Фабрики мысли в условиях глобальных трансформаций

А. А. Балаян, 2022

Монография посвящена процессу формирования и развития фабрик мысли в США, Европе и других регионах мира. Особое внимание уделено функционированию фабрик мысли в постсоветской России, включая подробный анализ особого типа фабрик мысли, которые становятся посредником между академическим сообществом и гражданскими неправительственными организациями – центров публичной политики. Выделены ключевые отличия в функционировании западных аналитических структур и российских. Вторым фокусом внимания является экспертное сообщество как таковое, включая и сетевые формы его самоорганизации. Как эксперты и ученые в области социогуманитарных наук могут добиться того, что их предложения и разработки используются представителями власти? Как они могут влиять па процесс принятия решений и как они взаимодействуют с неправительственными организациями? Как обеспечить независимость или хотя бы автономность аналитических структур от заказчиков? Все эти вопросы являются предметом рассмотрения в данном тексте. Мы надеемся, что эта книга будет полезной как для ученых в области общественных наук, так и для представителей власти, стремящихся принимать наиболее эффективные решения, а также для студентов – будущих ученых и политиков. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 2

Развитие и деятельность фабрик мысли в США и Западной Европе

2.1. США как родина «фабрик мысли»

Появление фабрик мысли как относительно независимых организаций, направленных на решение конкретных общественно-политических проблем, произошло в Соединенных Штатах Америки, конечно, не случайно. В силу ряда причин, анализ которых выходит за рамки настоящей работы, в этой стране политический режим установился в виде демократической плюралистической модели, когда все основные властные институты включены в действующую системы сдержек и противовесов, что обеспечивает реальное разделение ветвей власти, удерживая страну от авторитарного сползания и делая выборы эффективным механизмом обновления властной элиты. С другой стороны, сам процесс взаимодействия государственных агентств различного вида с обществом в лице разнообразных общественных организаций, групп интересов и лоббистов различного вида, может быть описан в виде плюралистической модели, когда отсутствуют какие-либо выделенные структуры или институты для реализации подобных взаимодействий. Кроме того, немаловажным фактором оказалось накопление критической массы интеллектуального капитала и связанное с этим стремительное развитие общественно-экономических и социально-политических наук.

Именно в таких условиях и оказалась востребованной сама форма организации интеллектуалов и экспертов, способных не только давать дельные советы властным структурам, но и готовить проекты решений, то есть брать на себя часть функций государственных чиновников, а также влиять соответствующим образом и на общественное мнение. При этом принципиально важной оказывается хотя бы относительная независимость, автономность этой структуры, что необходимо, как оказывается, для реализации креативных способностей экспертов, для поиска нетривиальных и оптимальных решений. Существовавшие ранее группы экспертов и консультантов, состоящих на государственной службе, оказывались слишком связанными стандартами чести мундира и служебной дисциплины, чтобы реализовать креативные способности в полной мере. А группы интеллектуалов, работавшие в рамках университетов — часто не видели путей решения выявляемых ими проблем, либо готовили проекты их решений в академическом стиле — в виде многостраничных текстов и монографий, которые оказывались функционально невостребованными лицами, принимающими решения.

Для США, также как и для других стран современного Запада характерна ситуация, при которой политическая элита не едина. Причём этот процесс идёт уже достаточно длительный период. Некоторые исследователи полагают, что ещё при Рузвельте произошёл переход от единой правящей элиты к власти т. н. «групп вето», которые примерно равны в своём влиянии на политический процесс. Именно специфическое взаимодействие таких групп, ни одна из которых не в состоянии окончательно выиграть, и определяет функционирование политической элиты^[72].

Поскольку политическая элита состоит из более мелких элитных групп, именно от их взаимодействия зависит конфигурация политической системы в стране. Так, Д. Белл отмечает, что «современное общество состоит из множества образований, вследствие чего появляется множество элит, так что их координация становится все более сложной проблемой»^[73].

Поэтому рассматривая современный этап развития стран Запада, Белл выделяет новый тип политической элиты — «элиту знания», которая играет серьёзную роль в постиндустриальном обществе. Такая элита обладает властью в пределах институтов, связанных с интеллектуальной деятельностью — исследовательских организаций, университетов и т. п., — но в мире большой политики она обладает не более чем влиянием»^[74]. «Элита знания» в чистом виде не может руководить единолично, но руководит в симбиозе с политиками, которым и делегирует право артикуляции решений. Поэтому стремление обладать достоверной информацией является одной из главных особенностей современной политической элиты. И важнейшей в этой связи является её взаимосвязь с внешней средой. От того насколько грамотно будет оценена и проанализирована поступающая информация, зависит, в конечном итоге, принимаемые элитой решения. В свою очередь любое решение в рамках такой системы опасно, прежде всего, для представителей самой элиты, поскольку может привести к её смене. Например, Ч. Тилли отмечает, что конфликт внутри политической элиты рано или поздно ударит по обществу, это приведёт к социальному взрыву, который в свою очередь сделает возможным переходный период, когда старый режим падёт, а новый ещё окончательно не институционализируется^[75]. Многие исследователи, изучающие фабрики мысли сходятся во мнении, что сильная децентрализация, большое количество разнообразных фондов способствовали бурному развитию Фабрик мысли в США^[76].

Важно также подчеркнуть, что появившись на общественно-политической сцене во второй половине прошлого века и получив затем серьезное развитие и распространение в стране, уже сами фабрики мысли начали влиять на дальнейшее развитие системы взаимодействия власти и общества, появлению многочисленных каналов и институтов взаимодействия и консультаций, что и привело уже в последней четверти века к появлению концепции «governance» — управлению без управляющих, когда властные решения принимаются после разнообразных консультаций с заинтересованными группами и организациями, в которых самую непосредственную роль играют и фабрики мысли различного типа.

Первая волна появления аналитических центров в США пришла в конце XIX — начале XX веков. Причиной этого послужило «желание ведущих благотворителей и интеллектуалов страны создать специальные исследовательские структуры, где учёные и общественные деятели могли бы собираться для обсуждения различных вопросов развития страны и мира»^[77].

По-видимому, первыми предшественниками современных фабрик мысли были два американских фонда — основанный в 1907 году в Нью-Йорке фонд Russel Sage Foundation, направленный на изучение социальных проблем Америки и Фонд международного мира Карнеги, основанный в 1910 году для исследования причин войн и для содействия мирному урегулированию споров, то есть для целей обоснования внешней политики США. Хотя сам термин «Фабрики мысли» появился уже второй половине XX века, их первые ростки можно было увидеть в виде академических, университетских лабораторий, работавших над политическими рекомендациями и программами правительств. Такими институтами стали Бруклингский институт (Brookings Institution), созданный в 1916 году, одной из главных задачей которой стал критический анализ деятельности федеральной администрации США и Институт Гувера (Hoover Institution, 1919 год) при Стэнфордском университете. И тот и другой институты были направлены прежде всего на поиск оптимальных вариантов развития внешней политики США, адекватному ответу на существующие и возникающие мировые вызовы. Именно в этот период Америка начинала себя осознавать как активную и значимую часть мирового сообщества, и необходимо было выстраивать осознанную и обоснованную внешнюю политику.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

72

Riesman D. The Lonely Crowd. N. Y.: Doubleday Anchor Edition, 1953. P. 34.

73

Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. М — 1986. С 24–25.

74

Там же. С. 25.

75

Тилли Ч. Демократия. М. 2007. С. 256.

76

D. Abelson. Think-Tank and U. S. Foreign policy: and historical perspective. U. S. Foreign policy vol. 7. P 9.

77

Ibid р. io.