Самос

Xisco Bonilla

Историческая новела, которая повествует о перипетиях семьи греческого рыбака в Первую пуническую войну Альмицес Теопулос, молодой рыбак, живет с семьей на Самосе, греческом острове архипелага Додеканес. Случайное спасение двух жертв кораблекрушения станет причиной трагедии его семьи. Шел 264 г. до н.э, после смерти Александра Великого, противостояние интересов Карфагена и Рима, двух новых супердержав, привело к развязыванию первой пунической войны. В захватывающей драме герои погружаются в военный конфликт, развивающийся вокруг них. Им приходится противостоять своим хозяевам, кризису, болезням и другим поворотам судьбы. Это картина, отражающая обычный быт доримской эпохи на Средиземном побережье, от греческих островов, до Тира, Александрии и Карфагена. Новелла, в которой переплелись судьбы главных персонажей и исторические события, результат тщательного исследования об истории той мало неизвестной, но захватывающей эпохе: Средиземноморье, полное чудес, населенное финикийцами и карфагенянами, римлянами и пиратами, рабами и вольными. Что с ними происходило во времена, когда человеческая жизнь не очень ценилась?

III

Наступила полночь, тяжелые тучи полностью спрятали луну, которая до этого робко выглядывала в просветах, и темнота воцарилась над бескрайним морем. Теперь визуальных ориентиров для корректировки не было, берег не видно, звезд тоже. Сомнения в собственных силах стали грызть Альмицеса. Сможет ли он пройти весь маршрут, как и обещал девочкам? Раньше никогда не доводилось ему вести лодку в полной темноте. Может, довериться интуиции? Уже час звезды не показывались на небосклоне, и не было никакой возможности проверить, правильным ли курсом они идут. Направление ветра не менялось, но, когда они вышли из пролива между большой землей и Самосом, волнение на море усилилось. Волны рассыпались брызгами по дну лодки. Казалось, что они плывут вечность. Тельма промокла и подсела к сестрам. Нериза, хоть и сама была напугана, пыталась успокоить Жаниру, которая проснулась и отчаянно звала маму. Альмицес втихаря корил себя за выбранный курс. Надо было сразу пойти на восток к ближайшему берегу континента. Но нет, он решил взять курс на юг, чтобы обмануть соседа и римлян на случай, если их корабль стоит в большой бухте. Теперь он не знал точно, как далеко была большая земля, берега которой в хорошую погоду можно было увидеть с Самоса. Он знал, что Кос находится на юге от их острова. Это означало, что заблудиться они не могли. Но когда он плыл с отцом, то они шли вдоль берега большой земли до противоположного мыса, который упирался в Кос. Вдруг тучи расступились, и луна нерешительно осветила воду. Альмицес стал вглядывался в горизонт, пытаясь рассмотреть в темноте хоть какую-нибудь зацепку, которая выведет их на правильный курс. Неожиданно набегавшая волна сильно покачнула лодку. Тельма вскочила и ухватилась за мачту, а младшие девочки покрепче вцепились в старшую.

— Альмицес, ты что?! — закричала Нериза.

— Ой, извините, девочки, — брат исправил курс. — У нас земля впереди, но что-то рановато для Коса, да и для континента тоже.

— Ты не знаешь, где мы? — Альмицес занервничал. Паренек потер лоб рукой, пытаясь вспомнить описания соседних островов, которые слышал от деревенских рыбаков.

— Мне кажется, это остров Агатонисион, мы с отцом здесь никогда не были. Если это так, то мы на правильном пути. Правда, здесь может быть довольно опасно, здесь хватает маленьких островков, можно сесть на мель. Лучше держаться подальше от берега, я бы переждал до утра.

— Мы далеко от Коса?

— Если это Агатонисион, нам еще плыть целый день или чуть дольше. Сейчас лучше переждать на расстоянии от берега, чтобы не нарваться на какой-нибудь подводный сюрприз. Надеюсь, буря утихнет, и, если тучи разойдутся побольше, я смогу точно определить курс. Отдыхайте. Если Посейдон захочет, волны не будут нас беспокоить.

Рассвет наступил нескоро. Девочки молчали, сил на разговоры у них не осталось. Нериза уже не была так уверена, что хочет стать рыбачкой. Она не думала, что море может быть таким жестоким. Тельму укачивало, и она, закрыв глаза, молилась про себя богам. Жанира сдалась усталости и уснула. А Альмицес продолжал бороться с волнами, не давая лодке приблизиться к берегу. Наконец, буря прошла. Хорошо, что она так и не набрала той силы, которой он опасался. Спасибо богам! Мальчик встал на носу лодки. В лучах восходящего солнца можно было рассмотреть изрезанный берег острова и все островки вокруг. Да, это точно был Агатонисион. Альмицес сполоснул лицо и поднял парус, чтобы поймать ветер. Лодка легла на курс.

