Не одна

SeHi, 2022

Много ли мы знаем о себе? Хорошо ли мы понимаем силу обстоятельств, которые играют нашей жизнью? Что есть случайность? На какие жертвы можно пойти и по каким причинам? А хотим ли мы эти причины знать? Связаны ли мы по рукам и ногам моралью, этикой, знаниями и возможностями? Насколько тверды наши намерения? Кто наши друзья? И друзья ли они? Цепкие руки судьбы – чьи? Как решить для себя, что лучше: знать или забыть?Внезапная болезнь делит жизнь Элиз на «до» и «после», приковав к больничной койке. Молодая женщина и не подозревает, что лишь стечение обстоятельств и игра случая дадут ей иллюзорное чувство здоровья и полноты сил. Позже она получит второй шанс, и она должна быть благодарна за него. Но кого благодарить? И какова цена? События – от предательства любимого человека до финальной черты абсолютно чужой и опасной игры на грани жизни и смерти – заставят Элиз быть марионеткой в руках всесильного кукловода. Вам уже интересно? Тогда добро пожаловать в Швецию. Содержит нецензурную брань.

Глава четвёртая

— Я поняла, выхожу завтра. Адрес какой? Ясно, записала. Во сколько первый раз приходить? Часа в три? Почему? А, понимаю. Хорошо, я всё поняла. До свидания, — Алеся положила трубку и взяв с собой исписанный клочок бумаги вышла из зала и направилась на кухню, где за столом сидел её муж Сашко и с аппетитом ел борщ.

— Ну, что там? — прихлёбывая борщ с ложки, спросил Сашко свою жену.

— Можешь поздравить меня! Мне дали первого пациента на выезд, — Алеся помахала клочком бумаги в воздухе, — Завтра приступаю.

— Угу, класс. Сколько платить будут? — не выражая особой радости спросил её муж.

— По деньгам ничего не изменится, а работы меньше. Мне же ещё добраться надо будет, а это тоже учитывается, как рабочее время.

— Везёт. А мне чёрта лысого учитывают время до работы, — посетовал Сашко.

— Иди учиться, тоже будешь ездить и мыть чужие задницы, — предложила Алеся.

— Ну, уж нет! Такая работа не для меня, — запротестовал Сашко.

— Ах, ты ж, ё-моё! Ну, попроси начальника тебе зарплату повысить или учитывать время до работы, — усмехнулась Алеся.

— Чтобы он меня пинком под зад выставил с работы? Таких, как мы, там за людей не держат. Чуть, что не так, сразу увольняют. Кто молчит и терпит, те работают до сих пор. На место строптивых найдётся с десяток новых работников, хоть наших, хоть поляков, а то и чёрных.

— Да, рвались в Европу, думали — заживём, как люди. А в результате, рабы какие-то для них, — она погладила мужа по спине, — Ещё и свою Родину разворотили, что возвращаться страшно теперь.

— Одно успокаивает, живём-то мы сейчас лучше, чем жили бы в Одессе. Ни работы, ни зарплат, одни только бандиты да наркоманы, — попытался найти положительные моменты Сашко.

— Не забыл, что ты с этими же бандитами и наркоманами на Крещатнике вместе скакал, словно с братьями, чтобы довести страну до нынешнего состояния? — с укором взглянула Алеся на мужа.

— Ты мне это теперь будешь всю жизнь вспоминать? Ну, чёрт попутал!

— Чёрт попутал, а теперь чёрт знает, что делать дальше, — Алеся похлопала мужа по спине и убрав руку села рядом, доедать свою порцию, — Уже ничего не вернуть назад. Будем жить так, как получается. А у тебя завтра, что? — спросила она мужа.

— У-у, завтра интересный заказ будет, на несколько дней, судя по количеству мебели, — усмехнулся Сашко.

— И чем он интересен?

— Едем собирать новую мебель в морг, — хохотнул Сашко.

— Господи! — Алеся перекрестилась, — Чего только не случается.

— Да уж. Мы, когда с напарником услышали, в голос хохотали.

— Над чем? Это вовсе не смешно, это — жутко.

