Звезда вне времени

Shoker Djan, 2021

Часто задумываюсь, если расчеты астрономов верны и только в нашей галактике больше 200 миллиардов звезд, и если верна человеческая вера в рулетку – шанс на миллион! Значит есть минимум 200 тысяч звездных систем с планетами, где может зародиться жизнь. И среди этих планет найдется хотя бы одна планета, которая, возможно, пройдет похожий эволюционный путь развития и станет близкой родственницей Земли. А если в этих архаичных сказаниях, в частности, в Махабхарате, в разговоре Кришны и Арджуна, где Кришна поясняет, что он отдаёт лишь день своей жизни Земле, который равен году, а в следующие дни посещает одиннадцать тысяч миров, вдруг есть толика истины?

Часть первая.

Глава 1.

Служащий порта к кому обратился молодой норл в добротной одежде, бросив быстрый взгляд на остальных его четверых товарищей, уточняя спросил.

— Вам нужно в Оттар? Быстро или подешевле? Лошади есть, груз?

— Хотелось бы побыстрее, — норл оглянулся на одного из своих спутников, одетого как богатый пейдн или бедный барон, тот кивнул, — лошади, груза можно сказать нет.

— В таком случае вам нужно на джаккер, он дойдет на четыре-пять дней быстрее других, правда это дороговато, да и ближайшие все проходные, хороших мест может не оказаться.

— Дорого это сколько?

— Так… с норла на палубе по десять монет, завтрак в том числе, обед и ужин платные, за лошадь семь монет, без присмотра и десять с присмотром, с норла на второй палубе тридцать монет, с питанием разумеется.

— Ближайший будет через часа два-три, если вы скажете, где вы будете, я немедленно вас извещу, этот большой, может вам всем повезет и места будут.

— Не мог бы ты нам посоветовать, где нам перекусить и посидеть это время?

— Ну тут только три забегаловки и одна оттаровская трапезная, если не жалко денежку и пройти почти полпона до второго причала, то лучше туда.

Норл отошел к своим и через некоторое время, передоверив погрузку лошадей служащему за четверть серебряника, группа двинулась в сторону трапезной. Когда через два с небольшим часа джаккер подошел к первому причалу Хайдди, служащий отправил посыльного в трапезную.

Оттаровская трапезная оказалось просторной, в два этажа, в первом зале попроще, столы и скамьи, на втором этажи вместо скамей стулья. Что заметно бросалось в глаза, в трапезной также старались вовсю соблюдать чистоту. Как только группа расселась, девица в чистом фартуке подлетев немедленно прошлась по чистому столу влажной тряпицей и, к удивлению гостей, застелила ее тканью. Другая, с серьёзным видом, предложила блюда, при этом указывая на дощечку в конце стола, где был список, начерканный мелом. С выбором блюд посетители справились быстро, заминка возникла с выбором крепких напитков, два из них были для посетителей незнакомы: «Пойло Джаки Одноногого» и «Пламя Оттара». На вопрос, что это, девица спокойно пояснила, «пойло» очень и очень крепкое вино, а «пламя» очищенный алкоголь, разведенный родниковой полезной водой, сам обстоятельный ответ из уст девушки удивил не меньше пояснения.

Попробовали и того, и другого, развезло так, что до них с трудом достучался посыльный, будущие пассажиры джаккера с трудом выбрались наружу, рассчитавшийся здоровяк с мечом на боку, с неодобрением покачал головой, за еду отдали почти два серебряных, а за «пойло» с «пламенем», включая на вынос четыре бутылки с этикетками три с четвертью серебряника.

Когда уже капитан джаккера, стал крыть матом, показались последние пассажиры, богатый пейдн или бедный барон со здоровяком торопили троицу, молодой норл почти повис на двоих, при этом несущие твердостью походки не сильно отличались от ноши.

Не смотря на гневный мат капитана в ответ на пожелание счастливого пути, служащий дружелюбно проводил джаккер. Во-первых, ожидаемый спектакль «возвращение блудных пассажиров из трапезной» состоялся и, как всегда, в новой трактовке, во-вторых, за старания, ему всунули еще пол серебряника.

Когда дворянин проснулся, вернее пришел в себя, было уже позднее утро, все что осталось в памяти, заканчивалось подъемом на «второй палубу», носовой надстройки джаккера, огромной гребной лодки. С трудом сев, обнаружил себя в измятой постели в дальнем углу крытого низкого помещения с шестью кроватями, за исключением одной, все кровати были застелены. Заскрипели ступени и в проеме показался здоровяк, несущий горячий отвар.

— День добрый, господин, — здоровяк, полусогнувшись, что бы не ударится головой прошел к кровати и бережно поставил кружку на откидную дощечку, служащую маленьким столиком, — как вы, хозяин? Хлебните отвару, полегчает.

Сделав пару глотков, хозяин немного оживился и взгляд стал прояснятся, охрипшим голосом спросил.

— Где остальные, где Тиббот?

— Два умника драят палубу, капитан наказал за вчерашнее, а Тиббот лежит, связанный в лодке, что волочит джаккер, — видя полное отсутствие понимания ситуации, здоровяк напомнил, вернее восстановил часть памяти, — молодые, захмелели, стали дебоширить, ну так капитан их за борт, чтобы пришли в себя, потом связанными в лодку. А утром спозаранку на уборку, за Тиббота я заступился, но пока он не очухается, капитан его в лодку не пустит.

Хозяин здоровяка вспомнил часть начала путешествия, почувствовав досаду, попытался встать и ударился головой об потолок и болезненно осел назад. Здоровяк подскочил и помог лечь.

— Хозяин, поспите еще, через часок-два думаю вам станет лучше, — глядя, как хозяин засыпает, здоровяк с сожалением покачал головой, весь план инкогнито посетить Оттар вчера был провален. С пьяни хозяин, а за ним и молодая зелень, с дуру стали качать права у капитана, тот недолго думая велел сбросить всех четверых за борт, хорошо еще привязанными к джаккеру. В результате пришлось здоровяку все улаживать, прежде всего здорово загрузиться с капитаном поздним вечером. Пришлось и раскошелиться, одно было хорошо теперь вся вторая палуба до конца путешествия была в их полном распоряжении за триста монет серебром. Да и с капитаном сдружился, а тот научил некоторым тонкостям распития оттаровских горячительных.

Глава 2.

Отряд в сотню всадников легким аллюром обогнув рощу, выехал на огромное поле, в центре которого располагались развалины донжона, судя по размерам осыпавшихся остовов, некогда довольного крупного укрепления из светло-серого камня. Перейдя в галоп от отряда, оторвались две группы, одна направилась прямо к развалинам, другая, огибая по широкой дуге, направилась к лесу, просматриваемого вдали.

Не доезжая шагов сто пятьдесят, отряд остановился. Отсюда хорошо просматривались остатки некогда крупного аванпоста баронства Лаогэр на северо-западе, оставленного после крупной стычки с саккарами лет сорок небольшим назад. От четырёх башенного прямоугольного строения, сохранились едва угадываемые остовы трех башен и части стен меж ними. Четвертая башня и часть южной стены практически сравнялись с землей, оголяя обрушившиеся уровни, некогда трехэтажного донжона.

Воины, осмотревшие развалины, подали сигнал, если не брать мелких животных, следов норлов или крупных хищников не обнаружили. Подъехав ближе, лорды спешились и следуя за невысоким юрким Дикси, вскарабкались по обломкам на полуразвалившуюся северо-восточную башню, единственной башни сохранившую покосившиеся перекрытия пола третьего этажа.

Первым за Дикси вскарабкался барон Казаоир, помог Дикси вытянут барона Лаогэра, Гран и Дар взобрались почти без помощи. Открывшийся вид поразил своей девственной красотой. Донжон располагался в центре огромного поля, образовавшегося или естественным путем, или расчищенного в глубокой древности. Если зрение Дара не обманывало, от донжона до северной кромки леса было не меньше семи-восьми понов. С востока, если исключить надвигающиеся молодые и редкие деревца, вероятно столько же. До скал на западе с пять, но не меньше четырех, понов. На юге же две большие рощи из вековых хвойных на расстояние в три пона, походили на зеленные тыловые башни или даже замки. От скал петляя ручей, широкой дугой обходя развалины, убегал на северо-восток, возможно в один из притоков реки Брадан, условной границы юга Таул-Интра от земель талов. Хорошо просматривался след от старого русла, видимо некогда ручей протекал в пятидесяти-шестидесяти шагах от стен донжона.

Оконечность же северного лесного массива на западе, считалась условной границей с землями саккаров. Если верить барону Лаогэру лес пересекало не менее двух десятков дорог и троп, часть вела к притокам и к самой реке Брадан, часть изгибаясь поворачивала на запад, к землям саккаров. Самая короткие участки дороги в сплошной лесной чаще, были не менее пятидесяти понов. Дар, представив себе десяти-одиннадцатичасовой переход в сумраке хвойного леса, вздрогнул, становилось ясно, почему торговля с саккарами практически не велась, здесь могли уверенно действовать только привычные к густым лесам талы.

Решили разбить лагерь западнее, возле одного из изломов русла ручья, видимо в весенний паводок ручей превращался в бурную речушку, перемалывающую камни в гальку, и сейчас там оголился приличный ровный пляж. Едва разожгли костры и собрались приступить к варке похлебки, когда показался отряд разведчиков с северной стороны. Они привезли на шестах сохатого гиганта с сотни четыре аров весов, видно в этих местах редко бывали охотники, так как сохатый спокойно подпустил разведчиков на полусотню шагов, для опытных стрелков сохатый стал легкой добычей.

Лагерь повеселел, когда разделали тушу и свежее мясо зажурчало на кострах. Полилось в чарки вино и «пойло», воины коим предстояло дежурство, с завистью поглядывали на своих товарищей, свежее нежное мясо без выпивки было не столь аппетитно.

— Барон, давно здесь не бывали? — Дар поинтересовался у барона Лаогэра. Двэйн Лаогэр старательно нарезал полоски из прожаренных участков мяса. Наконец разложив мясо на широкие листья родственничка лопуха, протянув один Дару, другой Грану, сел. Дикси же настругал себе и барону Казаоиру.

— Давно, лет четырнадцать назад, еще…, — стараясь не обжечься аккуратно надкусил кусок, — еще отец был жив, но уже тогда, донжон был почти в таком вот виде.

— А когда я побывал здесь в пе…, — барон видно все-таки слегка обжёгся, замерев на пару секунд облизал угол нижней губы, — в первый раз, хм наверно старшему было год или два, значит двадцать два-двадцать три года назад, половина донжона еще стояла.

— Барон, — вмешался Гран, — а не знаете почему ваши предки оставили донжон, вроде бы земля здесь хорошая?

— Земли хорошие, согласен, — барон задумался, — уверенно не скажу, но думаю все дело в саккарах, раньше, если верить рассказам деда, саккары совершали набеги раз в два-три года от двух тысяч до пяти-семи тысяч воинов.

— Потом все пошло на убыль, — барон подхватил новую полоску, — напряженность снизилась, если не брать отряды до тысячи раз в пять-шесть лет, а то и в десять лет раз, с мелкими отрядами стали справляться легко, необходимости держать здесь постоянный гарнизон отпала. Ушли воины и деревни следом опустели, если не брать несколько хуторов в округе, народа здесь не осталось.

Дар всмотрелся в темное поле, где едва различимо в свете двух лун темнел силуэт донжона, из раздумий вывел Аерн, барон Казаоир протягивал очередной лист с мясом.

— Думаю, уважаемый барон, нам пора восстанавливать донжон, — неожиданно вставил Дар, все замерли, а Дикси едва не поперхнулся. После длительной паузы Гран, чьи глаза в свете костра иногда мерцали, спросил, тоном наставника.

— Объясни, молодой хозяин.

— Все просто, — Дар вздохнул, — если саккары, почти пять лет, если не брать небольшие отряды налетчиков, не появлялись, а потом по первому зову явились, да еще в количестве под две тысячи, значит что-то намечается и намечается не хорошее.

По чьему зову саккары явились Дар не указал, об этом знали лишь он и барон Лаогэр, даже наставника Дар посветил о проблеме лишь в общий чертах, это касалось компетенции главы тайной стражи, Грана Дар в дела с графом Кондерьа старался не втягивать.

— Дикси, завтра же разведку по округе, установить количество дорог, ориентировочное направление и состояние дорог. Гран, вместе с бароном Лаогэром вернитесь в донжон, изучите состояние руин, задача минимум, восстановление одной башни, если получится первый этаж и еще одну башню, хотя бы до уровня второго этажа.

