Утерянная блажь. Плен

Stasia S.

Сборник содержит части (с 6 по 10), ранее публиковавшиеся отдельными изданиями. Блажь – это фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью. О чём принято думать когда видишь насилие? Помочь под страхом смерти или пройти мимо? Что выбрать: сладкий плен или смерть? Что, если у вас отняли святое право выбора с кем и как потерять невинность? Как пережить насилие? Можно ли простить предательство? Как принять и забыть то, что случилось? В какой момент мы действительно утрачиваем детство?

Очередная проверка…

Пятница, 02.07.2004

Утром второго июля я проснулась тяжело, плохо, у меня была тяжёлая голова…, она просто раскалывалась. По комнате бродил Павел и что-то искал тихонько. «Странно», — ещё подумала я, вроде он у себя дома. Выяснять не хотелось, и я просто села в кровати, потягиваясь.

Паша с интересом на меня посмотрел и уронил пакет из шкафа, из него выпали пистолет, трубочка, пара обойм, а я сделала вид, что не знаю, что это, на всякий случай.

— Проснулась? Поинтересовался он…

— Если это можно так назвать, то да, но я бы ещё поспала пару дней. Голова болит что-то. Улыбнулась я.

— Кому ты звонила? Начал Паша подозрительно.

— Никому. Легко соврала я, но по спине прошла армия мамонтоподобных мурашек.

— Исходящий звонок был, деньги кончились… Сказал он, приближаясь к постели, а я вжалась в кровать.

— Не знаю, может, сам забыл, куда звонил? Выдала я идею и побежала в душ.

Вот блин, вляпалась снова… Не надо было мне трогать его телефон… Интересно, а у него что, — не фиксируются звонки? Ничего не понимаю…

Начала я его подозревать, но после душа он меня накормил божественным завтраком и вроде бы немного реабилитировался в моих глазах.

После завтрака мы с Пашей пошли на базар, мне было интересно, что там продают. Тысяча возможностей убежать, но нет — я ждала случая. Того самого случая, когда стану ему нужна.

Базар был хиленьким, но кое-что мы всё же купили, в основном мелочь. Я радовалась как маленький ребёнок, а он нервничал. Мне ещё тогда показалось, что что-то не так.

После обеда я решила пойти в гостиную и взять что-нибудь почитать, но наткнулась на разорванные вещи Ники, и мне стало грустно.

Почему никто их до сих пор не выкинул? Зачем хранить такую пакость дома? Это же прямая улика… Разве я не права, что они себя крупно этим подставляют?

В раздумьях я не заметила, как появился Денис, он стоял в дверном проходе и пошло улыбался. Это было странно…

Я что сметана, а он кот? Господи, что только не приходит в мою милую головку? Какие ещё страсти-мордасти?

Меня немного смутило столь неожиданное появление Дениса на моём пути, но я не стала придавать тому значения, а зря…

— Здравствуй, прелесть моя! Сказал он, всё так же улыбаясь…

— Здоровались уже. Попыталась я обойти его по стеночке.

— Далеко собрались, мадам? Сказал он грубо и схватил меня за руку.

— Не твоего ума дело! Я тебе не по зубам. Ответила я дерзко, сама от себя такого не ожидая, и попыталась выдернуть руку, но он был сильней.

Денис швырнул меня на диван и стал раздевать… «Во даёт», — промелькнуло в моей голове.

Ден порвал мне лямочку на топике и расстегнул лифчик… так просто, за пару секунд буквально, но когда он стал спускать капри, я не выдержала…

Так легко сдаваться не хотелось, и я пнула его в живот… Он упал, быстро встал и, ошалело на меня посмотрев, стал сильней, держать и пытаться сломить.

Денис сорвал с меня брючки, и преград совсем почти не осталось на пути. Лишь мои трусики и, всё — он в дамках…

Я его била по спине и пиналась ногами, но ничего не помогало — тогда я закричала первое, что пришло на ум.

— Паша, помоги мне! Сама от себя не ожидала. Клянусь.

— Отец к Романову уехал. Тот с отпуска наконец-то вернулся. Прошипел Денис и, воспользовавшись моим замешательством, раздвинул ноги.

— Сука молокососная! Прорычал Паша и скинул с меня Дениса.

— Папа, я не виноват, это всё она. Он был похож на маленького ребёнка — с таким же выражением лица.

«Чупик отобрали», — подумала я и побежала наверх в ванну, мне хотелось помыться. Вроде бы ничего не произошло, но всё равно очень неприятно…

Я уже устала от таких попыток-недоделок… Хоть бы уж кто довёл до конца, что ли. Это страшно: переживать каждый раз и прощаться с детством, а потом снова его лелеять.

