Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь

Sunon Boy, 2023

Первая часть хроник страны пустынь, которая является родиной Мариам Лакшата – принцессы, сбежавшей из сильнейшего кланового дома. Вместе с молодым войдером воздуха она отправится на задание от организации Летучий Фрегат, чтобы спасти рабов клана Лакшата, одолеть властолюбивую мать и объединить воинствующие земли Ламмеры.

Акт 1 «Бьющая о корму звуковая волна»

Глава 1 «Я не могу здесь умереть!»

Тяжело вздыхая и не контролируя окружающий её скрежет, она получала удар за ударом. Боль заставляла кривить мелодию души, поддерживающую войдерум звука. Она испробовала множество техник, но тяжелее всего сражаться с глухим. Ему никогда не удастся не только нанести ущерб и манипулировать, но даже что-нибудь донести будет невозможным. Она перестала что-либо говорить — её голосовые связки повредились из-за неудачных звуковых техник. Женщина в прекрасных шелках из великого дома истекала кровью и пыталась уже не победить, а выжить любой ценой. Мариам Гибельный Резонанс. Она была на волоске от гибели! Не было времени даже придумать план, с каждой секундой приходилось обороняться от устрашающих техник Нопперабо. Он давил не только мощью, но и острым умом, выстраивая против неё многоходовки и устанавливая то тут, то там свои ловушки. Не смогла увернуться — получай серьёзный удар, затем ещё один, — и так до тотального сокрушения оставалось совсем немного. Всё окончилось бы смертью, если бы не её последний отчаянный ход! Мариам решила изменить не врага, а его окружение. Сделать его атаки недосягаемыми, разрушить само поле битвы! Она собрала последнюю энергию и направила мощный резонанс в пол, обрушив несущие стены. Всё помещение затряслось, балки трескались и падал потолок. Мариам падала вслед за этажами здания, ударяясь о летящие вниз обломки, её кости трескались и приносили невыносимую для женского тела боль. Лишь подбежавший к обрыву Бола глазами, полными ярости смотрел свысока на отчаяние противника. Он победил, и более нет смысла продолжать схватку. Он усмирил свой пыл и спокойно ушёл с глаз Мариам, оставив её под обломками.

Под тяжким весом балок она задыхалась, но не испустила последний вздох. Какая-то важная мысль не давала ей сдаться. Нечто заставляло её встать, невзирая на сломанные кости. Она раскрыла глаза прежде, чем задохнуться в поднятой пыли развалин. Приток адреналина, сердцебиение участилось, вдруг такая немощная женщина в разорванном одеянии из шёлка и бархата сумела поднять огромную балку, что давила ей ногу и не давала встать. С тяжелым дыханием и запутанными мыслями она обнаружила на берегу небольшую шхуну и направилась к ней, прихрамывая сломанной ногой. Через час она почувствует невыносимую боль, однако прямо сейчас она твёрдо решила воспользоваться шансом спастись с проклятого острова и никогда не возвращаться туда. Мариам из дома Лакшата выжила!

Глава 2 «Проснись вместе с танцем, Мариам!»

Бушующие воды близ проклятого острова Ан били о корму шхуны, внутри которой пьяные пираты, не успев сполна порадоваться награбленному из покоев главы секты Вива-Сиентум, под хриплые крики капитана направляли войдерумом потоки воздуха в паруса и разрезали высокие волны. Они возвращались в бухту с сундуками, полными драгоценностей. И где-то на палубе капитан корабля, держась за штурвал, раздавал команды своему экипажу и в равной степени ругал каждого, но только не одного лысого мальчика: этот юнга оказался среди свободных бандитов по собственной воле совсем недавно, однако в самом начале ему уже пришлось плыть вместе со всеми и отправиться в опасное путешествие, дабы разграбить остров-тюрьму Ан. Сама природа была против этих пиратов, но именно для таких случаев капитаны этой эры стали набирать войдеров ветра в свой экипаж. Одним из таких войдеров и стал молодой Дзин Пан. Его служба с самого начала давалась тягостно, и именно его капитан подгоняет чаще всех остальных.

— Дзин! Направляй поток на грот-марсель, да посильнее! Мы должны добраться на бухту быстрее, чем северный дозор нас учует!

— Я стараюсь, капитан! Уже несколько часов я контролирую ветер, это тяжело!

— А остальным не тяжело по-твоему? Соберись, юнга!

— Я не могу сильнее, капитан!

В это время старпом, наблюдающий за состоянием каждого члена экипажа, решил дать совет:

— Капитан, в трюме есть провизия для таких случаев. Пускай часть людей отдохнёт, хотя бы не больше дюжины.

— Морской чёрт с тобой, ЭЙ! РЕБЯТНЯ! Кто из вас — сосунков — не может и часа без поддержки обойтись?! Все те слабаки, идите в трюм, А ЗАТЕМ К РОДИЗОВОЙ МАТЕРИ И ОБРАТНО НА БОРТ!

Большая часть людей продолжила работать в том же темпе, а издевки капитана их только взбодрили. Однако Дзин немного опечалился, и не осталось ничего кроме того, чтобы согласиться с капитаном и пойти отдохнуть, ибо силы уже на исходе. Палубу заливает остатками волн дикого моря, сопровождая их раскатами ночного грома. До ниточки промокший мальчик открывает люк в сырой и тёмный трюм. Внезапно его охватила дрожь и холод — это подстегнуло его поторопиться в поиске свечи: он всё думал о том, как тепло будет от его огня. Небольшая искра спички — на наконечнике из серы вспыхнул малый огонёк и поделился теплом со свечой в небольшом ржавом стаканчике, из которого недавно пили ром. Слабый свет свечи наконец дал видимость окружения: сверху капала вода на сырые дощечки шхуны и сундуки, которые один за другим открывал Дзин, не торопясь и особо не думая о проблемах и заботах юнги. Он просто знал, что после отдыха снова будет не работа, а помощь общему дому — маленькой, юркой шхуне. Когда Дзин, наконец, нашел в одном из сундуков успокаивающие травы, то заметил на полу обрывок синего шелка. Всё бы ничего: шелк и шелк. Мало ли что смогли урвать из проклятого острова? Но покой ушёл, когда Дзин поднял лоскут и увидел на нём пятна крови. Обеспокоенный юноша медленно двигался к дальней стене со свечой и клоком в руках, пока в самом краю за большим, потрескавшимся сундуком он не обнаружил сидящую в изнеможении женщину. Он поднёс к ней кусок шелка и неуверенно спросил:

— Это ваше?

