Карта забытых островов. Принц

SLOTH

Он – принц острова. Она – девочка на борту искателей сокровищ. Он не может вспомнить прошлого. Она пытается вернуть своё настоящее. Как пересекутся пути этих двоих? Или же судьба давно всё сделала?

Слуга

Крик радости эхом прокатился по внутреннему двору замка, в нём слышалась бравада.

— Хорошо, — улыбнулся Ганс, кожей чувствуя холод лезвия у своего горла. Рука, держащая клинок принадлежала Артерию, сталь мерцала под солнечными лучами зелёными искрами восторга.

Принц стоял с блеском глаз дикой кошки, его тело за месяцы тяжёлых тренировок стало тонким и упругим, оно переливалось силой под белой распахнутой рубахой. Грудь, покрытая каплями пота, резко вздымалась, выставляя напоказ тонкие струны белых шрамом, пересекающих друг друга. Мощные жилистые ноги в чёрных штанах были напряжены до предела, ткань не скрывала натренированные мышц, а истоптанные сапоги покрылись пыльным осадком. Крепкая хватка держала улыбающийся кинжал у горла противника. Это была первая победа принца.

— Твоя взяла, — признал поражение Ганс и Артерий опустил оружие, синие глаза учителя излучали гордость, которую тот и не пытался скрывать, — Ты готов.

— К чему? — принц подошёл к фонтану и, набрав пригоршню холодной воды, умылся, — Так к чему я готов?

Ганс не спешил с ответом, стряхивая с себя остатки усталости, он присел на мрамор. Мужчина не знал, как правильно объяснить ученику то, что тому предстоит сделать, он не был уверен, что вправе. Перед ним стоял уже возмужавший юноша. Ганс не отрицал сходства мальчика с павшим королём, павшим другом, он привязался к пареньку. Это и доставляло ему проблем.

— Скоро будет назначен день Королевского испытания, — ответил Ганс, — Это подтвердит твоё право на трон.

— И что там делать?

— Обычно это значить победить то, что охраняет Сегемонию.

— Вот как, — пожал плечами принц, — Ты хорошо натренировал меня. Я справлюсь.

Артерий казался беззаботным и вполне довольным жизнью. Увы, Ганс не разделял уверенности парня, его грудь сковала тревога

— Конечно, справишься, — попытался улыбнуться мужчина, но улыбка получилась вымученной. Что бы ни запугивать ученика раньше времени, Ганс махнул рукой в сторону замка, — Иди, скоро начнётся урок истории.

— Ага, — скорчил кислую мину принц, — Сейчас самое интересное: сколько раз ходила в туалет герцогиня Ламия Чеверлинк и сколько там у неё получилось? Жуть как интересно!

Смех Ганса прорвал жаркую пелену дня. Артерий в ответ тоже улыбнулся, ему нравился этот смех — громкий и искренний. Парень не чувствовал подвоха в словах учителя. Но если с Гансом всё было просто, то с мамой… Артерию было сложно определиться с чувствами к матери, он тянулся к ней и она к нему, но её присутствие постепенно начало отягощать его, а причины он понять не мог. С ней Артерий просто не был самим собой. Такие мысли надоедливыми мухами роились в голове парня, когда он покидал тренировочное поле.

В жизни принца присутствовали лишь двоя. Ганс проводил с ним каждый день, большую часть дня, он сурово и порой жестоко тренировал его. Одобрения от мужчины парень слышал лишь тогда, когда справлялся с поставленной задачей и не жаловался, а это случалось крайне редко. Но иногда, после особенно тяжелого дня, учитель и ученик усаживались на мягкую траву, прислонялись к холодному камню, слушали перекликающийся шёпот капель воды и ветра. И Ганс рассказывал принцу об отце, короле Сегемонии, описывал дальние путешествия по морю и по небу, забытые острова и заброшенные руины, племена дикарей, в стычке с которыми он и его друг выходили победителями. Артерий закрывал глаза и представлял себе эти приключения, а бодрый голос Ганса вводил его то в транс при описании безбрежного океана и красоты природы, то заставлял кровь в жилах замереть, описывая кровавые бои. И эти минуты были бесценны. Казалось, Артерий мог слушать их часами, но каждая история неизбежно заканчивалась. Мама тоже многое рассказывала ему, по вечерам, когда учителя отходили ко сну. Мать и сын усаживались в мягкие кресла в её комнате у горящего камина, и королева рассказывала о его детстве: о первой лошади, первой любви в семь лет — хорошенькой дочери служанки, обо всех ранках и ушибах, о том, что он часто сбегал из замка, а однажды пробрался на торговое судно, что бы отправиться в плаванье, ища приключения. Артерий смотрел на горящие паленья, слушал треск угольков, и в том момент он вспоминал, или думал, что вспоминает.

