Медвежий инстинкт

Vera Aleksandrova, 2022

Одинокая девушка, не ждущая перемен и прозябающая на скучной работе в сельской глуши, посередине необъятных просторов Родины. Такая же, как и миллионы других. Или нет? Есть в Марии Ивановой какая-то тайна и даже страшный секрет. Однажды неосторожность заставит её бежать без оглядки, чтобы угодить в новую ловушку. Содержит нецензурную брань

Глава 5

— Чем могу вам помочь? — спросила Маша, стараясь ровно дышать и не сильно пялиться на неожиданного гостя.

— Мне должна прийти посылка, — пробасил спаситель, продолжая сверлить её подозрительным и даже грозным взглядом.

— Вы получили оповещение? — чуть язвительно поинтересовалась работница почтового отделения, точно зная, что не заполняла ничего подобного для незнакомца.

— До востребования, — не менее едко ответил мужчина в почти гробовой тишине магазина, наполненного посетителями.

— Паспорт, — попросила Мария, уже вспомнив о двух пакетах, пришедших совсем недавно.

Главный документ гражданина России выглядел обычно и не отвечал на вопрос о том, что делал Медведев Борис Ильич в лесу в прошлые выходные и в каком виде он обнаружил её у ручья. Жители села все же решили вспомнить о приличиях и стали тихо переговариваться о покупке товаров, пока Ольга не высказала всеобщее любопытство.

— С каких краев будете? — лукаво и кокетливо поинтересовалась подруга.

— Из Москвы, — коротко ответил незнакомец.

— Надолго? — напористо уточнила продавщица сельского супермаркета.

— По обстоятельствам, — чуть прищурившись отозвался мужчина, зыркнув глазами на Марию, которая как раз поднялась со своего места, чтобы найти посылки клиента.

Нога болела, так что с резвостью у женщины были проблемы. Повозившись с артикулами, она нашла два достаточно объемных пакета, один из которых оказался весьма увесистыми. Из подсобки голоса было не расслышать, но то, что общение продолжалось, Маша догадалась. Зычный голос Бориса Ильича внезапно уточнил, если ли возможность арендовать небольшой домик в их деревне, на что тут же получил несколько предложений от бабулек, которые не прочь были заиметь жильца с деньгами, пока мужчина не пояснил, что желал бы проживать один и никого не стеснять стуком.

— А чем стучать планируете? — спросила Оля, когда Мария уже вернулась из небольшой каморки, служившей складом посылок.

— Пока еще не решил, — уклончиво ответил великан в желтых ботинках.

— Вот, — негромко произнесла Маша. — Здесь распишитесь.

— Вы могли бы мне помочь с обретением жилья? — вдруг вкрадчиво поинтересовался Борис Ильич.

— К сожалению, нет, — тут же ответила она, не желая смотреть ему в глаза.

Формально улыбнувшись, сотрудница почты забрала квиток о передаче посылки и склонилась над своими бумагами, возвращаясь к делам.

— Лучше сходите к нашему голове, Аркадию Николаевичу, — вдруг посоветовала Ольга. — Вам повезло, он как раз сегодня на работе.

— А как мне его найти? — заинтересованно спросил мужчина, обернувшись со своими пакетами к продавщице.

— В этом же здании, только вход с другой стороны, — подсказали сердобольные бабульки.

— Большое спасибо за помощь, — со значением произнес Борис, чем заставил Машу напрячься.

Поджав губы, она безошибочно уловила упрек в свою сторону. Спаситель явно намекал на её поведение в лесу и сейчас. А что она должна была сделать? Едва мужчина покинул магазинчик, бабульки зашумели от новости, что виноградовский москвич решил осесть именно в их селе, с перечислением возможных вариантов жилья для него. Минут пятнадцать спустя из своего крыла вышел глава их деревеньки и повез гостя куда-то в сторону, чем вызвал еще больше слухов. К вечеру Маша уже знала, что Борис Ильич поселился в добротном домике, принадлежащем самому Аркадию Николаевичу, который очевидно решил, что лишняя копеечка ему не повредит, тем более глава поселка там не обитал, перебравшись к жене в Ручейки. К моменту, когда Ольга закрывала на ключ двери магазинчика, Маша была сыта по горло москвичом и его планами, которые будоражили сельчан.