Каждый раз мне было всё сложнее к этому возвращаться… И потом девственность…, я уже не вижу ничего страшного в её потере. Хотя и не поняла…, когда переступила этот порог.

Когда я вернулась в комнату внизу, Павел мутузил Дениса… У парня всё лицо было в крови, он сидел на коленях перед отцом и не сопротивлялся.

У Паши было такое странное лицо, и он уже замахнулся ногой для нового удара… Увидев замах, я не выдержала и не нашла ничего умнее, чем подбежать к Павлу и схватить его сзади за пояс…

Хотя куда мне лезть? «Ужас», — посмеялась я, — «но это нервное», — успокоила я себя. Мне просто было жаль парня, сука он, конечно, но мне кажется, уже было достаточно.

Павел вроде остыл быстро, а Денис завалился и потерял сознание. Его отец проверил пульс, загрузил на плечо и положил сына отдохнуть на диван.

Это выглядело как-то дико со стороны, по крайней мере, для меня… Странно, очень странно. Я никогда не понимала их отношений. Они то соревновались, то дружили, то были врагами…

Я не знаю, может быть, что в их представлении о жизни это было вариантом нормы, я же думала иначе, для меня эти их отношения были дикостью.

Мы сидели с Павлом в спальне на кровати… Он что-то читал, а я лежала у него в ногах и листала какой-то жуткий журнал… Мне в голову пришёл стишок, и я хотела с ним поделиться, но не знала, как начать.

— Паша, на меня тут нашло… Начала я издалека.

— Что случилось? Спросил он неожиданно мягко, убирая книгу в сторону.

— Я стишок придумала. Можно мне его зачесть? Спросила я с надеждой.

— Попробуй. Озадаченно он на меня посмотрел.

Пленница

Где-то…, где-то жду тебя

В океане изо льда.

Я смотрю в твои глаза,

Отпусти же ты меня?!

Посмотри в далёкий свет,

Отпусти меня на свет…

Ты пойми меня, — прости!

Отпусти и всё забудь!

Отпусти меня — прошу…,

Душу милую прости!

Я забуду, не скажу…,

Никому не расскажу.

Отпусти меня на свет!

Я молю в последний раз,

Отпусти меня на свет,

Или я во тьме исчезну!

Не найдёт меня никто,

Не поймёт и не узнает.

Правды некому сказать…,

Правду некому сообщить…

Отпусти меня на свет!

Я прошу понять-простить…

Обо всём прошу забыть!

Навсегда отпустить и забыть…

Stasia S. ©

— Я не могу тебя отпустить, прости. Сказал он довольно грубо.

— Почему? Почему ты не можешь меня отпустить? Вспылила я, но он не ответил.

Тогда я стояла у его письменного стола, я была так зла, что сбросила со стола какую-то статуэтку в гневе и она разбилась. Паша посмотрел на осколки, медленно подошёл ко мне, улыбаясь и наматывая мою косу себе на кулак…

Я мысленно прощалась с жизнью, крепко зажмурив глаза, а он, не поверите, — поцеловал меня.

Павел поцеловал меня, а я обмякла…, тряпка. Только мы вроде бы отдышались, как в дверь позвонили…

В окно я увидела две машины ментов и показала Павлу — он напрягся и попросил спрятаться… Мне совсем не хотелось, но я скинула тапки-лодочки и пошлёпала к лестнице.

Вместо того, чтоб спрятаться в кладовке, как в прошлый раз, я просто села на лестницу, чтоб меня не было видно, и стала наблюдать.

— Кто? Спросил Паша, поправляя одежду и тихо матерясь, что на белой рубашке кровища Дениса.

— Милиция, откройте! Этот голос, он был мне знаком, но я не могла понять откуда…

— Ага, что случилось? Открыл Павел дверь.

— Кислицын Сергей Андреевич, майор милиции, это снова майор милиции Марвин Виктор Александрович и ещё товарищи… У нас постановление на обыск данного жилого помещения. Сказал проходящий мимо Паши Виктор.

— На каком, мать его, основании обыск будет? Повысив голос, спросил напряжённо Паша.

— На основании заявления от родителей пропавшей девушки, последний раз она звонила им из этого дома… Пояснил Кислицын.

— Что-что, командир… А это ещё кто? Спросил хозяин дома у Марвина-старшего.