— Нет… Я не имею к этому никакого дела…

— Но ведь у вас одежда точно такая же, и… Кровь! Вам нужна помощь!

— Прости, я не должна… Кха!

В попытке что-либо сказать она кашлянула кровью и стала ещё сильнее задыхаться. После битвы с Болой её основной источник звука был на грани уничтожения. Но, увидев что-то важное в мальчике, ей стало ужасно стыдно. Появилась странная жалость к нему и желание извиниться. Но за что?

— Не двигайся, я сейчас вернусь за лекарем!

— Постой… Кха! Не надо!

Когда мальчик отошёл, в голове прояснилась одна фраза, заставляющая ноги задвигаться, а дыхание играть в одном ритме, создавая простую мелодию такта для движения: шаг — стук о пол ногой — шаг — вдох — выдох, и по новой. Мариам перестала хромать, кровь наполнялась энергией войдерума и стала медленнее течь. Фраза, которая смогла поднять Мариам с колен, была до дурости простой, но настолько тяжёлой, насколько и глупой: «Мне нельзя здесь оставаться.» Несмотря на шторм и кромешную тьму, Мариам была уверена в том, что идея свалить отсюда — совершенно адекватная. Ничего не предвещает беды, — по крайней мере, она так считала. Осталось только пройти незаметно к шлюпкам и уплыть на одной из них. Она не хотела получать какой-либо помощи. Просто потому что не заслужила. Так она думала. Осознав, к чему привело её следование за Иоанном, та поняла свою ошибку. Сейчас ранена только она, однако мог сильно пострадать мир, который так любит. Вспоминая лицо Иоанна, в памяти всплывали слова властной матери, от которой Мариам бежала всю жизнь. Уму непостижимо то, что она ввязалась в помощь человеку, чьи идеи и мировоззрение были схожи с мотивами матери Мариам — правителя дома Лакшата из Ламмеры. «Властная сука, тебе действительно нужно лишить всех вокруг свободы, чтобы двигаться дальше?» Походка стала твёрже и увереннее, только раны не давали забыть о себе: раскрываясь от движений, они продолжали кровоточить и приносить боль. Но, невзирая на увечья, Мариам смогла выйти на палубу, где царил гром, волны, крики и работа. Из-за такой шумихи она смогла медленно и незаметно пройти к вельботу — он был крепко завязан к корме и крепился тросами для удобного спуска. Не было ничего, чтобы разрезать толстые корабельные канаты, держащие шлюпку. А её то и дело шатало из стороны в сторону из-за волн. Мариам решилась воспользоваться войдерумом звука, чтобы ослабить путы и спокойно их развязать. Благодаря шумному окружению, не пришлось использовать голос, и канаты действительно стали слабее держать шлюп. Однако физических сил не хватило на то, чтобы просто-напросто удержать равновесие на палубе в шторм. Тонкая туфля проскользнула по мокрым дощечкам, а корабль накренился в противоположную от Мариам сторону, из-за чего та ударилась спиной о твёрдые, сырые доски. И только в неудачных попытках встать её заметил экипаж и крикнул: «Посторонний на борту! Она не из наших!» Здесь спокойствие Мариам совсем пропало. Экипаж продолжал работу, но в сторону женщины, стуча толстыми, как у жокея, кожаными сапогами двигалась статная фигура с седой бородой и треуголкой. Тот достал саблю и поднёс её к подбородку Мариам, как бы говоря: «Не скажешь правду, отправишься на дно.»

— Знаешь, дамочка, я не припоминаю момента, когда мои славные парни из острова тащили в трюм женщину. Не расскажешь, каким боком ты тут оказалась? Только будь аккуратна, я могу и не поверить в то, что ты на самом деле русалка или, блядь, бог морской.

— Меня… Меня зовут…

— Чего ты там бубнишь? Говори громче!

— Меня зовут Мариам Лакшата… Я спасалась бегством из острова Ан…

Сначала капитан не поверил своим ушам, он думал: будто это своеобразный юмор или способ отвлечь внимание. Но всё было слишком логично и выстраивало цепочку, ведущую к понятному выводу. Женщина со смуглой кожей и в иноземных, шелковых одеяниях прямо перед ним еле держится на ногах. Осознание действительности заставило улыбку толстых губ исчезнуть и стиснуть зубы от гнева.

— Ты не представляешь, как мне повезло найти полумёртвого войдера звука. Если этим именем ты собираешься капать мне на мозги, то ты подобрала не те слова, девчушка. — капитан достал из пояса под камзолом кремниевый пистолет и направил его прямо в лицо Мариам. — Отвечай на мой вопрос, глядя мне прямо в глаза: ты на самом деле Мариам из Лакшата? Ты — блядский войдер звука?!

Мариам встряхнула мокрую, торчащую из-под фаты чёлку, и глазами, полными смиренья смотрела прямо в душу капитана и ответила: «Да. Всё именно так. Мне нет смысла убегать от своего рода и имени. Мой дом в Ламмере. И я знаю лучше, чем кто-либо во всём Ховаке — насколько чудовищны действия клана Лакшата. Я — Мариам, в моих жилах течет кровь войдеров звука — шандийцев высокородной династии. Династии, что лишает волю невинных ради собственного блага. Всё верно.»