На следующий день Алеся добралась до места новой работы на общественном транспорте. Денег на то, чтобы выучиться на водительские права у неё не было. Ей часто не везло с общественным транспортом, вот, и в на этот раз пришлось ехать в битком набитом пассажирами автобусе. Все сидячие места были заняты, люди стояли в проходе плотно друг к другу. Алесю плотно зажала толпа других пассажиров. Вентиляция работала в полную силу, но в салоне всё равно было очень душно. К концу поездки её стало тошнить.

И вот долгожданная остановка. Двери автобуса распахнулись, и в лицо Алеси ударил свежий ветер. С большим трудом она протиснулась сквозь толпу таща за собой сумку со всем необходимым. Уже выйдя из автобуса, пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы вырвать свою сумку из людской массы в автобусе. Двери автобуса закрылись, Алеся сделала глубокий вздох.

— Ну, и душегубка! — ругнулась Алеся, — Так, куда мне теперь идти? — она осмотрелась по сторонам.

Заметив указатель с названием нужной улицы, она быстро пошла в её направлении. Найдя нужный дом, она остановилась перед ним в нерешительности, так как перед ней было несколько подъездов. Достав клочок бумаги с адресом, она уточнила номер подъезда и, найдя нужный, направилась к входной двери. Когда Алеся потянулась к ручке двери, дверь внезапно распахнулась перед ней, едва не ударив Алесю по руке. Из распахнувшейся двери быстрым шагом вышла незнакомая женщина с весьма сердитым лицом. Алеся поспешила отойти в сторону, чтобы пропустить её. Не замечая Алесю, женщина пошла дальше. Вслед за ней из подъезда выскочил мужчина средних лет с блестящей залысиной на голове. Судя по его лицу, он был чем-то озабочен и даже расстроен. Быстро догнав женщину, он осторожно схватил её за локоть, остановил и стал ей что-то говорить.

Алеся приподняла бровь, подумав о том, как хорошо, что её не пришибли дверью, и вошла в подъезд. Поднявшись на второй этаж, она нажала на кнопку дверного звонка с нужной ей фамилией. За дверью раздался резкий, дребезжащий сигнал. Послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась.

***

Сестра Элиз складывала посуду на кухне, предоставив матери, как опекуну, показывать Алесе квартиру, в которой ей предстояло ухаживать за Элиз. После экскурсии по всем комнатам, Алесю отвели в спальню, где располагалась специальная кровать и оборудование с некоторым запасом разных расходных материалов. Алеся поздоровалась с Элиз, представилась. Потом она и мать вышли в коридор и закрыли за собой дверь.

— Скажите, Ал… — мать Элиз запнулась, забыв имя.

— Алеся, — быстро напомнила ей Алеся своё имя.

— Простите, такое редкое имя тут, — извинилась мать Элиз, — Вы, значит, Алеся, имеете опыт работы с такими… — мать Элиз задумалась, подбирая слова.

— С людьми, нуждающимися в особом уходе, — помогла ей подобрать правильные слова Алеся.

— Да, верно. Вы хорошо сказали. Где Вы работали раньше?

— Я закончила медицинское училище у себя на Родине, десять лет работала сначала в больнице, а потом в доме престарелых. После переезда сюда я тут уже пятый год работаю по уходу за инвалидами и немощными. Я Вас уверяю, что у меня есть опыт работы, и Ваша дочь будет довольна мной, — последние слова прозвучали так, словно Алеся оправдывалась.

— Конечно, — улыбнулась мать Элиз Алесе, отметив её тон, — Я не сомневаюсь в Вашей компетентности.