В полдень они увидели на горизонте берег большой земли. Паренек снова повернул на юг. К счастью, ни Андреаса, ни римлян нигде не видать. Значит, их удалось обмануть. Они немного сошли с курса, который Альмицес наметил, но теперь шли в правильном направлении. Вот только тучи снова сгущались, предвещая еще одну бурю. Несмотря на то, что девчонки перекусили, им нездоровилось. Сказывалось отсутствие опыта хождения на лодке. Их укачивало, а это проходит только на твердой земле.

К вечеру ветер усилился, и Альмицесу пришлось сложить парус. Он с Тельмой сел на весла. Волны нарастали. На горизонте посеревшее небо сливалось с морской далью. Альмицес решил подойти ближе к берегу. Он, конечно, очень боялся нападения чужих кораблей, ведь этот район славился пиратами, но и риск пойти на дно был слишком велик. Похоже, эта буря будет сильнее вчерашней.

Весь вечер непогода набирала силу. Альмицес не хотел рисковать, опасаясь подводных камней, и вел лодку параллельно берегу в двухстах — трехстах шагах от него. Вдруг сильный удар отозвался звоном в ушах.

— Что это? — Тельма вскочила и обняла сестер. Паренек посмотрел на дно лодки.

— У нас течь. — Альмицес быстро встал, нужно было поскорее закрыть брешь в носу. Трещина была небольшая, но вода прибывала слишком быстро и грозила потопить лодку. Так далеко не протянешь, нужно было срочно чем-то ее забить. Младшие сестры снова расплакались, напряжение опять овладело отчаявшейся четверкой.

— Я могу тебе чем-то помочь? — Тельма отложила весло, чтобы успокоить сестер, и подошла к брату.

— Принеси мне смолы и пеньку, они там снизу. — Он показал рукой на деревянный ящик под одной из банок.

Тельма с удивлением наблюдала, с какой ловкостью ее брат справлялся с проблемой. Течь была устранена, но буря продолжалась. Тельма стала искать весло, но его смыло в море. Грести одним веслом против бушующих волн — миссия чуть более, чем невыполнима. Тогда Альмицес решил расправить парус лишь на треть, чтобы использовать силу ветра и провести лодку по волнующемуся морю.

День сменился ночью. Ветер усиливался. Даже неполностью расправленный парус придавал лодке огромную скорость. Сквозь брешь немного сочилась вода, но пока это было некритично. Альмицес прикинул, что с такой скоростью они к утру дойдут до Коса. Парус был сильно натянут, паренек постоянно следил за ним. Вдруг веревки, которыми он привязал его, ослабли, и парус полностью расправился. Лодка покачнулась в сторону носа, и мачта издала сухой стон. Ткань лопнула и теперь полоскалась на ветру. Из-за этого лодка легла в дрейф и качалась на волнах. Внезапный крен заставил детей обхватить мачту, чтобы удержаться на ногах. Они начали молиться богам, чтобы те не дали лодке подойти близко к берегу. Альмицес собрался с мыслями, надо было починить парус. Но взять рифы на парусе во время бури просто невозможно. Наступила ночь, и берег снова скрылся в темноте. Теперь непогода управляла лодкой.

Рассвет экипаж лодки Теопулосов проспал. После длинной и напряженной ночи дети свалились без сил и крепко заснули. Первой проснулась Тельма. Больше всего она боялась не досчитаться кого-нибудь из родных. К счастью, никого не смыло волной за борт. Лодка тоже пережила ненастье, несмотря на полученные повреждения. Девушка подняла глаза, от паруса почти ничего не осталось. Вокруг только бескрайняя морская гладь до самого горизонта. Никаких признаков земли. Беспокойство вновь овладело ею.

— Альмицес, братишка, вставай, — она мягко положила руку ему на плечо. Мальчик открыл глаза. На небе ходят небольшие тучки, но дождя они не предвещают, подумал он. Затем Альмицес потянулся и сел.

— Доброе утро, Тельма. Как ты? Как малые?

— Выжата как лимон, какая-то уж слишком длинная ночь. Меня до сих пор укачивает. Ты уснул, а девчонки описались.