— Я с Аерном проедусь к скалам, возможно последуем опыту барона Сютюдэне и обойдемся заслонами.

Глава 3.

Если Онир Гран и Двэйн Лаогэр, предприняли новую вылазку в донжон без особого энтузиазма, воины, изрядно уставшие от такого количества начальства на сотню, вздохнули свободно. Небольшими группами в пять-шесть воинов все разбрелись по округе, сбор был намечен на вечер в том же лагере.

Дар с бароном Казаоиром проехали к скалам вдоль ручья. Вблизи скалы оказались не столь грозными, это были скорее огромные оползни с гряды гор, видневшихся вдали. Ручей же, старательно работавший беспрестанно несколько тысячелетий, промыл извилистый желоб, похожий на запушенную тропу шириной в шагов десять-одиннадцать. Группа Дара проехала с два пона наверх, если не брать некоторые участки, проходимость была хорошая. Вспомнив муки, с которым пришлось строить дорогу к Плачущим камням, Дар сожалеюще вздохнул, жаль, что та речушка была не такой трудягой, как этот ручей.

Вернулись к началу скал, к полудню нарвались на интересную расщелину, один из уступов отколовшейся скалы служил прекрасной обзорной площадкой, донжон и поле вокруг него прекрасно просматривались. Другой же уступ можно было считать почти законченной слегка изогнутой частью крепостной стены, протяженностью в шагов семьдесят, отсюда отряд до сотни воинов мог легко отбить атаку трех и даже больше сотен. Легкий перекус устроили именно там, Дар сидя за сколом, подобному зубцу крепостной стены из подзорной трубы легко вычислил движение явно всадников в понах трех-четырех, место было отличным.

После обеда, Дар все-таки решил хотя бы проехать пять-шесть понов вверх, ему пришла мысль провести геологоразведку. Проскакали не меньше семи понов по желобу ручья, действительно ручей постарался на славу, еще с пон шагом проехали по самому ручью, если бы не ледяная вода и откровенная дрожь лошадей, проехали бы и дальше, пришлось на сухом пятачке оставить лошадей и Дар с Аерном и одним воином прошли пешком еще с пон наверх по валунам, когда неожиданно выскочили на обширную долину. Осмотревшись, Дар пришел к выводу, разведка нужна, необходима, и как можно безотлагательно, здесь должны быть ценные руды. С отличным настроением Дар повернул назад, когда добрались до лошадей, заметно похолодало, скалы стали остывать, за полчаса до заката выехали в поле, с последними лучами вернулись в лагерь.

На ужин снова было свежее мясо, воины хвались добычей, кто набил зайцев, кто кабанов, одна группа подбила молоденького теленка сохатого. Дар усмехнулся, на Таул-Интра природа явно походила на свою сестру из Земли, если отбросить различия в некотором строении и пропорции тел, зайцы были зайцами, кабаны кабанами, волки волками. Отличалась местная природа лишь тягой к камуфляжной пятнистой шкуре и сохранением крупных теплокровных пресмыкающихся, сохранивших и часть чешуи и обросших шерстью, больше похожей на перья.

— Ну что надумали господа? — Дар решил ограничиться зайчатиной, жирная кабанина не очень понравилась.

— В общем, можно привести с полусотней строителей до зимы донжон в более-менее обороноспособный вид, — барон Лаогэр с удовольствием вырвал переднюю лапку зайца, легкий парок поднялся от куска мяса, — а если сможем пригнать побольше и заготовить балки, перекладины, леса вокруг много, то в следующем году до осени полностью восстановить донжон.

— Гран? — Гран улыбаясь кивнул, — ну тогда так, уважаемый барон, если мы восстановим донжон и вернем сюда поселения, вы отдадите свою дочь барону Казаоиру, а в приданное эти земли?

Барон взглянул на Аерна, тот явно был растерян, а под пристальным взглядом Двэйна видимо вспомнил про шрам и отвернул голову в бок.

— В приданное земли дам, но, если согласится сама дочь с твоим выбором, — от барона «я сказал» Дар такого немного не ожидал, но подумав, пришел к выводу, жесткие отцы могли иногда быть крайне мягки в некоторых вопросах, особенно касательно дочерей.

— Вот и прекрасно, барон Казаоир, вам поручается инспекция замка Лаогэра, э-э-э уважаемый Двэйн, как полагаете, двух недель хватит? — барон Лаогэр как-то зловеще улыбнулся, а Аерн побледнел.

— Думаю вполне, Дар, думаю вполне…, либо твой визави окрылит мою красавицу, либо получить сковородой по башке.

Глава 4.

Начало недели для города удалась на славу. Прежде всего наконец-то некое подобие совета города выбрало имя городу и положило конец массовым дракам в кабаках и вечеринках. В конце концов из вариантов Унноил или Унноилоттар отказались и остановились на Унноилор. Если первые означали Благой или Благие Оттары, то Унноилор означало амбициозно Благость. Дар со смехом, утвердил не задумываясь, неведомо какими перипетиями, но важные норлы города угодили храму, «благость» была любимым словечком епископа Девина.

Храм Многих Путей в честь наименования города устроил праздничное шествие, и судя по самодовольному выражению личика Алейа, минимум церемония была ее работой, если вообще не самой инициативой, поданной либо через дядю Кушана или Одноного Джаки. Во главе процессии шла пара белых скакунов, впряженная в выкрашенную в белое телегу, с уже незначительно измененным символом храма по «древнему» манускрипту — огромной золотой звездой с восемью коническими лучами с новым слоганом храма:

«Храм без знаний гаснет, знания же гаснут без света храма»

Сразу же ним шли служки храма, неся разноцветные флажки и миниатюрные копии символа, часть раздавала листки-агитки. Смысл сводился к одному — ходи в храм, чти храм и не забывай учится. Следом шли святые братья все в белом с серебром, за ними снова прекрасная пара белых красавцев с телегой с креслом, почти что белоснежная карета, где восседал епископ в белом с золотом, затем наставники школ из братьев в белом с синим и наставники не из храма, в синем с белым, городская стража сопровождала процессию с обе стороны с белыми накидками поверх доспехов.

Время от времени, епископ подымался с места и благословил горожан, те падали ниц, а стайка девочек в белом, выбегая откуда-то сзади, осыпала склоненные головы белыми лепестками. Процессия, въехав через западные врата проехала по Центральной улице до восточных ворот. Пройдя ворота, по все еще незастроенной новой улице повернула к стройке незаконченной академии и начатых закладок храма и новой администрации города. Здесь произошла заминка, горожане, ринувшись следом, немного задержали процессию заполнив площадку перед академией, но епископ умело воспользовался моментом и провел причастие для нескольких младенцев. Когда площадка немного освободилась, процессия торжественно выехала на нее.

Здесь с поклоном Дар встретил епископа, епископ в ответ отвесил глубокий поклон, и они вместе поднялись по незавершенной парадной лестнице, откуда епископ обратился к городу. Надо признать епископ Девин был прекрасным оратором, к концу его речи большая часть горожан прослезилась, а часть залилась слезами, покаяния, радости и очищения. При этом вера в храм, единение с храмом и единение со светочами храма и образования, объединились с верой в рассвет и процветание города.

С последними словами, десятки служек на площадки и с сотню мальчишек в толпе единовременно выпустили белых гулгулов в небо, горожане от белого порхающего облака над головой ахнули, гулгулы сбились в стайки и группки и через пару минут уверенно взяли направление в свои клетки. Дару бросилось в глаза, ранки на руках парней, гулгулы в отличии от земных голубей походили на оперенных маленьких птеродактилей с крайне скверным характером.

На этом шоу храма было завершено, горожане, утирая слезы, смеясь и радуясь потянулись по домам, Дар и епископ прошли в палатку, где был накрыт маленький столик на двоих.

— Ваша святость прошу, — Дар указал епископу на кресло напротив, — чем вас мне угостить святой отец? Вина или может «пойла» нашего главы?

— Нет, нет, только не «пойло» я бы предпочел «пламя», — Дар улыбнувшись налил оттарской водки, она набирала популярность.

Выпили по одной, без тоста, епископ крякнул и закусил жареной птицей. Дар хотел налить еще по одной, епископ остановил его.

— Немного позже, нам надо поговорить, молодой лорд, — епископ подобрал бахрома рясы, — расскажи-ка мне мой юный друг, зачем тебе понадобилось вводить в заблуждение меня?

Дар замер, мысленно пробегая по всем уловкам, примененными им за последние месяцы и даже год в отношении храма и епископа, в частности.

— Ваша святость, я не…, — начал было Дар, но епископ резким взмахом ладони остановил его.

— Будем мой юный лорд откровенны, ты в последнее время внес целый ряд изменений в школе, семинарии и видимо нечто подобное следует ожидать в школе лекарей и наверняка и в академии, — Дар попытался возразить, но епископ гневно продолжил, — не перебивай меня, мальчик.

— И каждое нововведение ты подаешь, как мою инициативу или инициативу храма, при этом каждый раз ты пытаешься своими льстивыми речами и письмами убедить меня же, что ты воплотил мою волю! Вот это я и хочу понять, и немедленно.

Дар был растерян, нет, он откровенно запаниковал и возможно даже явно, так как епископ, строго качнув головой, поторопил его.

— Ну же, смелый ты наш лгунишка, объяснись пред своим святым отцом!

Услышав от епископа, «лгунишка», Дару все стало ясно, это был тупик. Так как ничего больше кроме признания не оставалось, Дар решил признать свою вину.

— Ваша святость, признаю, я действительно выдавал свои идеи за чужие, и признаю так же выдавал свои задумки за ваши и храма, — епископ молча ждал, — прошу простить меня, ваша светлость.

— Зачем? — Дар вопроса не понял.

— Что зачем, ваша светлость?

— Зачем все это, Дар, объясни? Почему ты идешь такими сложными путями, почему ты так боишься храма, меня?

Это становилось тревожным, так недолго доиграться и до остракизма, нужно было найти объяснение, достаточно правдоподобное. Но ничего, как назло, в голову не приходило. Не придумав ничего получше, Дар решил попытаться объяснить свои мотивы.

— Святой отец, вы правы, я действительно боюсь храма и святых отцов, причем любого храма, — но неожиданно для Дара епископ по-отечески, положив руку на его ладонь, сказал.

— Ну так постарайся мне все рассказать, может я пойму и может помогу?

— Причина простая, все вокруг враждебно, опасно, а мне надо выжить в этом мире, — слово «в этом» возможно Дар особо выделил, так как епископ немного отпрянул, но Дар уже не мог останавливаться, раз уж начал нужно закончить.

— Мне угрожает все вокруг, болезни, природа, враги, а у меня нет выбора, чтобы выжить мне надо крепить мой Дом, но сам дом связан со владениями, следовательно я должен заниматься и ими, а это мои подданные, их тысячи и с каждым связана проблема, накорми, напои, работой обеспечь, здоровье, жизнь наконец. А для этого мне нужны помощники, много помощников, сотни, а их нужно обучать и здесь возникают сложности, сложности с верой, с храмом…

— Продолжай, Дар, я слушаю, — епископ был внимателен, слишком внимателен.

— Храм и вера…, мои новшества могут быть поняты неверно, неверно истолкованы, мне могут приписать все что угодно, вплоть до поклонения тьме, дьяволу, демонам… и это только малая часть разногласий, а это ударит по мне, по моему Дому, моим норлам и все рухнет в одночасье. И потом святые отцы могут испугаться новшеств, могут испугаться, что храм теряет в потоке нового былое величие и тогда уничтожат все, я…, мы откатимся назад, — договорив неожиданно Дар почувствовал облегчение, как будто сбросил тяжкий груз. А епископ долго молчал, выражение его лица оставалось строгим и отрешенным.

— То есть боишься, что храм твои успехи истолкует, как проявление бесовское и пойдет против тебя?

— Да святой отец, я боюсь этого больше всего.

— Скажи откуда эти твои идеи? Как ты находишь или как к ним приходишь?

— Читаю, думаю, читаю, снова думаю, святой отец.

— И ни каких ритуалов чернокнижника, бесовского и прочего?

— Никаких.

— А книжечка, которую ты прислал Тинашу сыну Олучи, наставнику семинарии? Она ведь подделка? — Дар вздрогнул, как, откуда епископ догадался и узнал?

— Не ожидал? — епископ криво усмехнулся, — Ты не знал, что я бывший библиотекарь храма? Я легко могу распознать подделки, этого добра в храме предостаточно, берут старую бумагу, мнут, жгут, вымачивает и все прочее… Это на самом деле твое сочинение?

