Шансон жизни. Сборник стихов о воле и неволе – 2

А. В. Орлов

Я не плачу и не ною о судьбе,Только, стиснув зубы, расскажу тебе,Кто огонь и воды, трубы медные прошелИ остался человеком, и себя нашел.Стал сильнее в духе, Богом утвержденИ судьбе прорухе стал не покорен,Встал против течения и сказал толпе,Чтобы все проснулись и жили не во сне.Сильным назовется хоть и не атлет,И тот лишь наречется гордо – человек.30.09.2015 Орлов А. В. Книга содержит нецензурную брань.

На память

Товарный мчится паровоз российскими просторами

И спецвагонов стук колес железными дорогами,

Нет тупика, упоров нет, но огорожено заборами

И полосой распахан след, передвигаемся колоннами.

Запретная зона Россия страна,

Здесь нету таблички, что опасна она,

Накачена ложью суровой судьбой

И хоть и свободна, но свободой другой,

А люди молчали, любили и ждали

И выжив в борьбе той, потом умирали.

Перечеркнула жизнь статья судебными законами

И словно строчка — колея полосками в бумаге ровными,

Да подытожен приговор десятком безразличных подписей,

Врагом отправлен за забор, как будто бы в бессрочном отпуске.

Запретная зона Россия страна,

Здесь нету таблички, что опасна она,

Накачена ложью суровой судьбой

И хоть и свободна, но свободой другой,

А люди молчали, любили и ждали

И выжив в борьбе той, потом умирали.

Ломали судьбы мусора в участках твердых рудниковых

И пропиталась Колыма потом и кровью подневольных.

Одно лишь слово — клевета, в несправедливости купалось

И нам на долгие года суровой памятью осталось.

Запретная зона Россия страна,

Здесь нету таблички, что опасна она,

Накачена ложью суровой судьбой

И хоть и свободна, но свободой другой,

А люди молчали, любили и ждали

И выжив в борьбе той, потом умирали.

Товарный мчится паровоз вечной дорогою железной

И спецвагонов стук колес играет нам на струнке нервной,

Да вечный в жизни огород, вокруг окутанный колючкой

И в нем не враг, а наш народ страны советской и могучей.

Запретная зона Россия страна,

Здесь нету таблички, что опасна она,

Накачена ложью суровой судьбой

И хоть и свободна, но свободой другой,

А люди молчали, любили и ждали

И выжив в борьбе той, потом умирали.

На Калыме случались такие факты: земля была мерзлой и так промерзала, что копать могилы было безсмысленно, и потому могилы копались заранее, пока холода не наступали. Были моменты, когда мор на лагерь нападал или массовый «расход» — расстрел, заключенные погибали сотнями. Их могли просто во рву каком-нибудь сложить, природа сама распорядится, вначале зальет водой проливными дождями, а потом все замерзнет. И тогда ужасная картина словно под стеклом — подо льдом куча трупов. Примерно подобные вещи описал В. С. Высоцкий в книге «Черная свеча» по которой бездарно сняли фильм «Фартовый» где решили показать лагерную романтику вместо тех нечеловеческих условий и несгибаемой воли народа советских времен — наследия с царских каталажек и каторг.

Это еще не самый худший барак. Порой были такие, где, не успевши утеплить, заселяли народ, а там с палец или два щель между досками в стенах.