Капитан выслушал её слова от начала и до конца, он был удивлён такой честности, ибо никогда ещё не видел членов Лакшата такими смиренными. Куда делась их гордость и дерзость? Что с ней вообще такое? Почему в её глазах читается: «Я заслуживаю смерти»? Капитан не хотел об этом думать: всего один выстрел — и все мысли уйдут. Именно так он думал, пока не услышал позади себя крик юноши: «Постойте! Не убивайте её! Ей нужна помощь!» Ситуация накаляется, жизнь Мариам снова на волоске, от смерти остался всего один спуск курка — лёгкое, краткое движение, и конец. Однако Дзин привёл с собой лекаря и, невзирая на возможные последствия, он кричал капитану остановиться, а сам ввязался в конфликт:

— Дзин Пан, ты совсем спятил?! У нас в руках прямая наследница главы дома Лакшата. Какого хера ты вызвал лекаря?!

— Послушайте, капитан, она нам не враг, это точно!

— Да что ты себе позволяешь, щенок?! Этот двоть, морской чёрт бы меня побрал, шандийка Лакшата! Они держат в рабстве мой народ! НАШИХ РОДИЧЕЙ! Они сидят мирно в покоях, пока наши люди пашут и воюют за этих свиней! Как ты не понимаешь, Дзин, такие, как она, прямо сейчас бьют плетью наших братьев и сестер!

Дзин не стал отвечать словом на возгласы капитана, когда заметил, что прямо сейчас точкой в диалоге станет пуля, которая вот-вот пролетит сквозь сердце женщины. Слова будут бесполезны — пора действовать решительно, если хочешь спасти человека. Именно поэтому Дзин Пан совершил рывок между Мариам и капитаном, приняв пулю за неё! Капитан был ошарашен и одновременно взбешен поступком юнги, но этому всему должна была быть веская причина. «Кто прыгнет под пулю, чтобы спасти незнакомца? Либо он чёртов идиот, либо предатель, третьего не дано.» Мариам не сразу поняла, что случилось, она была полностью готова принять смерть. Это был бы справедливый для неё конец, но что-то пошло не так. Ей стало безумно жаль того мальчика: он ведь совсем молод, так растрачивать жизнь ради… неё? «Это просто несправедливо, он не должен умереть так.» На глазах навернулись слёзы, она поймала падающего Дзина тонкими, израненными руками, и осматривала кровоточащую рану. Пуля попала ему в плечо и чуть было не порвало суставы; снаряд разорвал плоть и заставил кровь хлынуть, словно из фонтана. Сердце мальчика бешено стучало, он был в панике и ужасе: с тяжелым дыханием он смотрел на плачущую Мариам, улыбаясь, и неизвестно почему именно. Он был рад, что спас её, или старался успокоить и улыбкой сказать: «Я в порядке.» Шторм кончался, сквозь тучи пробивался ночной свет Шенчаиум, будто посмотреть, что происходит в Ховаке. Кровь мальчика хлестала так, словно это был глубокий укол ножом, а из-за паники всё только ухудшалось: Дзин терял сознание и бледнел на глазах. Тогда Мариам решилась собрать последнюю свою энергию войдерума и запустить звуковые волны в сердце Дзина, чтобы оно билось в такт слов Мариам: «Дзин-Пан, Дзин-Пан.» Воодушевляющая жизненная музыка играла в ушах Дзина нежным шелком. Затем голос Мариам совсем сел, а ласковые слова больше напоминали слабый хрип. Жизненная сила войдеров звука всегда лежала в голосе и музыке. Всё вокруг может служить музыкой и играть в такт. Но без голоса самого войдера не получиться воссоздать ни одну технику — вот в чём заключается суть войдерума звука, презираемой во всём мире из-за самих войдеров из Ламмеры. И именно этот гнусный войдерум сейчас спас жизнь юноше. Он вновь спокойно задышал, рана кровоточила медленнее, сердце забилось в обычном ритме, а в глазах снова засиял блеск. Мариам, впервые за долгое время, искренне порадовалась; такого покоя, казалось, она не ощущала никогда.

И после нескольких секунд счастья она упала без сил. В голове мелькали звери Ламмеры, её родные пески, самумы. Во сне с ней разговаривал земляной скарабей: рассказывал истории о том, как хорошо быть свободным жуком, маленьким в огромном мире, полным людей, опасностей и приключений. Но однажды придёт день, когда нужно будет вернуться домой и отдохнуть. По-настоящему отдохнуть.

«Проснись, эй, ты в порядке?» Мариам проснулась и, раскрыв глаза, увидела перед собой Дзина с перебинтованным плечом. Он был сильно обеспокоен состоянием Мариам, и когда та улыбнулась, мальчик с лёгкостью выдохнул. «Лекарь позаботился о твоих ранах, ещё он просил передать это… Отвар из коры древа… Древамоны или древагоны. У него много словечек, которые я не очень-то понимаю, но это точно вылечит твоё горло!» У Мариам вновь прокатились слёзы по щекам, она была так рада тому, что мальчик уцелел; ей хотелось столько всего сказать, но слабым женским голосом она смогла прошептать лишь тихое: «Спасибо.» Всегда многословная и энергичная — она на некоторое время стала отличной от этого. И в некотором роде ей это даже понравилось. Всего одним словом выразить все чувства, мысли. Кажется, ей этого давно не хватало. Оглядевшись по сторонам, Мариам заметила, что лежит на койке, все доски сухие, а шума волн больше не слышно. Кажется, она проспала всю ночь. «Мариам, так ведь тебя зовут? Я знаю, тебе тяжело сейчас разговаривать, но капитан сказал, что за тобой нужен глаз да глаз. Думаю, он имел в виду: тебе нужна компания и присмотр. У меня ведь два глаза, а у него всего один. Вот и переживает, что не сможет за тобой усмотреть. Его, кстати, зовут Генри Эвери, запомни это имя, мой капитан станет легендой! А я юнга на его корабле «Жестоколе». Ты не поверишь, но я спустился с летающего острова: там полно войдеров ветра, тебе стоит как-нибудь там побывать. Гостям из внешнего мира там всегда рады! А ещё только там готовят лимонад. Да, знаю, это настоящее чудо, только на летающем острове делают лимонад. Это настоящая магия!» Дзин рассказывал ещё много историй по пути, а Мариам с улыбкой на лице всё внимательно слушала и изредка роняла пару слов. С каждым часом её состояние улучшалось: никаких физических нагрузок, приятные разговоры и хороший сон; именно во снах Мариам отдавалась подсознанию.