Дар молча кивнул с опущенной головой.

— Правда в том, Дар, придумывать ты горазд, но объяснять ты не умеешь… Ладно забудь, главное Тинаш считает твою подделку шедевром. Последнее тот свиток, что ты мне подарил, — у Дара стали подкашивать ноги.

— Он тоже поддельный, ему от силы лет шестьдесят, ну может семьдесят, — немного отлегло от сердца, — видно его сварганили во время второго раскола, Дар скажи честно, ты этот свиток не получил у какого-нибудь раскольника?

— Нет, нет, ваша светлость, — Дар был искренен, епископ видимо это почувствовал.

— Ну хорошо, я поясню тебе кое-что, — епископ явно расслабился, — из истории храма. Было два раскола, первый произошел четыреста лет назад, откуда бы якобы свиток, когда распадалась империя О’н.

— Тогда храм распался на три части, храм Многих путей — это часть былого Храма откровения О’н. Наш храм едва уступал храму Единения, но затем через столетие с небольшим, прокатилась вторая волна раскола, за почти полстолетия от былого величия остался лишь толика, храм растерял многое. В те времена наш Храм подвергся гонениям и возможно этот свиток с тех времен, быть может от наших сторонников, быть может наоборот, но идеи из свитка мне нравятся и кажется основному учению не противоречат, — свои слова святой отец сопроводил отечественным похлопыванием по руке Дара.

— Ну что мой дорогой мальчик и мой дорогой хозяин в одном лице, тогда давай уж праздновать, за последнее время мы с тобой и для Храма, и для Оттара сделали многое!

Глава 5.

Узнать решение старого оружейника для Дара было шоком. Почетный пейдн Дома Марик Сыч принял решение оставить службу, сославшись на слабое зрение и возраст. Он предложил передать руководство Сэро сыну Брада, Дар в правильности выбора своего старого товарища почти не сомневался, но беспокоила медлительность нового старшего оружейника. Дар обещал подумать и откладывал до последнего, приезд Марика на торжества в город означало, что старик приехал за ответом, религия и город ему были не интересны.

Избежав на празднестве обстоятельного разговора, теперь же на завтраке, увести глаза от испытывающего взгляда Сыча не удавалось, нужно было что-то предпринять. Выручил Джаки, встающий обычно почти одновременно с Даром, видимо сегодня проспал, садясь за стол и выцепил придирчиво кусок ветчины, положил на ломоть хлеба и повернулся к Дару.

— Молодой господин, хочу пригласить кое-что посмотреть, будет интересно, — Дар догадываясь, чем хочет порадовать его глава города, хотел отказаться, затем вспомнив о Марике, передумал.

— Отличная идея, мы с Мариком как раз ломали голову, чем бы себя сегодня развлечь.

Выехали почти сразу после завтрака, немного задержала новостная сводка, подготовленная Алейа, быстро пробежав по ним и сделав несколько пометок кому что поручить, на выходе притормозил, обняв за талию свою секретчицу, насладился красотой влюбленных глаз и выбежал к ожидавшему Марику.

До новой бумажной фабрики ехали больше двух часов от города, по настоянию Дара, секретная маленькая фабрика в городе должна была быть остановлена, в последнее время чужая агентура в городе стала зашкаливать, старший брат Алейа уже зашивался, настало время разделить службу на контрразведку и чисто разведку.

Утеря монополии на производство бумаги Дара не тревожила, беспокоила монополия короля на поставку бумаги в Базилику. Пока мизерными закупками бумаги у королевских поставщиков удавалось усыпить бдительность и скрыть свое производство. А нелегальная поставка бумаги Дара на внутренние рынки при космических ценах королевской, пока беспокоила лишь таможню, внимание таможни сконцентрировалось на поисках контрабандистов.

Но если агенты случайно обнаружат фабрику и, если об этом узнает двор, скандала и проблем было не избежать. Правда Дар подумывал о легализации производства, но для этого нужны были связи, на ниточку отношений с графом Кондерьа, рассчитывать не стоило, да и доверять ему особо тоже.

Но о поездке Дар не пожалел, прежде всего тем, что удалось удивить старого Марика, до этого все новые образцы машин изготавливались у него и внедрялись в городе. Но на новой фабрике водяные колеса, выстроившиеся в ряд вдоль быстрого ручья и выполнявшие работу элеваторов, транспортёров, отбойных машин, пилорам и прочего, ошеломили Сыча размерами и сложностью.

Пока Марик лазил с помощником управляющего фабрики по машинам, Дар с удовольствием сравнил продукцию с образцами короля. Джаки с управляющим, поняв реакцию хозяина, довольно улыбались.

Новая бумага выигрывала по качеству, да и отбелка стала лучше. Также добились серьезного утончения толщины, кипа листов явно стала легче. Теперь это была близкая к «стандарту» неискушённого землянина бумага. Эх, вывести бы ее из тени, цены бы ей не было, тем более шла реконструкция еще одной засекреченной фабрики на Волчьей косе под присмотром храма, четверть доходов с которой, шли храму.

Возвращались назад сразу после обеда, во время которого Марик, восхищенно пересказал впечатления и увиденное, теперь задремал в седле, для страховки приставили двух воинов по бокам.

«Нужно что-то наконец решить!» — подумал Дар, глядя на спящего на ходу Марика, еще живого умом, но одряхлевшего телом. На подходе к быстрорастущей стене нового района Унноилора их встретил один из помощников Алейа. Следовательно, произошло нечто неординарное, Дар велев присмотреть за Мариком, помчался вперед.

Глава 6.

Так как в домике Алейа под камеры не было места, в качестве камер использовали старый погреб, где из-за тесноты, были оборудованы три клетки из расчета на одного человека и некое подобие допросной, похожей больше на мясницкую. Впервые все клетки были набиты под завязку, подозреваемых напихали по три-четыре норла с мешками на головах, резко воняло мочой и испражнениями. Антэн молча указал на трех норлов в последней клетке, Дар внимательно пригляделся, судя по одежде двое дворяне, один похож на десятника из хорошей дружины, доспехи стеганные, но добротные. Едва сдерживая рвоту, Дар кивнул Антэну на выход, отдышался, вдыхая аромат травы и деревьев садика.

— Рассказывай! — Дар повернулся к крепышу, старшему из братьев Алейа.

— Первую весточку о странной пятерке мне принесли мои ребятки из пристани, затем, под вечер получил записочку от капитана джаккера, о двух своих пассажирах, старающихся скрыть свое благородное происхождение в сопровождении трех амбалов. Приставил хвост, за две недели набралось солидно, — Антэн опережая недовольство Дара вставил, — с отчетом не торопился, подозрительного много, но понять, что им надо пока не мог.

— Утром узнал, что они собираются назад, понял надо действовать. Отдал команду, взяли тихо, особого внимания не привлекли, взяли и их контакты. Но когда их приволокли, кое-что нашел в их вещах, вот, — протянул две крупные толстые монеты, одно золотое, другое медное, без номиналов с одинаковым изображением какого зверька на обеих сторонах.

— Что это?

— Не знаю, но допрашивать не стал, лорд, взгляни на этот кинжал и бляху того, что постарше, — и на рукояти кинжала, и на бляхе ремня четко был вытеснен герб короля.

— Правильно сделал…, — Дар сжал губы, — они давно у нас?

— Часа два, не больше.

— Антэн, можем организовать для старшего купальню? — тот кивнул, — пока пусть посидит в клетке, еще часа два. Допрос ведешь при других участниках или отдельно?

— Все как положено, лорд, только врозь, и чтобы другие не слышали, уши им затыкаю, даю послушать, если артачатся.

— Правильно, в этой коморке иначе нельзя, людей старшего не трогай, так перекидывай из клетки в клетку, пару контактов потряси тихо, узнай тематику, записку мне, выбери слабые места, потом сделай так, чтоб старший все остальное слышал, понял? — Антэн кивнул.

— Потом без пояснений, твердо, но без рукоприкладства, старшего искупать, одеть в чистое и на ужин ко мне, Антэн, вопросы?

— Все понятно, мой лорд, уточняю, сообщаю, пугаю, не бью, купаю, одеваю и к тебе!

Вечер с необычным гостем был разыгран как по нотам, когда отмытого и в чистом ввели старшего пятерки в столовую домика, его встретили лишь Дар и Алейа. Любимица Дара была в прекрасном зеленом приталенном платье, блистая миниатюрными, но дорогими украшениями. Алейа отвесила глубокий книксен, как подобает встречать высокоблагородного лорда, Дар же вместо приветствия лишь представился.

— Давайте знакомится, господин, я лорд Дар дома Оттаров! — вошедший, злобно окинул взглядом Дара и Алейа, расправив плечи, ответил сквозь зубы.

— Может не стоит кривляться, лорд Дар! Тебе ведь известно, кто я! — злоба была явной.

— Тем не менее, мне хотелось бы услышать это от вас лично, для соблюдения этикета, так сказать, — вид у Дара и Алейа были невинны. Старший пятерки видимо разрывался между желанием нагрубить и осознанием зависимости от данного положения дел.

— Я граф Маэль Пиарас!

— Ваше сиятельство, — Дар поклонился, Алейа присела, граф с задержкой ответил кивком, — вот и славно, а это Алейа, она украсит наш вечер! Милорд, прошу к столу.

— Дуниксийского? «Пойла»? «Пламени»? — с поклоном к графу обратилась служанка в белоснежном переднике, неожиданно оказавшая рядом. Все внимание графа видимо было обращено на Дара и его подружку, так что тот едва не подскочил со страха.

Дар слегка качнул головой, Антэн морально обработал графа здорово, было бы неплохо узнать, кем приходится королю его родственничек.

— Граф, у вас спрашивают, какой вы напиток предпочтете? — вмешалась Алейа, — ваше сиятельство, дорогой граф, расслабьтесь, это всего лишь напитки!

Толи голос секретчицы Дара, толи миролюбивая и непринужденная обстановка, но наконец граф расслабился и позволил наполнить бокал дуниксийским вином.

Дар не спешил, позволил графу насытить голодный желудок и выпить изрядна вина, перед последующим раундом.

— Ваше сиятельство, прошу у вас прошения за действия моих слуг, вы желали сохранить свое инкогнито, а они подняли руку на…, — Дар привстав склонил голову, — примите мои искренние сожаления!

После длительной паузы, граф милостиво кивнул и Дар с Алейа сели.

— Поверьте ваше сиятельство, знал бы, что ближайший родственник нашего короля в моем городе, я бы сам вас провел по городу и ответил на все ваши вопросы!

— Хм, вот как? Жаль, что это не пришло мне в голову, как только я вступил в ваши владения, лорд Дар. В следующий раз, буду иметь это ввиду, — при этом взгляд графа говорил скорее об обратном.

— Я уже велел освободить ваших норлов, их накормят и разместят в резиденции главы города, да и вам там приготовлена комната, — Дар старался говорить непринужденно и нейтрально, — завтра, если желаете объедем город, мануфактуры, да и мой прадед, узнав о вас, будет рад принять вас у себя в замке.

Видимо граф Маэль Пиарас понял, что скорый отъезд с точки зрения лорда Дара не желателен.

— Что же, если твой славный прадед лорд Савир желает со мной встретиться, я буду только рад угодить столь благородному норлу!

Утром граф Пиарас с досадой узнал, что его норлов никто не допрашивал и даже пальцем не тронул. Молодой Оттар легко выведал его имя, да еще умудрился задержать его у себя.

Завтрак накрыли под навесом во дворе, Дар вместе с главой города Джаки, с необычным прозвищем Одноногий, уже его ждали. Судя по всему, молодой Оттар действительно был настроен провести экскурсию, два десятка всадников с оседланными лошадьми, ожидали лордов, стоя в тени деревьев у въезда в резиденцию.

Первым посетили швейную мастерскую, где прошивали холщовые платья. Маэля удивили эти швейные станки или машины, как их называл Дар. Девушки, раскачивая подножки, вращали колеса машин, при этом сложный механизм с иглой прошивал шов заготовок платья. При этом скорость и качество пошива графа впечатлила, но попытку изучить машину, молодой лорд вежливо, но твердо и настоятельно, не позволил.

— Ваше сиятельство, машины и есть секрет этой мануфактуры, прошу вас проявите милость к хозяину, — граф, разрываемый любопытством, все же остановил свой порыв.

