Миллер. Спрячься, если сможешь

aliaderia, 2023

Что делать, когда ты стала объектом преследования и за тобой начинается охота?Эмилия Картер уезжает из своего маленького города. чтобы почувствовать запах свободы, предаться ощущениям независимости. 5 лет назад она стала свидетельницей жестокого убийства человека, и с тех пор она зарыла глубоко внутрь увиденное. У него был характер, неподвластный никому.. Он пробивал себе путь, строя его на костях невинных людей. Но её взгляд. Черт бы побрал тот взгляд. Он тот, чьи зелёные беспощадные глаза люди привыкли видеть. Он – Миллер, и у него нет моральных ценностей.Эмилия вступает в опасную игру, ставка в которой – её свобода. Но она не знала, что соглашаясь на игру только с ним, она будет одна против него и его друзей.

Глава 5. Я тебя помню

Миллер

5 лет назад.

Я набросался, как самый последний алкаш. Причин этому может быть много. Я до трепета ненавижу ощущать себя пустым на трезвую голову. Учебу я забросил еще в начальных классах. Зомбировать детей и учить их строить геометрические фигуры, решать бесполезные тесты — все это так называемое образование. Бредятина. Урок, который я любил и то, часто пропускал, никогда бы мне не надоел. Этим уроком являлась «Основа безопасности». Да…Тут меня научили всему, что и вправду пригодилось. Отдаленно, а точнее сам, я изучал параллельно химию. Моя слабость.

— Ты куда так нахлестался, брат? — Постоянно один и тот же вопрос задавал мой друг — Майкл.

— Тебе бы тоже не помешало, — отвечаю я и бросаю ему под ноги пустую бутылку из-под виски.

Заглушать боль алкоголем, меня научила моя непутевая мать. Та в свою очередь сама наливала мне, когда мне не было и 12. Вкусив то расслабление после выпитого стакана, я забывал о своих проблемах. Мне становилось плевать на всех и вся.

— Ты забыл какой сегодня день? Тебе напомнить? — Майкл подошел ближе и взяв меня за руку, встряхнул, — Я выпью с тобой, но после того, как ты поедешь с нами.

Первый раз мы придумали такое веселье, когда нам было по 14 лет. Нас было 4. Сказать, что мы понимали, что делали, не могу. Скорее всего, для нас это было что-то новое, может ребячья забава.

Так мы разбивали окна во всех домах, крали сумки у прохожих и делили деньги, а после всего этого находили место, где могли бы разжечь костер. Под постукивание сжигающихся веток и запах костра, разговоры были долгие, тема сменяла тему, мы не знали, что такое молчание.

Всё изменилось в один момент…

Настоящее время.

Хоккей стал моим увлечением давно. И это увлечение переросло в профессиональный вид спорта. Моя команда брала кубки и медали. Мы были лучшие везде.

Жестокий вид спорта, не требующий оплошности. Тут каждый сам за себя, но вместе. Вовремя подстраховать, перегнать соперника — в этом заключается моя миссия защитника.

— Кто знает, где здесь туалет, или я отолью сейчас в цветок уже, — Это Майкл, мой лучший друг. И за что я его ценю вообще?

— Пойдем покажу, — В прошлый раз, когда мы приезжали, нам было совершенно не до туалетов, — Я надеюсь, тебе штанишки не нужно помогать снять.

— Иди ты, — мне нравилось, когда он злился. Его не расположенное к злости, лицо, всегда потом выдавало улыбку. Майкл не мог долго показывать негативные эмоции, за это он мне и нравился. Вовремя знал, как разбавить накаляющуюся обстановку, — Что ночью будем делать?

— Да я не думал над этим. По ситуации, — я улыбнулся, предчувствуя приближение веселья, — Я жду тебя у входа.

Спускаясь вниз, перед глазами всплывали воспоминания. Я помнил до мелочей, что мы всегда творили. Но такого мы не делали никогда. И приехав сюда опять, меня захлестнула ностальгия.

Девочки сходили с ума сегодня. Они готовы были снять с себя одежду и трахнуть нас прямо в коридоре. И только те, кто помнит, что произошло в ту ночь, сидели тихо по комнатам, как мыши. Первокурсникам везет, у них всё только впереди.

Я подхожу к выходу, как дверь резко открывается и какая-то полоумная девчонка влетает в меня. Я, не ожидав от себя, беру её за руки, чтобы она не упала на пятую точку.

Она поднимает голову.. и мои глаза встречаются с её. Новое воспоминание разблокировано. Это она.. та самая. Эти карие, напуганные детские глаза, я запомнил надолго.