В этих снах к ней частенько приходил скарабей и что-то говорил о долге, об обязанностях, но не слишком грузил. Песчаная дорога уводила прежде, чем он успевал это сделать. Но одним таким сном, вместо скарабея появился Дзин Пан в капитанском камзоле и треуголке, явно не подходящей ему по размеру. Он продолжал рассказывать о войдерах ветра и летающем острове. Зачем-то он ушел из этого земного рая, где обитают вечно праздные и ленивые войдеры. Дзин рассказывал об этом месте без забот и строгих законов, где все друг другу доверяют. Одной ногой Мариам где-то там, в мечтах уже была в этом райском острове. Нет, она могла быть там, но выбрала Ан. Это было той самой ошибкой, которую хотелось забыть, как и своё происхождение, но это было бы нечестно. Этот странный сон нарушил вошедший в кубрик капитан Жестокола.

Хриплым, грубым голосом он что-то пробубнил и сел рядом с Мариам на потертый табурет. Из кармана камзола он достал крохотный, мятый портрет маленькой девочки, посмотрел на него с печалью и, не отрывая взгляда, спросил:

— Где твой дом, Мариам? Ты ведь шандийка, у меня из головы до сих пор не выходит твоё выражение лица перед выстрелом. Ты ведь серьёзно хотела умереть. Я ещё не встречал ни одного Лакшата, который так смирно бы сидел, даже на эшафоте люди энергичнее. Ты когда-нибудь видела висельников собственными глазами?

— Да, и не раз. Врагов клана вешают прямо на улицах, в таком доме я выросла. Но я не вернусь туда больше, никогда.

— Как же так получилось, что дочь Малики Лакшата так просто отпустили бродить по Ховаку?

— Я и не говорила, что всё было просто. Простите, я не хочу об этом говорить.

— Знаешь, я рад, что ты не одна из них. Прости за грубость.

— С чего вы взяли, что я другая?

— Юнга не всем подряд под пули лезет, знаешь ли. Есть в тебе что-то отличное от петухов Лакшата. Когда ты спасла моего человека, я подумал: «Может, не все Лакшата уроды?» Мне хочется верить, что таких как ты много, это даёт надежду на будущее наших детей. Почти все, кого ты видишь на корабле, все эти сукины дети… Все выросли с кандалами на руках, работая в поле или шахтах. Но теперь их дом — Жестокол. Дай мне руку.

Мариам серьёзно задумалась о словах Генри, её одолела сильная печаль за всех пострадавших из-за действий её предков. Эта печаль была и раньше, но от неё Мариам только убегала. Куда-то далеко, в неизвестные земли, наслаждаясь мнимым удовольствием, она терялась в тени великих людей, — возможно, там ей всё казалось красивым и безопасным, нежели дома. Мариам захотела раз и навсегда изменить свою жизнь и стать другим человеком. Именно поэтому она доверилась капитану: положила ему руку на ладонь и тот помог ей встать. Левой ногой она едва коснулась дощатого пола, неуверенно, мягко, но правая нога вслед за левой уверенно и чётко встала, держа почти здоровую Мариам в равновесии. Босыми ногами она шла вслед за капитаном, что ей улыбался, предвещая что-то действительно хорошее. Шаг за шагом за стенами кубрика сверху доносились разговоры и пьяный хохот. И вот, открыв люк, Мариам вместе с капитаном поднялись на палубу. Звон стаканов с ромом и веселые, задорные голоса экипажа отрадно раздавались по всему кораблю. Пираты праздновали прибытие в порт Турнадау: они могли бы все отправиться в таверну недалеко от берега — настоящий дом всех грабителей. Однако пираты Эвери на Жестоколе чувствуют себя комфортнее, чем в самом дорогом баре. В воздухе витал смех, запах перегара и дым эвдеймона из трубки боцмана, сидящего на ящиках. В один момент он решил разбавить празднование своим словом: «Парни, без музыки и танцев совсем не то. Мы ограбили ёб вашу мать ГЛАВУ СЕКТАНТОВ! К нему и подобраться-то было вызовом. Это надо отпраздновать как следует, где наши музыканты? Лира нужна, парни, ЛИРА!» И резко, словно молния, из двери вылетел толстый мужчина с до глупости длинной красной банданой с желанным инструментом и здоровой кружкой пива:

— Кто просил лиру?! Я бргх, а! ЗДЕСЬ!

— Тащи свою жирную задницу сюда, играй!

— Хоробргх гх о! Щас будет!

— Ты сначала допей, потом говори.

Как только кружка опустошилась, толстяк положил её на ящик, и достал из сумки то-о-от самый инструмент. Он заставил абсолютно всех на корабле помолчать и с трепетом ждать, когда, наконец, покрутит рукоять, и нажмёт на первую клавишу, и это случилось в таком пьяном мгновении — самый что ни на есть пик, между ожиданием и получением желанного. Дальше только лучше!

Как только музыка заиграла, все повеселели и захотели пуститься в пляс. Каждое вращение рукоятки сопровождалось нажатием то на одну, то на другую клавишу — струны лиры играли самую нужную музыку, самую отрадную. Будто сам инструмент сейчас затанцует и поздравит всех с победой лично. И танцующие матросы ровно в такт музыке подкидывали своё «хоб-хэй!»

Мариам словно ожила, увидев подобное зрелище, войдерум звука заиграл в ней и бурлил, словно горячий источник. Это стало источником силы! Полная энергии и воспрявшая духом, Мариам пустилась в пляс, и будто поддерживала собой огонь радости уже не такими изящными движениями, а более открытыми. Она не двигалась медленно и красиво, как это всегда делали танцовщицы в Ламмере.

Дзин стоял и распивал ром, наблюдая за танцем Мариам. Он был несказанно рад, и молча поднял за неё свою кружку и сделал глоток.