— Ага, я уже слышу запах, — Альмицес нежно взглянул на спящих сестричек. — Я тоже слишком вымотался ночью и уже не мог бороться со сном, — сказал он в свое оправдание.

— Альмицес, я переживаю: где земля? Надо что-то делать.

— У нас нет второго паруса. Можно попробовать использовать одеяло вместо него.

— Думаешь, это сработает? — Тельма подобрала одно из одеял, мокрое после бури.

Приближался полдень. Ветер, вчера еще такой могучий, стих совсем. Жанира, утомленная тяжелой дорогой, клевала носом, но то и дело вздрагивала и с криком просыпалась. Нериза ушла в себя. Она проснулась чуть позже старших. Ни слова не сказав, девочка свернулась калачиком в углу и уставилась в море ничего не видящим взглядом. Тельма несколько раз пыталась ее разговорить, но сестра отвечала односложно и не сводила взгляд с горизонта. Тельма с Альмицесом привязали к мачте старое потрепанное одеяло. Но оно было слишком тяжелым, даже легкий бриз не мог расшевелить его. Мальчик пытался держать лодку курсом на восток. Он попросил Тельму взять руль, а сам отчаянно боролся с течением оставшимся у них веслом.

— Там корабль! — закричала Нериза. Несмелая надежда послышалась в ее голосе. — Смотри, Альмицес, корабль! Там! — Нериза указательным пальцем тыкала за левый борт. Брат посмотрел туда, куда так настойчиво показывала девочка.

— Мы не знаем, друзья там или враги, Нериза. Лучше бы они нас не заметили, нужно быть осторожными, — ответил ей Альмицес, увидев небольшой парус на горизонте.

— Мы сами не сможем никуда прийти, Альмицес, — убеждала брата Тельма. — У нас почти не осталось воды, мы не знаем, как далеко земля. Может, они могут нам помочь.

— Это слишком рискованно, — твердил брат. Но на самом деле его мучали сомнения.

— Альмицес, ты прямо как мама, никогда людям не веришь, — упрекала его старшая сестра. — Мы не можем больше рисковать. Жанире надо отдохнуть, иначе мы и ее потеряем. — Нериза молча кивала головой. Она была согласна с сестрой.

— Ладно, повернем к ним, может они нас заметят, — паренек сменил курс лодки, взяв на секунду руль из рук сестры. И снова в одно весло принялся грести в сторону приближавшемуся кораблю.

Небольшой парус медленно увеличивался в размерах. Их заметили. Где-то на расстоянии пятисот локтей корабль свернул в их сторону. Что ж, жребий брошен. У них было немного денег. Если это рыбаки, можно им предложить денег за доставку на Кос. А если нет, то пусть все закончится быстро, — размышлял Альмицес. Корабль был намного больше несчастного суденышка Гермеса Теопулуса. Большой треугольный парус решительно гнал его к ним. С маленькой лодки уже можно было рассмотреть людей, суетящихся на палубе. Это могло означать только одно — их собираются взять на абордаж. Там даже сложили парус.

— Эй, там, на борту! Вы кто? — на носу корабля стоял крепкий мужчина, он поднял руку в дружеском приветствии. Альмицес торопливо ответил:

— Мы с Самоса, буря повредила нам паруса, и мы легли в дрейф. Нам нужна помощь, чтобы добраться до Коса.

— Похоже, вашу лодку здорово потрепало. Поднимайтесь на борт. Мы идем на Нисирос, это недалеко от Коса. Мы высадим вас на каком-нибудь его берегу.

Оба судна стали бок о бок, и дети поднялись на борт. Их лодка одиноко качалась на волнах. Толстяк, который говорил с ними, представился.

— Привет, ребята. Меня зовут Замар, я — капитан этого корыта. Добро пожаловать на борт. — Он рассмеялся. — А это моя команда. — Он обвел рукой людей на палубе. Их было около десятка неопрятных и грязных мужчин разных возрастов. На рыбаков они были мало похожи. Один из матросов бросал похотливые взгляды на грудь Тельмы, которая проступала под мокрой из-за бури одежды. Корабль и на самом деле был большим. Здесь был трюм, в котором мог разместиться экипаж и груз. Только вот сетей не видать.

— Спасибо, что подобрали нас, — Альмицес, несмотря на недоверие к спасшим их людям, хотел сразу установить теплые отношения с ними и спросил: — Как мы можем вас отблагодарить?