Когда экскурсия по квартире была окончена и были обговорены все детали распорядка дня, сестра и родители Элиз собрались домой. Проводив их, Алеся занялась своей работой. Было несколько непривычно работать в таких достаточно свободных условиях, то есть без надзора со стороны коллег и начальства. Первоначальная неуверенность в себе сменилась эйфорией, и дело заспорилось. Под вечер в дверь позвонили. Это пришла ознакомиться с фронтом работ уборщица, которую наняли для еженедельной уборки квартиры. Осмотрев квартиру и сделав себе пометки в свою записную книжку, уборщица ушла. Уже вечером, когда Алеся, помыв и переодев Элиз, собралась домой, в дверь вновь позвонили. Пришла сестра Элиз. На семейном совете было решено ночевать вместе с Элиз по очереди, пока это возможно, но в будущем планировали нанять сиделку для ночёвок. Вопрос был не простой, к тому же дорогой, поэтому не все члены семьи были согласны с ночной сиделкой, и решение данного вопроса временно отложили. Возвращалась Алеся домой вновь в автобусе, но, по крайней мере, он был почти пустым и не было душно. Войдя домой и захлопнув за собой дверь, Алеся прислонилась к ней спиной и перевела дух. Из комнаты к ней вышел муж.

— Как день прошел? — с интересом спросил он.

— Устала, — коротко ответила Алеся.

— Я вижу. Как обстановка на новом месте?

— Просто замечательно. Родители моей пациентки — приветливые и интеллигентные люди. И квартира там достаточно просторная и ухоженная. Мне понравилось, — поделилась с мужем Алеся.

— Хорошо. Раздевайся, ужин на столе, — позвал муж Алесю.

— А у тебя как день прошел? — спросила Алеся мужа, — Что за запах в квартире?

— Я ничего не чувствую, — потянув носом ответил Сашко.

— Будто мышь сдохла, — сморщилась Алеся.

— Ничего не воняет. Это ты на улице чего-то нанюхалась.

— Странно. Так, как у тебя день прошел? — вновь спросила Алеся мужа, открывая окно.

— Без приключений не обошлось сегодня. Приехали мы, значит, в морг мебель собирать, а фурнитура не в полном комплекте. Напарнику пришлось поехать на склад. Провели в морге целый день, а работе конца и края не видно. Всё бы ничего, но только пованивает там немного. Хорошо, что система вентиляции установлена — основную часть вони вытягивает. Но, до обеда мы помучались, пока не принюхались.

— Так вот оно что! — воскликнула Алеся, — Это от тебя так воняет! Иди в душ немедленно! Фу! А вещи — на балкон!

Сашко открыл было рот в возмущении, но подумав, закрыл его, ничего не сказав. Действительно, он же провёл целый день в помещении, в котором витал весьма специфический запах, и не мудрено, что он весь пропитался этим запахом.

***

Утром следующего дня, Элиз раскрыла глаза и не поверила тому, что видит. Она проснулась дома! У себя дома! Это было настоящее счастье: вернуться домой. И пусть в её спальне обстановка изменилась, всё же часть её вещей всё ещё находилась на своих местах. В спальню вошла сестра и подняла жалюзи, чтобы впустить больше солнечных лучей утреннего солнца.

— Доброе утро, Элиз! — улыбаясь, поздоровалась она с Элиз, — Вижу, ты рада проснуться дома, а не в больнице, — сев на кровать, сестра взяла Элиз за руку и погладила.

В ответ Элиз издала мычание, которое должно было означать приветствие и тут же закашлялась. В горле почувствовалось какое-то странное першение. Прокашлявшись, Элиз молча улыбнулась сестре.

— Всё в порядке? — участливо поинтересовалась сестра у Элиз.

Два раза мигнув, Элиз дала понять, что с ней всё в полном порядке.

— Хорошо. Сейчас принесу завтрак, а потом и сама тут с тобой позавтракаю, — встав с кровати, сестра Элиз вышла на кухню за завтраком.

После завтрака пришла Алеся, чтобы ухаживать за Элиз. Сестра ушла, Алеся и Элиз остались одни. Помыв и переодев Элиз, Алеся пересадила её в инвалидное кресло и, отвезя в гостиную, расположила её перед включенным телевизором, а сама, вернувшись в спальню, перестелила постель и навела порядок. Закончив, Алеся открыла окно спальни настежь и, закрыв дверь в комнату, вернулась к Элиз.

— Вы что-нибудь хотите? — неловко спросила она Элиз, понимая, что та не может разговаривать.