Посетили ткацкую фабрику, но и здесь ограничились наблюдением за работой станков на расстоянии десяти-двенадцати шагов. Скорость выхода Маэль оценить не смог, но предположил, что ткут сукна раза в два-три быстрее, при этом ткань получалась одинаковой толщины, плотности и ширины. Среди же образцов ткани, он заметил рулоны хаарнской ткани, увидев, что привлекло внимание графа, молодой Оттар неожиданно сообщил.

— Ваше сиятельство, ведь ваши норлы побывали именно на этой ткацкой фабрике, — заметив удивление на лице графа, Дар рассмеялся, — Как раз на этой и ткут ткань из хаарнского волокна, они вам об этом не сообщили?

— Ваши фабрики ткут из хаарнского волокна? — граф был явно удивлен и раздосадован не расторопностью своих норлов.

— Верно, несколько месяцев назад мы наладили закупку волокна из Хаарна, теперь мы из нее делаем ткани на продажу, повязки, тампоны и вату для лекарей, — Маэль с интересом слушал, — по этой причине, она нам обходится почти вдвое дешевле.

Попытку рассмотреть получше станки, ожидаемо молодой лорд пресек, категорически заявив.

— Ваше сиятельство, в конце концов, я могу провести вас лично по всем мануфактурам, мне в этом не откажут, но конечно хозяева покажут нам лишь то, что сочтут безопасным для сохранения секретов производства. Это их право и не мне его нарушать.

Та же история повторилась и в цеху производства крепких напитков, хотя Дар заверил Маэля, что производство не очень сложное.

— Это монополия моего Дома, ваше сиятельство, здесь я вынужден защищать свои интересы, но, если вы замолвите словечко, я готов построить десятки таких цехов по всей Базилике, естественно с передачей монополии нашему королевству. И я был бы рад видеть в вашем лице компаньона, граф.

Маэль заснул с трудом, прошедший день утомил сильно. После мануфактур посетили семинарий, количество учащихся и серьезных подход к обучению произвели впечатление, особенно бойкость, с которой мальчишки решали задачи. При этом сама организация учебы удивила, если уроки отличала дисциплина, то перемены поражали полной волей учеников, наставники вмешивались лишь в случаях, когда вспыхивали ссоры или драки.

К концу дня приехали в замок, увидев жизнь Дома Оттаров изнутри, граф понял откуда большая часть нововведений. Во владениях Оттаров, город был сердцем, а замок мозгом. Все в меньших размерах было воплощено вначале в родовом гнезде и в этом Маэль был уверен. Слуги, одетые добротно, служанки в уже привычных белых фартуках, даже постели в замке и даже казарме блистали белизной простыней. Теперь все стало понятным, все заведения оттарцев, были отражением Дома Оттаров, как купцы, так и дельцы, старались жить, как заведено в замке и одеть своих слуг в добротные холщовые платья и характерные белые фартуки из холщовой ткани, как минимум.

Во сне Маэлю приснилось, как он ведет короля, своего двоюродного дядю, на экскурсию по цеху «пойла», а вдоль бочек выстроился весь цвет двора, герцоги, маркизы, дамы, и кланяются, и кланяются.

Глава 7.

Потраченными напрасно на графа Маэля Пиараса прошедшие четыре дня Дар не считал, наоборот, в нем крепко сидела уверенность, что он и Дом от новоиспеченного союзника изрядно выиграет. Вопрос о монополии граф обещал проработать.

Сейчас на специально выделенном джаккере, увозящем графа с его свитой, везли подарки, как собственно семье графа: готовые платья, отрезы, «пойло» и «пламя», так и королевскому двору. Отличие было в том, что в подарках для короля преобладала «хаарнская» ткань и «пойло» почти годичной выдержки. Выстоянное в бочках «пойло» было прозрачным и уже начинало обретать характерный золотисто-коричневый оттенок. Кроме этого, граф вез подарок королю мариковское седло и набор из столового фарфора Мабира со столовыми приборами из оттаровской стали: ножей, вилок и ложек, на десять персон. Собственная керамика Оттара отчаянно работала над качеством, но пока безуспешно.

Вспомнив последний разговор с графом Дар с грустью улыбнулся. Без всякого нажима, тот сам признался, что прибыл в Оттар по поручению короля, того обеспокоили игры между племенником короля графом Дигланом Пиарасом и графом Кондерьа.

И король прибег к услугам Маэля, тем более что в орбиту интриг втянули, кроме герцога Лоринярского, еще и герцогов Руэри и Флэйтри. Двор медленно закипал от интриг. Так как прямо или косвенно всюду фигурировал Дар, король хотел знать, кто покровительствует Дару, так же как ему и с чьей помощью удалось разгромить Райогнана. Маэль, испытывающий серьезные финансовые затруднения после похода на Юттан, был очень рад поручению. Побывал в Бобеке, Кирабо, инкогнито, чтобы разузнать о нем побольше, затем направился в Оттар.

На вопрос, зачем ему понадобилось инкогнито действовать и в Оттаре, в частности в городе, граф сморщился, как будто прихватило зуб.

— Скажу так, лорд Дар, прежде чем просить или спрашивать о чем-либо, надо понять, о чем идет речь. А в твоих владениях происходит много не понятного.

— Например, граф?

— Что ж, пожалуй, начну с простого, лорд, бурная торговая активность, твои купцы, раньше дальше побережья не торговали, да и о них можно сказать даже не слышали, а теперь же десятками торгуют и с заморскими странами, — ответ Дара, что это всего лишь результат правильной налоговой политики — золотой середины между одной десятой и одной пятой доли с деятельности, граф проигнорировал.

— Допустим…, но твои купцы теснят всех на рынках своими товарами, медленно, но уверенно, особенно тканями, маслеными фонарями, хозяйственными топорами, ножами и прочим, они признаю неплохие, а некоторые просто отличного качества, а такое не могло остаться незамеченным.

— Так же интересует, э-э, теперь уже интересовало…, твое тесное взаимодействие с храмом, я был на празднествах в честь города и этот вопрос отпал…. Ты и епископ Девин сподвижники этих перемен?

— Верно, милорд, Дом и Храм имеют общие интересы и цели, Дом старается над хлебом насущным, а Храм над душами мирян.

Дар вернул графу монеты-бирки, с которых команда Алейа сделала точные слепки, как бы невзначай добавил, о том, что у него есть еще кое-что и рассказал о том, что его дельцы разработали новый для Базилики продукт — бумагу. Граф, уже входящий во вкус предпринимательства, был поражен и обещал содействие, и сейчас в трюме бережно везли несколько кип бумаги из новой фабрики.

В ходе турне, разрешилась дальнейшая судьба Марика, инициатива исходила от него самого, прогулявшись вместе с Даром и графом по городу, старый оружейник Марик сдружился с наставником Тинашом сыном Олучи и решил стать наставником по ремеслам, заодно помочь семинарии и школе с созданием наглядных пособий.

Решение старого мастера Дома Дара обрадовало и было явно кстати, Дар поручил Джаки немедленно организовать пристройку ремесленной мастерской к семинарии и выделил на начало строительства пять тысяч и десять тысяч ссуды городу в помощь. К удивлению Дара, Джаки сам выделил дополнительные девять тысяч из собственных средств, при этом хитро подмигнув своему хозяину.

Подбили расходы города на текущее строительство, стало очевидно, что нужны еще деньги. Джаки с некоторой заминкой сообщил.

— Молодой хозяин, ты извини, но до конца года нужно минимум тысяч девяносто-сто, так мы хотя бы завершим наружную стену и закончим две из восьми новых башен. Думаю, я соберу тысяч двадцать, не больше.

— Я понял тебя, уважаемый Джаки…, — Дар немного задумался, видимо некоторые планы по дорожному строительству и финансированию проектов придется немного урезать, — дам тебе пока пятьдесят тысяч, но только в виде ссуды и только на год, через пару недель вернемся к этому вопросу, мне нужно съездить на Волчью косу и к горцам, там видно будет.

Глава 8.

Хартр действительно заслуживал похвалы, восемь новых домиков на хорошем фундаменте на фоне гор смотрелись живописно, рудные мастера обживали уже пять из них, остальным еще крыли крышу и стелили пол.

Дара принимали в доме мастера Горри, что значило красный, имя ему здорово подходило, он был рыжий, почти что красный, с красным же лицом. С ними также за столом расселись вождь Ханраои со сватом и одним из кумов, и Зилар, старший второго семейства мастеров.

— Ты хозяин извини, — Горри сразу же взял в карьер, — ты давай забери своих каторжан с рудников и воинов своих убери, не в радость нам такая помощь. Если хочешь, дай нам свободных, лучше семейных, много не надо, тридцати-сорока мужиков с головой хватить, а эту ораву увези.

— Верно, Дар, — вмешался вождь Плачущих камней, — ты увези каторжан, племя не в восторге от соседства с подневольными, тут пока дорогу делали, так меня со старейшинами извели, а здесь ты пригнал больше двух сотен на рудники, долина вся в тревоге, чужаки, да еще и каторжники.

Дар, надломив кусок сыра, откусил от него, разжёвывая суховатый с приятной кислецой кусок, задумался. Затем оглядев присутствующих спросил.

— Что будет с выработкой? Мне нужно не менее двух тысяч аров железа и двух сотен стали в месяц. На твое племя Ханраои приходится больше половины, весной ты пообещал довести выработку до тысячи двухсот-тысячи трехсот аров к сроку, который истек месяц назад, а уберу каторжников, так я думаю и тысячу не наберем.

Мастера и старейшины зашушукались, затем Ханраои озвучил коллективное решение.

— Дар, мы уже завтра от племени выделим парней двадцать на помощь мастерам, и решим вопрос о принятие в племя еще тридцати семей чужаков, но ты уведи каторжников немедля.

Дар понимал мастеров и вождя, очевидно, использование принудительного труда ни мастера, ни племя горцев категорически не принимало.

— Что же, так и быть, но…, — Дар сделал паузу, — чтобы увести каторжников, мне нужно время, время так же нужно для поиска семей, готовых добровольно переехать и работать в горах, — Дар тактично избежал слова «на рудниках», поэтому мне нужно месяца два.

Горцы разом загалдели, Дару пришлось повысить голос, чтобы немного их остудить и прервать их тираду.

— Ладно, ладно постараюсь сделать быстрее… хорошо, постараюсь уложится в месяц, но не за недели, но…, — голос Дара стал жестче, — Выработка! Выработка не должна упасть, иначе я задержу каторжников на рудниках до конца этого года.

Ужин быстро превратился в шумную попойку, местные горцы налегли на «пойло», а мастера с Радуа вместе с Хартром на «пламя», Дар решил поддержать любителей оттарской водки. Видно горцы с Радуа были покрепче, тогда как местные стали переругиваться, а Ханраои стал вновь предлагать Дару свою помощь побить кого-нибудь, но теперь Дар умело сдерживал порывы душевной щедрости вождя, тем более рыжая девица, подносящая еду и напитки, поистине высокого роста, на полголовы выше Дара, уже не раз недвусмысленно бросала взоры на него.

Когда все стали расходится и Дар с Горри и Зиларом остались втроем, а Хартр распоряжался подготовкой ночлега, просьба мастеров застала врасплох.

— Говори ты, — Горри подтолкнул Зилара, тот помявшись, понизив голос произнес.

— Хозяин, не знаю как сказать, но нам нужна твоя помощь, — Дар постарался сосредоточиться, понемногу, понемногу, но все же он выпил изрядно.

— Мой средний женился на младшенькой Горри, но вот уже три года, а детей нет, мы хотели попросить тебя помочь, — осмыслить сказанное получалось плохо, Дар мотнул головой, немного трезвея.

— Как мне вам помочь? Я не лекарь, да и не представляю, чем можно помочь молодым, — но Зилар торопливо перебил Дара.

— Нет, нет, хозяин, ты не понял, — Зигар бросил взгляд на Горри, тот одобряюще кивнул, — ты не мог бы остаться ночью с моей невесткой?

Такой поворот подействовал, как ушат холодный воды, с легким свистящим гулом наступило отрезвление.

— Я не понял, ты предлагаешь мне что? — пришлось вмешаться и Горри.

— Зигар просит тебя переспать с моей дочерью, его невесткой, — Дару стало аж немного даже мерзко, видно это отразилось на его лице, Горри отчаянно постарался внести ясность, — три года, хозяин, три года бесконечные ссоры, покоя нет, затек едва ли не готов прибить мою дочь, обвиняя ее во всем, но бесплоден он сам.

— А я тут причем? — Дару стало немного интересно, как они поставили диагноз сыну Зигара, — и почему вы уверены, что дело в нем?

