Rapture». Юрий с Коннером наверняка лихорадочно работали над воссозданием программы. Мать права в одном: времени больше нет. С каждым часом Пейтон все отчетливее сознавала присутствие крохотных паразитов в своем организме, циркулирующих вместе с кровотоком, расходящихся по всем частям тела, чтобы однажды парализовать разум и разрушить волю.

Два «котика» остановились впереди, распаковали свой багаж, включили плазменный резак. Поднесенная к запертой двери голубая струя пламени высекла сноп оранжевых искр.

Чтобы не мешать военным, Лин с Пейтон зашли в незапертый офис, который начали осматривать в предыдущее погружение. Лин молча выдвинула ящик из шкафа для документов. Пейтон приподняла фотоаппарат в готовности сделать снимок каждого документа с лицевой и тыльной стороны.

* * *

Двое диверсантов «Китиона» спустились в подпалубное помещение «Арктики» рядом с реакторным залом. Один, лениво поглядывая по сторонам, караулил в коридоре, второй прилеплял взрывные заряды к переборке.

Закончив работу, они перешли к еще одной переборке, примыкающей к корпусу ледокола с противоположной от подводного аппарата стороны. На ходу доставали из сумки взрывчатку и крепили ее к переборкам, чтобы пробоина образовалась сразу в нескольких секциях. Если впустить в трюм побольше воды, потопить «Арктику» — раз плюнуть.

Когда все заряды были установлены, диверсанты доложили о готовности, сделав три щелчка на канале открытой связи.

* * *

Увидев то, что было написано на странице, которую она держала, мать Пейтон застыла.

— Выключи фотоаппарат.

— Почему?

Лин повернулась к дочери, на мгновение ослепив ее фонарем на своем шлеме, и показала ей четыре пальца.

Пейтон переключилась на четвертый канал.

— Этот документ мы в каталог вносить не будем, — сказала Лин.

— Почему?

— Он слишком важен.

— Тем более надо его внести.

Лин ненадолго замолчала.

— Верь мне, Пейтон. Ведь я в тебя верю.

Пейтон хотела было возразить, но передумала, поняв всю важность того, что только что услышала. Ей отчаянно хотелось, чтобы мать верила ей, а еще больше хотелось поверить матери. Словно в трансе, Пейтон выключила и опустила камеру. Лин бережно, как священную реликвию, вложила листок бумаги в протянутую руку дочери.

Рассмотрев, что перед ней, Пейтон остолбенела. Она ожидала увидеть какой-нибудь текст, а в руках у нее была цветная фотография наскального рисунка степного зубра, выполненного в красно-коричневых тонах.

— Что тут важного? Почему?

— Снимок сделан в пещере Альтамира.

Пейтон никогда не слышала о таком месте.

— Он как-то связан с «Китионом»?

— Посмотри на обороте, милая.

Там кто-то от руки написал две строчки:

Do fidem me nullum librum

A. Лидделл

— Первая строка — на латыни. Что она значит?

— Это начало очень древней клятвы, торжественное обещание сберегать знание.

Пейтон подождала дальнейших объяснений, но они не последовали.

— А. Лидделл. Похоже на фамилию. Он автор надписи?

— Нет.

Пейтон пристально посмотрела на мать.

— Тебе известно, кто ее сделал.

Лин утвердительно кивнула.

— Да. Доктор Пауль Краус.

— Ты знаешь его почерк? — Задав вопрос, Пейтон тут же все поняла сама. — Ну, конечно! Пятьдесят лет назад вы оба работали на «Бигле».

— Да.

Пейтон еще раз взглянула на листок.

— Значит, мы именно это искали? Доктор Краус оставил снимок, чтобы ты его потом нашла, не так ли?

— На случай, если что-то произойдет.

— Вроде предательства Юрия?

— Внутри «Китиона» всегда имелись группы по интересам. Ученые воровали друг у друга результаты исследований, играли в политику, пытались перетянуть на себя финансирование. Поэтому Краус обычно прятал от других свои выводы. Нацисты во время Второй мировой войны заставили его работать на себя. США вывезли Крауса в ходе операции «Скрепка».

— Никогда о такой не слышала.

— «Скрепка» — послевоенная программа эвакуации немецких интеллектуалов на Запад. Она очень сильно повлияла на ход мировой истории. Множество американских изобретений пятидесятых и шестидесятых годов использовали разработки, начатые нацистами. Ракета «Сатурн-5», доставившая космический корабль «Аполлон» на Луну? Не более чем увеличенная версия ракет V-2, которыми Германия обстреливала Лондон в 45-м. Обе спроектированы одним и тем же ученым — Вернером фон Брауном.

— Чем занимался Краус?

— Истоками человечества. Второй теорией эволюции.

— Вот, значит, почему его завербовал «Китион»…

Лин кивнула.

