Голос бездны

Yustiniana Bonna, 2023

Несколько недель назад дедушка Яна бесследно исчез из поселка, как и многие люди до него. Легенды о нечистых, что окутывают это место, многие считают пустым звуком, а опасения дедушки Яна – безобидным старческим увлечением, из-за которого весь его дом увешан записками с неизвестными символами. По приезде туда парень всячески пытается спасти осенние каникулы от неминуемой скуки, впоследствии чего знакомится с местными ребятами, тамошними нравами, легендами и кое-чем еще…

Глава 3

За сборкой мега-террариума время шло довольно быстро. Надо полагать, это как-то связано с нашим почти непрерывным общением с Соней. Девочка из, скажем так, деревни, оказалась совсем не такой, какой ее обычно описывают стереотипами. Таких, как она, еще называют простушками, если я не ошибаюсь. Суетливые городские девчонки, которые больше пекутся о своих ногтях, макияже и прическе, чем о своем поведении, даже в сравнение не шли. Только вот эти самые ногти, макияж и прически как раз-таки и привлекают. От таких мыслей мне сразу же вспомнилась моя городская подружка Настя: всегда накрашена, уложена, одета так, что чуть ли не с обложки какого-нибудь модного журнала сошла, чтобы поразить меня (о других я и не говорю даже), самого популярного парня школы. Здесь я немного посочувствовал Соне, ведь ей уже четырнадцать лет, а она, должно быть, еще и косметички не имеет, которая ей бы помогла скрыть недостатки.

Стараясь игнорировать боль в плече, я крепил средние части (верхние я крепить просто не мог), а она как-то справлялась с нижними — с теми, до которых, конечно, доставала. Верхние части, скорее всего, придется крепить Артему, у которого плечи целые. Если верить словам отца, то его работа заканчивалась в восемь вечера. К этому же времени должен был вернуться и Артем. Если честно, я не совсем понимал, почему сборка и разборка машин происходит именно в таком отдаленном от города месте. Это даже не в самом поселке, а за несколько километров от него. Я точно не помню, но километра полтора-два там было.

— Зачем ты задираешь его? — спросила Соня, когда я надел свою кофту и как обычно задрал левый рукав по локоть, полностью игнорируя правый.

— Просто на этой руке часы, — я махнул рукой, демонстрируя их на запястье. — Если не подниму, не увижу их. Постоянно задирая этот рукав, чтобы посмотреть время, я привык так ходить и перестал его опускать.

— А-а, так это работает, — понимающе кивнула Соня. — А сколько сейчас? Когда Артем придет?

— Через… два часа. Ого. Мы потратили на сборку почти пять часов и даже не закончили…

— Значит, и мама придет скоро.

До этого момента я даже не задумывался, с кем они с Артемом живут здесь, и, видимо, отца у них тут нет. Об этом я решил позже узнать у Артема. Ну а пока мы ждали его, Соня накормила меня ужином, который состоял из печеного картофеля и жареного мяса. И все было бы неплохо, если бы не одно большое «но».

Сложив грязную посуду в раковину, Соня пошла кормить своих животных, оставив меня на кухне. Это было довольно просторное помещение с широкими окнами и приятным оформлением. На стене тихо тикали часы из красного дерева, по толстому стеклу бесшумно стекали капельки мороси, монотонно гудел холодильник, украшенный магнитами-буквами зеленого и красного цвета. Удобно расположившись на стареньком диване с коричневой узорчатой накидной, я вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха. Только теперь до меня дошло, что за все время, что я провел здесь, я ни разу не выпил воды. Пытаясь осторожно встать и добраться до раковины, которая находилась на другой стороне вместительной кухни, я случайно издал громкий и странный звук, какой получается при громком и резком вздохе после долгой задержки воздуха. Но его мне не хватило. Воздух мне вообще в такие моменты не помогал особо. Я продолжал идти к раковине, чуть ли не теряя сознание и молясь, чтобы сейчас не вошла София.

— Ян? — она заглянула в кухню, когда я уже добрался до заветной раковины и всем весом облокотился на нее, сделав ее своей единственной опорой.

Мне казалось, что мне не хватит времени набрать воды в стакан. Я попытался открыть кран.