С момента как он очнулся, ему не разрешалось покидать замок, а у него не было времени подумать почему. Всё занимала учёба, учёба, учёба. Польза от учителей была, хоть он и не желал этого признавать. Принц очень многое узнал о магии, что пропитывала каждый уголок мира, о кораблестроительстве — единственном способе перемешаться между островами, и о том, что мир населён не только людьми. В лекциях, что читали ему профессора, другая раса называлась «нелюди». Они описывались как противоестественные создания с чертами людей и животных. Отсюда и шло их название: не люди. Против них и боролись его предки, вырезая целыми семьями и обращая в рабство. Это и называлось очищением мира. По мнению правителей Сегемонии, эти кровожадные твари не заслуживали права на существования. Так считал и отец принца, и дед. Но как Артерий ни просил, Ганс ничего о них не рассказывал, даже в своих историях, он не упоминал о них ни разу. Только однажды Ганс обмолвился, что нелюди пришли с потерянных земель, забытых в мировом океане много веков назад. Мало кто отважился плыть в ту часть водных просторов, а те, кто отправлялся в плаванье — не возвращались. Это будоражило воображение принца, и безумная идея отправиться к забытым островам то и дело магнитом притягивала его внимание, но он старательно гнал её прочь, не вполне успешно.

— Вот Вы где, Ваше Высочество! — выскочил из-за угла, преграждая путь, старичок в зелёной мантии историка и мёртвой хваткой вцепился в рукав принца, — Не убежите!

— И не думал, — скорчив обиженную рожицу, помотал головой Артерий и убрал руку с рукояти кинжала.

— Ну-ну, — не поверил старичок, — Идёмте-ка. Сегодня у нас династия Чеверлинков, десятиюродные родственники вашего славно рода.

— Какое счастье, — простонал принц, — Я только переоденусь.

— Идёмте, идёмте, — не слушал старичок, таща парня к дороге знаний.

Трудно испытывать восторг, выслушивая всякий бред, принц его и не испытывал. Чего ни скажешь о королеве, та просто светилась, наблюдая, как сын кропит над бумагой. Амередна часто присутствовала на занятиях Артерия, пропускала лишь в редких случаях. Сегодня был именно такой случай.

Королева, убедившись, что сын впитывает историю, незаметно прошествовала во двор, где застала Ганса, сидящего в тени, он затачивал свой кинжал, притупившийся после тренировок.

— Он готов? — сразу же последовал вопрос женщины.

Ганс вздрогнул от вопроса, но не удивился королеве, он быстро поднялся на ноги и склонился в поклоне.

— К моему удивлению, да, — выдавил из себя мужчина, — Ещё немного и принц превзойдёт меня.

— Ему помогает остров, — уверилась королева.

— Или у него хорошие природные данные. Их надо было просто развить.

— Ганс! — грозно пригрозила пальцем королева, мужчина замолк, — Мой сын пройдёт испытание завтра.

Слова королевы заставили Ганса побледнеть, в синих глазах вспыхнул страх, он не смог смолчать.

— Тварь убьёт его!

Королева в упор посмотрела на мужчину, её лицо исказилось в гримасу злобы: глаза сузились, а рот съехал уголками вниз, выпячивая вперёд ряд зубов-игл.