Глава 3 «Багрянец и кровь омывают руки»

В темных переулках Ламмерского клана Лакшата впопыхах мужчина в капюшоне нёс в сумке нечто очень важное, что может перевернуть ход многолетней войны. Оно должно оказаться в Айтилла до того, как его настигнут ассасины. Но ничего не может оказаться без огласки, агент просчитался: его идеальная маскировка показала на мгновение истинный облик; спокойно пройти не удастся. На крышах агент слышал быстрый и легкий топот о тонкую черепицу — все эти шаги двигались в его сторону и были всё громче и громче. Прямо над агентом они прекратились и нависла тишина. Он точно понимал, что придётся показаться и сразиться. Если выживет хотя бы один убийца, он сможет доложить своему заказчику всё — миссия будет провалена, и все порабощенные и безвольные потеряют последнюю надежду. Некая байка, легенда, слух о том, что существуют спасители, называющие себя Летучий Фрегат. Их вера не станет напрасной. Скоро всё изменится, для этого нужно бороться, и бороться прямо сейчас! Ассасины показались и спрыгнули на агента, окружив того втроем в узком переулке; бежать некуда, нужно принять бой!

— Всё-таки, Летучий Фрегат — это не миф. За твою голову нам дадут столько илго, что грязной работой до старости колец не нужно будет заниматься. Но мы можем договориться. Отдай сумку и уходи домой. Ты не пострадаешь, а мы получим деньги. Соглашайся, это выгодная сделка.

— Если я не пострадаю и поверну сейчас, то обреку на страдания тысячи жизней, увы, сделка не выгодная.

Агент снял капюшон, из которого показалось смуглое, вытянутое лицо и до боли знакомое и знаменитое. Его белые дреды невозможно было спутать. Этот человек пропал много колец назад и ушёл в небытие. Его имя вычеркнули из родового древа и заставили всех забыть. Но уже незамедлительно начался бой: ассасины, окружившие его, достали из ножен сабли и замахнулись прямо в агента — обычному человеку не увернуться, но кто же сказал, что он обычный? В один момент лазутчик исчез, и вместо звука разрезанной плоти ассасины услышали лязг своих же оружий. Они ударились друг о друга и упали на пол с подозрительно высокой скоростью, а облака над тем действом плыли необычайно быстро. Ассасины уже собирались скорее их подобрать и приготовиться к атаке, но быстрее они услышали свист флейты, предвещающий скорую кончину. Такой прекрасный, даже слишком. Первые секунды ассасины наслаждались мелодией, пока та не стала их пугать. В голову проник жуткий лик, тон звука стал тонким, словно струна, и чувствительный нерв был продет в иглу. Паника окутала их тело и разум: руки дрожали и не могли нормально держать оружие. В один миг ассасины нервно смотрели по сторонам в попытке понять, куда делся лазутчик. Но проход переулка стал сужаться и давить, небо чернело и жестоко смеялось над ними. Стало тяжело дышать, звук смерти стал самым красивым и убийственным для ассасинов. Настоящий животный страх их одолел и приказывал бежать. Бежать со всех ног и не оглядываться. Впереди ужасный зверь — он голоден и в одно мгновение может убить их. Убийцы, охотящиеся за головами, стали жертвами. Когда все в отчаянии побежали к выходу из переулка, музыка стихла: никакого странного ритма, кроме биения сердца. В каком-то предмете слышался, нет, чувствовался грохот. Вдруг искаженное изображение сужающегося переулка стало обычным, и из еле проникающего света появился лазутчик с копьем в руках. По древку в его сторону стекала кровь и капала на ботинок. Только сейчас ассасины поняли, что их всех пронзили в сердце одним оружием. И в древке чувствовалась вибрация сердцебиения товарищей, затем в осознании остановилось.

Глава 4 «Есть за что биться»

Эта ночь в порту была светла. Настоящее пиратское сердце Зикамеры. Когда-то давно эта бухта была лишь полуостровом на юге Ламмеры, пока в эти безжизненные земли не ступила нога человека по имени Робин Ньюгейт — по легенде являющегося амфибией. Великий человек, оставивший в истории свой отпечаток и изменивший мир. Именно его дух живёт в каждом пирате современности. Свобода, жадность и жизнь, бьющая ключом. Этих качеств не хватало обывателям Ховака вплоть до третьей эры. Именно в начале третьей эры Робин Ньюгейт создал бухту и положил начало пиратству, сея среди правителей государств хаос и беззаконие — настоящую свободу. Ни одна страна не могла избавиться от пиратов на корню из-за географического расположения и сотрудничества мореплавателей из Ламмеры с кланом Лакшата. Конец четвертой эры запомнился всем великой войной между Хондруфером и Виллионом. Именно эта война укрепила позиции Ламмерских правителей в кланах. Никому не было дела до беспорядков в диких землях Ламмеры: все были взбудоражены войной за опасные паровые технологии, и бесчинства продолжались в стране пустынь и джунглей. И именно эта страна стала пристанищем одновременно для свободолюбивых пиратов, спокойно рассекающих по волнам на могучих кораблях; и рабов, тонущих в пучине беззакония на совершенно сухих и безжизненных каменоломнях, получая раз за разом удары плетью по спине, и возвращаясь в то, что тяжело назвать домом.

При закате в части этой страны загорается огонь мятежа — маленького, но жгучего. Капитан Генри Эвери собрал свою команду для обсуждения серьёзного плана: ему как никогда были нужны храбрые и надежные люди на столь опасную миссию. Его взгляд был лишен какой-либо надежды или запала. Кажется, он сам не верил в успех, но дело было не в этом.

Трещал костер на песке недалеко от причала. Пальмы перешептывались листьями на ветру, уже темнело, но потоки воздуха не собирались спать и не давали дыму костра двигаться в одну лишь сторону — вверх. Звезд не было видно, может и сам дым не думал к ним стремится; экипаж был встревожен, Мариам не могла оставить Дзина в такой напряженный момент одного: он просто не был готов к такому. Сердце каждого члена экипажа билось в такт дьявольской песне, играющей из севера — она терзает не только душу.