Элиз два раза мигнула ей в ответ.

— Вы хотите пить? — стала задавать уточняющие вопросы Алеся и не увидев утвердительного двойного мигания, продолжила расспросы, — Хотите есть? — опять тишина в ответ, — Может, хотите, чтобы я Вас вывезла погулять? — и вновь тишина.

«Да как же тебе объяснить, что я хочу?» — подумала Элиз.

— Пе… — хрипящим тихим голосом вдруг смогла она из себя выдавить.

Глаза Алеси округлились от удивления. Она придвинулась ближе к Элиз.

— Что? — с замиранием сердца спросила она её.

— Пе… е…и, — с большим трудом прохрипела Элиз и указала взглядом на телевизор.

Изумлённо посмотрев на Элиз, помня, что та не может разговаривать, и глянув на телевизор, Алеся догадалась.

— Переключить на другой канал? — изумлённо спросила она.

— Та, — с трудом ответила Элиз, не мигая глазами. У Элиз бешено колотилось сердце. Она говорит! Пусть так, но говорит! Вот, что значит, быть дома!

— Сейчас сделаю, — Алеся стала перебирать каналы на телевизоре и спрашивать каждый раз, подходит ли этот для просмотра. Она всё ещё была удивлена, что пациентка разговаривает.

Перебирая все телевизионные каналы подряд, сошлись на мнении, что лучше оставить музыкальный канал. Элиз любила музыку. В этот день речь Элиз не изобиловала разнообразием. В основном, всё сводилось к словам «да» или «нет», но это уже был невероятный прогресс на фоне прогнозов врачей. Под вечер пришла мать Элиз, чтобы сменить Алесю и остаться на ночь.

— Вы знаете, — обратилась к ней Алеся, когда они были на кухне, — Элиз сегодня произнесла несколько слов. Я записала всё в дневнике наблюдений за пациентом.

Из рук матери чуть не выпала кружка с горячим кофе.

— Не может быть! — ахнула тихо мать, — Что? Что она говорила? Какие слова?

— Первое слово, которое она смогла произнести — «переключи». Она попросила переключить канал на телевизоре. Конечно, говорит она, проглатывая буквы, но я догадалась, — начала перечислять Алеся, — Чаще всего она сегодня отвечала «да» или «нет», когда я у неё спрашивала что-либо. Что ещё? Ах да: «пить», «туалет»…

— Господи, какое счастье! Это что же получается? К моей дочери возвращается речь? Она теперь хотя бы сможет разговаривать с нами? — воодушевилась мать Элиз.

— Это прекрасно. Я очень рада за Вашу дочь, — искренне сказала Алеся.

Когда Алеся ушла домой, мать Элиз намеревалась позвонить мужу и старшей дочери, чтобы сообщить радостную весть. Но, вместо этого она стала пытаться разговорить Элиз, общаясь с ней на разные темы. Так дело подошло к позднему ужину, после которого не было особого смысла кому-либо звонить, так как муж скорее всего уже спал, и старшая дочь, уложив ребёнка, тоже спала.

***

Утром следующего дня Алеся сменила мать Элиз, а та поспешила домой — рассказать мужу об Элиз, о её успехах в восстановлении речи. Сестра обрадовалась, что Элиз начла говорить. Теперь стало значительно легче общаться с Элиз, так как она уже пыталась говорить целые предложения, чтобы выразить свою мысль. Речь её была не вполне разборчивой, но, немного привыкнув, можно было разобрать почти все слова. Алесе было достаточно скучно всё время находиться рядом с полностью обездвиженным и, до недавнего времени, немым человеком, и возвращающаяся способность говорить значительно развеивала скуку. Алеся, как и мать Элиз накануне, старалась разговорить Элиз, касаясь разных тем. По ходу дела она рассказала о своей жизни до эмиграции в эту страну. Элиз старалась тоже рассказать что-то несложное из своей жизни. После обеда, общаясь с Элиз и попутно занимаясь делами в зале, Алеся вдруг заметила произошедшие изменения со своей подопечной. Куда бы Алеся ни пошла, голова Элиз поворачивалась в её сторону. Голова почти полностью парализованного человека начала поворачиваться! Поняв это, но ничего не говоря, Алеся намеренно стала следить краем глаза за Элиз и двинулась с одного края комнаты на другой, попутно разговаривая с Элиз. Элиз не очень уверенно, но всё же повернула голову, держа Алесю в поле зрения. Жар наполнил тело Алеси, она, остановившись, повернулась к Элиз.