— Это, Павел Алексеевич, понятые для соблюдения правил… Улыбнулся Виктор…

— Так, ну-ка быстренько вернулись к двери и все вытерли копыта. В твоей писанинке не указано, что моего перса можно гадить… Указал Паша пальцем на коврик при входе…

— Ребят и граждане понятые, пожалуйста, вытирайте ноги… Павел Алексеевич прав — невежливо, на улице ведь грязно. Проговорил Виктор, на месте вытирая о нежно-цыплячьего цвета ковёр свои резиновые сапоги…

— Слышь, мусор, ты меня не слышал? Щас драить будешь! Ты хоть знаешь, к кому ты припёрся? Вспылил Паша, но тут появился мужчина, от которого мне стало не по себе…

— Знаем-знаем, Павел Урзин… Разулыбался парень, вошедший последним… Это был тот парень, которому я съездила в пах зимой, майор тоже, кажется…

— Хм, Павел Алексеевич. Добавил Паша и рухнул в кресло, закуривая, кажется, он совсем страх потерял в тот момент.

— А это у нас кто? Тыча пальцем в Дениса, спросил наглый тип.

— Сын мой — Денис. Пожал тот плечами.

— А чего это он такой «красивый»? Не унимался наглый мент.

— Курсовую плохо сдал. Не моргнув глазом, сказал Паша.

Брат Славы

Марвин Виктор Александрович. 13.07.1968

Друг Павла и Алексея

Романов Станислав Александрович. 08.08.1974

— Ему восемнадцать лет есть? Спросил Виктор и показался озадаченным…

— Да, паспорт могу его показать. Подошёл он к камину.

— Павел Алексеевич, где Вы прячете девушку? Спросил улыбающийся… наглый майор, а Павел пожал плечами…

— Не понимаю, о чём это вы! Как Вас? Спросил Паша, явно издеваясь.

— Станислав Александрович… Проговорил тот, немного удивившись.

— А фамилия? Павла, по ходу, разобрало…, и он загадочно косился в мою сторону.

— Романов! Прогремело как выстрел из пушки.

Я вскочила и побежала на цыпочках в кладовку, забилась в угол и заставила себя огромным тазом для грязного белья… Мне было очень страшно.

Так это и есть тот Романов… Господи, час от часу не легче… Упираясь в стену, я заметила, что там есть ниша…

Так как я похудела до среднего между 46-м и 48-м размером, то мне показалось, вполне могла бы в неё протиснуться… и не ошиблась.

Было тесно, трудно дышать, но, когда дверь кладовки резко открылась и туда завалился народ, я была вне себя от счастья, что не побоялась там застрять.

— Витька, нет её здесь. Поехали! Констатировал факт Стас…

— Да тут она, спрятал он её, я чувствую. Не верил Марвин.

— Не пари горячку…, поехали, ты же сам видел — нет тут девки этой. Не унимался тот.

— Лера не девка. Сказал Виктор.

Мне в тот момент так захотелось бросится ему на шею, что чуть не выдала себя со всеми потрохами.

Пробыв в доме около шести часов, они уехали ни с чем… Я к ним не вышла, хотя Виктор отчаянно звал. Он всё больше западал мне в душу как друг…

Я почему-то сразу поверила в него и убедила себя, что если что, — я смогу на него положиться. Возможно, было глупо думать, что он будет мне помогать, глупо надеяться, но я так на него рассчитывала.

.

.

Суббота, 03.07.2004

Утром я проснулась в гостиной на первом этаже от того, что меня потряхивает Павел… Он имел странное выражение лица, когда бесился. Оно было весьма смешным, но, зная, на что он способен, я совсем не хотела смеяться.

Особенно когда знаешь, что женщина для него не имеет ценности как прекрасная половина человечества. Он с лёгкостью прибьёт любого, кто встанет у него на пути.

Неожиданно я вспомнила об Ирине… Как она там? Как Ника — мне так плохо без Ирины. Мне было так скучно, я безумно по ней скучаю. Она стала мне подругой, хоть и ненадолго.

Мне казалось, она больше никогда не сможет со мной разговаривать, просто не захочет. Жаль, что так произошло с её дочерью.

— Ты чего? Спросила я спросонья.

— Я думал, ты сбежала, когда вчера не увидел тебя в кладовке. Сказал он, присаживаясь рядом.

— Куда я денусь от тебя? Охрана же на улице… Натянуто улыбнулась я.

– Действительно… Рассмеялся Павел и пошёл на кухню, маня пальцем меня за собой.

— Зелёный омлет, какая прелесть! Сказала я, усаживаясь за стол.

– А умываться? Спросил Паша.

— Да, папочка… Кстати, где Денис? Вырвалось у меня обращение, и я улыбнулась, потому что Паша стал искренне смеяться. Улыбаясь и качая головой, я направилась в ванну возле кухни.

— Ден поехал к матери… Прокричал Павел.

— Зачем? Спросила я, выйдя из ванны.

— Ты у него спроси! Подлечиться вроде хотел, но скоро приедет… Я думаю, он не сможет там быть после того, что сделала Ника. Закончил странным грустным голосом Павел.