— Не думайте об этом, идите отдыхать, через пару часов будет обед, тогда поболтаем, — капитан широко улыбнулся и сделал жест рукой, приглашая гостей спуститься вниз. Дети, хоть и боялись этого мужчину, но, недолго посовещавшись, приняли его приглашение, уж очень им хотелось отдохнуть.

Внутри корабль выглядел по-спартански. Ребята спустились по неотесанным ступенькам и оказались в трюме. По обоим бортам там и тут беспорядочно валялись амфоры между полок, на которых, по всей видимости, спала команда. Они пошли за моряком к носу, где была небольшая каюта. Их завели внутрь, и дети спокойно выдохнули. Теперь можно было осмотреться. Их комнатушка была еще меньше их лодки. Но, главное, здесь было сухо, и можно было улечься вчетвером, не мешая друг другу. У Альмицеса и Тельмы на душе скребли кошки, но накопленная за эти дни усталость взяла верх. Дети легли и тут же провалились в сон.

— Отпустите меня, сволочи! Отпустите! Альмицес, помоги!!! — дети проснулись. Кричала Тельма. Сперва Альмицес подумал, что Тельме приснился кошмар. Он открыл глаза и сел, пытаясь понять, что происходит.

— Отпустите мою сестру! — паренек вскочил, чтобы защитить девушку. Но от сильного удара упал на младших сестер. Девочки от страха начали кричать.

— Сиди там, сопляк! — Бородач выставил кулаки. Альмицес вскочил и, не раздумывая, кинулся на моряка. Он ударил его между ног, и тот скорчился от боли. Мальчик кинулся на него. Но другой моряк подставил ему подножку, и он грохнулся рядом с лестницей прямо к ногам Замара. Сильный и надменный капитан корабля возвышался над ним. Альмицесу бросился в глаза его нос: когда-то орлиного профиля, теперь он был приплюснут и свернут на сторону, явно от неудачной встречи с кулаком другого такого же сильного соперника. Здоровенный шрам рассекал лоб и заканчивался над левой бровью, придавая лицу капитана еще более зловещий вид.

— Я сказал, дать им отдохнуть. Отпустите ее! — моряки вздрогнули, услышав голос капитана у них за спиной.

— Это наша доля, — потребовал своего один из матросов, держа Тельму за руку. Замар выхватил кинжал и приставил кончик лезвия к шее говорящего.

— Отпустить! Немедленно! — его тон не оставлял места для возражений. Моряк нехотя повиновался. Тельма кинулась к брату, ее сотрясали рыдания. — Вы втроем — наверх, и чтобы я больше вас тут не видел, — потом он повернулся к детям. — Вам будет лучше вернуться в каюту. Прошу прощения за свою команду. Это люди моря, им не хватает манер, они не умеют обращаться с гостями. Уверяю, они больше не побеспокоят вас.

Перепуганные брат и сестра взялись за руки и вернулись в каюту. Малышки бросились к ним, и они обнялись. Никто не проронил ни слова. Им было страшно. Непонятно, можно ли верить капитану Замару: пока он проявлял к ним уважение, но что он там бурчал, когда поднимался на палубу? Минул полдень. В каюте стояло ведро с питьевой водой, но еды им никто не принес. Сами дети боялись выйти на палубу, чтобы спросить про обед. Весь день они просидели в каюте. Похоже, они допустили ошибку, решив искать спасения на этом корабле. Они переглядывались и читали страх в глазах друг друга. Так прошел день.

— Ну и о чем вы думаете, идиоты? — сидя в Замар сидел под навесом фальшборта и отчитывал проштрафившихся моряков. — У вас в голове опилки? — Один из них, тот, что схватил Тельму, прокашлялся:

— Капитан, ты нам обещал, что в этот раз у нас будет добыча, и мы подумали, что…

Замар даже не слушал его. В голосе его звучала ярость:

— Они подумали! Да вы даже не знаете, как думать! Может вы забыли, сколько можно выручить за этих детей в Тире? Уверен, что они все еще девственны. И я хочу, чтобы это так и оставалось! — он бросил испепеляющий взгляд на троих матросов. — Я надеюсь, я понятно говорю? — мужчины кивнули. — Они абсолютно не ориентируются в море. Им нужно на Кос, мы отвезем их на Кос.

— Ты что, мы же даже не можем приближаться к Косу, уже год как. Нас там ждет виселица, — в голосе моряка звучал сарказм.