— Они надеялись, что исследования Крауса выявят истинное предназначение человеческого рода — наше будущее, нашу, как они это называли, окончательную судьбу. Краус всю жизнь изучал предков человека — семейство гоминидов, вымерших до нашего появления. Он считал их ключом к коду, спрятанному в геноме человека.

— Какого кода?

— Существует несколько теорий насчет того, что есть этот код или чему он служит.

— У тебя тоже есть своя теория?

Лин отвернула голову, луч света уполз в ту же сторону.

— Я это скоро выясню.

Догадка обожгла Пейтон.

— Ты намерена довести его разработки до конца!

Лин промолчала.

— Вот для чего ты собирала образцы ДНК! Во время пандемии, в санитарных зонах государственные органы по всему миру брали образцы и передавали их «Rook Quantum Sciences». Ты использовала их в своих исследованиях, я права? Хотела сравнить геномные данные с разработками Крауса?

— Да. Я и раньше говорила, что надеялась дополнить собранными данными работу Крауса, но меня никто никогда не ставил в известность, каким образом их будут собирать. Знай я, что Юрий организует пандемию…

Пейтон остановила мать движением руки.

— Я тебе верю, мама. Погоди-ка, ты только что сказала, что надеялась закончить работу Крауса… так что? У тебя не получилось?

— Работа еще не закончена.

— Почему?

— Ключ к пониманию кода не в количестве образцов, а в их разнообразии. Нам необходимо узнать, как геном человека менялся со временем. Перемены происходили не случайно, это похоже на математическое уравнение. Если собрать достаточно данных, станет ясно, что их вызвало.

— И что настанет потом…

Улыбка тронула губы Лин, словно ответ Пейтон вызвал у нее гордость за сообразительность дочери.

— Вот, значит, в чем суть кода? Это — алгоритм грядущей эволюции?

— Не исключено. Хотя мы считаем, что у него иное предназначение.

— Какое?

Лин на минуту замолчала.

— Доверься мне, Пейтон.

— Ты все время повторяешь «доверься, доверься», но не хочешь мне сказать, что происходит. Ты сама мне не доверяешь — это несправедливо.

— Ты понятия не имеешь, какие силы здесь замешаны.

— А все потому, что ты держишь меня в неведении.

— Каждый вопрос порождает еще один. В итоге цепочка приводит к выводам, понять которые ты не сможешь ввиду нехватки научных знаний.

— Ничего, запишусь в библиотеку.

— Легкомысленно и неучтиво.

— Ты учишь меня этикету, а сама обращаешься со мной снисходительно, как с неграмотной глупышкой.

— Я никогда не считала тебя неграмотной и не говорю с тобой свысока. Извини, если тебе так показалось. У меня и в мыслях этого не было.

— А что тогда у тебя в мыслях?

— Выиграть время. Милая, для понимания происходящего тебе не хватает не ума, а знаний. Для их приобретения требуется время — субстанция, которая у нас в дефиците. Некоторые из этих исследований были начаты еще две тысячи лет назад. Большинство материалов ты не найдешь ни в одной библиотеке. Кое-что погребено здесь, а кое-что — в других местах, и нам еще только предстоит их разыскать. Все остальное, если честно, попросту у меня в голове.

Пейтон не хотелось смотреть в глаза матери.

— Хотя бы скажи, зачем ты этим занимаешься, чего ты добиваешься?

— Ты и так знаешь — остановить Юрия и «Китион».

— Каким образом? Как им может помешать код, спрятанный в геноме человека?

Лин тяжело вздохнула:

— Объясни непросвещенной.

— Мы считаем, что код — ключ к созданию устройства, которое обезвредит «Зеркало» Юрия и Коннера, одновременно распутав главную загадку всех времен.

Глаза Пейтон расширились.

— То есть ты соперничаешь с Юрием за обладание «Зеркалом»? Ему оно нужно для захвата власти, а тебе — ради науки?.. Ты вовсе не собираешься уничтожать «Зеркало»! Ты решила завладеть им!

Мысли Пейтон перескочили на тридцать лет назад, в ту ночь, когда они покинули Лондон, а потом скитались по отелям в Америке, когда мать пряталась в туалете — до прикроватной тумбочки тянется телефонный шнур, разговоры шепотом за дверью, настойчивые расспросы о судьбе «Бигля».

— Тридцать лет назад ты была страшно удручена потерей «Бигля». Все потому, что лишилась научных материалов для экспериментов с собственным «Зеркалом».

— Правильно.

— Что это устройство способно делать?

— Наше мы называем «Кроличья нора». Оно совершенно не похоже на «Зеркало» Юрия, ни по принципу действия, ни по результату…

— Мам, не юли. Скажи, для чего оно.

— Пока что это все, что я могу тебе открыть, милая. Извини.

В каюту проник еще один луч света. Пейтон обернулась и увидела в дверном проеме фигуру.