— Ваша голова, — в горле Алеси пересохло, — Вы поворачиваете голову вслед за мной.

Элиз замолчала задумавшись. Затем, молча, стала медленно поворачивать голову из стороны в сторону. После того, как она сделала так несколько раз, из её глаз потекли слёзы, с которыми она достаточно быстро справилась.

— К Вам возвращается подвижность! — Алеся бросилась к Элиз и обняла её, — Вы выздоровеете, Вы обязательно выздоровеете!

Обретя контроль над шеей и имея теперь возможность поворачивать свою голову, куда вздумается, Элиз вертела головой из стороны в сторону, жадно разглядывая, казалось бы, вполне знакомые вещи в её квартире. Так она упражнялась в поворотах головы до прихода отца. Сменив Алесю, отец Элиз поспешил к дочери, желая с ней поговорить. Он уже знал, что речь к ней возвращается, но не знал, что к ней начала возвращаться подвижность.

— Здравствуй моя радость! — улыбаясь поздоровался он с дочерью, — Мне мама передала, что к тебе начала возвращаться речь, — он встал перед ней на одно колено и взял её руки в свои, заглядывая в её голубые глаза.

— Привет, пап, — не очень внятно, но достаточно понятно поздоровалась Элиз с отцом.

— Ох, это действительно случилось! — выдохнул отец с облегчением, и словно обмяк.

Глаза подозрительно заблестели.

— Пап, — привлекла к себе внимание отца Элиз.

— Что, моя радость?

— Смотри, — Элиз стала медленно поворачивать свою голову из стороны в сторону.

— Что это? Не может быть, — прошептал потрясённый отец, — Ты… ты двигаешься! Ты двигаешься сама! Господи! Когда это случилось?!

— Сегод..ня утром, — произнесла Элиз, — может… мой… мозг… не так силь..но… пост..пострадал.

Отец взял в ладони лицо Элиз и расцеловал её в лоб и щёки.

— Я должен сейчас же сообщить эту новость маме, — он достал телефон из внутреннего кармана и набрал номер жены.

***

Ночью Элиз плохо спала, так как была слишком возбуждена от произошедших за последние два дня событий. Сначала вернулась речь, теперь и частично телом можно было управлять. Не иначе, как чудом это и нельзя было назвать. Душевный подъём был столь велик, что Элиз овладела страсть к делам, хотелось вскочить с кровати и чем-нибудь немедленно заняться. Сон всё никак не хотел приходить к ней. В темноте комнаты, в тишине ночи, она отчётливо слышала, как тикали часы, отсчитывая секунды. Минуты тянулись одна за другой. Измучавшись, Элиз смогла уснуть лишь в начале третьего часа ночи.

Несмотря на такую трудную ночь, Элиз проснулась раньше своего отца. Тот ещё спал в соседней комнате, немного похрапывая. Элиз чувствовала себя необычно свежей, чувствовала, что выспалась и полна сил. Узкие полоски света утреннего солнца пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи. На душе было как-то радостно, а тело требовало движения после долгого пребывания в покое. Хотелось потянуться, напрячь все мышцы разом, выпрямиться и расправить плечи. Машинально, не задумываясь, Элиз начала потягиваться. Не сразу Элиз поняла, что она делает. А когда поняла, то замерла, поражённая.

— Папа! Пап!!

Ответом было прежнее похрапывание.