— До вас ничего не доходит, придурки. Нужно, чтобы они успокоились и чувствовали себя с нами в безопасности, тогда нам не придется напрягаться до самого Тира. В этот раз нам не слишком повезло. Но эти дети стоят намного больше, чем они сами думают. Да, мы слишком долго болтаемся в море без продыху. Но учтите, если кто-то хоть пальцем коснется их, я брошу его в ближайшем порту без платы и трофеев. Надеюсь, я ясно сказал, слишком много денег на кону, и я не позволю, чтобы кто-то из вас все испортил, просто потому что мыслит, как животное.

Корабль шел на восток. Они плыли весь день. Спокойное море и легкий северо-западный ветер были благосклонны к ним. Вечером капитан отправил за детьми. Один из моряков сопроводил голодных и настороженных ребят на палубу. Маленькие Теопулусы опасливо косились на людей, которые встречались им на пути.

— Смелее, друзья мои, — Замар с улыбкой встречал их у люка на палубу. — Надеюсь, вы хоть немного отдохнули. А у нас тут работы хватало. Ну и, после этого утреннего недоразумения, мне подумалось, что вас лучше не беспокоить до самого вечера, — дети зашли под узкий навес и сели на одну из лавок, прибитых к полу.

— Добрый вечер, капитан, — начал беседу Альмицес. — Почему ваши люди так себя повели?

Замар был готов к этому вопросу.

— Простите их. Слишком долго они не ступали на землю и немного одичали. Я уже их наказал. Ну, рассказывайте. Я знаю, что вы хотите на Кос, но не знаю, как вы попали в эти места. — Альмицес быстро, не вдаваясь в подробности, рассказал и о бегстве с Самоса, и об их одиссее. Замар с поддельным внимание слушал мальчика, прикидывая в уме, сколько сможет выручить за каждого из них на невольническом рынке в Тире.

— Ага, значит, вы — беглые…

— Нет, вовсе нет, — сконфузилась Тельма. — Мы не беглые. Мы сбежали с Самоса, потому что там у нас больше никого нет. Самый близкий наш родственник живет на Косе.

— Простите, я не хотел вас обидеть. Как бы то ни было, на моем корабле вы в безопасности. Ладно, уверен, что вы проголодались, садитесь кушать, — он тоже сел за стол и положил себе здоровенную запеченную куриную ножку. Нериза и Жанира последовали примеру капитана и набросились на еду. Тельма и Альмицес, чуть поколебавшись, тоже присоединились к трапезе.

Ужин прошел спокойно. Дети восстановили силы и утолили голод. С момента убийства родителей прошло уже два дня, два бесконечных дня в открытом море. Они не привыкли к мясной пище, обычно дома готовили блюда из рыбы и фруктов, а мясо подавали только по особым поводам. Они чувствовали, как к ним возвращались силы и желание жить.

— Похоже, вы давненько не ели, — Замар почесывал голову, разбирая спутанные пряди.

— Да, у нас была с собой еда, но очень мало, практически только сушеная рыба. Мы надеялись, что дорога будет полегче. В это время мы должны были быть на Косе.

— Да уж, море умеет пугать и удивлять. Лишь по счастливой случайности, вы живы, хоть и здорово отклонились от курса.

— Мы так далеко от Коса? — Альмицес подскочил от удивления.

— Не очень, пару дней пути. Видимо, течением вас отнесло на запад. В любом случае, мы доставим вас туда. Крюк будет не очень большим.

— За это не беспокойтесь, капитан. У нас есть немного денег, чтобы оплатить дорогу. — Альмицес достал монеты из складок одежды и протянул их Замару. Капитан придирчиво осмотрел деньги. Птоломеевская чеканка.

— Этого немного, но достаточно, — он прокашлялся и сменил тему, спрятав монеты в карман. — Завтра будет длинный день. Лучше бы вам отдохнуть.

— Да, мы пойдем спать, капитан. — Тельма встала.

— И еще, вам бы лучше не показываться на палубе. Я это из-за своей команды говорю. Они, конечно, хорошие малые, но мало ли… — Замар пожирал девушку глазами. За нее, конечно, на рынках Тира можно выручить намного больше, чем за остальных. Пират в душе потирал руки, предвкушая скорое обогащение.

Ночь прошла спокойно. Жанира быстро уснула. Ее состояние беспокоило сестер: малышка за два дня не проронила ни слова, она даже не плакала и не играла. Как-будто закрылась в себе, отключившись от окружающего мира. Альмицес почувствовал на себе невыносимый груз. Он чувствовал себя ответственным за то, что произошло, особенно, за Жаниру, ведь она была самая беззащитная.