— Что с тобой? — подбежала София и посмотрела на меня большими глазами, в которых зелеными искорками читался испуг.

В ответ ей я прохрипел что-то, отдаленно напоминающее «воды». Видимо, я сказал это относительно понятно, потому что она тут же набрала стакан, который почему-то был у нее в руке, и дала мне. Сделав несколько жадных глотков, я почувствовал, как воздух снова стал для меня воздухом в привычном его понимании. Выпив остатки воды, я поставил стакан на стол и как-то виновато посмотрел на Соню. Я провел в ее доме всего лишь пять часов, а уже столько всего наделал.

— Это… Иногда я начинаю задыхаться, когда долго не пью воду и не умываюсь. — объяснился я.

— Но почему?

— Я не знаю. Так было с рождения. Врачи ничего конкретного так и не сказали, а дедушка утверждал, что у него раньше было такое же, и что это абсолютно не страшно.

— Получается, если ты вовремя не выпьешь воды, ты…

— Возможно. — я пожал плечами и опустил глаза. Мой взгляд упал на тот самый стакан. — А откуда у тебя он?

— Утром я наливала воду Полине и забыла унести стакан. Судьба. — она слабо улыбнулась.

За окном уже стемнело. Причем стемнело раньше, чем положено в конце октября. Из-за темных туч темнело неприлично рано. Правда, у нас в городе такой проблемы не было. Несмотря на относительную близость поселка, погода здесь отличалась от нашей. Пока здесь уже как месяц льет дождь, у нас палит все еще сентябрьское солнце. Тут-то я и поймал себя на мысли, что, будучи дома, я никогда не обращал внимания на то, что происходит за окном. Я никогда не видел, как, оказывается, быстро темнеет на улице. Шторы в моей комнате были всегда плотно закрыты и почти что не пропускали солнечного света. Единственным источником света в комнате был монитор компьютера, от которого я практически не отходил.

Мы сидели с Соней на кухне и без особо интереса смотрели в «ящик». Я как раз размышлял над тем, что было выше, когда она неожиданно спросила:

— Ты хорошо играешь?

— А? — я обернулся. Она смотрела на гитару, которую я оставил в прихожей после того, как задел ею Соню. — Да. Вроде того.

— Сыграешь?

Кивнув, я взял гитару и вернулся на место. Усевшись поудобнее, я снял чехол с гитары, которая была обклеена немногочисленными наклейками. Решив, что не стану играть ей последнюю мелодию, я начал перебирать пальцами по струнам, думая, что же ей продемонстрировать. Сам того не замечая, я, абсолютно не обращая внимания на движение своих пальцев, получил необычное, но очень красивое звучание. Я попытался повторить это, добавив несколько простых аккордов. Когда я убедился в том, что это звучит, я начал подпевать этой мелодии, но пока лишь простым мычанием. Слов подобрать я не мог. Я боялся испортить эту мелодию словами, совершенно, быть может, неподходящими. Решив, что лучше наслаждаться тем, что уже есть, я продолжил импровизировать с перебором струн. Тихая до этих моментов квартира заполнилась необычной, какой-то даже чарующей мелодией. Соня смотрела на струны так, словно я гипнотизировал ее, и вслушивалась в каждый звук.

— Еще бы слова придумать, — раздался знакомый голос с порога.

— Артем! Ну наконец-то. Ты купил? — повернувшись к входной двери, где стоял наш юный механик, спросила Соня.

— Купил-купил, — приблизившись, он бросил на стол пачку каких-то сушеных жучков или червяков — я не совсем разобрал, что это такое.

— Спасибо! — громко поцеловав его в щеку, она исчезла в темноте тихой квартиры. Видимо, это у них было некой обыденностью, ведь перед этим Артем предварительно нагнулся. Без этого Соня просто не достала бы его щеки.

— Что это уже такое? — указав на мою щеку, полюбопытствовал он.

— Да так, боевые ранения.

— Что, София свирепствует? — он усмехнулся и плюхнулся рядом со мной на диван.

— Скорее, наоборот… — криво улыбнулся я.