Пальцы ещё плохо слушались Элиз, но сами руки были вполне послушными. Элиз смогла привстать, опираясь на руку. От возбуждения ей стало жарко. Непослушными пальцами свободной руки, она смогла сбросить с себя одеяло. Её взору предстала нижняя часть её тела. Ночная рубашка прикрывала тело до колен. В районе паха и чуть ниже, ночная была приподнята и натянута. За ночь наполнившийся подгузник пора было менять. Из-под ночной рубашки выглядывали безвольно лежащие ноги Элиз. Сконцентрировавшись на своих ногах, Элиз попробовала шевельнуть пальцами ног, но ноги всё ещё не слушались её.

— Ничего, — прошептала она, — Я обязательно встану на ноги, и тогда… — мысль до конца не оформилась и потерялась.

Из зала послышалась музыка будильника на мобильном телефоне, её громкость плавно нарастала с каждой секундой. Храп отца прекратился, музыка прервалась.

— Папа! — позвала Элиз отца.

Послышались приближающиеся шаги. Дверь в спальню отворилась и в спальню пошел заспанный отец.

— Доброе утро, — поприветствовал её отец, ещё до конца не проснувшийся, — Что-то случилось? — он протёр глаза.

— С…лучилось, — загадочно ответила Элиз, с улыбкой смотря на отца и ожидая, когда же он обратит внимание на неё и догадается сам.

— Что? — спросил отец и посмотрел ей в глаза, — Ой! — сон, как рукой сняло.

Элиз радостно засмеялась.

Не находя, что сказать, отец подошел к дочери не в силах поверить в то, что он видит.

— Как ты это обнаружила? Как поняла? Как почувствовала? — на Элиз посыпались вопросы.

— Я прос..нулась и почу..ствовала зуд в мыш..цах. Маши..нально по..тянулась и..вот! — Элиз широко улыбалась, светясь от счастья.

— Ты уже пробовала встать на ноги? — лоб отца вспотел от возбуждения.

— Нет. Но, я по..про..бовала шевель..нуть па..пальцами ног. Не получи..лось.

— Давай попробуем поставить тебя на ноги, я помогу, — отец подошел к Элиз вплотную и подставил свои руки с тем, чтобы она могла на них опереться.

Ухватившись за отца, Элиз попыталась сдвинуть свои ноги с кровати на пол, но не смогла.

— Не полу..чается. Они не..не двигаются, — пожаловалась она.

— Погоди, я помогу, — отец ровно усадил Элиз на кровати и сдвинул её ноги вниз на пол.

— Всё, хватайся за меня, сейчас я тебя попробую поставить на ноги.

Вновь ухватившись за своего отца, Элиз буквально повисла на нём. Отец же, в свою очередь, удерживая её руками, поднял дочь с кровать. Ноги безвольно свисали.

— Попробуй напрячься и встать твёрдо на ноги, — скомандовал отец.

— Не могу. Я их не чу..ствую. Как тр..тряпки. Поса..ди меня, а то спину надо..рвёшь.

Усадив Элиз вновь на кровать, отец, выпрямился и потёр спину.

— А ты потяжелела с тех пор, как я тебя в последний раз на руках носил.

В ответ Элиз засмеялась.

***

Телефонный звонок разбудил Алесю. Где-то в другой комнате слышался звон. Ей ещё рано было вставать, но звон телефона не утихал. Кто-то очень хотел поговорить с ней. Приоткрыв глаза и взглянув на часы, что стояли на тумбочке возле кровати, Алеся издала стон.

— Ну, кого там несёт? Дайте же, наконец, поспать! — она вновь закрыла глаза.

Телефон замолк, но лишь для того, чтобы вновь начать звонить.

— Зараза! — ругнулась Алеся и, резко сбросив с себя одеяло, встала с кровати и пошла на звук, искать телефон.

Найдя, наконец, свой телефон, она взглянула на экран. Звонит её муж. Вздохнув, Алеся ответила на вызов.

— Чего тебе? — спросила она мужа.

— Привет, — поздоровался Сашко, — Разбудил?

— А как ты думаешь? Конечно разбудил! Чего тебе?

— Да, я дома кое-что забыл, а мне это нужно тут, на работе, по зарез, — Сашко стал раздражаться.

— И?