Утром дети ненадолго поднялись на палубу, чтобы позавтракать с капитаном и заодно глотнуть свежего воздуха. Похотливые взгляды, которые чувствовала на себе Тельма, быстро прогнали их в свое убежище. У ребят появилось много свободного времени, что располагало к размышлениям. Альмицес смог убедиться, что их корабль держал курс на восток, было очевидно, что он сам здорово заблудился, хотя не сказал бы, что до Коса было так далеко. Мальчик никак не мог понять, как они так далеко отклонились от курса. Ребята решили, что на сегодня хватит прогулок по палубе, поэтому обедали и ужинали они у себя в каюте. Замару было важно поддерживать чувство безопасности у детей, и он несколько раз спускался к ним. В один из визитов он сказал, что завтра они скорее всего подойдут к Косу.

Уже перевалило далеко за полночь, когда чьи-то грубые руки схватили Тельму и зажали ей рот. Она попыталась освободиться, но мужчин было несколько. Они крепко держали ее и тихо вытащили из каюты. Ни брат, ни младшие сестры ничего не заметили и крепко спали. Перепуганная девушка отчаянно вырывалась, пытаясь позвать капитана на помощь. Ведь эти типы способны на многое. Но руки похитителей надежно сковали ее руки и ноги. Они оттащили ее к основанию мачты под палубой. Матросы о чем-то перешептывались между собой. Тельма отчаянно искала пути спасения, но ей не оставили ни одного шанса. Она напрягла все свои мышцы, чтобы скинуть с себя живые оковы, но сильный удар по голове положил конец ее сопротивлению.

Один из моряков сорвал льняную одежду, которая покрывала ее тело. Ее грудь дрожала под светом лампад, блестя капельками пота, проступившими от борьбы. Второй мужчина задрал ей подол снизу и дал волю своим животным инстинктам. Тельма очнулась в ужасе. Она прекрасно понимала, что происходит. Ее худшие страхи реализовались. Она должна спастись любым способом. Ее насильники потеряли осторожность и отпустили ей руки. Тельма стала отбиваться от толстого моряка, который пыхтел над ней. Шум борьбы разбудил Альмицеса, он посмотрел по сторонам и увидел посреди трюма какого-то мужика и сестру под ним. Полный ярости он кинулся к ней, доставая на бегу нож, который всегда носил с собой. Тельма продолжала кричать и в отчаянии всадила ногти в глаза насильника. Его товарищи стали оттягивать ее руки от его лица.

— Отпусти ее, козел! — Альмицес бросился на одного из мужиков, стоявшего между ним и сестрой, и всадил ему нож в плечо. И упал на пол от удара коленом под дых.

— Отпусти меня, сука! — насильник Тельмы взвыл от боли, глаз выпал и болтался на ниточке. Он схватил девушку за шею и несколько раз с ужасной силой ударил головой о мачту. Это были последние моменты его жизни.

— Что вы творите, дебилы?! — кричал Замар, вытирая лезвие клинка, которое только что достал из спины моряка. — Я предупреждал, чтобы вы держались от них подальше. Безмозглые! — другой моряк кинулся на капитана с деревянной балкой наперевес.

— Ты кем себя возомнил? — орал здоровяк на капитана. Его затылок касался потолка. Альмицес с пола наблюдал за происходящим, не решаясь встать на ноги. Он никогда не видел подобных великанов. Матрос, тяжело дыша, кинулся на Замара. Капитан вскинул левую руку, и пара ножей вонзились в грудь гиганта. Нападавший осел безвольной тушей на камни, которые использовались на судне как балласт. Третий, тот, что вырубил Альмицеса, бросил палку, которой собирался поддержать своих сообщников. Всем своим видом он молил о пощаде. Но безжалостный клинок Замара снова пронзил человеческую плоть.

Переполох разбудил Неризу и Жаниру. Они с ужасом наблюдали за происходящим, не решаясь покинуть свою каморку. Девочки, казалось, окаменели. Остальные члены команды с любопытством наблюдали за развернувшимся спектаклем. Альмицес встал и медленно подошел к старшей сестре. Тельма безвольно лежала, на голове у нее зияли страшные раны, волосы были всклокочены, по шее струйками стекала кровь. Ее безжизненные глаза, мокрые от слез, смотрели в потолок. Мальчик поправил ее одежду, чтобы прикрыть наготу.

— Что там с твоей сестрой? — Замар подошел к нему.