— Я предложить хотел, — он вытянул из вазы синюю конфету, после чего положил ее назад и взял зеленую. — В магазине Надю встретил. Это наша двоюродная сестра. Ее бабушка тоже этой ерундой по типу Полины увлекается. Не суть. В общем, Надя активит в местном клубе, когда приезжает сюда. Ну и по традиции мы устраиваем прикольные праздники там. Обычно приходит почти весь поселок. Так вот, скоро ж Хэллоуин. Мы и его празднуем. Есть недурные перспективы на ближайшие дни. Нужно будет подготовить какую-то программу, идеи для костюмов, ну и вообще оформить клуб. Ты как, с нами?

— Даже у нас в городе не празднуют Хэллоуин…

— Ну так! — гордо кивнул он. — Это же не ваше село бетонное.

Я непонимающе посмотрел на Артема.

— Значит, отказываешься? — он заметно расстроился и даже перестал жевать конфету.

— Еще чего! Я согласен.

— Тогда завтра после обеда подойдете к клубу с Соней. А я вечером, как только смогу.

— Кстати, как тебе на работе?

— Ну-у, неплохо, в принципе. Быть помощником механика, конечно, здорово, но быть просто механиком — намного круче. Может быть, когда-нибудь твой отец разрешит мне участвовать в сборке… Ну, а тебе как террариум?

— Неплохо. Артем нормальный такой парень. Душевный. — я тихо посмеялся. В ответ на это, человеческий Артем швырнул в меня твердую декоративную подушку с дивана.

— Раненых не бьют, Артем. — заметила Соня, вернувшись в кухню.

— Да ладно, там просто царапинка. — отшутился тот, взяв очередную конфету из вазы.

— Там огромный синяк на все плечо. — уточнила она.

— Оу… — сделал удивленное лицо Артем и тут же словил им ту самую подушку от меня.

Вернувшись домой, я сразу проверил свои кеды, что одиноко провели весь день дома над печью. Словами не описать того счастья, что я испытал, когда понял, что они высохли, и мне больше не придется мучиться в огромных дедовых сапожищах. К тому же, это позорно.

— Где ты их откопал? — увидев их, удивленно спросил отец.

— В сарае. — я пожал плечами.

— А на лице что? Их там барабашка охранял, а ты с ним с честью сражался за них? Так солью надо было, солью, сынок. — тихо посмеялся отец, повернувшись в сторону, дабы избежать моего осуждающего и в то же время кислого взгляда.

Я не растерялся. Отвернувшись, я вышел из кухни. Не зная, чем себя занять, я направился в спальню дедушки, где ночевал отец. Внутри было очень тихо, поскольку телевизора с кухни уже не было слышно. Единственное, что издавало звук — это удары воды о тонкое грязное стекло, дребезжащее от этого в хлипкой деревянной раме, покрытой толстым слоем пыли. За окном, выходившим в сторону леса, жалобно и как-то тоскливо завывал холодный ветер, еле слышимый из-за сильного дождя, отчего создавалось впечатление некой враждебности темной улицы. После нескольких долгих секунд наблюдения за чернотой снаружи, мне стало как-то не по себе. От черного леса и болота меня отделяло тоненькое, как бумага, стекло, державшееся исключительно на моей вере в него и нескольких закрашенных белой краской гвоздиках по бокам. И не просто от черного леса, но от леса, где ты растворишься в темноте черных стволов и колючих ветвей, где настолько тихо и пусто, что тишина давит на барабанные перепонки, грозя свести тебя с ума, где, наконец, сгинул мой дедушка, перед этим каждую ночь наблюдая за своей будущей смертью из окна спальни. И это тоненькое стеклышко не спасло его — темнота проникает везде. Я громко сглотнул, вырубил свет в комнате и вернулся на кухню. Отец нарезал помятые помидорки, — единственные оставшиеся в магазине, — на салат, слушая тихо говорящий телевизор позади себя. Он не заметил, как я сел за стол, несмотря на то, что находился ко мне боком. Помидорки — это, конечно, увлекательно, но почему он резал их обратной стороной кухонного ножа?..

— Па?

Его широкая спина, обтянутая клетчатой рубашкой, чуть дернулась: — Не заметил тебя. Разобиделся? — он обернулся и слабо улыбнулся мне, тут же нормально взяв нож.