— Да подкладывали мы ему девок, пару из наших вдов, одну аж на полгода, не влетела, а от Зигара сразу понесла, а он не молод.

— Так, а почему я? Нашли бы среди своих и дело с концом, — мастера даже как-то укоризненно покачали головой.

— Наших нельзя, разговоры и ссоры нам ни к чему, а ты, во-первых, не из наших, а потом, у вас, мы узнавали, наложниц лорда не осуждают, значит вряд ли молва придет сюда, во-вторых, ты похож на моего зятька, если девка понесет вопросов не будет, кроме нас и наших жен, никто об этом из семей не узнает. А чтобы наверняка понесла, можем с тобой в замок отправить на месяц, Хартр нам обещал швейную машину, кому-то ведь нужно подучиться.

На том и порешили, правда Дар опасался, что дочурка Горри окажется страшилой, но она оказалось той самой высокой рыжей, что ела его глазами. После небольшой заминки, связанным с крайне ограниченным познаниями Дара юттанского диалекта, а рыжая Ком вовсе не заморачивалась изучением балирикийского, природа сгладила нюансы. При довольно внушительных формах, «милашка» оказалась очень гибкой и подвижной, и вскоре парочке стало почти жарко в плохо прогретом домике, недавно заложенная печь пока не могла одержать победу с не законопаченными стенами и щелями на крыше.

— Значит, Хартр, по-твоему, главное недовольство мастеров и наших горцев из-за пустой породы, которую им гонят каторжники? — лошади мерным шагом шли по протоптанной новой тропе к рудникам.

— Верно, хозяин, — Хартр в отличии от Дара, свою лошадь не направлял, за несколько месяцев его скакун уже приноровился ориентироваться в дорогах и тропах от замка до рудников, — каторжники набивают норму по сто ар на норла, а руда это или просто мусор, им все равно, а горцам потом приходиться все это перебирать.

Дар ехал некоторое время молча переваривая услышанное, по ходу ему стало интересно, а как сам Хартр решил проблему качества горной дороги.

— А как ты добился качества на строительстве дороги, она у тебя получилась не плохо, — Хартр бросил недоуменный взгляд на Дара.

— Да никак, я о ней даже не думал, — видимо Дар с Хартром сменил роль недоумка, мастеру-лучнику пришлось объяснить, — да беглых вначале было много, даже отлавливать всех не успевали, а плети и даже пара-другая повешенных их не останавливали. Ну я тогда в каждом десятке назначил старших, чтоб сами за собой присматривали, а потом подумал и добавил выходные дни через каждые десять дней, день за сделанный участок и день за отсутствие беглых. А старшие сами как-то все утрясли, особенно когда пару раз вернул назад на исправления, так и пошло.

«Вот это да! Не зря говорят, гениальное в простом!» — Дар мысленно обругал себя, в последнее время о поощрительной политике стал подзабывать.

— Кто у нас присматривать за рудничными?

— Старший десятник Торсс, — Дар едва не поправил Хартра, но потом сообразил, что это тезка старого воина.

— Старший десятник Торсс? Не помню такого, — Хартр в ответ усмехнулся.

— Так он стал старшим только весной. Кстати, он очень переживает, что ты его бережешь, как и меня, на войну не берешь и на Саята обижен, думает, что и он его от опасности держит по дальше.

— Не понял я тебя Хартр, причем тут я и тем более Саят?

— Так он же старший сынок нашего Барна, хозяин ты не знал?

— Ты хочешь сказать он Торсс сын Торсса? — такой новости Дар точно не ожидал, насколько знал Дар у Барна Торсса, главы стражи, ни жены, ни постоянной любовницы не было.

— Сын то он сын, так ведь Торсс пейдн Оттаров, значит получается сын Барна просто Торсс и все, — видимо Хартр был доволен своей лучшей осведомленностью замковых секретов.

— И кто тогда его мать?

— Понятное дело кто, конечно же Лафна! — Дар даже остановился, лошадь недовольно фыркая затоптала на месте. Отсюда напрашивался другой параллельный вывод, но Хартр видимо все прочёл на его лице, так как спокойно расставил все по полочкам.

— Верно, хозяин, Ярда младшая нашего Барна Торсса, но не беспокойся, она тебе даже не родственница, это наш старый хозяин Торсса за заслуги и старую дружбу называет его родичем, а так он тебе никто.

Остаток пути проехали молча, к такому повороту с темы рудников на внутренние дела Дар был не готов, а мастер-лучник тактично не мешал обдумыванию.

Глава 9.

Такого построения замок еще не видел, из-за тесноты было принято решение вывести войска на поле перед западной стеной. Ровными прямоугольниками выстроились слева на право все свободные от задач войска, походная дружина, всего две сотни, отряд Моха, неполная сотня, вспомогательная дружина, также неполная сотня, отряд барона Двэйна Лаогэра, сотня, стража замка, полсотни, стража города три десятка. Главным же отличием построения было присутствие перед импровизированной трибуной двух нестройных коробок, одна из старших служащих замка, мастеров оружейников, кузнецов, старост деревень, рудных мастеров своих и с Радуа, другая из подданных владений.

На трибуне в кресле восседал лорд Савир дома Оттаров, Дар справа от него, также справа дядя Кушан, старый Марик Сыч и пара наставников и святых братьев, слева глава стражи Торсс, глава города Джаки и вожди и старейшины горных племен. С двух сторон от трибуны разместили на скамьях дельцов, крупных купцов и торгашей. С сотни пять горожан и селян, а также с полсотни свободных слуг толпились почти сразу же за скамьями.

По сигналу протрубили горны и наступила почти звенящая тишина, Гран выйдя вперед, через рупор заговорил.

— Доблестные воины, десятники, сотники, командиры славного Дома! Подданные Оттара, горожане, селяне и служащие! Сегодня мы чествуем заслуги наших воинов и верных слуг!

— Павшим нашим воинам в битвах в Юттане и Кирабо, за боевые заслуги, их семьям вручаются по пятьдесят монет, отдельно за доблесть и героизм части наделов, от одной десятой до трети, глашатаи огласите списки!

Глашатаи выбежали вперед к коробкам гражданских и слуг, и стали зачитывать имена, получая бирку родственники подходили к столикам, где выдавали денежную компенсацию или грамоты на части наделов и их препровождали к зрителям, родственники подхватывали своих с подкосившимися ногами и старались утешить.

Женщины не сдержались и расплакались, некоторые навзрыд и причитая, мужчины тайком утирали накатившиеся слезы. Тягостная процедура заняла больше четверти часа. Наконец норлы немного успокоились, хотя иногда доносились всхлипы женщин.

— Воины и верные слуги Дома! — Гран выдержал паузу, дождался тишины, — прошу минуту молчания.

На трибуне все встали, с небольшим запозданием встали и все сидящие, Гран выдержав минуту, продолжил.

— Благодарю, прошу садится! Теперь черед воинов, защищавших Дом на чужбине и здесь! Ветеранам одной компании, по двадцать пять монет, ветеранам двух компаний по пятьдесят, всем рядовым по десять монет! Казначей выдаст вознаграждение позже, после церемонии!

— Ветеранам вспомогательной дружины и стражам замка и города по двадцать пять монет, рядовым по десять, новобранцам по три.

— Ветеранам сотника Моха по двадцать пять монет, рядовым по десять! — не ожидавшие вознаграждения наемники радостно зашумели, но Моха быстро успокоил своих.

— Всем командирам сегодня же будут выданы списки на повышение в должности воинов, ветеранов, полу десятников, десятников, сотников! Должности вступают в силу со следующей недели!

— Так же, вступают в силу со следующей недели, согласно списку войск барона Двэйна Лаогэра, звания десятников и сотников, а с сегодняшнего дня барону Лаогэру присвоено звание старшего сотника походной дружины, — по сотне барона пробежала волна удивления и стихла, реакцию барона Дар со своего места не разглядел.

— Точно такой же приказ сейчас, в данное время и одновременно доводиться до всех войск Дома от запада Оттара до границ Кирабо и владений Ортл! — теперь всколыхнулось все поле и трибуны, для мира Базилики все что дальше пятидесяти понов было далеко, а пять и более сотен понов дальше невообразимо далеко!

— Всем старшим служащим замка, старостам, мастерам оружейникам, кузнецам, рудным мастерам, старшим кастеляншам, кухаркам, дворовой хозяйке за заслуги по обеспечению войск по пятьдесят монет! — поле ахнуло, впервые тыловые задачи рассматривали равными боевым, — Ответственным слугам, подмастерьям по десять монет, всем остальным по три монеты, вознаграждение воины получать по отрядам сегодня и завтра, слуги начнут получать с завтрашнего дня.

Ликование слуг и зрителей пронеслось по полю, вспугивая птиц и скот, пасшийся неподалеку, отдавая эхом от стен замка. Дождавшись очередной тишины, Гран подал знак и Дар спустился вниз к строю.

— Сотник Эдайя, сотник Хартр, сотник Моха, старший сотник Саят! Выйти из строя, подойдите к трибуне! — выйдя вперед Саят и Эдайя направились к Дару, а Хартр и Моха немного замешкались, видя, что Хартр ускорил шаг почти до бега, Моха вынужденно побежал.

— Мой лорд, прошу!

— Встаньте на колено, господа! — Дар громко, без рупора скомандовал, слуги и горожане, и часть войск испуганно загалдели, но видя спокойствие ветеранов и сотников, успокоились.

— Я лорд Дар дома Оттаров, объявляю вас сотник Эдайя, сотник Хартр, сотник Моха и старший сотник Саят пейднами Дома, — и касаясь плеч клинком, объявил, — встань пейдн Эдайя, встань пейдн Саят, встань пейдн Хартр, встань пейдн Моха!

— Также пейднами Дома стали, — Гран обвел строй строгим взглядом. Если зрители, ожидая продолжения, и чтобы не упустить любой мелочи, смолкли довольно быстро, войска успокоились после ряда окриков сотников и десятников, — так же пейднами Дома стали сотники Корда, Марти, Ти и особый сотник Дикси! Их инаугурация будет проведена при первой же встрече с лордом Даром или лордом Савиром дома Оттаров!

Дождавшись новой тишины Гран, помогая старому лорду встать, уступил ему рупор, голос прадеда слегка старчески дрожал, тем не менее был громок и четок.

— Барон Лаогэр, подойдите ко мне, — барон, начавший неуверенно, через секунду ускорил шаг и остановился внизу.

— Барон Двэйн Лаогэр, я назначаю вас своим советником по особым делам! Прошу подымитесь и займите свое место слева от меня! — непроницаемое лицо барона не изменилось, но выдали, дрогнув ноги, барон явно не ожидал такой чести.

— Глава города Джаки, по прозвищу Одноногий! — Джаки растерянно поднялся, — встань на одно колено! Джаки, я лорд Савир дома Оттаров объявляю тебя пейдном Дома Оттаров!

С неожиданной резвостью прадед Дара вынул свой меч, который он одевал лишь изредка и коснулся плеч главы, Джаки не сдержался и слезы предательски поползли по обычно холодному и непроницаемому лицу.

— Встань пейдн Джаки Унноилора! Отныне ты пейдн моего Дома!

Старый лорд вновь заговорил, как только первые слова донеслись до зрителей, все смолки.

— Старшая кухарка Ивонда и старшая кастелянша Лафна подойдите ко мне, — когда две женщины с широко открытыми глазами, придерживая подолы платьев подбежали к трибуне и пунцовые от бега и смущения присели в глубоком поклоне, держа в левой руке острием вниз меч, старый Савир по очереди кладя на голову правую ладонь произнес.

— Ивонда ты теперь падрейджинка Дома, твои дети вправе получить второе имя, Лафна ты теперь падрейджинка Дома, твои дети вправе получить второе имя!

К слезам и плачу падрейджинок подключились все женщины и девушки вокруг, малышня не понимающие происходящего взвыли навзрыд, матери, бабушки и сестры со смехом сквозь слезы, пытаясь их успокоить, успокоились сами.

— А теперь последнее на сегодня! — голос прадеда перекрыл все последние всхлипы, — главный сотник пейдн Онир Гран встань на колено!

Гран, разработавший весь церемониал, об этой части не знал, это было совместное решение Дара и Савира.

— Онир Гран, я лорд Савир дома Оттаров, объявляю тебя баронетом Оттара и передаю тебе во владения город Отрл и его окрестности! Встань баронет Ортла Онир Гран, встань сынок!