Капитан закурил трубку под треск костра и, наконец, разорвав тишину, объявил: «Вы мои бравые мореходы. Ни один и не два морских пути вы знаете как свои пять пальцев. Кто-то здесь ещё со времен Робина Ньюгейта, а кто-то месяц назад витал в облаках. Я знаю, как вам, сукиным детям, нравится бороздить моря под черным флагом. Вам тяжело далась эта свобода: все мы, однажды чудом вырвались из лап этих уродов Лакшата… Сколько лет мы ждали, собирали информацию, сражались за существование… Одному Тасиму известно, скольких близких мы не смогли спасти, удирая со всех ног на эту бухту… Все они ждут десятки лет тот самый Летучий Фрегат. Каждое утро они встают, чтобы строить стены и дворцы для Лакшата, а перед сном молятся не Тасиму, не Родизу. Они молятся нам! Они ждут нас — Летучий Фрегат, который мигом спасёт их всех. Когда я брал вас на борт, ребята, каждому говорил: “На моём корабле ты не моряк, сынок. Под моим флагом ты — последняя надежда человека и зверолюда.” Вы отбросили свои имена, расу, национальность, законы стран, из которых прибыли, но не ответственность. На наши плечи возложена обязанность воплотить надежды и мечты безвольных Ламмеры в реальность. Вот для чего мы ещё ходим по борту Жестокола. Вот почему мы гордо зовём себя на морях Летучим Фрегатом. Рано или поздно этот день бы всё равно настал, и вот он… Наступил идеальный момент перевернуть положение дел в этой стране, но мне нужна ваша помощь. Наш самый лучший агент готовит дворцовый переворот против правителя дома Айтилла на западе Ламмеры, но ему нужна срочная поддержка. Я смогу отправить только двух людей туда… Вашей задачей будет незаметно встретить другого агента, и так же скрытно добраться в убежище нашего лазутчика. Когда доберетесь, агент отправит послание, и тогда будем следовать его указаниям. Остальных деталей не знаю даже я сам, всё это сделано ради безопасности. Мы должны успеть прибыть туда на фестиваль Белого Крокодила, ибо время у нас ограничено, а сам фестиваль будет идти несколько дней. Во время празднования, когда все правящие верха будут расслаблены и, будучи пьяными, сидеть в главном дворце, — именно тогда мы ударим по ним! Это опасная авантюра, от нас зависит судьба миллионов коренных жителей Ламмеры, у нас нет права на ошибку, больше такого шанса может и не быть… Не все из вас вернутся домой целыми и невредимыми, ибо нам суждено сразиться с войдерами звука. Этими тварями… Кто из вас, храбрецов, готов отправиться в дом Айтилла, и рискнуть своей жизнью?»

В воздухе повисла пугающая тишина. Если не удастся поддержать лучшего агента в Айтилла, глава этого клана останется при своих. Тогда он объединится с Маликой Лакшата, чтобы раздавить пришедших на праздник смерти Летучий Фрегат. Всего пара человек, но от их действий зависит успех операции. Никто не был готов брать на себя настолько большую ответственность — именно этого и боялся капитан. Мариам прокручивала в голове лица всех рабов, которых бросила когда-то, сбежав из собственного дома, она хотела вернуться и вновь их увидеть, но уже не голодающими и без кандалов, только духу не хватало. Язык не поворачивался сказать: «Я! Я готова пойти! Я хочу спасти их!» Её род стал виной всех страданий Ламмерских рабов. «Я никогда не заслужу прощения.» Эти слова завязали руки Мариам и заставляли ноги тяжелеть, будто бы её сковали. Это даже внушило некий покой: «Теперь я безвольна, так и надо.» Прошло уже несколько минут после вопроса; все замешкались и не могли выдавить даже одного слова. Мысли пожирали Мариам изнутри и заставляли сдаться, пока их все не разогнал плач мальчика. Он был таким искренним и честным, что все мысли не имели никакого значения перед правдой этого юноши. Он сделал шаг вперед и гордо выкрикнул: «Я ДЗИН ПАН! ПОЛОЖИТЕСЬ НА МЕНЯ!» Никто не мог понять, почему по его щекам катились слёзы, с чего вдруг чужеземец так проникся историей народа Ламмеры и захотел рискнуть жизнью ради них? Юноша из парящих островов — войдер ветра Дзин Пан ждал одобрения капитана, но его лицо выразило совершенно другой ответ. Генри не мог позволить новичку идти на такое задание в одиночку. Шансы на его выживание были ничтожно малы, хоть он и владел опасным войдерумом, контролирующим любые газы. Он всего лишь юнец, нельзя его допускать к такой миссии.

— Вольно, Дзин. Ты провалишь это задание.

— Прошу, капитан! Я единственный, кто согла…

— МОЛЧАТЬ! Это был приказ, юнга!

— Но капитан, ваша дочь всё ещё там…

Вдруг лик капитана помутнел, его рассудок охладел, а губы напряженно еле выдавили слова: «Ты говоришь слишком много, щенок.» Генри ждал: пока другие откликнутся и пойдут вместо Дзина, но никто не мог побороть страх, вся надежда растворялась на глазах, а медальон покрылся малой коркой ржавчины, пока из толпы не послышался женский голос:

— Я отправлюсь с ним! — выступила Мариам.

— Ты действительно пожертвуешь жизнью ради рабов, служащих твоему клану?

— Это не мой клан, но я ему принадлежу. Мне пора ответить за грехи своего рода.

— Слышал, Дзин, эта женщина готова сопровождать тебя.

— Я не подведу, капитан!