Добравшись домой, она не обнаружила бабулю, но по дымку из подвальной трубы догадалась, что старушка вновь завела свой агрегат. Болевшая нога злила и делала Машу раздражительной, так что женщина решила отвести душу хобби.

Садоводство в селе было способом выжить, но Маша любила копаться в земле, выращивая что-нибудь диковинное. Не одной же картошкой да морковкой заниматься. Ей нравилось собирать небольшой урожай брокколи, сельдерея, дайкона, кольраби, а дома в горшках пышным цветом росли базилик, кресс-салат, анис, мята, розмарин, орегано, эстрагон, шпинат и прочие травы, которые нещадно использовались бабулей в её алкогольных экспериментах. За этот мини огородик у них порой шел нешуточный бой, из-за нерациональных затрат по мнению Электростанции Петровны, но только до тех пор, пока они не стали частью её подпольной лаборатории.

— Когда там уже тархунка поспеет? — чуть с прищуром спросила бабуся, поглядывая на молодые побеги.

— Ты про эстрагон? — вздохнула Маша, с порога заметив розовые щечки бабуси. Кажется, кто-то проводил дегустацию в подвале.

— Это он в твоих книжках «эстрагон», а у нас по-простому — тархун, — ворчала старушка, разглядывая горшки с травами и присаживаясь неподалеку. — Да ты не жадничай! Мне много не надо: грамм сто. Порубаю меленько, да с медком разотру, залью самогонкой и деньков на десять в погребе забуду, а там процедить останется и усё — готова наливочка.

— После того, как ты без моего ведома ободрала почти всю мяту — я ничего не дам! — возмутилась Мария.

— Так я для дела! — тут же возразила бабуся и доверительно продолжила. — «Мятную» у меня Степанна заказала. Для муженька своего. Так что не мнись, внуча, для дела стараюсь. Монеток подзаработала.

— Ой, бабуль, продавать-то самогонку нельзя, — иронично напомнила Маша.

— Так я ж не продаю, — запричитала старушка. — Я людям помогаю! А они меня благодарят!

— Деньгами, — хмыкнула женщина, занимаясь рыхлением грунта в рассаде для будущего огорода. — По твоим тарифам.

— Я свой труд ценю, — горделиво вставила баба Эля. — И твой кстати тоже. Ты ж половину выращиваешь.

— Половину? — скептично уточнила Мария, хмыкнув скромным оценкам её вклада.

— Конечно, — возмутилась бабуся. — Кто по-твоему самогон варит? Траву рубит, да трет её, а потом все по технологии разливает, фильтрует? По нескольку раз! Процесс требует внимания, заботы и любви.

— Ясно, — устало вздохнула она, решив не спорить.

Маша прекрасно знала, что бражка была своеобразной отдушиной для её старушки, как и этот мини-сад для неё самой.

Отужинав, они уселись на небольшой веранде пить чай с початой банкой варенья. Осудив планы на ближайшие дни, обе женщины пришли к выводу, что в лес еще ходить опасно.

— Это они тебя выслеживают? — тихо спросила бабуля. — Может пока не шастать там? Пусть подумают, что медведь убежал дальше, а они его прозевали.

— Тут такое дело, — неуверенно произнесла Маша. — Я не совсем уверена, что они меня ищут.

— О чем это ты? — всполошилась старушка. — Еще какой зверь объявился? Настоящий?

— Что значит «настоящий»? — язвительно уточнила женщина. — А я что — игрушечный?

— Тихо ты, — цыкнула баба Эля. — Услышит еще кто-нибудь!

Вместо ответа Маша лишь закатила глаза.

— Дык чего там про зверя? — полюбопытствовала старушка.

— Я в лесу тогда встретила кое-кого, — нехотя призналась младшая обитательница открытой веранды.

— Про охотников и без этого понятно, — отмахнулась бабуля.

— Не только, — чуть замерев, неуверенно поведала Мария. — Там мужчина был. Вроде турист залетный, но что-то мне подсказывает — не просто так он появился в наших краях.

Старушка вся обратилась в слух, позабыв про чай и сладости. Сдвинув брови, пожилая хозяйка напряженно всматривалась в глаза названной внучки.

— Как я поняла из разговоров, охотники шли по следу медведя, который рыщет по округе, — затаив дыхание выпалила она.

— И? — требовательно понукнула баба Эля.

— Думаю, что это был тот самый турист, — чуть дыша, призналась Маша.