Вставая Гран пошатнулся, вокруг охнули, но быстро стерев с лица слезы Гран повернулся к войскам.

— Ярость и сила, — полтысячи воинов грохнули в ответ: Ярость и сила!

— Ярость и сила! Справедливость в правде! Да здравствует Дом Оттаров! Да здравствуют лорды Дома! Справедливость в правде!

Вновь девизы и восхваления потревожили птиц, а скот вынудили отбежать подальше, через несколько минут лорды с гостями поднялись в хозяйскую трапезную, воины направились к праздничным столам, на поле остались лишь молодые слуги и оружейники, одним надлежало навести порядок, другим разобрать трибуну.

Дар немного задержался на трибуне с Граном, Джаки и Саятом. Новоявленным пейднам Саяту и Джаки надлежало принять участие в совещании в резиденции главы города, Дар и Гран просили ограничится в налегании на спиртное. В реальности им надлежало принять участие в тайном объявлении братьев и самой Алейа падрейджинами, а старшего Антэна пейдном Дома.

Глава 10.

Еще несколько лет назад правление короля Аппирия Шестого можно было назвать счастливым, после огромных усилий королевство почти десятилетие жило в относительном мире, приграничные стычки не перерастали в полноценные войны, междоусобицы носили локальный характер и не перерастали в откровенное противостояние герцогов. Торговля процветала, города росли, неурожаи в одной части легко покрывали другие, серьезного мора, наводнения и землетрясений не было, казна была не пуста.

Но теперь в Базилике наступали тревожные времена, король был в этом уверен, начались склоки между герцогами и другими крупными вассалами, дворцовые интриги обострились. Король осознавал, отчасти в этом была и его вина, расслабился, утерял хватку, теперь грызлись, пока не в открытую, слава богам, даже его соратники юности. Некогда почти единомышленники Диглан и Нир, теперь же каждый плел свою игру. Если и объединяли усилия, всегда оказывался под ударом кто-то из бывших друзей, соратников короля.

Теперь дошла очередь и до Цефана, беззаботного, веселого друга, пусть и не блещущего острым умом, но верного товарища короля вынудили отправить в ссылку. Аппирий Шестой вспомнив о герцоге Лоринярском, покачал головой, тогда он погорячился, нужно было ограничится финансовым наказанием, но…. Гнев от потери казны с миллион серебром не позволил трезво оценить положение, теперь при короле не осталось субъекта всеобщего внимания, восхищения, зависти и ненависти, и вассалы быстро нашли себе новых кумиров и врагов.

С главой тайной стражи графом Ниром Кондерьа все было более-менее понятно, он явно стал опасаться своего бывшего друга графа Диглана Пиараса. Сложнее было понять мотивы племянника Диглана, Цефан был балаболом, но не опасен, а Руэри был опасен всегда и видимо стал еще опаснее, после того Нир стал копать под него и герцога Флэйтри. Короля смущало отсутствие прямой оценки активности Руэри со стороны Диглана, это на прежнего племянника не походило.

С этой льстивой лисой Ибдхардом тоже полагалась держать ушки востро, нажился на поставках в походе на Юттан и снова юркнул в свое логово, возможно именно Ибдхард повинен был больше в провале военной кампании на Юттане, но пара Нир и Диглан, разыграли свою партию против Цефана, а когда он, король, немного внимательнее изучил хозяйские книги было уже поздно.

На кого опереться? На Иллора? На Ява Мерти? У первого сложные отношения с Ибдхардом, с Дигланом не враждует, но близок с Ниром. Король недовольно поморщился, Диглан сразу встанет на дыбы, а если и не сразу, так потом, но обязательно проявит себя. Тогда остается Яв Мерти, но он горяч, да и закадычный друг Цефана. Против будут и Диглан, и Нир, а про Руэри, даже не стоит заикаться. Ардал Руэри спит и видит, как тонет Мерти, они недолюбливают друг друга с еще компании с мабирскими пиратами. Шесть лет прошло, а Ардал все еще отворачивается при виде Мерти. А ведь когда-то, они вместе раза три вместе бились против втрое превосходящего флота младшего брата, принца Раяна, приведшего ради короны мабирцев и хаарнцев.

Мысли унеслись в прошлое, интересно, где младший брат? Жив ли? Аппирий в одном был уверен, после потери флота он выжил, но в Хаарн и Мабир вернуться побоялся. Размышления прервал Диглан. Как всегда серьезный, тихий, спокойный, но уже давно другой, неоткровенный и скрытный, стал таким же как Нир.

— Доброе утро, Диглан, хотя мне, кажется, ты его мне сегодня испортишь…, — «окончательно» король договаривать не стал.

Диглан вздохнув, развел руками и по кивку дяди, присел в кресло напротив.

— Ваше высочество…, — увидев недовольное выражение, продолжил по-родственному, — дядя, герцог Райогнан с графом Ниулом видно почти восстановили свои владения.

— И как это ему удалось? Вроде в прошлом месяце или чуть раньше, ты говорил, что положение у него безвыходное.

— Верно, но по всей видимости ему помог в этом лорд Оттар, наш мальчик Мясник, — уточнять Диглану не стоило, король недовольно взглянул на племянника, это имя он уже запомнил хорошо, — его отряды разгромили пару отколовшихся баронств, как всегда под корень, все с перепугу вернулись под крыло Киннеидая, правда плата была солидной, одно баронство стало союзником Кирабо, фактически вассалом. Более подробно наверно Нир доложит в ближайшие дни.

— Герцог Ибдхард прислал письмо, боится, что герцогство Бобек займется им вскоре, намекая на того же Оттара, в герцогстве теперь командует партия маркизы Кирабо, старшей сестры молодого Бобека.

— Вообще ничего не понимаю, если молодой Оттар ощипывает Райогнана, причем тут Ибдхард? — было заметно, что полунамеки короля стали раздражать.

— Ибдхард указывает, что партия маркизы и есть армия Оттара, потом его трясёт от мысли, что герцог Иллор боготворит этому молодому лорду.

— А Иллор действительно поддерживает этого вездесущего мальчугана?

— Ни мои люди, ни люди Нира этого не выявили, но все отмечают, что он им восхищен, — король поймал себя на мысли, что он тоже, если так все будет продолжаться, начнет грезить этим Оттаром.

— Если есть еще что-нибудь об этом мальчике, одной строкой прошу, уже слышать о нем не могу. Ты бубнишь о нем, Нир, даже Руэри не забыл о нем, обвиняет его в том, что он оклеветал графа Парта и сдал его Ниру.

— Это возможно…, — заметив желваки у дяди, быстро продолжил, — у Флэйтри тоже проблемы с ним, его бароны обеспокоены, особенно те, что граничат с Оттаром, Хайдди и Ортлом.

— Ого, так значит графу Манусу мальчик так и не отдал Хайдди?

— Не отдал и видимо граф не собирается требовать соблюдения законных прав.

— Вот как? Не собирается оспаривать? Теперь об Оттаре все?

— Все…, главный казначей переслал пару писем от управляющих и инспекторов, из владений Цефана натрясли немногим больше полутора сотен тысяч, в герцогстве Лориняр наблюдается признаки голода, спрашивают остановиться или продолжать?

— Пусть заканчивают, с Цефаном договор о погашении остатка в три года и пусть едут назад.

— В таможне особо крупных хищений не нашли, но добрали около ста двадцати тысяч, — дядя не среагировал, Диглан поставил метку «вернуться к рассмотрению», — жалуются на Неис и Олиффа, кузина и кузен вдвоем умудрились за прошедший месяц просадить девятнадцать тысяч.

Король возвел глаза к потолку, его отпрыски явно сорили деньгами, что же будет потом?

— Герцог Мерти просит напомнить, мы обещали ему помощь в двести сорок тысяч на новые суда, а выдали лишь восемьдесят, боится, что до зимы не успеет.

— Диглан, демоны дери эти деньги, куда все утекает, я помню, еще лет пять назад в казне было не меньше миллиона, где всё? — король, вскочив стал вышагивать взад-вперед, — теперь я чувствую себя нищим, армии дай, флоту дай, вассалам дай, где те дни, когда вассалы сами со всем справлялись?

Договорив последнее, король вспомнил о Маэле, да парня конечно же этот мальчик ловко подкупил, но, ведь «пойло» и «пламя» действительно становятся популярными! Да и о бумаге стоит подумать, цена почти такая же, что и зарубежная, но Оттар заверил Маэля, что за два года обеспечит страну и начнет продавать другим! И если сохраниться маржа в один и один? Казна должна наполниться.

Заметив внимательный взгляд племянника, король принял степенный вид, пока не стоило это обсуждать с кем-либо.

— Диглан, дай распоряжение казначею, пусть выдаст Мерти шестьдесят…, нет, пятьдесят тысяч и отпиши ему сам, напомни мягко, но настойчиво, он недоплачивает в казну, пусть из этих средств строит суда, но что бы к зиме суда были! Терпеть расточительство больше не буду.

Когда Диглан уходил, королю показалось, что племянник улыбался, неужели следующая цель Диглана Мерти? Когда эти интриги закончатся? Что за игры ведут его вассалы, чем грозит это королевству?

Глава 11.

Барон Двэйн Лаогэр чувствовал себя, как будто заново родился. Это чувство в нем родилось в день, когда он предстал перед своим старым ненавистным врагом без прав, без войска, без владений, униженный и в качестве номинального вассала, а старый Савир Оттар принял его, как давнего друга. И тот вечер прошел в каком-то шумном веселье, и он очнулся в объятьях среднего возраста служанки, удовлетворённый впервые за последние годы.

А лорды Оттары продолжали его удивлять, спокойным отцовским вниманием старый лорд и неуёмной энергией молодой. Меньше, чем за две недели объехали весь Лаогэр, некоторые места даже для него оказались незнакомы. При этом Дар вел себя, как гость барона и ни разу не обронил честь Двэйна.

Не менее удивило, что по возвращению с заброшенного донжона, Дар переподчинил барона Казаоира Двэйну и теперь Двэйн руководил восстановлением донжона. И выбор жениха барону понравился, вежливость Аерна обезоружила его дочь, ее хватило дней на пять, а когда строители были готовы и они покидали замок, отцовское сердце ёкнуло, дочь провожала больше Аерна, а не его.

Работы по восстановлению донжона, вначале обескураживали, шли дни, а продвижения заметного не было, но затем темп резко возрос, это прибыли оружейники и строители из Оттара, всего семь норлов расшевелили стройку. Что бросалось в глаза норлы Дара принимали все решения совещаясь, но мнение старшего не обсуждалось. Как понял барон по возвращению в замок Оттар, это вообще было свойственно всем старшим в замке, и воинам, и слугам. До принятия решения могли даже дерзить старшим, но после принятия решения никто не смел возразить.

И проблему со старшим сыном Дар решил просто, переговорив с сыном, велел пройти курс новобранца и попытать счастья стать десятником. В день церемонии памяти и вознаграждений, барон, увидев своего старшего поразился целеустремленности сына. Стоя в строю с новобранцами, он явно был горд и полон решимостью. Нужно было признать школа подготовки Дома Оттаров отличала вера в наставников и командиров.

Уже в процессе церемонии барона удивила щедрость Дара, но то, что сделал старый Савир для слуг, это обезоружило Двэйна. Даже свое назначение старшим сотником войска и советником старого лорда, померкло перед счастьем двух служанок. Не удивительно, что Оттар процветал, оба лорда действовали в одном ключе, они завоевывали сердца и верность слуг.

Барона попросил задержаться баронет Гран, предложил выпить, Двэйн не отказался, видно дело касалось не прямых обязанностей.

— Барон, — Гран отложил свою чарку, — молодой хозяин просил его извинить, дела в городе, но он попросил меня обсудить с вами ряд вопросов, касательно вашего Дома и Дома Оттаров.

— Говори Гран, — Двэйн залпом опорожнил «пламя», жидкость отдавая тепло ушло вниз.

— Дар, извиняюсь, лорд Дар, просил узнать, как обстоят дела между бароном Казаоиром и э-э-э вашей дочерью?

— Думаю они поладят.

— Думаете или уверены, Дару… лорду Дару, хотелось быть уверенным, что ваша дочь согласна стать супругой Аерна.

— Это так важно Дару? Почему? Притрутся, все уладиться…

— Поверьте, барон, для Дара это принципиальный вопрос, прежде всего в добровольном согласии обеих сторон, потом, он так же убежден в важности создания крепких семей.

— Думаю моя дочь…, — вспомнив последнее расставание, с тоской закончил, — уверен она будет на самом деле согласна.