— Тебе было удобно так резать?

— Как?

— Тупой стороной ножа.

— Не понимаю, с чего ты это взял. В драке с барабашкой ударился головой? — он снова язвительно улыбнулся.

***

Проведя, на удивление, спокойную ночь, без всяких мудреных снов, я собрался и, зайдя за Соней, пошел к местному клубу. Издалека он выглядел таким же серым и невзрачным, как и остальные дома в поселке, да и по форме был обычным старым сарайчиком, разве что раза в два больше. Само здание было деревянным и, когда-то очень давно, снаружи имело приятный желтый цвет. Теперь же вся эта краска облупилась и слезла с посеревшего от времени дерева. Темный от влаги шифер на крыше местами был покрыт сеточкой трещин, а по мере приближения и вовсе стали заметены зеленеющие на нем образования. Я бы никогда не подумал, что это может быть клубом.

— Это даже на библиотеку не тянет, — усмехнувшись, заметил я и покосился вниз на Соню.

— А она там. — чуть нахмурив светлые, почти невидимые брови, утопающие в более ярких веснушках, обыденно ответила она.

— Там?.. Но там же клуб. — я сделал вид, что этого не заметил.

— Там и клуб, и библиотека. Она в левой части здания.

— Значит, это наше? — первое, что я услышал, приблизившись к месту нашего назначения. Девчонка примерно того же возраста, что и мы с Соней, недоверчиво разглядывала содержимое какой-то коробки, которую, по всей видимости, принесла черноволосая девушка, что стояла к нам спиной.

— Да. Ваше. — кивнула брюнетка и, услышав наши с Соней шаги по мокрой серой траве, обернулась.

— Привет, — кивнула девочке с коробкой София.

— Привет-привет, — она внимательно посмотрела на нас, оторвавшись от коробки. — А ты тот самый Ян?

— Тот самый. — я кивнул, совершенно забыв о приветствии.

— Я Надя. Рада знакомству. — она протянула мне свою тонкую руку. Во время рукопожатия, я взглянул в лицо черноволосой девушки и не сразу сумел отвести свой нахальный взгляд. Ее лицо было таким… красивым, что я даже не сразу поверил. Никогда прежде я не встречал настолько красивых людей вживую. Идеально в ней было все: стройная фигура, бледное, худое лицо со светло-голубыми глазами и прямыми черными, точно смоль, волосами, заканчивающимися чуть ниже тонкой талии. На фоне этого серого, грязного, промокшего и заплесневелого поселка она была до невозможности яркой. Девушка была прекрасна и в то же время сильно похожа на кого-то, но мой разум был слишком увлечен ею, чтобы думать о чем-то или ком-то еще.

— Я Марина, — улыбнувшись, она тоже протянула мне руку. Кожа ее оказалась приятно мягкой, но это было ничем в сравнении с ее чудесным голосом. Ей не просто нужно было петь — она была точно рождена для этого! Он был намного лучше голосов многих наших современных исполнителей, уж поверьте мне. Он сам по себе уже звучал, словно музыка. У меня впервые появилось такое сильное желание услышать чье-либо пение, кроме своего.

— Марина принесла нам хэллоуиновские костюмы. — Надя кивнула на коробку, в которой были разноцветные ткани, подобия масок и прочая мишура.

— Ого. Неужели у вас все прям всерьез празднуют Хэллоуин? — я усмехнулся.

— А чем еще заняться? Многие отсюда наоборот уезжают на время каникул и отпусков, но некоторые почему-то только тогда сюда и едут. Как я. Чтобы не тухнуть дома, мы празднуем все, что только можем.

— Но ведь костюмы должна была подготовить я… — как-то растерянно сказала Соня, посмотрев на Надю сквозь круглые очки, на которых скопилась морось.

— Если этих не хватит, недостающими займешься ты. — подумав, сказала Надя. — Ну ладно, идем внутрь, а то тут как-то… — она передернула плечами. — Прохладно.

— А я могу помогать вам? — скромно спросила Марина, когда Надя уже развернулась вместе с коробкой.

— Ну конечно. — улыбнулась девочка, тряхнув короткими волосами. — Ты же уже.