— Что, и? Тебе придётся привезти это сюда.

— Вот, чёрт! — ругнулась Алеся, — Угораздило тебя! Далеко ехать?

— Нет, не далеко. Мы же ещё работаем в морге, я тебе рассказывал.

— Ну, да, помню. Действительно, не далеко ехать. Что привезти-то?

— В коридоре на тумбочке лежит кожаная папка с документами.

— В коридоре? — Алеся направилась в коридор, — Сейчас посмотрю.

Отыскав папку, она свободной рукой расстегнула боковую молнию и раскрыла папку. Внутри лежали какие-то документы, канцелярские принадлежности и какой-то прибор, назначение которого Алеся не смогла определить.

— Нашла. Тут какие-то бумаги….

— Не открывай её! — прервал Алесю Сашко, — Вот, как она есть, закрытая, так и привези.

— Прямо сейчас? — Алеся быстро захлопнула папку и начала закрывать молнию.

— Нет, послезавтра… Ты шутишь?! Конечно сейчас! Зачем, по-твоему, я тебе звоню?!

— Не кричи. Сам не можешь за ней приехать? Мне, вообще-то, на работу нужно собираться, а я ещё и не завтракала.

— Если бы я мог приехать — уже давно сам бы забрал. Скорее вези её сюда, а с завтраком сама разбирайся.

— Хорошо-хорошо! — раздражённо ответила Алеся, — Сейчас буду, жди.

Быстро позавтракав, она привела себя в порядок, оделась и собрала свои вещи, готовая ехать на работу. Уже в дверях, обутая и собирающаяся выйти из квартиры, Алеся внезапно вспомнила о папке, которая всё ещё лежала на тумбочке в коридоре.

— Чуть не забыла! — не разуваясь, Алеся схватила папку и выскочила за дверь.

Как всегда с утра, Алесе пришлось вновь ехать в давке. Доехав до морга, она вывалилась из набитого людьми автобуса и направилась к моргу. Она знала, где он. Профессия обязывала знать, она уже много раз обращалась туда, чтобы помочь наследникам упокоить старика или старушку. На главном входе она поинтересовалась у служащих, где тут может работать её муж с напарником. Ей сообщили, что мебельщики работают с обратной стороны здания, и ей стоит обойти его, чтобы попасть к отделу погрузки. Обойдя здание, она увидела несколько катафалков, припаркованных возле широких двойных стеклянных дверей, откуда, очевидно, и выкатывали гробы с телами усопших для дальнейшей их транспортировки на кладбище и погребения. Недалеко от катафалков стоял микроавтобус фирмы, в которой работал её муж. Подойдя, она никого внутри микроавтобуса не застала, значит муж с напарником работают внутри здания. Внутрь здания она не смогла попасть, так как двери оказались заперты. Достав телефон, Алеся набрала номер мужа.

— Да? Ты привезла? — сходу начал муж.

— Привезла, — ответила Алеся.

— Где ты сейчас?

— Стою перед закрытыми дверьми.

— Ты с обратной стороны морга? — уточнил Сашко.

— Да, мне сказали, что вы тут.

— Подожди, сейчас открою дверь.

От дверей послышалось жужжание.

— Нажми на дверь, только посильнее, — посоветовал Алесе муж.

Алеся навалилась на двери и они, поддавшись, отворились. В нос ударил неприятный запах.

— Входи и сразу направо, там у нас дверь приоткрыта.

— Фу! Что за вонь?! — с отвращением произнесла Алеся, морща нос и убирая телефон.

Войдя в здание морга, она повернула направо и направилась по широкому коридору, за её спиной с громким щелчком закрылись двери. В попытке избавиться от неприятного запаха, она стала махать рукой перед лицом, но это никак не помогало.

— Как тут можно вообще работать, в таком зловонии? — Алеся зажала нос рукой и стала дышать ртом.

Впереди показалась приоткрытая дверь, за которой слышались голоса. Слов было не разобрать, но голос мужа Алеся узнала сразу. Быстро дойдя до двери, она вошла в большую комнату, где среди уже собранной мебели и деталей, которые ещё предстояло собрать в единое целое, работали два человека в рабочей одежде.