— Прекрасно, лорд Дар считает, что именно вы должны выбрать дату свадьбы, ваше решение будет немедленно доведено до жениха, — Двэйну осталось лишь кивнуть, это был серьезный выбор.

— По ходу у меня вопрос, барон ваш сын прекрасно зарекомендовал себя, и я думаю отправить его в гарнизон Ортл, уже в качестве полу десятника молодых воинов. Вы не против?

— Он вассал и ваш подчиненный…, — но Гран перебил его.

— Этот вопрос принципиален для меня, хотя сейчас там относительно спокойно, это не значит, что там он будет в безопасности.

— Понимаю, но я как отец, все еще не теряю надежду и надеюсь, что он изменился в положительную сторону и окончательно, — барон с тоской качнул головой, — хотя, если я вспомню все его выходки…, отправляйте, я согласен.

— И последний… щекотливый вопрос, — Гран явно был смущен, — речь идет о баронете Аэморе Иму, вернее о ваших планах на неё.

Двэйн задумался, сейчас, когда его жизнь стала налаживаться и наладилась личная и сексуальная жизнь, понять зачем он держал при себе худющую баронету столько лет, он сам не находил ответа.

— Что предлагаете вы с Даром?

— Вернуть баронету домой, а к вопросу возвращения, если она вам дорога, вернуться в начале следующего года, она ваша чистая бесприданница, Дом не вправе вам приказывать.

— Согласен, вернемся к вопросу в следующем году, а пока я отправлю ее домой.

— Не беспокойтесь барон, все уже продумано, она, как представитель вашего Дома примет участие на свадьбах в Бобеке и баронстве Иму. Ваше участие пока не решено, надеюсь вы меня понимаете, — барон усмехнулся, оно и понятно, дай волю старому барону Иму, он за свою сестрёнку ему печень вырежет.

— И особая просьба барон, — Гран широко улыбнулся, — наш дорогой пейдн Саят уступил нашему давлению и принял решение жениться. Но он сирота, вы не согласитесь стать ему названным отцом?

— Ого, старший сотник Саят женится! Буду рад помочь, а кто невеста, если не секрет?

— Нет это не секрет, вчера определилась и невеста, это Ярда Торсс, дочь нашего Барна.

— Я не знал, что у Барна есть семья.

— Её у него и нет, но его дети несколько дней назад обрели право получить второе имя, они могли выбрать Лафна, но выбрали Торсс. Я бы на их месте поступил бы также — Торсс! Звучит!

— И последнее, лорд Дар решил пересмотреть решение по двум деревням на севере или на вашем юге, если угодно, оно не озвучивалось, поэтому так будет правильней. Он просил вас во время свадьбы передать одну деревню Саяту, а вторую поручить ему в управление. Возможно, она может понадобиться потом, например, если ваш сын решит вернуться, ведь ему нужно с чего-то начинать.

Когда барон покинул казарму, ему навернулись слезы, неспешно утерев глаза, барон улыбнулся, Дар действительно старался все предусмотреть, возможно младшему понадобиться помощь, когда Двэйна не станет, а у его брата будет хоть что-то, здесь, дома, и возможно он вернется назад.

Глава 12.

Как только лодка выплыла из бурной речушки в исток реки Манью, четыре гребца и воин в качестве рулевого расслабились, все еще быстрый, но уже не такой бурный поток обещал при минимальных усилиях за несколько часов доставить до причалов Унноилора. Идущая впереди команда также решила передохнуть, весла, немного втянутые в лодку, походили на раскинутые руки в сторону. Ветеран, заметив беспокойное движение, заснувших на носу пассажиров, цыкнул на гребцов, и притихнув, теперь гребцы переговаривались лишь шепотом. На коленях лорда, свернувшись спала девушка, размеренная качка, стойко продержавшегося с час лорда, все же уморила, и теперь склонённая голову лорда покачивало в такт легкой ряби реки.

Поглядывая на эту парочку, ветеран вспомнил с какой энергией эта Алейа организовала свадьбу в Лаогэре барона Казаоира с баронетой Лаогэр в замке, а затем так же блестяще провела свадьбу его друга Саята с Ярдой. Причем обе свадьбы отличались, одна была строгой и пышной, а другая непринужденно веселой.

Воин усмехнулся, вспомнив многочисленные вопросы о наложнице лорда, хотелось бы и ему найти на них ответы. Он многое повидал в жизни, но такой властной простолюдинки еще не встречал. Многое заметил ветеран за эти дни и многое было необычным. По идее, на свадьбах должна была командовать баронета Иму, на крайний случай баронета Тиган, как приглашенная хозяйка Оттара, но всем руководила именно эта наложница лорда из города. От его наметанного глаза не ускользнули и слуги, беспрекословно выполняющие ее распоряжения, и воины, следящие за ней. Стоящие, как бы ни причем и напряженно хватающиеся за оружие, если появлялся рядом малознакомый. Это очень походило на то, что он делал в молодости, когда работал телохранителем одного дельца. При чем также действовал и лорд, когда они были вместе, лорд всегда вставал так, как будто старался ее прикрыть.

Донеслась команда с первой лодки и гребцы опустили весла, ветеран также тихо отдал приказ, и лодка ускорила движение.

Когда прибыли в город, Дар проснулся от шума речного порта, видимо резким своим движением разбудил и Алейа, подняв голову с затекших колен, она заспанно осмотрелась, затем поправив сбившиеся локоны, виновато улыбнулась.

— Извини, любимый, я заснула, а ты что так и просидел всю дорогу? — Алейа слегка повисла на шее, отчего Дар невольно крякнул, спина так же затекла.

Вытянувшись, словно кошечка, как только лодку притянули к причалу, легко выскочила на причал, Дару оставалось лишь позавидовать своей подруге, все тело покалывало от отходняка из-за напряженной позы и ступни ног отдавали непроизвольными тиками.

Сразу же на выходе из крытого причала их ждал крытый полотном фургончик, Дар с Алейа и одним из телохранителей забрались в него и фургончик покатил к резиденции. Сквозь сетчатые занавеси прекрасно просматривалась улица, по которой катил фургон была заполнена неспешными припортовыми служащими, рабочими, горожанами. Дома, чьи первые этажи, как правило пестрили яркими вывесками, лавками с распахнутыми ставнями и закусочными. Таким припортовый район города Дар видел впервые: картина походила на некую ретроспективу из старых хроник Земли.

Неожиданно с конца улицы донеслось: — Последние новости! Последние новости! Берите, покупайте, последние новости!

— Кучер, останови здесь! — любопытство разбудило в Даре мальчишку, — Алейа, прогуляемся пешком? Заодно посмотрим, какова реальная жизнь города нашего дорогого Джаки.

Прежде, чем Алейа успела ответить, телохранитель попытался возразить.

— Лорд! Это опасно…, — Дар выставив ладонь, прервал возмущение воина.

— Пока разрешаю обращаться ко мне только господин! Сколько с тобой людей?

— Двое сзади и двое впереди, а также часть вашей охраны, ло… господин!

— Моих отправить в резиденцию, ты с нами, твоим держаться в десяти шагах, не ближе, ясно? — воин кивнул, — ну что Алейа, готова?

Когда сошли с фургона, накинули капюшоны, Дар прикрыл левым лацканом плаща свой меч, он мог его выдать своей рукоятью, предложил руку и Алейа с удовольствием к ней прильнула. Осмотрелся по сторонам, они сошли недалеко от перекрестка откуда до Центральной площади одноименной улицы было шагов пятьсот-шестьсот, до резиденции оттуда с пон, не больше. Насколько мог судить Дар, богатая пара с телохранителем особого ажиотажа для горожан не представляла.

Подымаясь к Центральной, поравнялись с тем пареньком, который предлагал последние новости, оказалось, это маленькие листки под названием «Дагер», можно перевести как «День», хотя вернее было бы — «когда светло» или проще «свет». Возникла заминка, у Дара мельче серебренного не было, но выручил телохранитель, подав мальчику десять медяков.

Листок был напечатан на бумаге, похожей на первые партии продукции первой бумажной фабрики, серой с грубыми комками, и текст пропечатан не очень качество. Листок был мал, стоил дороговато и длина текста была коротка.

«Вчера состоялась свадьба пейдна Саята Оттарского с пайрейджинкой Ярдой Торсс, дочерью Барна Торсса. Свадьба была пышной и удивила присутствием всего света Оттара. Лорд Дар Оттар с баронетой Тиган, барон Лаогэр с баронетой Иму, барон Казаоир с супругой и другие.

Лодка, идущая в Авонмору, затонула в результате удара о джаккер, идущий в Унноилор, растяпа капитан лодки поздно повернул в левую протоку Манью. Джаккер цел, экипаж и часть груза спасена, чей груз вез умник пока не известно.

Был пожар на новой мануфактуре Ора Босого в новом пригороде, тушили всю ночь, один склад и барак для рабочих сгорели дотла, сама мануфактура почти не пострадала.

Одноногий Джаки снова подрядил на новую стройку своего дружка Чокнутого Тиба, тот уже участвует в строительстве стены и двух башен, все им мало»

Дар недовольно поморщился, затем, заметив тревогу в глазах Алейа, с улыбкой подмигнул ей и спросил.

— Ну что, моя красавица, веди меня, давай пройдемся по лавкам, а как только зайдет светило, перекусим где-нибудь поприличней.

Остаток дня и вечер прошли великолепно, Алейа с удовольствием поводила Дара по лавкам, несмотря на яростный отказ от подарков, Дар найдя предлог немного задержался в лавке, купил ей сущую безделицу — набор жемчужных заколок, Алейа пунцовая, но приняла подарок с нескрываемой радостью.

Поужинали на самой площади, правда пришлось обойтись местным вином, «пойло» Дару показалось подозрительным. Когда повернули к резиденции, Дар заметил с десяток фигур явно вооруженных людей в плащах, но видя спокойствие телохранителя понял, это скорее его охрана с охраной Джаки, перестраховывались и охраняли их с Алейа видимо давно.

Глава 13.

Алейа уже две недели не находила себе места и даже иногда срывалась на особо нерасторопных слугах или агентах. До отъезда ее любимого в Ортл оставалось дня два, от силы три, а в списках отъезжающих с ним, который обновлялся чуть ли не каждые три-четыре дня, ее имя так и не появлялось.

Она была вынуждена сознаться сама себе, еще несколько недель назад, она довольствовалась лишь тем, что она была нужна Дару и тем, что время от времени делила с ним постель. Теперь она ревновала и ревновала жутко. Ревность подогревала боязнь перед сильным соперницами, а она относила к ним лишь Кейлей Бобек, Кейлей была хороша и умна, а Алейа еще при первых встречах поняла — Дар ценил ум не только у мужчин, но и у женщин.

Ни к Тиган, ни к другим наложницам сильной ревности не испытывала, сильная ревность возникла к наложницам, которые понесли от Дара, особенно после той рыжей горянки. Уже полгода Алейа мучилась вопросом, почему Бидда-воительница не благословляет ее чрево, и ночи с любимым были жаркие, и дней подходящих много, а эту горянку в замке привели к Дару раз, и та сразу понесла.

А теперь Дар еще собирался встретиться с Кейлей, один, без нее. Алейа, прикусив губу, ткнулась в подушку, слезы наползли на глаза: пусть будет с Кейлей, пусть даже женится, но она должна быть рядом, она должна видеть его взор, если он станет равнодушным она смириться. У Бидды, когда искала дорогу к сердцу любимого, она просила лишь милость быть с ним, иногда, даже мельком, и Великая воительница исполнила ее желание, не годиться теперь просить у нее больше, таков был ее обет.

— Понравилась вам луна? — епископ, удовлетворенно кивая, оторвался от телескопа, — другая сегодня уже ушла, если вернетесь завтра за час до полуночи застанете и ее. Дар подвернул телескоп и поглядывая в окуляр, подрегулировал.

— А хотите, ваша святость, увидеть Бидду-воительницу? Тогда прошу, — Дар уступил место Девину, то немного повозившись, ахнул и произнес.

— Бидда похожа на луну!… но меньше и… она богаче красками, я думал она желто-красная…

— Возможна она и желто-красная, а возможно и действительно богаче цветами, этот аппарат собран из линз с Мабира, они лучше наших, но быть уверенным в том, что они идеальны нельзя, — епископ, ненадолго оторвавшись от обзора, глянул на Дара.

— Потом Бидда может быть и больше наших лун, гораздо больше, может быть даже больше Таул-Интра, нужны долгие годы наблюдений и расчётов, чтобы быть в этом уверенным, — теперь епископ окончательно сконцентрировал внимание на Дара.