— Га-а-а-а-анс! — прошипела королева, тень её руки змеёй скользнула по земле, приближаясь к мужчине. Ганс этого не заметил, он смотрел в сверкающие тёмными, переполненными ненавистью, огнями глаза. И тут — его горло сдавило кольцо шипения, оно острой нитью прорезало тонкую кожу, очерчивая кровавую черту. Хрипя, сильный мужчина рухнул на колени, хватаясь за горло в нелепой попытке сорвать невидимые чары. Он рвал когтями кожу, пальцы окропились кровавыми брызгами, а кольцо продолжало сжиматься медленно и упоительно. Лишь теряя сознание, Ганс ощутил падение оков, захлебываясь собственной кровью, он смотрел как по земле, удаляясь от него, льётся серебро платья. «Он ведь погибнет, — не унимались слова в его голове, — Он не принц. Он погибнет». Эта была его последняя мысль, прежде чем чёрный туман опустился на глаза. К нему пришла ночь.

Уроки Артерия закончились, когда звёзды замигали над головой. Уставший и зевающий, он направился в свои покои, чтобы мирно погрузиться в сон. Но в комнате его ждали. Открыв дверь, принц увидел мать, прислонившуюся к одной из колонн, её взгляд был устремлён к небу. Артерий замер, непростительно уставившись на мать: свет луны обволакивал её бледнеющей вуалью, золотые локоны вдруг стали живыми, а глаза расцвели печальными бутонами ночных цветов — она казалась неземной, словно из сна.

— Подойди, — не оборачиваясь, позвала королева.

Артерий, как послушный сын, подчинился, завороженный необъяснимой красотой матери, и весь в догадках о причинах такого внезапного визита. Может, из-за того, что он впервые победил Ганса в схватке? И учителя его хвалят, хоть и отмечают некую безалаберность.

Женщина полуобернулась к сыну и долго его рассматривала, Артерию стало неловко под таким прицелом. Наконец королева спросила:

— Ты знаешь, как появился наш остров?

Принц не ожидал вопроса по истории и попытался вспомнить всё, что ему рассказывали на лекциях.

— Э-э-э, да, — как-то не совсем уверенно ответил парень, — По легенде его создал Великий Дракон, как своё последнее пристанище.

Губы королевы тронула еле заметная улыбка снисхождения.

— Не совсем. Остров не был создан как могила, но стал ею. Всё проще. Остров был создан как убежище, куда дракон складывал свои сокровища, он вылавливал их из океанских глубин, выковыривал из гранитных гор, собирал дань с великих королей, и прятал на своём острове. Для защиты он вылепил из своих чешуек прекрасный и сильный народ — наших прародителей. Но пришло зверьё, — лицо королевы потемнела, в голос проникла раскалённая сталь, — не люди — нелюди, они обратили наших союзников против нас. Они убили Великого Дракона. Убили нашего создателя, — королева поникла, плечи затрепетали в беззвучном рыдании. Для неё это была не легенда.

— Мама… — потянулся Артерий к ней, что бы утешить. Но голова королевы в гневе вздёрнулась, и жестокий оскал исковеркал её прекрасное лицо, глаза женщины горели дьявольским огнём. Сын невольно отпрянул от матери.

— Они ничего не получили, — прорычала королева, подчёркивая каждое слово, — Их убили защитники, они призвали сам остров для мести, он затянул их в свои недра. И отныне ни одно зверьё не ступало на наши земли!

Высвободив комок эмоции, женщина потихоньку успокоилась, и выражение её лица вновь приняло прежнее, снисходительное, выражение, а голос стал ровнее:

— Дракон погиб, подарив этому острову силу, с которой ты должен будешь столкнуться. С этой силой, чей облик — облик нашего создателя, ты станешь одним целым. И взойдешь на трон.

Королева замолчала, её внимание обратилось на сына. Смута отразилась на лице того, его брови равномерно поползли вверх, округляя глаза. Это шутка — решил Артерий, но поведение матери говорило обратное. Дракон!? Он слышал о драконах лишь то, что никто при встрече с ними не выжил, но самое главное, что встреча с ними ему не грозит — они вымерли! А теперь что?

— Не переживай, — попыталась успокоить сына Амередна, — Тот, кто мог причинить тебе вред, того давно нет. Я чувствую, что остров уже не тот, что прежде и хранитель Сегемонии тебе по силам. Иначе я бы отложила испытание, тем более после того, что с тобой случилось.

Мама сказала это так просто и с такой надежной в глазах, что Артерий осмелился только кивнуть. Впрочем, королева и не ждала ничего другого, ласково погладив сына по щеке, она покинула его спальню, на пороге только сказав:

— Спокойной ночи, родной. Набирайся сил.