— С чего бы? — недоверчиво засомневалась бабуля.

— Я не помню, как поменялась, — скованно пояснила женщина. — А в себя пришла уже в шалаше, с перевязанной ногой. И пока он отвлекся, я сиганула в лес.

— Сталось, он по твою душу явился, да? — задумчиво пробормотала старушка и снисходительно подытожила. — Ну, побегает и в другие края подастся.

— Это он — виноградовский новичок, — осторожно призналась Маша и тут же пояснила. — На почту сегодня приходил.

— Тьфу! — в сердцах отплевалась бабуся. — Вот же зараза! И чего он хочет?

— Понятия не имею, — обреченно вздохнула женщина. — Но теперь он живет в доме Николаевича. Тот на радостях его к себе поселил.

— И чего теперь делать? — мрачно спросила баба Эля.

— А что я должна сделать? — вскинула брови Маша. — Ничего.

— Ну, не знаю, — скептично хмыкнула старушка. — Уживутся ли два медведя в одной берлоге?

Вместо ответа женщина лишь пожала плечами. Она не знала, что хотел от неё Борис Ильич. Может и ничего, а Маша уже напридумывала себе не Бог весть что. На следующий день соседи нового жильца принесли весть, что квартирант Аркадия Николаевича оказался шумноват. Чем-то стучал вечером, хотя днем его не видели. Дед Егор даже в окна заглядывал, но ничего не увидел.

Вечером в пятницу Маша вдруг почуяла, будто за ней кто-то наблюдает. Копаясь в будущих грядках, женщина стала оглядываться по сторонам, но никого не заметила. Списав все на нервозность, она зашла в дом и плотно закрыла двери, пока её старушка смотрела телевизор, дремая в кресле.

В округе не только турист водился, но и охотники, а пристальный взгляд одного из них очень не понравился Марии. Она даже видела во сне, как на неё наставили дуло винтовки, а поверх него — злые и решительные серые глаза.

Субботнее утро выдалось солнечным и каким-то восторженным. Ночные страхи развеялись, как туман по росе, не оставив и следа. Задумчиво глядя на край леса за забором, Маша тоскливо вздыхала.

— Чё удумала? — поинтересовалась бабуся, насыпая курам зерна.

— Пойти что ль по грибы? — пространно высказалась женщина. — Я не только зверь, но и человек. Мужики мне не страшны, а хищник не тронет.

Час спустя Маша уже медленно шла по тропинке, одетая в плотный комбинезон и высокие резиновые сапоги. Повязав косынку, она всматривалась под ноги, ища притаившиеся шляпки. Обнажаться женщина не планировала, так что наряд вполне соответствовал лесной охоте.

Когда корзинка уже набралась наполовину, Мария вдруг поняла, что отошла дальше, чем собиралась. Круто развернувшись, она застыла столбом. Прямо перед ней стоял огромный бурый медведь.

Густая шерсть местами свалялась, когти словно лезвия, а глаза напоминали два бездонных черных колодца. Хоть она и сама была хищником, но впервые за долгие годы видела подобного вблизи. Зверь разглядывал её, склоняя голову то на один бок, то на другой; и было совершенно не понятно, кто перед ней — оборотень или настоящий хозяин леса. Внезапно медведь встал на задние лапы, и Маша поняла, что он в два раза больше её самки и, наверное, на столько же тяжелее.

Естественная реакция — защититься, и женщина стала быстро трансформироваться, чтобы иметь хоть какие-нибудь шансы выжить. Треск ткани сопровождался вспышками боли в мышцах, и вскоре лес огласил злой рык хищника поменьше. Судя по открывшейся пасти самца, он был в шоке и тут же осел на задние лапы, а через мгновение стал меняться на глазах, обернувшись в Бориса Ильича.

Голого и грязноватого.

— Это я! — взволнованно воскликнул турист. — Я просто хотел поговорить.

«Этот придурок собирается и дальше тут орать?!» — недовольно подумала Маша, поняв, что напрасно испугалась. Злость на свой страх, который в последнее время что-то зачастил к ней, сплелась с невольным раздражением на залетного гостя. Медведица не собиралась вести с ним беседы, тем более, когда в округе бродят охотники, а она к тому же осталась без одежды!

Вновь зарычав от досады, самка опрометью кинулась в лес, услышав, что турист уже бежит следом на четырех лапах.