— Больше Таул-Интра? Ты хочешь сказать наш мир похож на Бидду? То есть круглый, как блин?

— Вернее, как шар, потом думаю мы больше выглядим, как зелёный с синим шар, иногда скрываемый облаками.

— Почему зелёный с синим?

— Ну у нас, по крайней мере, в Балирике и Юттане, много лесов, а море и океан, по рассказам, зелено-синие, иногда темно-синие. Надо полагать сверху это будут главные оттенки.

— А кто-то мог, как мы уже видеть луну или Бидду?

— Думаю да, раз для мабирцев не составляет труда изготавливать подзорные трубы с пятью и более кратным увеличением, а мой заказ больших линз для них не составил труда, возможно и так. Какой ни будь мастер, моряк, ученый или даже святой отец или просто любопытный…, почему бы и нет.

Епископ, долго склонив голову раздумывал, затем так же задумчиво посмотрел на Дара.

— Это тоже один из твоих идей, которые ты боишься показать Храму и мирянам?

— Да, святой отец и боюсь он один из самых скандальных и потенциально опасных для покоя верующих.

— Что же, мой молодой друг, думаю ты прав, но… я подберу из своих старших братьев пару другую потолковей, пусть займутся этим аппаратом и этой, как ты назвал?

— Обсерваторией, ваша святость!

— Обсерваторией, если их выводы не будут противоречить Храму и откровениям, я сам прослежу за их оглаской, если будут, будем держать в секрете, хотя бы поколения два, а там видно будет.

Спускались долго, епископ стал страдать подагрой и скрюченные воспаленные пальцы ног доставляли ему проблемы.

— Это все тесная обувь в юности, — Аббан поморщился, — молод был, глуп, терпел ибо велено нам святым братьям терпеть, а теперь эти все мозоли воспалились после десятилетий спячки… Да…

— Дар, ты говорил о проблемах города, — опираясь на плечо Дара, старый епископ, шаркая двинулся к храму.

— Да ничего особого, как всегда нужно то, другое, третье, все в порядке, святой отец, все решиться, — дойдя до порога черного входа Дар остановился и передал епископа под опеку служки. Девин придержал за рукав Дара.

— Мой сын, храм набрал за последние месяцы значительную сумму с прихожан и с мануфактуры, что нам ты построил, не перебивай… знаешь, не люблю… завтра казначей отправит деньги в город, храм не обеднеет, а безопасность новостроек сейчас важнее.

— Потом по твоей просьбе с переводчиком с саккарского, в этом особой проблемы нет. Они говорят на старом храмовом языке времен Стор-Риха, помогу тебе двумя молодыми архивариусами, им надо улучшить знания, а тебе понять саккаров.

— Ваша святость, — голос Дара вздрогнул, и он отвесил глубокий поклон.

— Иди уже, мой дорогой, молодой и неусидчивый лорд, надеюсь не вздумаешь ночью гнать в город? Ну и правильно, да и боги пусть будут с тобой.

К отбытию в Ортл все было готово, сейчас скрупулёзно перепроверяли все необходимое, к тому же, кроме снабжения, подлежала еще одна сложная операция — ротация войск и командиров.

— Хартр ты рад? — лучезарная улыбка не слезала с лица мастера-лучника, — вижу, что рад хотя не пойму, тебе и здесь пришлось подраться и не мало.

— Ну так это ж стычки, а сражение… это другое.

— Сражения, битвы и войны — это самое последнее к чему следует стремиться, лучше мира, поверь ничего быть не может, — Дар махнул рукой, — ладно, что там у нашего Торсс Торсса?

— Строит ускоренно два барака на двадцать семей и переделывает один под восемь семей, назначил старших на десятки каторжников, ввел наградные выходные, за чистоту руды и выработку, за выработку дает сам, за чистоту мастер Зилар. Кроме этого, ввел за цепочку качество-выработка зачетные дни на уменьшение срока.

— Я сделал предложение каторжникам на строительстве, семейным или с подругами, пока набралось лишь семь пар, хотя там пар с сотню.

— А что с выработкой? — в это время вошел Джаки, поздоровался со всеми, и молча присоединился к совещанию.

— Ну она немного упала, но мастера немного притихли, руда всё лучше, хотя мусора пока много.

— Что же будем надеется, что все получится, — Дар вспомнил о горцах, — Так, сколько новобранцев горцев согласились ехать?

— Немного, двадцать два парня, при этом восемь из них забрал себе Дикси.

— Извини Хартр, на то он и особый сотник, иногда даже мне и Грану приходится ему подчиняться.

— Парней не держи, пусть подерутся, посмотрим так ли они хороши, как воины, — Хартр согласно кивнул.

— Уважаемый Джаки, твой черед, — Джаки оторвался от любимого занятия — разглядывания ногтей.

— Молодой хозяин, мои пробежались по кабакам, все верно, «пойло» теперь не секрет, уже выявили два подпольных цеха, — любители «пойла» обеспокоенно заерзали.

— Предложения, уважаемый градоначальник? — Дару подтверждение своих подозрений не понравилось тоже.

— Думаю устроить облаву, прошерстить все районы, особенно порт, виновных на каторгу.

Дар покачал головой: э-эх, Джаки, Джаки, видно уже старые навыки стал терять, прямолинейно стал думать и действовать.

— Вот что, уважаемый, облаву устроишь, но в начале вернемся к новому явлению, прессе, листку «Дагер», твоя типография готова? — Джаки кивнул, — название?

— «Утренний Унноилор».

— Пойдет, начнешь компанию по разъяснению вреда суррогата «пойла», через дня три-четыре, «Дагер» среагирует, следи за связями листка, выявишь половину крупных подпольщиков, не меньше. Затем «Утренний Унноилор» задастся вопросами и требованиями к тебе, подождёшь, когда «Дагер» подхватит и опубликуешь в обоих редакциях свой указ о едином стандарте, лицензированном производстве и продаже, цены поставь копеечные, главное учет! При этом лови мелких по одному в день, питейные заведения по два, и сразу в листки и чередуй, первым сообщает «Дагер», потом первым «Утренний Унноилор», потом снова «Дагер», понял?

— Отсчитаешь недели две-три и согласованно с Саятом, полный шмон города, горожане уже будут за тебя и сами тебе помогут.

— Что же, господа, со всеми сегодня все согласовали, Эдайя ты мою просьбу помнишь? А ты Саят? Отлично, тогда завтра во второй половине дня на причале, будем прощаться, ненадолго, свадьбы — это не войны, — Дар отложил в сторону бумаги, — Джаки, задержись пожалуйста.

Когда Гран, уточнив пару текущих вопросов вышел, Дар повернулся к Джаки.

— Уважаемый, так теперь наши вопросы, денежные и прочее. И так, что скажешь по старой бумажной фабрике, которая должна была быть разобрана, но оказалась в чужих руках?

— Все уже решил, фабрику разбирают, умников выявил.

— Что с ними собираешься делать? На каторгу? Поступишь жестче, либо каторга, либо с семьей в горы на рудники на заработки. Откажутся, все равно на рудники с семьей, но уже каторжниками, — Джаки понимающе кивнул.

— Ну, а что с твоим дружком Тибом и Ором Босым?

— Тиб предлагает за свой счет отстроить еще одну башню, Ор Босой клянется, что пожар — это случайность, — видя, что Дар ждет продолжения, Джаки смущенно добавил, — пять тысяч в кассу города я вернул.

— Уважаемый Джаки, ладно, это твое решение, но мы ведь много, много раз об этом говорили, кумы — это хорошо, но нездоровые кумы, это беда и прежде всего для тебя самого, не заметишь, как сядешь в лужу.

Рано утром Дар растормошил Алейа, — Вставай, встава-а-ай, соня!

— Ой, я проспала? Ты уже уезжаешь? — Алейа вскочив, запричитала.

— Почему это только я уезжаю, нас много, — вид расстроенной Алейа, едва не рассмешил Дара, — а ты чего надулась, а ну живо собирайся, дуреха!

На несколько мгновений замерев, Алейа с визгом накинулась на Дара.

— Дорогой, любимый мой! — затем откинув голову притворно недовольно спросила, прищуривая глаза, — ты все это специально устроил! Что бы меня помучить, да?

— Специально, — не удержался Дар с ухмылкой, — уж очень ты старалась мне намекнуть, да и список просматривала по нескольку раз, не заметить этого было трудно.

— Спасибо, я запомню…, ну ты и злюка! — с последними словами Алейа рывком потянула на себя и повалила Дара, Дар сопротивлялся не долго, стаскивая одежду, медленно вошел в нее. Пристраиваясь под него, Алейа стала самой страстью, губы раскрылись в беззвучном экстазе, а серо-зеленные глаза поглотили в своем сиянии сознание.

Глава 14.

Джаккер, под охраной двух патрульных лодок стоял в заводи в трех понах ниже слияния двух протоков, на стыке границ баронств Бокари и Дииэ. Джаккер был нов и имел некоторые отличия от первой серии, чуть длиннее, шире, имел более низкую посадку, площадки и на носу, и на корме, более длинную подъемную мачту, под носовой площадкой располагались кладовые и камбуз. Под кормовой кают-компания, сейчас она служила походной штаб-квартирой Дара.

— Рад с вами познакомиться бароны, прошу, — Дар пригласил за откидной столик гостей. Барон Ломан Гайра, поспешно сел, низкий потолок высокому норлу доставлял неудобства, другие бароны к прыти Гайра отнеслись с юмором и пониманием. Барон Бокари оказался с Гайра напротив, Дииэ подсел сбоку.

— И так, — Дар оглядел сидящих, — вы просили и вот мы встретились.

Бароны переглянулись, по всей видимости лидером все-таки был барон Креван Бокари.

— Лорд Дар, нам бы обсудить ряд некоторых вопросов, — барон Гайра заерзал, устраиваясь поудобней, здоровяку было тесновато и сидя.

— Последнее время у нас назревают серьезные проблемы с графом Коннла, и мы опасаемся, что нас придавят, по одному или всех сразу вместе, — Дар ожидавший неких торгов по пересмотру соглашения с бароном Дииэ, а то и тройного ультиматума, немного растерялся, агентура Антэна только начала работу в баронствах Дииэ и Гайра, вопрос о Бокари вообще не стоял на повестке дня, ни в военном плане, ни в торговом. Купцы и торгаши Оттара, за последние полгода просто избегали стоянок в Бокари, а речным патрулям серьезных стычек удавалось избегать. Информации о баронствах, графстве и тем более о герцогстве Флэйтри практически не было.

— Нам с графом не справиться, — видя, что Дар ждет продолжения разъяснений, добавил, — его требования чрезмерны, даже губительны для нас и выполнить их мы не можем. Эта чертова война с Юттаном подкосила нас тоже, а он требует оружие, амуницию, продовольствие, денег и даже новобранцев.

— Он уже наседает и проявляет нетерпение, пару недель назад стал перехватывать некоторые караваны наших купцов, а два дня назад его отряд увел продовольственный обоз из одной деревни в Гайре, — барон Дииэ поддакивая Бокари, закивал.

— А попробовать объясниться с графом или обратиться выше, к тому же герцогу? Я понимаю, что это не ваш сюзерен, но ведь герцог все же сюзерен вашего сюзерена.

— С Неумолимым Волком не договориться, а герцог отмахнулся, даже Ломана не принял. А Волк, узнав об этом, рассвирепел и сейчас его отряды провоцируют отряды Гайра, угрожая нападениями на деревни, обозы и караваны. Пока сопровождение грузов и блокировка дорог помогает избежать открытой стычки, но боюсь это ненадолго.

Когда два раза подряд барон Бокари повторил, особо выделяя «волк», Дар понял, Неумолимый Волк — прозвище графа Коннла.

— Я кажется все понял, господа, — ситуация была удручающей, — и причем тут я?

— Мы хотим заручиться твоей поддержкой, лорд Оттар, и поддержкой Кирабо, против такого союза граф не рискнет.

— Допустим…, а если всё-таки рискнет? — Дар испытывающим взглядом всмотрелся в лица баронов, — проблемы между сюзереном и вассалами не дает ни мне, ни Кирабо права вмешаться, даже имея договор о союзе. А вмешаемся мы, влезет герцог, его вассалы и, если даже у нас пойдут дела хорошо, у герцога наверняка тоже есть союзники! Это междоусобная война и может затронуть королевство и даже короля!

Конец ознакомительного фрагмента.