В этот момент надежда вновь заиграла в глазах, словно танец искр — завтрашний день наступит и озарит тёмные глубины. Весь экипаж вздохнул с облегчением: капитан нашел людей для миссии. С уверенным шагом Мариам решимость Дзина укрепилась, он был рад пойти в скором времени сражаться с ней бок о бок. На стороне Летучего Фрегата оказался войдер звука, отчего шансы на успех резко повысились! Вместе с этим взлетел и боевой дух Генри Эвери, тот позвал в каюту капитана Мариам и Дзина, чтобы обсудить детали плана. Там он разложил на столе потертую карту Ламмеры:

— Чтобы помочь нашему лазутчику, вам понадобится заручиться поддержкой клана Сура на юге, человек по имени Ву Перо должен будет помочь пересечь пролив Тойва, и отправиться в Айтилла. По пути вас найдёт наш агент, и дальше следуйте его указаниям.

— А почему бы самим не пересечь пролив, нам точно нужен Ву Перо? — спросил Дзин, пытаясь попутно разобраться в карте.

Не дождавшись ответа капитана, Мариам ткнула пальцем на убежище клана Сура и начала объяснять Дзину:

— Непременно. Не стоит недооценивать джунгли Ламмеры: они таят множество опасностей. Клан Сура хоть и мал, но они хорошо чувствуют природу этих земель. Когда ты их увидишь, то всё поймешь.

Когда Дзин разобрался, где находится клан Айтилла, приподнял бровь и спросил:

— А зачем нам тогда вообще пересекать реку в джунглях, если можно просто оплыть береговую линию, и за день добраться до Айтилла?

Капитан только приоткрыл рот, как его перебила Мариам, за пару секунд успев положить одну руку на плечо Дзину, а другой указывать морской путь вдоль береговой линии:

— Если возьмем лодку и поплывем вдоль берега, нас легко заметят, а если будем держать дистанцию, то утонем. Лодка просто не выдержит таких волн и течения.

— Тогда поплывём на корабле!

— Его ещё легче заметить.

— Вот чёрт!

Капитан долго смотрел на то, как Мариам объясняет тонкости плана вместо него, и в какой-то момент они, наконец, обратили на него внимание.

— Вам точно нужен капитан, ребята? Я смотрю, вы и так отлично справляетесь.

— Простите, капитан, я готов слушать дальше!

— А что там слушать? Собирайте провизию, карту и спальные мешки, через 14 дней праздник Белого Крокодила. Если не увидим вас с двумя агентами у ворот Лакшата, простой чисткой всех орудий не отделаетесь.

— Да, капитан!

— Мы с пандочкой Дзином не подведем!

— Да! Постой… «Пандочкой»? А! Я понял! Это потому что я мягкий и воздушный?

— Нет! Это потому что у тебя синяки под глазами.

— Я всю ночь задувал ветер в паруса, просто устал!

— Самая типичная отмазка панд, ты бы хоть постарался.

После легкой шутки, Мариам сумела настроиться на совместную работу. Вместе с этим юношей она была рада отправиться свести счёты со своим прошлым, и вернуть долг народу Ламмеры. Отправной точкой стала бухта Кремень. Приключение Мариам Гибельный Резонанс и… Пандочки Дзина… начинаются здесь и сейчас!

Глава 5 «Отголосок прошлого: Ветер Сэн»

Долгое время в клане Айтилла царили мир и порядок. Сильная армия за стенами не давала никаких шансов на захват клану Лакшата, а внутри них народ мог жить спокойно и чувствовать себя в полной безопасности — настоящее золотое время клана Айтилла: оно наступило с приходом к власти молодого господина, величавшего имя Эксодий Айтилла. Так же клан Айтилла славится и отличается от остальных домов тем, что на протяжении долгих колец им верно служила знаменитая семья войдеров из степей, гордо носящих свою фамилию — Халливель. Эксодия, ещё с детства, будучи старшим сыном, обучали политике и экономике, пока младшие братья Алмакир, Гвала и Дахий были принцами повесами и в юном возрасте во всю гуляли по тавернам и борделям; тогда наш Эксодий исследовал библиотеки клана в поисках ответа на давно будоражащие его любопытство вопросы.

Годы исследований прошли незаметно: зацепка вела к другой зацепке, но не образовывала единой картины — каждый раз не хватало одной детали пазла. Впервые об этой силе Эксодий узнал в раннем детстве: перед тем, как его мать успела уйти на тот свет, та смогла сказать самые важные слова, ставшие фундаментом пытливого ума молодого господина: «Ты родился в ночь, когда на звездном небе появилось северное сияние. В наших-то краях…» С тех самых пор Эксодий всей душой поверил в то, что это сияние появилось не просто так, тогда он решил посвятить свою жизнь поиску ответа на свой вопрос. Он хотел узнать про эту силу всё больше и больше. В юношестве он нашел информацию о том, что раз в десятки колец мужчина в семье Айтилла рождается под северным сиянием, и каждый из них в будущем становился важной исторической личностью, без которой не было бы такой Айтилла, в которой Эксодий мог жить сейчас.

Однако поиски истины окончились в день смерти правителя; Эксодий должен был быть приемником, следующим, кто поведет семью Айтилла вперед. Только он имел право занять престол из-за того, что являлся первым ребенком покойного правителя. Это было не только правом, но и обязанностью молодого господина. В возрасте 19 колец он стал новым Королём клана Айтилла; пока младшие братья завидовали его успеху, Эксодий был недоволен. Он не мог окончательно бросить попытки найти истину, поэтому его не так сильно волновали дела клана.

Но всё поменялось в день, когда в одной из библиотек он встретил женщину, которая изменит ход истории и раскроет молодому господину глаза. Она так же, как и Эксодий, искала ответы на свои вопросы без сна и отдыха. Её глаза пылали в темных уголках библиотеки; кажется, она была очень близка к истине, даже ближе Эксодия. Этот огонь очень слабо окружал её и освещал полки с пыльными, никому не нужными книгами в самых дальних краях библиотеки, но она даже не осознавала этого. Эксодий подошел к ней из любопытства: какому человеку понадобятся такие старые архивы? Что это за женщина? Казалось, она может дать ответы не только на эти вопросы: она так и манила немым взглядом в толщу страниц древних текстов. И лишь когда она услышала стук сапог о пол рядом с собой, та неловко бросила свои дела и узнала правителя кланового дома, в котором живёт.