— Доброе утро всем, — поздоровалась Алеся.

— Доброе утро, — поздоровался с ней напарник мужа.

— Привет, — поприветствовал её Сашко, — Давай сюда папку.

Взяв папку из рук жены, Сашко передал её своему напарнику и тот, с папкой в руках, быстро удалился, на ходу доставая телефон из кармана.

— Много у вас тут работы, — протянула впечатлённая масштабом работ Алеся.

— И не говори. Работы не на один день, — согласился Сашко.

— Слушай, почему тут так воняет? Это же невозможно: целый день в такой вони находиться, — поморщилась Алеся.

— Мы уже принюхались и почти не замечаем. Что-то с холодильниками случилось, как нам сказали, — Сашко неопределённо махнул рукой в сторону, — А вентиляция тут старая и уже не справляется. Да, ты и сама сейчас привыкнешь. Давай покажу, что мы тут собираем, — предложил он жене.

— Нет, спасибо! — эмоционально отказалась Алеся, — Лучше я пойду. Я сегодня работаю, если ты вдруг забыл. Фу! Всё, я пошла. До вечера, — попрощалась Алеся с мужем и поспешила к выходу.

Выйдя на свежий воздух, она несколько раз глубоко вздохнула, прочищая лёгкие.

— Господи! Как же на улице хорошо! — с наслаждением произнесла она.

Удостоверившись, что ещё не опоздала на работу, Алеся поспешила к автобусной остановке.

***

Дверь открыл отец Элиз с улыбкой на лице.

— Доброе утро, — поздоровалась Алеся. — Вы выглядите счастливым.

— Доброе утро. Есть, чему радоваться, есть! Заходите.

Впустив Алесю в квартиру, он поспешил к дочери, сообщить ей о приходе Алеси. Алеся же, разувшись, последовала за ним в зал, где её ждала Элиз в инвалидном кресле.

— Доброе утро! — весело первой поздоровалась Элиз.

— Доброе утро! Как дела сегодня?

— Смотри! — и Элиз подняла руки вверх.

— Не может быть! — сдавленным голосом воскликнула Алеся.

— Ещё как, может! — Элиз положила ладони на колёса инвалидного кресла и приложив силу сдвинула кресло с места, — Как я давно ждала, что смогу сама себя кормить за столом.

— Так я без работы останусь, — пошутила Алеся.

— Мне пора идти, — отец Элиз наклонился к дочери и поцеловал её в щёку.

Вечером, сестра Элиз, узнав, что Элиз теперь может управлять своими руками, на радостях достала старую потёртую колоду карт и предложила Элиз сыграть несколько партий для развития мелкой моторики. Элиз с удовольствием согласилась. Они просидели за картами до полуночи и в половину первого часа ночи уставшие, но счастливые, улеглись спать.

***

Утром следующего дня Элиз проснулась с надеждой, что её ноги вновь будут двигаться. Сбросив с себя одеяло, она попыталась ими шевельнуть, но к её глубокому разочарованию, ноги продолжали лежать мёртвым грузом и отказывались ей подчиняться. Расстроившись, она успокоила себя и решила радоваться уже тому, что есть. А было у неё на данный момент не мало по сравнению с тем состоянием, в котором она пребывала в больнице. Вскоре пришла Алеся и сменила сестру Элиз. За заботами, упражнениями и разговорами день пролетел незаметно. Пришедшая вечером мать Элиз сменила Алесю, после чего обе поужинали, пообщались и улеглись спать. Уснула Элиз достаточно быстро. Благодаря тому, что руки и туловище уже подчинялись Элиз, улечься на бок поудобнее уже не было такой проблемой, как раньше. Приняв более-менее удобную позу, Элиз затихла и смогла крепко заснуть. Утром, ещё до того, как Элиз проснулась, она лежала на боку под своим одеялом: руки, согнутые в локте, под щекой, а ноги, согнутые в колене, были прижаты к туловищу. Ночью, во сне, Элиз вновь обрела свои ноги.