— Ты сказал, что мы под твоей защитой! — кричал на него Альмицес. Его раздирало от ярости и презрения. — Она мертва! Твои люди убили ее! Это такая защита, да? — холодный взгляд Альмицеса прошил капитана и заставил того вздрогнуть.

— Я не хотел этого, я очень сожалею. Я тоже потерял много денег из-за этих идиотов, но они больше мне не помешают, — сказал он, засовывая клинок в ножны.

— Деньги? Что ты собираешься сделать с нами, ублюдок? — Замар наотмашь ударил его по губам. Альмицес стерпел боль. Он сглотнул кровь, и рот наполнился сладковатым привкусом.

— Ублюдки — вы! Я продам тебя и твоих сестер на рынке в Тире. Через неделю мы будем в городе, — он расхохотался. — Ты надеялся парой монет откупиться за спасение? Как жаль, что твоя сестра сдохла, я бы выручил за нее целое состояние. Ну ладно, вы то живы, ну а твоя сестра пусть хоть мертвой послужит команде. Пусть мои люди свои потребности удовлетворят, пока она не остыла. Хоть какая-то польза. — Альмицес, слепой от ярости, кинулся на капитана, но резкий удар в спину лишил его сознания.

Мальчик очнулся в каморке рядом с рыдающими сестрами. С другой стороны деревянной перегородки раздавался шум. Он попытался плечом открыть дверь, но безрезультатно: она была чем-то подперта снаружи. Дети были взаперти. Альмицес посмотрел в щель между изъеденными жучками досками. Открывавшаяся картина убивала: люди Замара стояли в очереди, ожидая возможности воспользоваться безжизненным телом Тельмы. Эти сволочи не знали уважения к мертвым. Паренек кричал, посылал проклятия, молил, но доски, ограждавшие его маленькую клетку, не пропускали наружу его крики. Боги, видать, были заняты в это время чем-то более важным, и не вмешивались в это ужасающее действо. Он долго угрожал и взывал к насильникам, а потом сел рядом с сестрами и разрыдался от бессилия. Чем они так прогневали богов? За что они обрушили на них все несчастья мира сразу? На что теперь надеяться в этой жизни? Что еще готовит будущее? Что еще ждать? Все в этом мире потеряло смысл. Наверное, они молились фальшивым богам. А может их даже вообще не существует. Альмицес не хотел жить, лучше умереть, на том свете они могли бы воссоединиться с родителями.

— Наверх, малышня, — раздался стук в дверь каюты. Нериза открыла глаза. Через узенькую прорезь в борту корабля сочился свет. Кажется, уже полдень. С красными от слез глазами девочка встала и принялась будить сестру. Жанира открыла глаза. В них читался страх перед новыми злоключениями. Сестра улыбнулась ей и крепко обняла. Альмицес тоже проснулся и потер рот. Разбитая губа болела.

Дверь распахнулась, моряк сухо приказал им выйти. Альмицес пристально смотрел на него, пытаясь распознать в нем одного из насильников тела Тельмы. Мужчина грубо подтолкнул их к выходу на палубу. Небольшое пятно крови около основания мачты напоминало о месте, где его сестра рассталась с жизнью. Мальчик смотрел по сторонам в поисках ее тела, но его не было ни следа.

Нериза не ошиблась: когда они вышли на палубу, солнце было в зените и радостно приветствовало их. На глазах у девочки снова выступили слезы, то ли из-за яркого света, то ли от грусти, что ни сестра, ни мама с папой больше никогда не смогут наслаждаться солнечными лучами. Жанира все также не издавала ни звука. В ее глазах царил ужас. Девочка уставилась в пол, словно не хотела видеть пугающую действительность. Альмицес корил себя за то, что уснул, не узнав, что сделали с телом Тельмы. Он осмотрелся, надеясь найти его. Но увидел лишь несколько окровавленных лоскутков на правом борту. Наверное, ее выкинули в море вместе с телами ее насильников. Сама эта мысль ужасала его.

— Надеюсь, вы отдохнули, — Замар приветствовал их, как будто и не было этих ужасных ночных событий. Паренек поразился его выдержке. Этот мужик убил несколько членов своей команды, а после без всякого смущения разрешил надругаться над телом его сестры. — Я позвал вас, чтобы рассказать, что с вами будет с этой минуты. Такое случается. То, что произошло ночью с вашей сестрой в мои планы не входило. Ну что ж, теперь я хочу застраховаться от всяких сюрпризов. Так что… Мои люди наденут вам на ноги такие милые кандалы, чтобы вы не наделали глупостей. Я не хочу потерять деньги.