— А что, случилось что-то? Спросила я на автомате.

— Да, Лера, случилось, Вероника тронулась умом. Её в психиатрическую клинику в понедельник положат. Она хотела вены вскрыть, сильно порезалась. Швырнул он нож об стол.

— Да ты что…, дела… Бедная Вероника. Как же это она так решилась… Загрустила я.

— Да, я не ожидал, что Ника на такое решится, но Ира тоже ни в чём не виновата, только я. Кушай, я пойду полежу. Сказал он загадочно, и я решила за ним проследить.

Он пошёл в нашу спальню и, завалившись на кровать, стал кому-то звонить. Я сразу почему-то напряглась и спряталась за приоткрытой дверью, решив немного подслушать.

Мне было интересно, с кем это и о чём он тут у нас болтать собрался. У нас? — Чёрт, ужас какой…

— Стас, привет, ну чего ты там, всё решил? Всё привезёшь? Почесал Паша подбородок.

— Н-да? Даже так, ну можно попробовать, но мне кажется она не выдержит. Мне было не слышно этого Стаса, но я заранее уже начинала бояться его, тем более у него на меня зуб был.

Сделав шаг вперёд, я сглотнула и быстро спряталась за шкафом, но Стаса слышно всё равно не было.

— Бери на двенадцать, что-то мне подсказывает, что мы сегодня оторвёмся. Рассмеялся Паша, но потом продолжил с серьёзным лицом.

— Ты, главное, не пей. Помнишь, в прошлый раз чего было, или ты уже забыл. Айболит несколько часов девку шил…, перематерился весь. Паша смеялся, а я сглотнула ещё раз…

«Неужели речь обо мне? Что они собрались со мной сделать? Вот чёрт. Мамочки…» Решив, что дальше мне слышать ничего не стоит, я отправилась на кухню есть. Тем более я боялась, что моя нежная психика этого не выдержит.

Мне ещё пожить хочется, куда же мне без здравых мыслей?! Хотя бабушка надвое сказала, пригодятся ли они мне. Может, завтра меня уже не будет…

Днём я смотрела кино, а Павел спал наверху, охраны нет, Денис с Олегом куда-то ушли. Хоть сейчас ноги в руки и бежать, но нет же — меня теперь как никогда держало чувство мести. Тем более Ника пострадала… Это очень больно, я могла ей помочь, но я не захотела подставлять себя. Как тогда с бедной Анечкой — эти девочки мне снятся до сих пор, много лет спустя.

Около семи часов вечера вернулся Денис, вид у него был неважный, он был не то чтобы подавлен — просто не такой наглый, как всегда. Даже приветливый, а само это уже наводило на мыслишки. Это с ним не вязалось, впрочем, я ещё его слишком плохо знаю. Слишком мало времени прошло, чтобы судить о том или ином.

Спустя пару часов к дому Урзиных приехала милицейская машина… Я видела в окно и побежала наверх к Павлу. Мне было страшно, да и хотелось предупредить его.

Ещё я не знала, что мне делать. Если бы я только знала, что именно они мне уготовили, если бы только знать заранее… Хотя, знаете, я не знаю, как поступила бы, если знала. Возможно, в том случае я бы покончила с собой, чтобы не знать и не помнить этой боли.

— Паша, там менты какие-то приехали. Что делать? Сказала я, потряхивая его за пятую точку.

— Ты им открыла? Вскочил он.

— Нет, они ещё не звонили, просто приехали и с кем-то кучкой по телефону общаются. Сказала я, сжавшись от чувства неминуемой беды.

— Просто отлично, приехали значит. Сказал он загадочно двояко и отправился вниз.

Павел ушёл, а я развалилась на кровати и залезла под одеяло… Мне было страшно и непонятно, что будет дальше?

Лишь этот вопрос мелькал в моей голове… «Что будет дальше со мной?» У меня всё ныло без причины, я не знала, что делаю… Кошки так скребли на душе, так яростно… Мне было очень страшно.

Мне в тот момент просто необходимо было куда-нибудь деться… Что мне сделать, чтобы это прекратилось. Страшно, Господи, как страшно. Что делать? Что мне делать? Куда мне спрятаться?

Я была на грани обморока и как минимум начального этапа разрыва сердца. Почему я не уехала вчера домой?

Лёжа под одеялом, я мечтала о том, чтобы это оказались хорошие менты и чтобы они меня отсюда вытащили, но я жестоко ошиблась…

«Дура! Какая же я дура, — думала я после этого, — надо было бежать, пока была такая бесценная возможность».

Увы, уже слишком поздно, и уже не воротишь время, чтобы исправить то, что случилось. Мне придётся жить с этим…