— Сил, да?

Какие там силы!? Принц минут двадцать не мог успокоить бешеное сердцебиение, он слушал стук удаляющихся каблучков по коридору и круглыми глазёнками таращился в ночное небо, а потом пошёл — резкими шагами зашагал по комнате, лихорадочно соображая, что делать. Решил! Он выхватил из-за пояса кинжалы и вонзил острия в пустоту, они с гарканьем прорезали воздух, оставив шрам из ветра. Двигаясь словно под музыку, скользя между невидимыми противниками, Артерий тренируясь, пытался заглушить чувство страха. Нет! Принц остановился. В этом не было смысла. Перед смертью не надышишься. Вернув кинжалам благотворный сон на кожаном поясе, принц попытался вспомнить всё, что ему рассказывали на уроках про драконов. Всё тщетно. Вспомнить не мог ничего. Толи пропустил мимо ушей, толи забыл от испуга. Ганс вышел бы из себя, увидев его в таком состоянии. Парень прямо видел, как синие глаза наливаются холодом, и звучит рык: «Пробежка!.. Зашита!.. Нападение!.. Срам!..». Необходимо было взять себя в руки. Он же ещё жив, правда надолго ли? — хороший вопрос. Силы. Слова матери верны — ему нужны силы, особенно если хочет выжить после встречи с кровожадной тварью, способной создать остров.

Не раздеваясь, Артерий завалился на кровать, но сон не брал, парень только переворачивался с боку на бок. Так дело не пойдёт. Принц поднялся, решив провести вечерний ритуал полностью. Он разделся, унимая дрожь в пальцах, те не хотели слушаться и помогать, и залез под одеяло. Повернувшись на бок, он задавил свои глаза и старался не о чём не думать — получилось не сразу, но получилось, правда, почти под утро, но ещё не расцвело и на том спасибо. Сознание Артерия унеслось в сон без сновидений.

Голова принца прояснилась со скрипом входной двери, однако солнце ещё не встало, и он не собирался. Решение приняли за него.

— Вставай! — приказал голос Ганса.

Услышав своего учителя, принц, как дрессированная собачка, тут же соскочил с кровати. Он посмотрел на Ганса, с тем было что-то не так. В глаза бросился шёлковый шарф на шее, которого тот раньше не надевал, но прежде, чем Артерий что-то спросил, Ганс холодно приказал:

— Одевайся. Жду во дворе, — мужчина не смотрел на парня, он не мог на него смотреть, просто развернулся по направлению к двери.

— Стой! — окликнул учителя ученика, учитель вздрогнул, но не обернулся, — Я не выйду из замка?

— Выйдешь, — горько усмехнулся Ганс и ушёл.

Артерий проводил его недоумённым взглядом, он не чувствовал обычной уверенности в учителе, искренности тоже не ощущал. Поведение Ганса пугало сильнее, чем мысль об огромной твари.

Быстро одевшись, он сам сделал хвост, тот привычной цепью повис за спиной. Прицепив кинжалы к поясу, Артерий привычным бодрым шагом покинул спальню и через коридор вышел во двор. К его удивлению, мамы не было, похоже она пожелала ему удачи вчера вечером или же, что более вероятно, она настолько уверена в успехе, что считает его встречу с могучим хранителем острова лишь формальностью на пути к трону.

Ганс молчал. Не сказав ни единого слова, он повёл принца к одной из запертых дверей в глубине двора, раньше Артерий её не заметил или же попросту её не было. Дверь оказалась не заперта, Ганс толкнул её ногой, открыв туннель без просвета. Жестом, мужчина приказал парню идти. Похоже, учитель не собирался дальше сопровождать его. Тяжело вздохнув, Артерий шагнул за порог и тут — крепкая рука схватила его, как в его первый день, и шёпот проскользнул в ухо:

— Беги. Беги с острова.

А затем резкий толчок и дверь за спиной принца захлопнулась. Тут же обернувшись, парень наткнулся на голую стену. На щеке он чувствовал чужую мокрую каплю, он костяшкой пальца стёр её, в темноте блеск слезы невозможно разглядеть, но он был уверен, что принадлежала она Гансу. Неужели, такое возможно!? Вопрос и слова учителя мучили, но пути назад не было. Дорога ему — вперёд по туннелю. Настороженно прислушиваясь, Артерий направился к предполагаемому выходу на ощупь. Из головы не выходили слова Ганса, всё то смутное, что иногда мелькало глубоко в его душе, выразилось в паре слов учителя.