«Молодой господин! Прошу прощения, вы интересуетесь архивами? Вам помочь?» Говорила она, поправляя волосы; огонь в её глазах резко пропал, свет гас, но вокруг неё на миг появились леденящие кровь листья: белые, как иней, и острые, словно бритва. Странная аура, которая показалась угрожающей, но, в то же время, даже красивой. Эксодий видел её настоящую натуру, огонь в глазах, но теперь она это спрятала. Намочила руку и сжала в кулаке пламя, именно его хотел увидеть Эксодий, но вдруг он ошибается? Вдруг всё это просто игра воображения из-за отсутствия отдыха?

— Листья.

— Что, простите?

— Вы что-то скрыли от меня, это правда?

— Молодой господин, с вами всё хорошо?

— Я говорю об огне, ты что-то знаешь о северном сиянии?

Женщину пробило на дрожь, видимо, эти слова шокировали её. Теперь нет смысла что-либо скрывать: страх выдавал все её секреты.

— Да, молодой господин. Я ищу информацию об этом редком войдеруме…

— Но зачем он тебе? Что ты задумала?

Женщина преклонила колено и заявила:

— Я знаю о ваших братьях, молодой господин. Они уже давно строят заговор против вас. Вам просто необходима сила, чтобы сражаться с демонами и сохранить клан в мире. Меня зовут Фиора Халливель, мой род верно служил клану Айтилла, и я собираюсь пойти по стопам предков, защищая вас и выступая в роли советника.

— Ты хотя бы знаешь меня?

— Конечно, молодой господин, вы прави…

— Нет. Не то, всё не то… — озабоченно перебил Эксодий.

— Вы отказываетесь?

— Перестань обращаться на «вы».

— Слушаюсь.

— Нет же! Прямо сейчас мы с тобой на равных. Я такой же человек, как и ты, мне всего лишь нужно найти ответы. Давай создадим союз и вместе разузнаем всё об этом войдеруме. Говори всё, что тебе известно.

— Это честь для…

— Нет.

— Я была бы рада.

— Отлично!

— Я не хотела так рано раскрывать вам все карты, прости, «тебе». Я давно заметила, что твои братья точат клыки и готовятся свергнуть тебя, чтобы занять трон и править кланом. В венах семьи Халливель течет знание о редчайшем войдеруме; я последняя из этого рода, но родители покинули слишком рано, и не успели даже сказать, где мне искать знания о такой силе, как её контролировать. Мне нужны эти знания, чтобы, как и мои предки, встать на сторону правителя Айтилла и защищать. Я очень удивилась, когда узнала о том, что ты, так же как я и мои предки, родился под северным сиянием. Это значит, что ты тоже способен овладеть этой силой. Существует несколько видов материи: твердая, воздушная и жидкая, но есть и нечто иное. С помощью этой силы можно было воссоздать четвертый вид и управлять им. Я нашла исторические записи о том, что в великой войне Тасима и Родиза, на стороне второго сражались войдеры, способные из ниоткуда воссоздать пламя и метать молнии. Это совсем не похоже на войдерум нагрева, не так ли? В шестиугольнике Олафа не хватает множества видов войдерума; безусловно, он был великим ученым, но никто не сможет в одиночку исследовать мир и найти все виды силы, которой способен управлять человек. Но, как и описывал Олаф: «У каждой стихии есть элементалист покровитель.» Однако это особый войдерум, элементалисты которого до сих пор не были обнаружены, даже животные, что больше всего связаны с природой, не могут овладеть этой силой. Но я находила в старых дневниках исследователей записи о зверях, наделённых сильной кровью войдерума, обитающих где-то в пустыне Унари — они совершенно странные и причудливые. Поэтому возможно узнать у них. Столько информации, но я даже не смогла найти ни одной записи о названии этого войдерума. Во всех трактатах её либо путают с нагревом, либо её описывают как сложную технику войдерума света.

— Я слышал об этом… Дай вспомнить… Если всё действительно так, как ты говоришь, то пламя и молнию может воссоздать только одна стихия. Я просил прислугу достать научную литературу из Хондруфера, в них описывались недавние открытия великих умов, и одно из них совпадает со всем, что ты описывала. Четвертое агрегатное состояние.

— Агре… что?

— Состояние материи. Четвертый его вид — плазма. Она встречается в виде молний, авроры и слабого света. Видимо, ты неосознанно пользовалась этим войдерумом, пока читала. Я видел этот свет вокруг тебя, мне не могло показаться.

— Значит, я близка.

— Прошу, обучи меня войдеруму плазмы, с этой силой я смогу унаследовать волю отца, и защитить дом Айтилла.

— Конечно, Эксодий, однако я сама не слишком хорошо контролирую эту силу.

— Значит, мы вместе придём к этому.

— Я согласна.

Эта случайная встреча стала началом пути Эксодия Айтилла как вершителя истории и правителя одного из сильнейших кланов Ламмеры. После нескольких колец обучения, Эксодий привязался к Фиоре: он не хотел с ней расставаться, и появилось странное желание защитить телохранителя. Любой другой правитель даже не огорчился бы потере слуги, но одна мысль о том, что она может отдать жизнь за выживание правителя, бросала в дрожь. Если умрет она, как же будет жить он? Спустя ещё кольцо, Фиора поняла, что этот страх имеет и сама. Оба осознали, что не могут представить друг без друга жизни. Тогда было решено сыграть свадьбу: Эксодий Айтилла и Фиора Халливель обручились, и стали вместе управлять кланом. Пока Эксодий занимался внешней политикой, Фиора, став королевой-консортом, преуспевала во внутренней, и заботилась о народе. Эксодий из-за горячего нрава и нетерпения нападок со стороны Лакшата получил прозвище Прах Пустыни. Фиора запомнилась народу, как милосердный и справедливый правитель — Алая Матерь. Так продолжалось, пока судьба не притянула всех важных людей истории в одно событие, известное теперь лишь одному человеку — «покушение на мозг».

Конец ознакомительного фрагмента.