Мы все последовали за Надей. Лестница у клуба тоже была не самой новой. Чем-то она даже напоминала дедовское крыльцо — такие же пропитанные водой доски с облезшей краской. Но это даже забавляло. Я хотел было поделиться своими ощущениями с Соней, но, заметив ее грустное выражение лица, передумал.

Внутри поселковый клуб ничем не напоминал клуб в привычном его понимании, как, собственно, и снаружи. Он был почти таким же, каким я его себе и представлял. Все те же деревянные ободранные полы (местами вздутые от сырости) со старинной ржавой краской, такого же цвета неровные стены и высокий пустой потолок, с которого свисали поломанные держатели проводов и парочка столетних снежинок из бумаги, которые из-за пыли стали практически черными. Свет пасмурного дня в достаточном количестве проникал сюда через мутные из-за грязи окна, прикрытые рваным пыльным тюлем, который над окном был закреплен гвоздями или же просто зацеплен за краешек отошедшей деревяшки на стене. Внутри стоял очень насыщенный запах сырости, а температура здесь ни на градус не была выше, чем снаружи. Уж не знаю, почему Надя решила укрыться от холода именно здесь.

— Что, совсем не так, как в городе, да? — усмехнулась она, увидев мое замешательство. — Я сначала тоже не понимала, как это может называться клубом. Но поверь мне, здесь может быть гораздо веселее, чем в городских клубах. И этот экзотический внешний вид — лишь первая его отличительная особенность. — она заправила за ухо выбившуюся прядь темных волос.

— Вы клуб тоже украшаете к тридцать первому числу? — поинтересовался я.

— Обычно да. Но начинаем мы не с этого. Для начала нам нужно придумать программу, ведь это главнее украшений. Программы прошлых годов мы не используем — так неинтересно. Ну, а подготовив ее, мы начинаем думать над украшениями и костюмами. Обычно костюмы делала Соня — она ведь у нас художница. Ну и некоторые украшения были на ней. Но, благодаря Марине, мы успеем сделать все в этом году быстрее, ведь костюмы у нас уже есть. Сейчас я познакомлю тебя с нашими ребятами.

Мы подошли к незаметной на фоне стены двери и вошли в небольшую комнатку. В ней было гораздо теплее, нежели в зале. Да и внутри оказалось куда уютнее из-за света желтой лампочки, свисавшей с темного потолка, а белый свет с туманной и холодной улицы практически не был заметен от единственного окна, что расположилось перед столом с едой. В воздухе витал аромат сладких булочек, который почти полностью перебивал запах пыли сырости. В комнатке друг напротив друга удачно расположились два старых дивана, множество столов и тумб, шкаф рядом с зеркалом во весь рост и куча коробок. Помимо этого, здесь имелся конвектор, из-за которого тут и было так тепло. Да здесь даже ковер лежал возле диванов! Такие цветастые вещи обычно висят на стенах у стариков в качестве предмета интерьера.

— О, привет! — заметив нас, громко поздоровалась высокая девушка нашего возраста, которая крутилась рядом со столиком у окна. Услышав это, двое парней, сидевших на диване и что-то обсуждавших, обернулись и бегло изучили нас взглядами.

— Привет. — поздоровались мы с Соней и Мариной в один голос.

— Если ты Ян, то кто она? Яна? — резко спросил один из тех парней, чуть прищурившись и ткнув пальцем по направлению к Марине.

— Я принесла вам костюмы. И меня зовут Марина. — она мило улыбнулась и снова посмотрела на меня. Нет, я не смотрел на нее, просто краем глаза смог уловить это. Не хотелось бы хвастаться, но я и правда научен ловить на себе женские взгляды.

— О-о, правда? Можно посмотреть? — оживился второй парень и быстро подошел к нам. Пока он вытаскивал из ящика один за другим наряд и восхищался им, я взглянул на Соню. От вчерашней веселой девочки в ней почти что ничего не осталось с того момента, как мы приблизились к клубу. Это потому, что Марине досталась ее роль? Впрочем, чужие ранимости меня не сильно-то заботили, а уж тем более девчачьи — они любят просто так нарочито походить с грустным лицом.