Рёв. Гортанный, громкий, словно крик раненого зверя. Он прервал мысли принца, тот замер, прислушиваясь. И следом раздался ещё один рёв, другой, плавный и зовущий, прямо над головой, от него затряслись отбитые камушки под ногами. Второй действительно напугал парня. Артерий рванул по туннелю, стараясь как можно тише перепрыгивать груды предательски шумных камней. Глаза его постепенно начали привыкать к темноте, вначале очертания поворотов, затем и каменную кладку стен. И он сумел разглядеть выщербленный тупик впереди. Буквально столкнувшись с ним носом, Артерий понял, что это не стена, а густо заросший выход. Достав один кинжал, с ним начал прорываться сквозь корявые ветки с острыми шипами. Свободной рукой парень прикрывал лицо, но только его. Всё скрыть не мог. Колючки вонзались в мягкую кожу, пролезая в мясо до кости, оставляя кровавые пятна на одежде. Колючки пытались поцарапать и, борющееся с ними, лезвие, но Артерий не уступал им. Парень рвался вперёд. Его руки, исковерканные занозами, не оглядывались и, наконец, увидели просвет. Ещё пара взмахов — принц вырвался из объятий мёртвого растения.

Яркое солнечное пятно ослепило его, вынудив зажмуриться. Прикрыв глаза рукой, исколотой шипами, из-под коих медленно сочились кровяные жилы, Артерий попытался сосредоточить ноющий глаз. Тренировки Ганса помогли и вскоре палящие лучи не казались такими жестокими. Перед принцем расстелилась скалистая местность, поросшая густыми деревьями, упивающимися открытым небосводом. Парень стоял на вершине, за его спиной выл, скользящий по белокаменной стене замка ветер, он проникал сквозь прорубленный в зарослях туннель и морозом обдувал, привыкшую к жару смуглую кожу. Впереди, практически у самых ног рвался вниз покатый спуск из мелких булыжников и сухих веток, мнимая дорога вела к мчащемуся ручью на дне, он уходил прямо в океан, чьи могучие волны смеялись над принцем под солнечными бликами. За ручьём тянулся испещренный острыми камнями берег, переходящий в подъём на, покрытые мохом крон, горы. Тихо.

Рёв мощной гортани разорвал тишину, он доносился с противоположной от Артерия стороны. Рёв прозвучал, как и первый, только более протяжно и жалобно. И это не было похоже на рёв гигантского монстра, скорее, на плач одинокого ребёнка, только очень опасного ребёнка. Отозвался рёву лёгкий треск веток под ногами, напоминающий о безопасности и цели. Принц не спешил.

Правая рука непроизвольно закрутила кинжал точно вертушку, тот издал свист ветра — это странным образом успокоило парня и он, спрятав друга за пояс к брату, начал спускаться.

Спуск не занял много времени, осторожные подошвы скользили по склону, почти не запинаясь, и остановились у края задорного ручейка. Мальчишеские повадки чистой водички по-детски беспечно перепрыгивали подводные бугорки в стремлении покинуть родителя гор и устремиться в приключения к безумной жизни океана. Артерий догадывался, какой вид у него сейчас, прорвавшегося через завесу колючек, и ощутить на себе скользкую прохладу казалось весьма удачной идеей. Присев у воды, он недовольно оглядел себя: волосы выбились из хвоста и тащили за собой ворох сухих веток, сквозь кафтан просачивались красные капельки, почти невидимые на тёмной ткани, сильно пострадала лишь рубашка, багровое пятно красовалось на ней, словно это не рана от иголки, а стрела пробила его насквозь. Принц остриём кинжала расковырял занозы, избавляясь от них. И убедившись, что ранки не серьёзные, переключился на волосы, тут-то ему и пришла в голову идея избавиться от них окончательно. Схватив чёрный хвост почти у основания, Артерий подставил клинок к прядям — и ра-а-аз — неудача. Быстрое движение лезвия ни к чему не привело, словно он ничего и не делал.

Конец ознакомительного фрагмента.