— Ты не имеешь права так с нами поступать! — в отчаянии закричала Нериза.

— Откуда я знаю, что у вас за характер в семействе, — засмеялся капитан. — Слушай, крошка, я могу делать с вами все, что захочу, даже скормить вас рыбам. Сегодня ночью они уже полакомились вашей сестричкой.

— Ты — ничтожество! — Альмицес в гневе вырывался из лап своих захватчиков.

— Ну, допустим, не больше тех, что убили ваших родителей. — Альмицес вздрогнул, они же не рассказывали им о том, как умерли мама и папа. — Что, удивлен? — прочитал его мысли Замар. — Вы разговариваете во сне, ваши секреты знает вся команда. Как я уже и сказал, мне невыгодно, чтобы вы умерли, я собираюсь выручить за вас немного деньжат. Жизнь раба не так уж и плоха, по крайней мере, у вас будет еда. Если хозяева не смогут вас кормить, они продадут вас другому хозяину. Вы будете собственностью, которая имеет свою цену. Люди Востока не издеваются над рабами. Иногда они обращаются с ними даже лучше, чем с членами семьи.

— Что мы тебе сделали? Мы только попросили о помощи, — Нериза не понимала поведения капитана.

— Это жизнь, крошка. Вы слишком молоды, у вас еще все впереди. Если повезет, вы можете даже получить свободу. Все в ваших руках. А теперь недельку вы посидите в теньке, пока мы дойдем до Тира. Так будет лучше для вас. Вы же не хотите повторить судьбу сестры?

— Ты говорил, что мы можем довериться тебе, что ты доставишь нас на Кос. — Альмицес все больше раздражался. — А ты с самого начала собирался сделать из нас рабов!

— Когда мы увидели вас в море, Кос был у вас позади. Мы просто дали вам еще один шанс. В конце концов, вы сгорели бы на солнце и умерли бы от жажды посреди моря. Но сейчас, по крайней мере, вы целы, а у нас есть возможность получить хорошую компенсацию за ваше спасение. Ничего личного, просто работа. Увидимся в Тире, — капитан повернулся к ним спиной и ушел под навес. Матросы исполнили его приказ и надели на детей кандалы.

Дни тянулись медленно в душной темноте трюма. Еду им давали раз в день, да и свет, проникавший в маленькое отверстие в корпусе корабля, позволял вести отсчет времени. Воды у них было достаточно. Но детей не выпускали, поэтому нужду приходилось справлять в углу крошечной комнатушки.

Несмотря на всю тяжесть пережитого за эти дни, Нериза и Альмицес не оставляли надежды разговорить младшую сестренку: Альмицес нашел небольшой кусочек угля, чтобы Жанира отвлекалась от грустных мыслей рисованием, а Нериза вечерами рассказывала сестренке разные истории, пытаясь вызвать улыбку на ее лице. Но все безрезультатно. Малышка не издавала ни звука.

Стояла хорошая погода, и путешествие шло спокойно. Замар держал слово: дети не покидали своей клетки, но и их никто больше не беспокоил. Жанира так и не заговорила. Как только брат или сестра замолкали, она опускала взгляд в пол и могла так сидеть часами. Она едва прикасалась к стряпне, которую им подавали, и теряла вес на глазах.

У Неризы и Альмицеса было достаточно времени обсудить события последних дней. Они скучали по родителям и по Тельме. Дети часами делились своими переживаниями и рассказывали друг другу подробности о себе. Они в деталях вспоминали свою недолгую жизнь. Много нового узнали они друг о друге, намного больше, чем за прошлые годы. Какая же взрослая Нериза для своего возраста, — думал Альмицес. Он не ожидал, что у нее мог быть такой целостный характер. Сестра много плакала в первые дни, но сейчас казалась сильнее брата. Так же думала о брате и Нериза. Она очень гордилась им и старалась подбодрить его как могла. Дети старались избегать разговоров на тему их будущего в Тире. В перерывах между беседами ребята пытались растормошить Жаниру, вернуть ее к жизни. Но ничто не помогало, девочка все больше погружалась в глубокую депрессию, и не было возможности хоть как-то ей помочь.

Дни шли своим чередом, и, наконец, их путешествие подошло к концу. Утром восьмого дня заключения Замар зашел в их клетку. На его лицо читалось дружелюбие человека, неспособного причинить кому-либо зло. Они прибыли в Тир.